Нагината: первые шаги большого пути

Глядя на то, как пришедшие на занятие девушки машут руками, улыбаются и, разве что, не бросаются друг другу в объятья, Джун искренне посочувствовал дяде, которому это толпу нужно было как-то призвать к порядку, а еще и постараться чему-нибудь научить, что, как казалось ему самому, было практически невозможно. Правда дядя, имеющий большой преподавательский опыт, даже и бровью не повел, взирая на все происходящее, словно наблюдал подобные картины ежедневно или вообще только и занимался тем, что обучал молодых особ женского пола махать здоровенными палками.

Вводную часть Джун выслушал внимательно, хотя не обнаружил для себя ничего принципиально нового, поскольку немного знал об этом оружии, являющемся неотъемлемой частью японской культуры, и даже как-то присутствовал на тренировке одной своей школьной подружки, занимающейся с нагината, так же как и он некогда стрельбой из лука. Но как рассказывал об оружие дядя, ему всегда нравилось, так как тот говорил о нем с гораздо большей любовью, чем о большинстве знакомых ему людей, поэтому он всегда с удовольствием его слушал, если появлялась такая возможность.

Разминку, как и большинство других участников занятия, Джун закончил быстро, желая перейти к практической части и, взяв первую попавшуюся нагината, немного покрутил ее в руках, привыкая к весу. Конечно, оружие оказалось достаточно тяжелым, но, зная, как ловко с ним обращаются, некоторые хрупкие японки, Джун не стал себя жалеть, а постарался нанести несколько рубящих ударов, толком даже не понимая в какую часть тела противника попадает, и, удовлетворившись этим, остановился, ожидая дальнейших указаний.

Как и предполагал Тору, большинство из пришедших особым желанием слушать его рассказы не горели, предпочитая перейти к практике, хотя и здесь нашлось несколько человек, которые не только выслушали то, что он хотел до них донести, но даже проявили заинтересованность, уточняя непонятные им моменты.

- Хороший вопрос, - кивнул Тору девушке, спросившей про утяжеление обратной стороны рукояти или, по простому "пятки". - Теоретически - это возможно, хотя обычно так никто не делает. Основная задача нагината - нанести максимально быстро удар на поражение, что проще всего сделать именно лезвием, используя обратную сторону как вспомогательный вариант. А раз вероятности того, что вы вообще будете использовать "пятку" при удачном стечении обстоятельств может и не быть, то утяжелять и без того тяжелое оружие не имеет особого смысла.

- Женщины буси - это жены и дочери мужчин, принадлежащих воинскому сословию, - сообщил Тору светловолосой девушке, с трудом себя останавливая, чтобы не удариться в подробности.

- Переносить можно как угодно - хоть в руках, хоть на плече, а хоть придумывая специальные приспособления, - ответил Тору одному из немногочисленных представителей мужской части своих сегодняшних учеников. - А лучше всего - перевозить, а брать в руки, непосредственно перед боевыми действиями, чтобы не устать еще до их начала, как собственно и делали войны. Ну а во время боя тебе уже надо не носить - а рубить, резать и стараться оказаться быстрее и удачливее противника.

За тем, как пришедшие на занятия развлекаются с тренировочным оружием, Тору следил с неподдельным интересом. У кого-то получалось лучше, у кого-то хуже, но до понимания, чем они занимаются было далеко пока всем, поэтому Тору прервал импровизацию и дал первое конкретное задание.

- Начнем с правильной стойки. Изначально нагината находится с левой руке, режущая часть смотрит вниз. Затем, с шагом вперед правой ноги, лезвие поднимается, переворачивается и прихватыватся правой рукой, выведенной вперед, примерно за середину или немного дальше, левая находится с левой стороны у подвздошной кости. Кончик лезвия смотрит приблизительно в область между глазами противника. Правая нога присогнута в колене, спина прямая. Прочувствуйте это положение, а затем сделайте несколько шагов назад и вперед, стараясь сохранять правильное положение тела.

Свои слова Тору сопровождал наглядной демонстрацией, чтобы ученикам было понятнее, о чем именно он говорит, поскольку, если со стойкой у большинства не должно было возникнуть особых проблем, то вот дальше им стоило как можно точнее копировать его действия.

- Если привыкли к правильному положению тела попробуйте нанести простой рубящий удар сверху вниз. Имейте ввиду, что это оружие можно запросто перехватывать в зависимости от необходимости. - Тору собрал ноги вместе, поставил нагината на землю и поменял руки, так что теперь впереди оказалась не правая а левая и, соответственно, сама нагината после перехвата переместилась с левой стороны туловища, на правую.

- Предлагаю вам потренировать следующую связку. Сначала из первоначальной стойки наносим с шагом вперед прямой удар снизу вверх, затем приводим оружие ближе к себе, перехватываем, опускаем лезвие вниз, поднимая вверх обратный конец рукояти, а затем, снова с шагом вперед резко поднимаем лезвие вверх и метим в руки противника. Повторяйте связку, пока не почувствуете, что движения получаются достаточно быстрыми и уверенными.

