Руны: лиха беда начало

Услышанные от мастера три правила принуждают Эльзу немедленно достать смартфон и открыть заметки. Линдеманн не может поручиться за то, что сохранит в голове все вопросы, если по ходу занятия их будет возникать много. Эта та ситуация, когда несколько наскоро напечатанных букв могут сильно выручить. Сейчас Эльза торопливо набирает в заметках слова "еще руна" и ставит знак вопроса. К дополнительно изобретенной двадцать пятой руне все относятся по-разному, и Эльзе интересно, что по этому поводу думает мастер.
Хотя, конечно, понятно, что определяющим словом будет "ересь".
Перед тем, как начать отвечать на вопрос мастера, Эльза старательно считает до ста, давая время высказаться всем остальным. В свое время немка записывала ролики про викингов, перед тем, как переключиться на руны, и сценарии еще достаточно свежи в памяти для того, чтобы из них можно было выудить достаточное количество базовой информации. И, возможно, перекрыть ею козыри всех остальных.
Девяносто девять, сто – все, кто не успел, я не виновата.
– Слово "викинг" можно попытаться перевести как "плывущий в море", – хорошо поставленным, четким голосом объясняет Эльза, словно не только мастеру отвечает, а всей аудитории сразу рассказывает. – Привязывать их к Скандинавскому полуострову как к конкретной земле некорректно. Викинги – это скорее морские разбойники, они даже во Франции жили какое-то время, слабо укрепленные европейские города для них были легкой добычей. От набегов викингов страдали такое европейские города, как Лондон, Париж, Гамбург, Руан, Пиза. В Шотландии на протяжении двенадцати лет существовала Полоса датского права, основанное викингами-датчанами государство. Главным богом для викингов был Один, отец всех богов. Существовало верование, что павшие в бою становились после смерти приемными сыновьями Одина, поэтому смерть в бою была наиболее почетна. И это лишь часть того, что я могу рассказать о викингах, – триумфально подчеркивает Эльза. Мол, могу вещать и дольше, но умолкаю, чтобы остальным тоже удалось вставить хоть что-нибудь.

Анна-Лиза откровенно дуется, когда у нее под боком вдруг возникает наглая немецкая морда, да еще и сияющая улыбкой. Саволайнен возвращает девушке энергичный толчок бедром, но толку от этого ноль. Эльза уже успевает втереться на свободное место, и просто так, мимолетным пинком, согнать ее оттуда не получится, а затевать потасовку прямо у мастера перед глазами - это все же как-то чересчур. Поэтому Анна-Лиза мирится с тем, что рядом с ней на шикарное место втерлась наглая морда. Но обещает себе после занятия выяснить, а какого, собственно, черта это было.
Установленные мастером правила немедленно причиняют Анне-Лизе боль и мучения. Блондинка имеет легкую, беззлобную привычку мягко и словоохотливо комментировать происходящее рядом с ней. А теперь, оказывается, нельзя. И если мастер так жестко об этом говорит, то вряд ли он обрадуется нарушителям. Саволайнен тяжело вздыхает, но смиряется с тем, что нужно молчать вплоть до особого разрешения.
Хорошо хоть, первое разрешение появляется на сцене довольно быстро.
- Про верования и мифологию викингов можно расспросить в "Старшей Эдде", это их главный памятник литературы, - бойко говорит Саволайнен. - А вообще, говорят, викинги на таком клочке земли жили, что с сельским хозяйством там было в пляс не пойти. Да и вообще свободно жить было сложно. Перенаселение! Оттуда и грабежи, и разбои, и захват чужих земель. Англичане громче всех кричат, говорят, первые пострадали, - ябедничает Анна-Лиза. И мимолетно оглядывается через плечо - гордые британцы в этой комнате наверняка есть, это сейчас в их огород летит.

Юншэн ничего толком не знал о викингах. Ему представлялся образ коренастого бородатого воина, похожего внешне на сифу Урса, но с топором и в рогатом шлеме. Обязательно на корабле. Он выслушал то, что отвечали другие ученики и даже не знал, стоило ли что-то добавлять из этих куцых познаний. Он не хотел выглядеть глупо и смешно. Вспоминались какие-то обрывки из истории Англии, которую волей-неволей пришлось учить, иначе дед мог этого не простить.

- Англичане воевали с ними во времена короля Альфреда. Он заключил с ними мир, они даже принесли клятву, но нарушили её и напали. Он много с ними воевал, под конец жизни более-менее начал справляться, - сказал Юншэн. - А еще у них, вроде, были рогатые шлемы.

Он замолчал, решив, что последнее точно было глупостью. Альфред воевал с данами, у них был очень сильный флот, а он не сразу стал достаточно мудрым правителем, чтобы справляться с задачей обороны островов. Сейчас Юншэн вспомнил чуть больше, но уже не стал рассказывать все это сифу Урсу, потому что он все же спрашивал именно о викингах, а не об Альфреде Великом и последствиях набегов данов на британские острова.

