Дорожно-транспортные артерии

Несмотря на уверенность Арно в том, что для полного счастья ему не хватает только залепить палец пластырем, рыжая, расфокусируя взгляд, видит небольшие коричневатые пятна в области сорванного ногтя, что явно говорит об испытываемых невезучим Олененком болезненных ощущениях. А, как известно, пластырем боль не лечат, так что девушка на все попытки названного братика предстать в образе самого здорового человека в мире только отрицательно качает головой и продолжает гнуть свою линию.
- Сейчас немного тебя подлатаем. Только не шевели пальцем в самый ответственный момент.

Хотя Рита не может бросить Арно без оказания помощи, ее общее физическое состояние не слишком располагает к магическим подвигам, так что рыжая решает разобраться с основными проблемами, а долечивать неожиданного пациента уже в монастыре. Аккуратно придерживая палец, Маргарита направляет синюю энергию, снимая болевые ощущения и постепенно затягивая ранку, пока та не покрывается розоватой тонкой кожей.

- Пока остановимся на этом, - устало вздыхает девушка. – С ногтем будем разбираться потом. Ты, главное, с пальцем аккуратнее, чтобы случайно снова не повредить.

Маргарита волнуется, как бы неудачным движением Арно не вернул ее работу к исходному состоянию. Но не потому, что не доверяет Олененку, а из-за недостаточной веры в собственные способности в области врачевания, основанной на представлении, что травмировать у нее получается намного лучше, чем лечить.

- Что теперь будем делать? - Происшествие на дороге неожиданным образом вмешивается в их первоначальные планы, и, не зная, как поступить дальше, Рита обращается к Арно в надежде, что его голова, в отличие от ее опустевшего рыжего котелка, способна сгенерировать какую-нибудь достойную идею.

Арно к своему пальцу относится в целом пофигистически - не отвалился, и ладно. Теперь главное не обдирать его по новой каждые три минуты, чтобы палец не сточился и вовсе в ноль, для того и пластырь нужен. А боль, хоть она штука и неприятная, пройдет как-нибудь сама.
Но не бросаться же на Маргариту грудью с криками "брось меня, не трать на меня силы, я сам выживу или умру", когда она так искренне хочет помочь?
- Спасибо. Я не шевелюсь, - пытается честно обещать Арно, которому, по закону подлости, начинает именно сейчас хотеться шевелиться и шурудить не то что одним, а всеми двадцатью пальцами сразу. Олененок кое-как, но выдерживает это испытание стоически, не ерзает и не дрыгается во время всей процедуры исцеления.
Врачевание - это для Сэ не просто темный лес, это даже со всей привычностью юноши к магии наука какая-то совершенно туманная и нереалистичная. Но поди ж ты - вот она есть и вот она работает. Удивленно рассматривая заметно посвежевший и не просто подживший, а весьма и весьма конкретно заживший палец, Арно еще раз говорит: - Спасибо тебе! Ты меня спасаешь, - и тут же предлагает: - А вот чтобы снова не повредить, как раз пластырь и нужен. Вот я им залеплю крест-накрест, и все будет отлично. По-моему, я где-то тут видел что-то, похожее на аптеку.
Аптека обнаруживается совсем рядом, едва ли не буквально в двух шагах. И ради нее даже не надо переходить дорогу, что очень ценно, потому что от дороги сегодня как-то не исходит ничего хорошего. Арно немедленно увлекает Маргариту за собой - чтобы продемонстрировать ей свое типичное магазинное везение. "У нас есть все, кроме того, что тебе сейчас надо позарез", вот как это называется. Из пластырей Олененку стабильно попадается только какое-то прозрачное гелевое извращение, которое не наклеишь толком никуда, потому что оно липнет ко всему подряд, к чему попало, и которое и пластырем-то называется только по большому недоразумению. Сэ недовольно бурчит и говорит, что такое он себе на руку в жизни клеить не будет, это вообще унизительно. Лучше уж тогда сразу самому себе палец оттяпать, и дело с концом.

