Гостья из Чэнду

Лулу притихла, как только Юн дайфу начала раздавать ей и маме команды. Она уже подумала, что пока ей не позволят сесть, но потом поняла, что рано расстроилась. Она выслушала все, что говорила Юн Мэйлин, затем с её помощью, и слушая все её советы, села на кровати. Голова резко закружилась, перед глазами стали мелькать черные мушки, и Лулу закрыла глаза. Но потом пришла в себя.

Она была удивлена, что так плохо себя чувствует. Пока она лежала, ей казалось, что она готова встать с кровати и бегать по клинике, а выяснилось, что даже сидеть пока не так уж просто. Но хоть можно было лучше осмотреться. Лулу растерянно улыбнулась.

- Спасибо, - сказала она Юн дайфу, когда та поправила подушки.

Девочка увидела занавески, окружавшие другие кровати, санитарку, которая мыла пол, и теперь было удобнее смотреть на маму, Юн дайфу и Вэньхуа. Голова постепенно перестала кружиться. Лулу вопросительно посмотрела на Юн Мэйлин, когда та собралась идти разговаривать с её мамой. Явно хотела рассказать о чем-то, о чем нельзя было говорить при ней. Первым делом девочка принялась вспоминать все, что могла сделать не так, потому что время от времени на неё жаловались и за плохие оценки в школе, и за разные проделки в деревне. Но вспомнить ничего не могла. Не стала же санитарка рассказывать, что она не хотела есть кашу за завтраком?

- А о чем они собрались говорить? - негромко спросила она у Вэньхуа.

У Лулу явно кружилась голова, и поначалу она пыталась побороть это ощущение, чтобы просто усидеть на кровати среди подушек.

- Хорошо, - сказал Вэньхуа Мэйлин и подошел ближе к Лулу.

Цянлу послушно вышла для серьезного разговора, а девочка насторожилась. Она осматривалась в палате и понемногу освоилась в сидячем положении.

- Сиди спокойно, и голова не будет кружиться, - объяснил Вэньхуа. - Тебе нужно потихоньку приходить в себя после операции. Не спеши вставать и ходить.

Многие пациенты не сразу понимали все ограничения, которые вызваны их состоянием. В нейрохирургии это было сплошь и рядом, но и после операций на сердце Лулу наверняка была не единственной, кто удивлялся, что не мог сразу встать и пойти. Детский организм обладает огромным потенциалом самовосстановления, уже через несколько дней состояние девочки будет намного лучше, а пока ей будет довольно трудно.

- Я думаю, Мэйлин хочет рассказать твоей маме, что была за операция, и как за тобой ухаживать, - сказал Вэньхуа. - Мама останется с тобой до вечера здесь, а мы поедем домой. И снова придем завтра утром.

Мэйлин вышла в коридор, и, зная, что Цянлу сейчас послушно сделает все, что нужно, остановилась возле коффейного аппарата. Она заказала простой каппучино и, пока аппарат жужжал, готовя кофе, повернулась к Цянлу.

- У Лулу была серьёзная операция на открытом сердце, - прямо сказала Мэйлин, даже не стараясь, вопреки своей обычной манере, сглаживать все острые углы, - это значит, что пришлось раскрыть один отдел сердца, ушить отверстие в его стенке и удалить две дополнительные хорды, которые мешали нормальной работе. Сейчас у неё стоит кардиостимулятор, который контролирует сердцебиение, он будет стоять до завтра до обеда. Потом мы его снимем, но вместо него проведем суточный контроль пульса. Шов будет заживать примерно две недели, на это время Лулу останется в клинике, чтобы мы могли за ней наблюдать. Рассеченная кость будет заживать где-то около двух-трех месяцев, но я постараюсь, чтобы она срослась быстрее.

Она достала из аппарата стаканчик с готовым кофе, который протянула Цянлу, чтобы та пришла немного в себя. Обычно это помогало, когда человек мог отвлечься даже на простой кофе. К тому же Цяелу наверняка последний раз имела возможность выпить кофе только утром, а долгая дорога всегда утомляет. Эти две недели ей будет некогда отдыхать.

- Сегодня Лулу можно только сидеть, но ей нельзя поднимать руки, разводить их в стороны, наклоняться и скручивать туловище. Как минимум ещё месяц, чтобы не расходились швы, - закончила она и замолчала, давая время Цянлу осмыслить сказанное и задать интересующие её вопросы.

Лулу сгорала от любопытства и этого не скрывала. И даже мысли о цвете корсета не могли стать важнее желания узнать, о чем там говорят Мэйлин и Цянлу.

- Если тебе больше нравится черный, я рад, что тебе подошёл именно он, - ответил Вэньхуа.

