Не мышонок, не лягушка

Вэньхуа считал, что их с Мэйлин родители в любом случае будут искать в ребенке свои черты, ведь все столько времени ждали внуков. Если этот ребенок и был неожиданностью для родителей, для бабушек с дедушками он был долгожданным прибавлением в семье. И им не стоило знать подробностей, почему здесь и сейчас все намного сложнее, чем было бы через несколько лет и в Пекине.

- Я готов это все сам тебе приготовить, как только будем дома, - сказал Вэньхуа.

Он тоже скучал по китайской кухне. Уже даже по пекинской, не говоря уже о более любимой сычуаньской. В госпитале кормили неплохо, просто американская еда сильно отличалась от той, к которой Вэньхуа привык.

В столовой было занято несколько столов, видимо, не они одни решили забежать на ужин незадолго до закрытия. На линии раздачи Вэньхуа взял пасту, густо заправленную томатным мясным соусом, овощной салат и бутылку негазированной воды.

- Люси говорила тебе, что кроватку лучше не покупать? - спросил Вэньхуа. - В первые три месяца удобнее переносная корзина или колыбель. И будет место, где её поставить.

- Но пройдет еще много времени, прежде чем я смогу все это съесть, - погрустнела Мэйлин. В учебнике говорилось, что нельзя есть ничего, что могло бы вызвать аллергию у ребенка. Когда они вернутся, девочке будет почти три месяца, но все равно она будет еще слишком маленькой, чтобы отлучать ее от груди. А, значит, вместо всех вкусностей, о которых она так мечтает, ее ждет только жидкая рисовая каша и чай для выработки молока. - А то будут всякие колики, аллергии и диатезы.

Вот это почему-то запоминалось намного лучше, чем всякие цифры и нормы развития ребенка. Особенно когда Мэйлин поняла, что ее ждет жизнь, полная угнетающих ограничений. Мало того, что придется на неизвестное время оставить хирургическую практику и работу в клинике, так еще и есть будет почти ничего нельзя. И почему такая несправедливость?

Мэйлин взяла себе жареный картофель и салат и долго думала над жареной курицей, но в итоге положила, может быть, от силы кусочка два. Стол под кондиционером был уже занят, но можно было сесть за соседний, так воздух казался прохладнее.

- Да, что-то такое говорила. Только я не поняла, какая между ними разница. Она вообще продиктовала мне очень длинный список всего, что нужно и велела поставить галочки напротив того, что нужно будет сразу и точно, - Мэйлин полезла в карман рубашки и достала блокнот, в который все записала, а затем протянула его Вэньхуа, открыв на странице записей. Пунктов было довольно много.

- Может, колик, аллергий и диатезов не будет, тогда тебе можно будет есть все, - ответил Вэньхуа.

Он взял блокнот и пробежал взглядом длинный список, но галочек было намного меньше, чем пунктов всего. И особенно радовало, что многие необходимые вещи были обозначены, например, как "пеленки тонкие 5-10 шт., пеленки теплые 3-5 шт", чтобы было проще понять масштаб предстоящей подготовки. Увидев в списке некоторые детские препараты, Вэньхуа понял, что они вообще ни разу не приходили ему в голову, а их придется доставать в городе, потому что в госпиталь они не поставлялись. Препараты, применявшиеся у взрослых, обычно рассчитывались примерно на человека весом в 70 килограммов, а новорожденный весил около трех.

- Ну, кроватка большая, лет до трех, а колыбель или люлька маленькая, и её можно переносить, - сказал Вэньхуа. - А что такое слинг?

Список был составлен на английском, и Вэньхуа допускал, что мог просто не знать перевод этого слова. Галочка напротив не стояла, наверное, это было что-то менее важное.

Может и не будет, но нельзя сказать наверняка сразу, как с растяжками. Пока их не было, что радовало Мэйлин, не она не могла с уверенностью сказать, что их не будет и дальше, потому что впереди было еще столько же, сколько она уже отходила сейчас, то есть двадцать недель, может, чуть меньше, если ребенок вздумает появиться на свет немного раньше, на пару дней или даже неделю. Только не какой-то там теоретический ребенок, а уже девочка, их с Вэньхуа дочка. К этому нужно было привыкнуть. Но пока детеныша было удобнее называть просто ребенком.

- Зачем ее переносить? - не поняла Мэйлин. Разве она не должна будет просто стоять на одном месте где-то рядом с их кроватями, чтобы не пришлось далеко бегать, если вдруг ночью ребенок проснется? Конечно, кроватку некуда будет поставить в их домике, ведь он довольно маленький, это Мэйлин понимала, а когда они вернутся в Пекин, уже можно будет купить настоящую детскую кроватку, такую, какая понравится. - И куда?