Предложение Арно заклеить палец пластырем, чтобы спасти его от всевозможных бед, показалось Маргарите вполне разумным, так что девушка без каких-либо возражений последовала за Олененком в сторону местной аптеки, хотя ноги все еще держали ее не слишком уверенно, заставляя время от времени крепко хвататься за руку названного братика. К счастью, идти было совсем недалеко, что давало рыжей возможность быстро почувствовать себя снова человеком, а не болтающейся в разные стороны авоськой.

И если с перемещением в пространстве все получилось относительно удачно, то с приобретением пластыря вышла небольшая заминка. То, что предлагалось в качестве оного, безжалостно отверглось Арно как недостойное украшать его палец, а чего-то более подходящего среди представленного ассортимента так и не нашлось. Но, считая, что любое, даже самое дурацкое, приспособление лучше оттяпанного пальца и, к тому же, не желая портить свою работу, девушка все же приобрела несколько полосок пластыря и с угрожающим видом направилась в сторону Олененка.

- Нечего капризничать. Как ногти отрывать – это мы первые. А как пластырь клеить, так сразу – «не хочу», «не буду», «не нравится». – Немного пожурив Арно за излишнюю разборчивость, девушка подготовила первый пластырь, ухватилась за многострадальный палец, блокируя возможное сопротивление и, без особых усилий, наклеила на недавнюю рану так не понравившуюся Олененку полоску.

- В конце концов, не на свидание идешь, - Маргарита присовокупила к первой полоске вторую. – Вот теперь лучше. По крайней мере, я буду за тебя спокойна. Насколько это вообще возможно, учитывая твои безграничные таланты находить неприятности. – Последнюю мысль рыжая озвучивать не стала, молча выходя из аптеки и оглядываясь по сторонам в поисках дороги, по которой не страшно было бы идти после недавних неприятных событий.

- Таааак уж и первые, - недовольно бурчит Арно, которого, натурально, Маргарита ловит и обклеивает пластырем чуть ли не со всех сторон. У Олененка есть смутное ощущение, что если продолжить бурчать и возмущаться, Рита без проблем и рот ему заклеит, пластыря у нее теперь целая упаковка, хватит надолго. Но Сэ все же пытается прогнуть свою линию и дальше: - Да он же не только выглядит как черт знает что, он и на пальце держится так же! Ну все, засекай время, через три минуты я его потрачу. Причем не прикладывая к этому никаких специальных усилий. Ты засекай, засекай.
Три минуты - это оказывается очень и очень оптимистичная оценка. Уже на выходе из аптеки Арно неловко проводит рукой возле лица, придерживая дверь, и длинные волосы тут же влипают в гелевое безобразие, похожее на обмотавшее фалангу пальца жирного слизняка. Арно возмущенно шипит, пытается отвоевать волосы обратно, терпит сокрушительное фиаско - и кончает тем, что, ругаясь сквозь зубы, начинает выщипывать у себя по одному волоску, потому что теперь уже проще оторвать их от своей головы, чем от пластыря. В неаккуратных жестах Сэ мастак, так можно к концу поездки и вообще лысым остаться, и, чтобы избежать таких неприятностей, Арно, невинно хлопая глазами, просит Маргариту: - Ты мне косу не заплетешь? Пожалуйста.
Или хвост. Или что там получится, лишь бы волосы поменьше в пластырь лезли.

Бурчание Арно Маргарита старательно пропускала мимо ушей, пока лечебно-пыточные работы, выполняемые с рвением лучшего испанского инквизитора, не подошли к концу. И лишь закончив со своим нелегким делом, позволила себе отпустить парочку комментариев.

- И нечего тут ворчать. Со мной ты в этом все равно не сравнишься. На бурчательно-ворчательных соревнованиях, проводись такие, я бы точно вошла в тройку призеров. А если ты пальцы совать куда не надо не будешь, то и пластырь продержится больше трех минут.

К сожалению, надеждам Маргариты сохранить плоды своих трудов в их первоначальном состоянии хотя бы в течение часа сбыться не удалось. Не успели они выйти из аптеки, как Олененок снова влип, причем на это раз в прямом смысле. Его способность попадать во всякие мелкие неприятности поражала даже такую заслуженную любительницу грабель, как Рита, и ей, назвавшись старшей сестрой, приходилось снова и снова помогать ему выпутываться из всевозможных нелепых ситуаций.