Ему казалось, что любой корсет или бандаж смотрятся как корсет или бандаж, и цвет не имеет никакого значения. Но то, что предстояло носить Лулу, можно было спрятать под одеждой, в отличие, например, от тех конструкций, что носили пациенты Вэньхуа после операций на позвоночнике.

- Чего ты такая любопытная? - спросил он и дружелюбно усмехнулся. - Меня вот они тоже не позвали, я же не переживаю? Не волнуйся, ни о чем страшном они не говорят. Просто тут много людей, которые очень плохо себя чувствуют, а мы и так пол дня болтаем и не даём им отдыхать.

Вряд ли Лулу было бы приятно слушать подробности об операции и смотреть, как её мать пытается справиться с нервами. Цянлу была перепугана. Для неё, с одной стороны, вся жизнь была построена вокруг необходимости обеспечить дочь, с другой было постоянное чувство вины, что Лулу не получает достаточно внимания. В итоге болезнь девочки выбила Цянлу из колеи. Сегодня она уже взяла себя в руки, вчера большую часть времени она была в истерике. Вэньхуа надеялся, что она придёт в себя, когда поймёт, что все самое страшное позади и случилось не при ней, а теперь Лулу уже идёт на поправку.

Проницательно взглянув на Цянлу, Мэйлин задумалась о том, имеет ли она права сказать Цянлу истинную причину - ту, которую она считала основополагающей в том, что произошло с девочкой. Это могло звучать фантастически и даже бредово для большинства людей. Но Мэйлин поняла, что, каким бы сильным не было желание возложить ответственность за произошедшее на Цянлу, она просто не могла это сделать. И эти мысли даже в первое мгновение внушили Мэйлин отвращение - когда она успела стать такой циничной?

- Сейчас ее состояние стабильное, никакой опасности нет и не будет, если Лулу будет соблюдать двигательный режим и все назначения. Поэтому очень важно, чтобы вы были рядом с ней каждую минуту. Лулу не хочет, чтобы вы волновались, поэтому храбрится, но ей сейчас тяжело и больно. Она постепенно будет восстанавливаться, и через пару месяцев вернется к нормальному, привычному ей ритму жизни. Но раз в год ей нужно будет наблюдаться у кардиолога.

А дальше был еще один сложный вопрос. Мэйлин считала, что предотвратить было можно. Но история не знает сослагательного наклонения, и нет смысла говорить о том, что было бы, когда все уже произошло.

- Обычно такие состояния протекают бессимптомно и не требуют дополнительного лечения или наблюдения, поэтому распознать их, не проводя подробных исследований, очень сложно. Если они не беспокоят, как было с Лулу до вчерашнего дня, то не мешают обычной активности. Но вчера она побольше побегала, может быть, немного переволновалась, и это увеличило нагрузку на сердце, - а еще она была обижена. До Мэйлин внезапно дошло, что возможно, не только на всегда отсутствующую мать, но и на них, Мэйлин с Вэньхуа. Все вместе наложилось, и привело к такому исходу. - Предугадать этого никто не мог. Предрасположенность к такого рода порокам обычно наследуется по женской линии, поэтому я бы хотела осмотреть вас и провести некоторые обследования, чтобы исключить патологию.

Цянлу рассеянно кивнула, слушая объяснения Юн дайфу, затем слегка улыбнулась, поняв, что жизнь Лулу уже вне опасности. То, что заболевание могло быть и у неё, её волновало в последнюю очередь, хоть она и была благодарна Юн Мэйлин за то, что она предложила сделать обследование. Цянлу кивнула.

- А это обследование можно пройти в Чэнду? - спросила она, вдруг спохватившись. - Маме же тогда тоже нужно обследоваться, - добавила Цянлу.

Она никогда не замечала, чтобы у неё были проблемы с сердцем, хоть и работала, как вол. Но и Лулу никогда не жаловалась, более того, она всегда была очень непоседливым и активным ребенком. А еще не хотела, чтобы она волновалась. может просто отмалчивалась.

***

- Они там уже долго разговаривают, - сказала Лулу. - А вдруг со мной что-то не так? Вэньхуа, скажи честно, если все плохо, то Юн дайфу же мне не скажет, скажет маме?

Чем больше она строила догадок, тем сильнее их пугалась. Вдруг там что-то смертельное и страшное, или ей всю жизнь придется ходить в корсете и с огромным швом, а то не ходить, а лежать в кровати, почему-то же кружится голова.