В списке было очень много вещей, назначение которых Мэйлин и сама не до конца понимала. Например, молокоотсос и стерилизатор для бутылочек вообще представлялись Мэйлин чем-то довольно абстрактным. Особенно после того, как Люси настояла на том, что лучше грудного вскармливания никто еще ничего не придумал.

- Это такой длинный кусок ткани, в котором можно носить ребенка на животе или боку, а руки будут свободны, - пояснила Мэйлин. - Но я даже не знаю, как это выглядит и как вообще все это держится и не падает вместе с ребенком.

Про то, что ребенку нужно еще и гулять, Мэйлин как-то не думала. Ну, она подозревала, что это крайне необходимо, но не думала в контексте их собственного ребенка. То есть, совсем забыла о том, что здесь ей тоже надо будет где-то гулять. Это все было так сложно, на самом деле...

- Или очень рано утром, - пока солнце еще не взошло, здесь было довольно терпимо. Еще не так жарко, и почти не было ветра, но стоило только солнцу показаться из-за горизонта, как, помимо того, что поднимался ветер, гоняющий песок по всей территории госпиталя туда-сюда, так еще и воздух почти мгновенно нагревался до невыносимой температуры. Если ребенок вдруг по какой-то причине не будет спать ночью, можно будет ночью гулять с ним на улице, чтобы гулять хоть когда-то. Пока это даже в мыслях выглядело немного странно. Или не немного, а очень странно.

- А? - переспросила Мэйлин, зависнув на вопросе о подгузниках. Она потянулась к блокноту, чтобы посмотреть самой свой же собственные записи. - А, вроде да, - неуверенно ответила она, когда убедилась, что ее рукой напротив памперсов написаны цифры, сколько упаковок нужно брать. - Эти маленькие, их нужно меньше. Люси сказала, дети быстро растут.

Насколько быстро, пока было непонятно. Что вообще значило это "быстро"? Неужели за три месяца ребенок из 56 размера превратится в ребенка 68-го? Это что за ребенок такой, который растет не по дням, а по часам?

- А еще надо ванночку для купания. Сколько чайников воды нужно будет нагреть в такую ванночку?

Вэньхуа не знал, сколько воды вообще вмещалось в ванночку для купания, но это казалось ему не главной сложностью. Вода в душе хоть и не нагревалась, не была ледяной.

- Нам же нужно согреть воду до температуры тела, а не температуры кипения, так что не думаю, что больше пары чайников, - сказал Вэньхуа. - Я только не знаю, какого размера детская ванночка.

В списке еще были детские полотенца, термометр для ванны и гель или шампунь для купания. Галочка не стояла только напротив термометра. И все это вызывало у Вэньхуа только больше вопросов. Он все больше осознавал, насколько мало знал о детях.

- Я все больше понимаю, что ничего не знаю о том, что делать с детьми, - признался Вэньхуа. - Хоть бы книжку какую прислали. Или дальше расспрашивать Люси и все записывать. Когда и сколько купать, когда и чем кормить, сколько она будет спать, на что обращать внимание.

И он был уверен, что Мэйлин знала обо всем этом не больше. чем он. Разве что Люси успела ей еще что-то рассказать. Но за двадцать недель до родов это уже внушало некоторую тревогу.

Мэйлин не только не знала, какого размера детская ванночка, но и что такие вообще в принципе бывают. Про многое из того, что диктовала ей Люси, Мэйлин слышала впервые, и особенно была удивлена, сколько всего нужно маленькому, на первый взгляд, ребенку. Всякие лекарства, прорезыватели, пеленки, игрушки, аспираторы, еще какие-то непонятные приспособления, вроде трубочек. Или вот горка для купания. Мэйлин даже представить не могла себе зачем горка для купания. Это если ванночка без горки изначально. Если с ней - то горку уже не надо. Как это выглядит вообще?

- Может быть, Ван дайфу обо всем этом расскажет, когда приедет? - предположила Мэйлин. - Люси сказала только, что если ребенок орет, значит ему что-то нужно, а что именно - придется догадываться уже эмпирическим путем.

Звучало это неутешительно. Получалось, что нужно будет перебирать все возможные варианты причин для плача, чтобы его устранить, а сколько может быть этих причин? Может быть, ребенку жарко, а ты пытаешься его накормить или проверить ему подгузник, и от этого он ревет еще громче, потому что у него такие бестолковые родители, которые даже не могут понять, что делать.