- А ну стоять, - Маргарита притормозила невезучее чудо до того, как ему удалось вырвать из головы целый клок волос. – Ты у меня так с залысинами ходить начнешь.

Девушке снова пришлось взять инициативу в свои руки, аккуратно отлепить оставшиеся волосинки от пластыря и заплести изрядно отросшие волосы Арно в тугую косу, здраво предполагая, что если сделать обычный хвост, невезучий Олененок найдет возможность прилипнуть и к нему.

- У тебя есть чем завязать? – поинтересовалась Маргарита, вспоминая, что она никаких резинок или завязочек, отправляясь в поездку, не прихватила. У нее самой, несмотря на приличную длину волос, подобных проблем никогда не возникало, так что чаще всего она их просто оставляла в распущенном виде.

- Волосы не уши. Отрастут, - глубокомысленно говорит Сэ, где-то очень глубоко подразумевая "и вообще, лучше я сам себя, чем меня кто-нибудь посторонний поймает и обреет налысо", но не брыкается и не вырывается, когда Маргарита берётся отклеивать его волосы от пластыря. Тем более что у неё это получается не в пример лучше, чем у него самого. Там, где Арно терпит сокрушительное фиаско, Рита довольно ловко высвобождает его волосы из клейкой ловушки, а потом и умело заплетает их в тугую косу. Правда, после этого девушка начинает просить резинку или что-нибудь такое. И у Арно, естественно, ничего такого в руках нет.
- Сейчас придумаем, - обещает Оленёнок и начинает шарить по карманам. Пластырь при этом ведёт себя как распоследняя скотина, липнет ко всему подряд, отлипает не сразу, ходит на пальце ходуном, и раз Арно едва не срывает его начисто. В карманах, несмотря на их многочисленность, ничего нет, ничего, что могло бы быть похожим на резинку и пригодиться. Тогда Сэ с хрустом отрывает полоску от полы своей рубашки - нечего уповать на то, что коса как-нибудь будет держаться сама, сама она только как пить дать расплетется в считанные секунды - и, стараясь хоть к ней не прилипнуть, через плечо протягивает её Рите: - Держи. Подойдёт?
И ему, правда, даже уже любопытно, как скоро Маргарита решит, что больше она его конвоировать по Лхасе не желает, с таким-то везением, и не пшёл бы один бестолковый Оленёнок обратно до монастыря. Его сестренка по отношению к нему, конечно, старается быть очень терпеливой, но ведь у любого человеческого терпения граница где-то, да есть.

- Еще бы ты себе взялся уши отрывать, - Маргарита неодобрительно покачала головой. – Это прерогатива мастера Давенпорт. Или я сама могу подумать на тему лишения тебя ушей, если ты и дальше будешь искать приключения на все возможные места.

Рита продолжала беззлобно ворчать, пытаясь своим обычным поведением перечеркнуть весь ужас произошедшего недавно и показавшего ее с той стороны, с которой, ее еще никто и никогда не видел. Обычно ей удавалось прятать где-то в самых глубинах своей души болезненные воспоминания, связанные со смертью брата, и она даже не предполагала, что хватит лишь одного намека на аварию с участием Арно, чтобы они выбрались на поверхность и ее заставили заплакать, чего с ней не происходило уже много лет.

- И зачем было одежду рвать? – Маргарите обреченно вздохнула, принимая оторванную от рубашки полоску и завязывая ей косу. – Вот. Должно держаться. Ну что, будем еще гулять или впечатлений от поездки в Лхасу нам и так хватит на долгое время?

Рыжая и сама не знала, чего ей хочется больше: немного побродить по местным улочкам или вернуться в монастырь, где все было просто и понятно и, самое главное, не имелось никаких дорог и мчащихся по ним на высокой скорости автомобилей. Хотя здесь их желания не играли решающей роли. Они были привязаны к расписанию автобусов, точнее, одного конкретного, который мог доставить их до деревни и, к сожалению, ходил не так часто, как хотелось бы.