Юэ изучала историю, в том числе историю Европы, но не очень хорошо помнила то, что касалось викингов. Они стали одной из причин падения Рима, для Европы это было чуть ли не началом истории, а в Китае это была династия Цзинь, то есть пятая, если считать от Шань, не углубляясь в легенды о Нефритовом Императоре. Но расцвет эпохи викингов пришелся ближе к десятому веку, когда в Китае было государство Сун.

- Они происходили из тех условий, где для того, чтобы выжить, нужно было воевать со всем на свете: с природой, с морем и с соседями, - сказала Юэ. - Поэтому викинги были искусными воинами, считавшими смерть в бою залогом награды после смерти, и хорошими мореплавателями. Совершая набеги, они оставляли себе оружие, вино и скот, а золото и драгоценности топили в болотах, чтобы пользоваться этим после смерти.

Эти воины видели мир не так, как учили Юэ в клане, но она в чем-то понимала их взгляд на жизнь. У них было больше азарта, возможно, меньше дисциплины, и они искали смерти в бою больше, чем думали об общей цели. Впрочем, они жили очень давно, и Юэ могла судить лишь по тому, что слышала от своих учителей, она не знала лично ни одного викинга, кто мог бы подтвердить или опровергнуть эти её догадки.

Сонгцэн кивнул, соглашаясь с теми правилами, которые назвал сифу Урс, они показались ему справедливыми. Он стал вспоминать, что слышал от своих учителей о викингах.

- Викинги - это германо-скандинавские племена, предки современных скандинавов, - сказал Сонгцэн. - Их еще называли норманнами. О них стало известно с последней волной Великого переселения народов. Они нападали на всю Западную Европу, отвоевывали себе добычу и земли. Их правители назывались конунги. По легенде их государство основал конунг Хельги, который где-то в пятом веке пришел из Гардарики.

Пока ничего другого он вспомнить не смог, потому что историю Европы хоть и учил, но учил давно и не особо усердно, что сейчас чувствовал как свой промах. Сонгцэн с интересом слушал то, что остальные рассказывали об этом народе, многое для него было новым, на что-то он не обращал внимания. Например, что викинги были хорошими мореплавателями, а ведь наверняка в этом была одна из главных причин их военных успехов.

Сонгцэн, например, считал, что Китай потерял многое, отказавшись от флота и географических открытий. В истории были смельчаки, готовые открывать новые земли, были даже пираты ханьского происхождения, но императоры ошибались и не финансировали флот в достаточной степени.

Юншэн понял, что сказал глупость насчет рогатых шлемов, но особых укоров совести на этот счет не почувствовал. Мастер его поправил и рассказал столько всего и сразу, что нужно было попытаться хоть что-то запомнить и переварить. А оно не запоминалось и не переваривалось, поэтому Юншэн просто смотрел на круг из рун, в котором каждый следующий символ был как-то связан по смыслу с предыдущим, и доказательства этого можно было найти в скандинавской мифологии, в которой Юншэн разбирался как в квантовой физике, то есть никак.

Вопросов у Лю-младшего не было: для того, чтобы они возникли, он должен был лучше понять и запомнить все то, что сейчас рассказывал сифу Урс. А Юншэн скорее запоминал то, что касалось викингов и их традиций, чем непосредственно рун, хоть и чувствовал, что голова опухла от новых знаний.

Мир викингов начинал прорисовываться в его сознании, складываясь из ярких образов: вепри на шлемах, мечи и топоры, корабли и длинные дома. Наверное, это было важным, чтобы потом понять и смысл самих рун, созданных этим народом.

Юэ мысленно сравнивала то, что сифу Урс говорил о викингах, с тем, какими были воины её клана. Они были другими, но какие-то общие черты все равно проступали. Воины её клана не воровали, но служили наемниками, зарабатывая деньги для клана. Они учились преодолевать страх, находили свои причины рисковать жизнью в бою и умели идти к своей цели через боль, пот и кровь. Юэ понимала, почему сифу смогла изучить рунную магию за годы службы в Европе.

Но значения самих рун запоминались плохо. Сифу Урс перечислил их сразу много, и пока Юэ запомнила лишь то, что в соседних рунах нужно искать подсказки по значениям. У неё не было вопросов, ей нужно было подумать и осмыслить сказанное. Она уже учила руны прежде, но все равно не могла сказать, что хорошо понимает их значения. Сейчас она получила ключ к тому, как можно было попытаться посмотреть на этот магический алфавит с другой стороны. Но для этого ей нужно было время, чтобы поработать самостоятельно.

Сонгцэн с большим интересом слушал то, что сифу Урс рассказывал о викингах. Эта цивилизация была феноменом: находясь формально ниже тех, кого они грабили, викинги оказались сильнее и выносливее. Сонгцэн хотел понять, в чем была причина, потому что ему казалось слишком примитивным считать, что роскошь, к которой привыкли представители античных цивилизаций, мешала им достойно воевать.

Непальские кланы были очень консервативны, но Сонгцэн считал, что, упуская какие-то аспекты общемирового прогресса, они оказывались слабее, чем могли быть. Викинги не могли быть отсталыми по сравнению с Римом, они были прогрессивнее, но в том, чего требовало то время, когда они появились.