Внимательно посмотрев за тем, как ученики выполняют задание и сделав для себя определенные выводы, Тору поманил в себе Яреци, позволяя поставить руки рядом со своими и, беря весь вес нагината на себя, сделать несколько движений, чтобы его жена, раз уж пришла на занятие, получше познакомилась с оружием, которое в будущем может захотеть освоить или она сама, или их пока еще не родившаяся дочь.

Так, пяткой почти не бьют, зря старалась. Это Доминику даже несколько огорчило - она столько читала про то, как пяткой глефы добивают противника, и ей показалось, она уже успела немного прочувствовать этот удар. А теперь выходило, нагинатой так не бьют, отставить фантазии. И ещё и время зря потратила, обидно, честное слово. Лакруа опустила нагинату, вслушиваясь в разъяснения мастера, который только сейчас предложил начать с правильной стойки - вот кстати, может, на площадке кто-нибудь, не исключая вероятности, что это была сама француженка, вообще неправильно держал нагинату.
Ну как бы да, без твёрдого понимания, что и зачем ей делают, это все один фиг было не совсем правильно.
Доминика, следуя указаниям мастера, приняла боевую стойку, сделала в ней несколько шагов - разобраться оказалось не очень сложно, чем-то это похоже на то фехтование, к которому девушка привыкла, там иногда требуется даже бегать, а шпажисты, те, говорят, ещё и прыгают порой, - несколько раз рубанула нагинатой по воздуху, примеряясь к рубящему удару и, переходя к связке, спросила: - Есть удары, выполнять которые нагинатой не имеет смысла? - Как, например, не рубят рапирой, вдруг здесь тоже есть, что-то такое, специфическое.
Прямой удар Доминике удался с первого раза, а вот над рубящим пришлось подумать. Рубить снизу вверх было непривычно, и француженка как-то очень долго перехватывала нагинату, готовя её к этому удару, и отведенного на связку времени ей просто не хватало, чтобы твёрдо отработать все движения и начать делать их более-менее быстро.

Яреци следила за тем, как разминаются и работают палками другие, и думала, что вообще здесь делает. Все-таки оружие - это не для беременных особ, да и пришли сюда все в основном помахать палками. И лекцию мало кто слушал. Это не очень хорошо. Она бы, например, с удовольствием послушала лекцию, ведь Тору так интересно ее рассказывал. Но, вероятно, никому ничего не надо. А у нее привилегии, да. Она может в любое время послушать лекцию, даже притронуться к настоящему оружию. Хорошо быть женой Тору. Можно настоящее оружие потрогать, даже при случае помахать им.

Когда Тору начал показывать стойку и несколько элементов, она стала внимательно наблюдать за ним, а потом за другими. Так как у нее не было тренировочного экземпляра, стало грустно. Она уже хотела подойти к кому-нибудь, например к той же Дарсии и попросить дать помахать оружием. Но эта мысль была зарублена на корню по одной простой причине - здесь было очень много людей, и кто-нибудь мог случайно ей навредить. Она даже боялась представить, что могло бы быть с тем, кто ей случайно навредит. Она не хотела, чтобы кто-то пострадал из-за нее.

Но Тору, закончив объяснения, поманил ее пальцем, и она подошла к нему. Он разрешил попробовать пару элементов, чем она и воспользовалась. Встав перед ним и взявшись за настоящее оружие, она попыталась изобразить нужную стойку, а потом попыталась сделать что-то из того, что он показывал. Получилось не очень, да и вес оружия она не ощутила. Обидно.

Поэтому она особенно ничего такого делать не стала. Пару раз взмахнула, а потом посмотрела на Тору - мол, правильно ведь все? - и незаметно (очень на это надеясь) поцеловала его в щеку и вернулась к ограде. Пока хватит, надо отдохнуть. И не краснеть от смущения. Потому что нигде не сказано, что на тренировке нельзя присутствовать женам мастеров и нельзя их целовать. Вот.