Нужно будет опять пристать к Люси со всеми вопросами, чтобы она объяснила поподробнее, что такое человеческий ребенок и что с ним вообще делать. Она казалась умудренной опытом бабушкой, у нее были внуки и она явно знала, как с ними обращаться. Пока она была единственной, кто бы мог спасти от информационной депривации.

- А пока нужно просто все это где-то достать, и разбираться, для чего оно нужно.

- Я поговорю с пилотами, узнаю, что они могут достать в городе, - сказал Вэньхуа.

Список нужных вещей был единственным, что в плане подготовки было более-менее понятно. Вэньхуа тоже рассчитывал, что что-то еще объяснит Ван дайфу, и что она пробудет тут хотя бы пару дней после родов, чтобы показать, как, например, нужно купать ребенка.

- Я думаю, у новорожденного ребенка не так много потребностей, чтобы долго их угадывать, - сказал Вэньхуа. - Он либо хочет есть, либо чувствует дискомфорт.

Человеческий мозг был очень сложной структурой, он не мог развиться до момента рождения, и ему требовалось несколько лет, чтобы сформировались все те зоны, которые есть у взрослого человека. Это Вэньхуа помнил хорошо. Например, что новорожденный ребенок не отличает голод от жажды, практически не различает цвета и не фокусирует взгляд. И потом за первый год ребенок усваивает больше информации, чем за всю последующую жизнь. Но Вэньхуа не знал, как эти знания должны были помочь на практике, когда у него на руках окажется его собственная новорожденная дочь.

Круг поисков сузился с "непонятно что надо" до "хочет есть" или "чувствует дискомфорт", хотя Мэйлин показалось, что "испытывает дискомфорт" - это все равно что "непонятно что надо". И так можно было без конца ходить вокруг да около, ничего не становилось яснее. Не утешало даже то, что вряд ли у кого-то, кто впервые становится родителями, больше опыта, чем у них. Просто не все становятся родителями в таких условиях, в каких они с Вэньхуа. И Мэйлин правда считала, будь у них интернет под рукой - все было бы намного проще.

- Вэньхуа, ты правда рад, что это девочка? - спросила Мэйлин, отложив вилку и пытливо взглянув на мужчину. В Китае очень редко сообщали пол ребенка заранее, только в нескольких клиниках, за отдельную плату и вообще чуть ли не на ухо, чтобы не провоцировать аборты. Казалось бы, двадцать первый век, а до сих пор сильны традиции и стереотипы, требующие, чтобы первенцем был обязательно мальчик, словно тут можно было как-то подгадать. К мальчикам предъявляли не такие строгие требования, как к девочками, которые должны были соответствовать просто миллиону ожиданий всех вокруг, чтобы не стать разочарованием для семьи. Сначала это тыжедевочка, потом тыжедевушка и наконец тыжеженщина, которое останется с тобой до самого конца.

- Просто обычно мужчины хотя первого мальчика, а тут девочка...И я не думаю, что я когда-нибудь захочу еще второго ребенка, - то есть мальчика не будет. Тут с первым-то с ума бы не сойти, какой второй.

Вопрос Мэйлин был довольно неожиданным. Вэньхуа, в принципе, был рад, что стало понятно, какого пола ребенок. Это позволяло ему как-то более осознанно готовиться к прибавлению в семье, потому что для него, как и для Мэйлин, ребенок был совершенно внезапным. А эмоции человека устроены таким образом, что он рад в случае, когда реальность превосходит ожидания, и не рад, когда происходит наоборот. Если бы Вэньхуа мечтал о сыне, новость о том, что у них будет дочь, могла его огорчить. Как огорчил бы его факт грядущего прибавления, если бы он боялся, что у них будут дети. А в сложившейся ситуации, казавшейся почти сюрреалистичной, новость о том, что их будущий ребенок - дочь, была хорошей. Она вносила какую-то определенность. И опыт Цзиншу подсказывал Вэньхуа, что дочка - это здорово. Но если бы он изложил Мэйлин все именно в таком виде, вряд ли она бы оценила подобную искренность.

- Правда рад. Когда ты мне говоришь о том, что обычно хотят или думают мужчины, я начинаю считать, что со мной что-то не так, - Вэньхуа улыбнулся.

Он знал, что представления Мэйлин основаны на том, что ей с детства рассказывала Юн тайтай. Поэтому, например, долгое время, пока он не знал как подступиться к девушке, она боялась показаться в его глазах слишком доступной и легкомысленной.