Вэньхуа не очень хорошо разбирался в кардиологии, но однозначно понимал, что сейчас Лулу вредно волноваться, а она нашла повод для беспокойства на ровном месте. Когда к этому подключилась её богатая фантазия, страшно подумать, чего девочка себе навыдумывала. При этом все самое страшное было вчера, а сегодня можно уже выдохнуть и настраиваться на правильную планомерную реабилитацию.

- Лулу, - Вэньхуа серьезно посмотрел на девочку, - их нет пять минут. Плохо с тобой было вчера, с сегодняшнего дня ты идешь на поправку, и, если будешь слушаться Мэйлин, поправишься быстро. Не за час, не за день, не за неделю, но быстро. Ты выздоравливаешь, и выздоровеешь полностью. Я - врач, и я не могу врать о таких вещах. И Мэйлин - врач, поэтому говорит все честно. Не нужно ничего придумывать, хорошо? Если ты переживаешь из-за выдуманной ерунды, ты выздоравливаешь медленнее, это же влияет на сердце.

Ему не казалось, что Мэйлин и Цянлу долго нет, а им нужно было многое обсудить. Со слов Мэйлин он понял, что она во многом винит в произошедшем с Лулу то, что девочка не получала достаточно внимания от матери. Наверняка она об этом намекнет Цянлу.

- У тебя уже перестала кружиться голова? - спросил он.

- Я думаю да, - согласилась Мэйлин. - Нужно сделать УЗИ сердца, ЭКГ, некоторые анализы и подойти с результатами к кардиологу. Я могу написать все, что нужно для Чжан нюйши, чтобы она смогла пройти все это в Чэнду.

Чэнду был административным центром провинции Сычуань, довольно большим городом. Может быть, в нем не было новейшего и дорогостоящего оборудования, которым располагала Хусин, но общераспространенные аппараты все равно должны были присутствовать. Аппараты для УЗИ и кардиографии были почти во всех крупных клиниках.

Она собиралась сама заняться обследованием Цянлу, пока была возможность. Нужно было согласовать время, но с этим не должно было возникнуть проблем - сейчас у Мэйлин не было большой занятости, и её расписание оставалось почти свободным. Лечение в Хусин стоило недешево, но эти расходы Мэйлин могла взять на себя. Она все равно получала больше, чем могла потратить, особенно сейчас, когда не нужно было платить за квартиру. Мэйлин даже не знала, на что она копит эти деньги, машина ей была не нужна, квартира тоже, потому что она жила с Вэньхуа. Может быть иногда она хотела бы съездить в Европу, потому что никогда там не была, но с нынешним графиком работы ей было проще посмотреть фотографии в интернете, чем куда-то ехать.

- Это пока все, что я хотела вам сказать. Если у вас будут вопросы, я готова на них ответить. Нам лучше вернуться к Лулу, если вы не против, - Мэйлин так и не сказала Цянлу, чтобы та старалась приезжать к дочери почаще. Не чувствовала, что вправе об этом говорить. Она была лечащим врачом Лулу, но не была ее родственницей, а, в представлении Мэйлин, о таких вещах им мог говорить только кто-то близкий.

- Спасибо, Юн дайфу, - сказала Цянлу и вежливо поклонилась. - Пойдемте к Лулу.

Было странное ощущение, что ей нельзя отходить далеко от дочери. Что она и так слишком многое упустила. и сейчас от её присутствия могло что-то зависеть. Цянлу вернулась к девочке, с которой оставался Вэньхуа. Она улыбнулась Лулу.

- Тебе удобно так сидеть? - спросила она.

Лулу не успела ответить на вопросы Вэньхуа, но голова у неё уже не кружилась. И мама с Юн дайфу вернулись все-таки быстро, и у них не было таких лиц. какие бывают у взрослых, когда они не хотят о чем-то рассказывать.

- Да, удобно, - сказала Лулу.

Она пока не стала спрашивать, о чем мама говорила с Юн дайфу, решила узнать, когда они останутся наедине. Но мама не выглядела ни более расстроенной, ни рассерженной, поэтому Лулу решила, что её худшие опасения не оправдались: на неё не жаловались, и ни о каких страшных последствиях болезни не говорили.

Мэйлин и Цянлу вернулись, и Лулу явно была готова пытать мать, о чем же был разговор. Она и так была жутко любопытной, а в ситуациях. когда она знала. что от неё что-то скрыли, становилась любопытнее в разы. Зато Цянлу придется отвечать на вопросы, а не придумывать, о чем говорить с ребенком, а им предстояло провести вместе много времени.

- Мэйлин, у тебя еще остались на сегодня какие-то дела в клинике? - прямо спросил Вэньхуа.

