Все мужики сво...

- И скажу! - потрясая булочкой в воздухе, заявила Грей, поддакивая подруге, обиженной такой несправедливостью. К слову сказать, Цири тоже не нравилось, что Тан и Ян (ну прям Шерочка с Машерочкой!) сбегают от своих жен неизвестно куда, на тренировочную площадку. Наверняка только для того, чтобы пожаловаться друг другу и в свою очередь поделиться способа уворотов от летающих тарелок. Это ведь надо! Променяли таких красавиц на неизвестно что! На возможность понабивать друг другу синяки и шишки! Мужики, одним словом! Для них прямо ничего святого в этой жизни нету. - Вот скажу! И все ему выскажу.

Кому "ему" и что она собиралась высказывать - Цири еще пока не придумала, но уже вовсю работала над этим вопросом, смутно подозревая, что ее опять ни во что не поставят, посмотрят снисходительно, поцелуют в щеку и сделаю вид, что все хорошо. Счастье, которое англичанка ощутила под влиянием сладкой сдобы мгновениями ранее, опять таяло от мрачных слов подруги и безрадостных перспектив провести всю жизнь в одиночестве.

- Шири, такими темпами я стану матерью-одиночкой и матерью-героиней, с двумя детьми и при живом-то муже. Ну хоть ты мне помогать будешь? - взмолилась наконец Грей, которую представленные картины привели чуть ли не в шоковое состояние. шумно отхлебнув фруктового чая, будущая мамочка рассеянно погладила живот, таким жестом то ли себя успокаивая, то ли детей, чтобы раньше времени не рыдали.

Умом-то, может, англичанка и понимала, что жаловаться бесполезно. Равно как и перемывать кости, орать, что-то требовать и реветь. Потому что ничего не изменится, кроме, может того, что ей и Шири станет легче от пролитых слез и выпущенного пара. Но это было так приятно - поругаться на мужа, построить из себя несчастную загнобленую измученную тяготами жизни женщину. И Грей прекрасно знала, что брюнетка сама сидит и тащится от всего этого. А за компанию, как говорится, и жид удавился.

Да уж. "Шуп у нее не шварен будет". Да насколько Цири знала свою ненаглядную подругу, то та скорее с ног собьется и голову себе сломает, чем Яна голодным оставит. Цири, удовлетворенно булькнув холодным и уже довольно противным фруктовым чаем, честно попыталась представить себе, что будет, если она не сварит Тану суп. Или, например, он придет домой после тренировки, а она откажется его кормить ужином. Сцена получалась какая-то ужасающая своей в принципе невозможностью. Цири, враз и окончательно поняв, какой все-таки хороший у нее муж, и еще более лучшая подруга, которая все поддержит и чуть и не родной матерью прикинется, с чувством так, вдохновенно, вдохнула в себя побольше воздуха, и восторженно разревелась, пытаясь устроить голову на плече брюнетки.

- Я не могу темную, - в перерывах между всхлипами выдавила англичанка. - Я люблю его. И тебя люблю! Я всех вас люблююююю...

Собственно, на этом счастье должно было незамедлительно свалиться ей на голову с потолка, конкретно и основательно так пришибить по и так стукнутой блондинистой голове. И оно не преминуло воспользоваться этим советом и накрыло англичанку окончательно. То есть мир, дружба и одна на всех жвачка.

- Ты такая хорошая, Шири, - продолжила подвывания Цири, у которого то ли слезы счастья, то ли горя на глазах. То ли она всех сейчас просто затискает от восторга, то ли прибьет, чтоб не сбегали от нее. - Ты мне так помогаешь всегда. И сейчас вот...выслушалааааа...

Шири замерла со ртом, которому позавидовал бы любой представитель жвачных пород. Перекошенное лицо, челюсть, съехавшая набок, вытаращенные глаза - Сальвадор Дали и Пабло Пикассо обнявшись тихо рыдают в уголке, понимая свою бездарность. А ведь подобную морду лица девушка смогла выдасть из себя при том условии, что с мимикой у нее всегда были большие проблемы. Воистину присутствие Цириллы делало свое дело, и брюнетка обнаруживала у себя все новые и новые таланты. А к чему она собственно так застыла? К тому, что подруга, рассудив с женской логикой о перипетиях собственной жизни с Таном, вдруг торжественно разревелась. Вот да, некоторые речи толкают с меньшим пафосом и подачей, а вот Грей подходила к делу со всей ответственностью. Когда первый шок на увиденное прошел, и перекошенное лицо вернулось в свое нормальное состояние, в голову Шири пришла одинокая, но очень умная мысль. Цири ее хвалила и восторгалась ею. Ее надо поддержать!

Шири проглотила застрявший было кусок булочки, глянула на положившую ей на плечо светловолосую голову и откашлявшись заголосила.

- А ты то, ты то! Ты намного лучше! Ты меня всегда! И в дождь и в снег! И обогреешь и накормишь и поможешь! - С каждой фразой Шири все больше проникалась собственной речью. Уже и верила даже, что и по сугробам к Цирилле бегала на предмет рыданий, и от смерти та ее спасала, отмахиваясь от супостатов метлой или веником, и кормила всегда на убой. Слез правда не было, но девушка решила, что вопли и так достаточно проникновенны и сойдут за рыдания. С чувством выдохнув, она продолжила. - И стипендией то ты со мной всегда делилась! И последний стакан чая отдавала! И на руках носи...Стоп. Это уже Ян, а не ты. Цирилл, а чего это мы, а? Ну правда. Ну они ж у нас хорошие, да? Не может же быть, что у таких малышей могут быть плохие папки.

Шири с нежностью вспомнила милое личико собственной дочки, ласково глянула на круглый живот подруги, которая должна была скоро родить двух замечательных мальчишек, и расплылась в счастливой идиотской улыбке.

- Х-хорошие, - промямлила Цири, отвечая подруге не менее счастливой идиотской улыбкой. Собственно, поэтому и мямлила, потому что пыталась и улыбаться, и говорить, и еще при этом реветь. Получалось просто на ура. Да, права была Шири, когда говорила, что Грей подходит к делу основательно. Либо уж совсем ничего, либо все. Раззудись, плечо, размахнись, рука!

- Да, чего это я, действительно, разрыдалась, - с деловитым видом, мгновенно успокоившись, словно и рыдала то не очень охотно, выдохнула Цири, допила свой холодный компот, поставила чашечку на столик и решительно засобиралась. - Наверное, пора мне идти уже. Скоро Тан придет, голодный, покормить его надо. Да футболку постирать, вечно он как чушка. Ну да и у тебя Ян тоже не с отдыха. И дочка скоро проснется. Пойду я, пойду.

С трудом поднявшись с места, как небольшой слоненок, англичанка откинула волосы со лба, огладила ткань, обтянувшую огромный живот, и запечатлела на щеке подруги легкий поцелуй.

- Ты не забудь, мы с тобой в деревню хотели потом сходить, за посудой. Я вот рожу, и сходим обязательно. Неделя осталась, подожди чуть-чуть. Ты главное не забудь, - как бабулька на лавочке, наставляла Цири подругу, словно та страдала провалами в памяти и вообще, была такой древней, что уж и обещания то свои забывала. - Ну, пойду я.

Наконец, сказав все, что хотела сказать, будущая мамаша все-таки отлепилась от Шири и, махнув ей еще для острастки рукой на прощание, вышла из домика. Тренировка скоро закончится, чтобы Тан не волновался, нужно быть дома раньше го. А то будет опять бегать по всему монастырю и кудахтать, как наседка.