- Я согласен, что у нас будет один ребенок, - сказал Вэньхуа. - Мы сможем больше ей дать, и я знаю, что тебе не захочется сесть дома с двумя детьми и строить карьеру домохозяйки.

- Я не хочу, чтобы ты говорил не то, что чувствуешь, только чтобы не обидеть меня, - Вэньхуа мог быть сколько угодно внимательным и понимающим, но она не могла заставить его радоваться, если его эмоции и ощущения были далеки от того, что она ожидает. Мэйлин всегда была с ним честной и ждала, что Вэньхуа будет честен с ней, на этом, по ее мнению, только и можно было строить какие-то отношения. Конечно, сейчас пол ребенка уже не изменишь, как и сам факт того, что он все равно появится на свет. Но лучше было знать сразу, если рождение девочки огорчит Вэньхуа, чем потом догадываться по его поведению или отношению. Но это были личные загоны Мэйлин, и ей везде начинало мерещиться, что к ней относятся как-то не так, как раньше. Словно она была смертельно больной, а не беременной - она к такому чересчур внимательному отношению не очень-то и привыкла.

- И я не знаю, как будет правильно, Вэньхуа, - Мэйлин подобралась к одному из тех тревожащих ее моментов, о которых она больше не могла молчать дальше. - Я не хочу долго сидеть дома и хочу как можно скорее вернуться к практике, но что если получится так, как было с Лулу? Вдруг и наш ребенок будет обижен на меня за то, что меня постоянно нет рядом, а только бабушки и дедушки?

Мэйлин и так всю жизнь чувствовала себя виноватой за всё и перед всеми, ей не хотелось чувствовать себя виноватой еще и перед своим собственным ребенком за то, что не может дать ей достаточно внимания. И начнутся какие-нибудь проблемы со здоровьем. Дочка еще даже не родилась, а Мэйлин уже заранее обвиняла себя за то, что здесь неподходящие условия для маленького ребенка.

Вэньхуа понимал, почему у Мэйлин возник этот вопрос. Она знала ситуацию с Лулу и считала, что Цянлу стоило уделять дочери больше внимания, а теперь невольно проецировала их ситуацию на себя. Но их ситуация была другой.

- Я тоже не знаю, как будет правильно, - ответил Вэньхуа. - Но мне кажется, что нашей дочери лучше видеть по вечерам ту маму, которая занята тем, что считает своей целью, а не целый день ту маму, которая все время думает, чего бы она добилась, если бы не ребенок.

Мэйлин добивалась всего вопреки своей матери. У них не было явного конфликта, но Вэньхуа видел, что достижения Мэйлин - это её тяжелейшие победы не только в том, что она доказывала учителям и начальникам, что женщина могла быть хорошим кардиохирургом, но и в том, что она доказывала себе, что могла жить не так, как её учила мать. Она справлялась, потому что была сильной и упрямой, но её путь нельзя было назвать легким.

- И мне кажется, что будет правильнее нанять няню, чтобы ты могла работать, а бабушки с дедушками пусть просто приходят в гости, когда захотят, - добавил Вэньхуа. - Я уважаю твою маму, но мне кажется, тебе будет легче, если она не будет считать, что ты зависишь от её помощи.

Мэйлин положила руки на колени, как примерная школьница, и опустила глаза в столешницу. Она еще только больше запуталась в своих мыслях и желаниях.

- Но я все время думаю о том, чего бы я смогла добиться, если бы сейчас не забеременела. Что я уже, скорее всего, не смогу получить вторую специализацию, потому что на учебу не будет времени. И что я буду чувствовать себя виноватой, если буду задерживаться на работе, зная, что она дома с няней, хотя это я должна быть дома рядом с ней.

Мэйлин считала, что ребенку, особенно пока он маленький, не объяснишь, что ты задерживаешься на работе, потому что тебе это нравится и интересно. Что вместо того, чтобы играть с ней, ты закапываешься в учебники и исследования, потому что тебе нужно написать научную статью для повышения квалификации. Ребенку просто хочется, чтобы на него обратили внимание, и никакая няня не заменит родителей. У нее всегда перед глазами была именно такая модель поведения - мама дома с ребенком, папа работает, и это не казалось чем-то странным, пока Мэйлин не столкнулась с необходимостью как-то эту модель под себя изменять. А теперь ее воспитание вступало в конфликт с ее желаниями.

- Она все равно будет считать, что я ни на что не способна без ее советов, и обязательно угроблю ребенка, если меня не контролировать, - ответила Мэйлин.