Он хотел, чтобы она поехала домой отдыхать. Да и сам был здесь уже больше суток, и как бы ни переживал за Лулу, считал, что должен хоть немного отдохнуть перед завтрашней сменой. С девочкой пусть сидит Цянлу. С медсестрами в отделении они договорятся, и в воскресенье никто не будет возмущен, если она до вечера просидит с ребенком в интенсивной терапии.

- Цянлу, запиши, пожалуйста, сразу наш адрес. Мы живем недалеко от клиники, остановишься у нас, - сказал Вэньхуа. - Мы скоро поедем домой, ты можешь остаться здесь до вечера. Если хочешь, заберем с собой какие-то из твоих вещей.

Цянлу сейчас плохо соображала, вряд ли она бы вспомнила о том, чтобы спросить адрес, потому что её голова была забита совершенно другим.

Мэйлин слегка поклонилась в ответ Цянлу и вместе с женщиной вернулась в интенсивную терапию. Цянлу выглядела немного увереннее и спокойнее, чем в самом начале, когда она не знала, что думать, куда бежать и что делать. И сейчас она торопилась вернуться к Лулу, чтобы провести с ней побольше времени. Мэйлин сочла это добрым знаком, хоть и было неприятно, что нужно было довести до такого состояния. Но теперь девочка пойдёт на поправку. И она явно была рада возможности провести с мамой целых две недели. Мэйлин от такой перспективы выла бы в полный голос. Хорошо, что хоть у кого-то нормальные отношения с родителями.

- Нет, у меня больше нет никаких дел, - ответила Мэйлин. Фэн дайфу не стал ставить ее на дежурство, чтобы она могла спокойно следить за состоянием девочки. Мэйлин могла бы уйти уже вечером, после того, как Лулу проснулась и ещё состояние было удовлетворительным, но, оставшись на ночь на добровольных началах, она рисковала нарваться на завотделения, который во второй раз не будет таким же щедрым и снисходительным. А то подумает, что она настолько любит свою работу, что готова дневать и ночевать тут, ну с щедрой руки и поставит ещё парочку дежурств. Мэйлин очень любила свою работу, но спать ей сейчас хотелось больше, чем работать.

- Лулу, мы тогда оставлчем вас с мамой, хорошо? Завтра утром к тебе придем, расскажешь, как дела? - спросила Мэйлин у девочки. Ей казалось, что она из последних сил удерживает глаза открытыми.

Цянлу записала адрес в заметки на телефоне. Она даже не подумала о том, что его не знала прежде. А вечером нужно было куда-то ехать, вряд ли ей разрешат оставаться в клинике сутками.

- Спасибо, - сказала она. - Если не сложно, возьми чемодан? В сумке вещи Лулу, пусть, наверное, там у тебя будут?

Цянлу уже поняла, что все эти вещи можно будет принести девочке только после того, как её переведут в другое отделение, а здесь по-хорошему могли находиться только пациенты и те, кто работал в клинике, и для неё сделали большое исключение.

- Юн дайфу, это вы со вчерашнего дня не отдыхали? - догадалась Цянлу и взволнованно посмотрела на девушку.

- Вэньхуа и Юн дайфу до завтра в отпуске, - доложила Лулу. - Но они тут были все время с тех пор, как мы прилетели. Юн дайфу, спасибо, - сказала девочка и улыбнулась. - Я расскажу завтра.

- Да, вещи Лулу пусть пока лежат в ординаторской, - ответил Вэньхуа. - А чемодан я возьму.

Лулу уже завтра должна была переехать в отделение, и Ши дайфу не успеет разозлиться, что там будут лежат сумки. Так стоило перенести их в раздевалку и убрать в шкаф. Вэньхуа подошел к Лулу, улыбнулся ей и погладил её по голове.

- Выздоравливай. Если почувствуешь себя хуже, или если будет больно, зови медсестру, - напомнил Вэньхуа. - До завтра. Цянлу, если что - звони, - сказал он, внимательно посмотрев на родственницу.

Он планировал еще подойти на пост к медсестрам и попросить их, чтобы присмотрели за матерью девочки. Санитарки могли достать для Цянлу дополнительную порцию обеда и ужина, а старшая медсестра смены сумеет вечером строгим тоном отправить мать Лулу отдыхать.

Сам он уже мечтал быстрее оказаться дома и лечь спать. Правда, нужно было дойти до магазина, потому что дома не было еды за исключением лапши быстрого приготовления и чего-то в морозилке, потому что после отпуска они еще не заходили домой, и нужно было что-то приготовить с расчетом, что у них еще будет жить Цянлу, пусть даже большую часть времени она будет проводить в клинике. Но это все было ерундой. В таком состоянии он бывало и операции проводил, когда срочно и больше некому, так что силы дойти до магазина у него оставались.