У Сонгцэна не было вопросов, пока он старался лучше запомнить то, что рассказал сифу Урс о рунах, но чувствовал, что в голове отложилось не более четверти. И чем меньше Сонгцэн знал о нюансах быта и мировоззрения древних скандинавов, тем меньше у него было шансов вникнуть в стройное колесо рунного круга.

Эльза в скандинавской мифологии, как и в символах рунического алфавита, в общих чертах ориентируется. Поэтому то, что сейчас произносит мастер, немка по большей части слышит не впервые. Но тем не менее, Эльза прилежно все записывает – а с какого-то момента, так и вовсе барабанит пальцами по экрану смартфона двумя руками сразу, со всей доступной ей скоростью. От того, что в некотором количестве знания в голове у девушки уже есть, записать речь мастера, чтобы потом перечитать ее пару раз на досуге, не становится менее полезным.
Заметки в телефоне у Эльзы, где информация щедро записана не только за мастером, но и кое-где за учениками, представляют собой почти совершеннейший хаос – там мешанина из одной немке понятных сокращений. Для Линдеманн главное, что она сама потом может сесть с ручкой, листком бумаги и смартфоном и по своим наскоро сделанным пометкам восстановить полноценный исходный текст. Но вот кому другому, пожалуй, предлагать этот хаос в качестве конспекта, пожалуй, бессмысленно, поэтому изобразить добрую самаритянку и предложить помощь всем, у кого материал отпечатался в голове не слишком хорошо, у девушки не получится.
Закончив торопливо печатать, Эльза делает еще один полезный, по ее мнению, жест – открывает графический редактор, наскоро изображает в нем круг Футарка и проводит рядом идущие по кругу стрелки, лишний раз отмечая, что значения рун должны как бы вытекать друг из друга. Завершив рисунок, Линдеманн откладывает смартфон и преданно кивает – материал зафиксирован и отчасти, насколько позволило время, переварен, вопросов пока нет, можно ехать дальше.

Джошуа слушает внимательно, стараясь ничего не пропускать мимо ушей – его познания в истории флота с познаниями в истории викингов не связаны никак, а существуют в голове скорее случайно, и этот пробел нужно срочно восполнять. Юноша уже успевает подумать, что этот запас знаний поможет ему лучше понимать логику рун и их предназначение, а последующая речь мастера, кажется, свивающая в единый клубок взаимосвязей все, что только можно собрать вместе, свить и взаимосвязать, только хлеще в этом убеждает.
В скандинавской мифологии Джош только скачет по верхам, кое-каких персонажей представляет себе разве что благодаря Марвел да Нилу Гейману. Этой базы для изучения рун явно недостаточно, без нее юноша в материале путается, и, по сути, единственный осмысленный вопрос, который он может задать – правда ли, что без вменяемого знания скандинавской мифологии затея по изучению рунического алфавита будет иметь сомнительную осмысленность. Да и то, ответ Джош себе представляет – конечно, осмысленность сомнительная. Некоторые руны явно не получится связать друг с другом, погуглив полторы минуты да раз-другой ткнув в небо пальцем. Так что, в общем, можно и не спрашивать, а взять за правду по умолчанию – если хочется продолжать работать с рунами, так сперва надо и по скандинавской мифологии хорошенько пройтись. Чтобы дальше жизнь была наполнена смыслом.

Сейчас Николай мог смело расслабляться, плевать в потолок и мечтать хотя бы о таком же чае, какой был на столе у Харальда: большая часть того, что сейчас обсуждалось, была уже озвучена предыдущим вечером, и сейчас парню было не с руки влезать с комментариями, и спрашивать было тоже особо нечего. Про специфику рун вчера сказано было немало, а о культуре викингов, объясняющей смысл рун, можно было говорить едва ли не бесконечно, и одного группового занятия не хватило бы для подробного разбора дажен одной руны.

Правда, возник вопрос не касающийся рун как таковых, но раз уж зашел разговор о культуре и верованиях, то грех было не спросить.

- Кстати, если уж за вальхаллу разговор зашел, а откуда Валькирии появлялись? Это - тоже посмертные воплощения женщин викингов, или что-то другое?

Для Николая, как и для большинства новичков, руны были сложны именно тем, что были чужды той культуре, в которой родился и вырос парень. Даже запомнив значения рун и легенды, связанные с каждой, нужно было понимать и житейское их значение, и вот с этим было намного сложнее. Нужно было разбираться. Длого, тщательно и вдумчиво. Еще, как ни странно, руны вызывали у Николая ассоциацию с программированием: каждая руна была подобна команде, но если ввести неправильную команду, в программе начинались сбои, ошибки и баги, и результат на выходе получался далеко не такой, какой хотелось бы. И, опять-таки, чтобы избежать подобных ошибок, нужно было очень тщательно разбираться в смыслах рун, да вдобавок, еще и в том, какая руна с какой связана, и заблаговременно использовать и эти связи, поскольку они, похоже, таили в себе не меньше сюрпризов.