Ингрид быстро заметила, что её попытки скакать с нагинатой на ускорение, как с рапира, оказались по-дурному заразительны. Не повально и не для большого числа учеников, к счастью, но одна юная ученица явно увлеклась и откровенно пыталась повторять за датчанкой. Ингрид хотела было сказать ей, чтобы та дурью не маялась, но потом махнула рукой; если орать через полплощадки, этого никто не оценит, а так мастер наверняка сейчас сам их тормознет, лавочку прикроет и популярно объяснит, почему так делать не надо было.
Прикрыть прикрыл, а вот замечаний толком не последовало.
Ингрид озадаченно нахмурилась. Понятно, конечно, что толпе из двадцати с лишним человек задолбаешься объяснять, где и кто конкретно накосячил, но ведь почти наверняка же был какой-то более-менее массовый косяк, на примере которого можно было попытаться пояснить, как не надо. Что - нет? Неужели не было? Ну, удивительное дело.
Ингрид снова вскинула нагинату, принимая показанную мастером боевую стойку и пытаясь в ней правильно распределить саму себя, чтобы почувствовать в ногах ту заветную лёгкость, которую она всегда ощущала при работе с рапирой - лёгкость, позволяющую в любой момент сделать шаг в любом направлении, в зависимости от того, куда тебя гонит ситуация. К более тяжёлой нагинате ещё требовалось привыкать; Ингрид сделала несколько шагов, довольно уверенных, но все же не столь бойких, как хотелось бы, потом присоединила к шагам рубящий удар и, попрактиковавшись ещё немного, решила, что она готова переходить к связке.
- Какая у нагинаты поражающая поверхность? - спросила Ингрид, подобно двум девушкам, говорившим перед ней, тоже вклиниваясь в первую же удобную паузу - у датчанки эта пауза пришлась уже на саму связку, когда девушка училась вскидывать нагинату, распарывая ею воздух снизу вверх. Похожий на грубый укол прямой удар удавался ей довольно хорошо, а вот с затейливым рубящим снизу вверх было сложнее. - Я имею в виду, куда лучше бить?

Андреас смотрел на девушек, которые пытались что-то изобразить, и думал, что сегодняшнему учителю тяжело. Потому как оказалось, что мало кому было интересно что-то, касаемое не только практики, но и теории. А Энди отличался от большинства пришедших на тренировку. Потому что ему было интересно послушать. Наверное, это все-таки лучше сделать на индивидуальном занятии. А сейчас уподобиться большинству и попытаться что-то повторить.
Он вздохнул, поняв, что больше сегодняшний учитель ничего интересного рассказывать не будет. Взял деревянный аналог оружия и стал внимательно смотреть, что и как делать.

Со стойкой и движениями не задалось с самого начала. Как он ни пытался сделать стойку или связку, у него не получалось, или получалось криво. Поэтому он, решив не позориться лишний раз, просто остановился и стал ждать продолжения занятия, стараясь запомнить всё, что показывал мастер. У него возникла пара вопросов, но он решил пока их не задавать. Лучше потом, если мастер согласится провести для него занятие.

Помахивая нагинатой (все-таки назвать это гордым словом "бить" пока было откровенно нельзя), Октавия почти непрерывно косила глазом вбок, проверяя, как там идут дела у сестры. И находила, что младшая вперлась совершенно не на свое поле и теперь не представляла себе, что от неё хотят и как ей с этим справляться. Сама Октавия, правда, на текущий момент тоже вовсе не была уверена, что знает и понимает, что от неё требуется. Но зато не сомневалась: когда ей наконец внятную инструкцию по применению дадут, она со всем точно справится.

И младшей бы тоже поддать заряд этой уверенности, но не перебросишь же ей свои мозги в голову.

Конкретных инструкций Октавия ждала с жадностью - и немедленно бросилась их выполнять. Стойка? Да ерундовый вопрос, пробовали, проходили. Тут итальянка, как она считала, уже знала и умела главное: надо обоими копытами твёрдо стоять на земле, как корнями расти, и даже когда туда-сюда ходишь, все равно оставаться с корнями. С этой задачей Октавия справилась, равно как и с тем, чтобы без особых претензий гениальность и даже, в общем-то, на мозг порубить нагинатой воздух сверху вниз. Вот со связкой уже пошло интереснее. Октавия честно толкала эту связку перед собой, выкидывала нагинату снизу вверх, чтобы зацепить воображаемые вражеские руки, и, подхватывая следом за Ингрид, поинтересовалась: - По рукам бить, это вообще как, дело эффективное? Или сейчас это скорее для примера? - Октавии казалось, такой оглоблей надо сразу брать и разваливать вражину от плеча до пояса. Но как знать, конечно, как знать.

Пытаясь в меру своего разумения работать с нагинатой, Дарси исподтишка кидала на Яреци любопытные взгляды - хоть это, наверное, было и нескромно, но ее ужасно интересовало, как и чем ее беременная подруга будет заниматься на этом занятии. Не может же быть так, чтобы только смотреть и лекцию слушать, боевая же тренировка. А во время беременности, насколько Дарсия соображала и понимала, нужно было себя стараться носить как хрустальную вазу, и уж точно тяжелым оружием не махать.
Смотрела-смотрела, и досмотрелась до того, что обзавидовалась в край.
В противовес всем ученикам, упражнявшимся с деревянной, тренировочной версией оружия, Яреци получила в руки настоящую нагинату, и пусть весь ее вес явно держал на себе Мотидзуки-сан, это же все равно был совершенно другой опыт. Дарси отвела глаза, чтобы не изойти на зависть окончательно, и сосредоточилась на своем оружии.
Которое сперва надо было правильно держать, и с этим девушка справилась, хотя ее так и тянуло почему-то держать левую руку не у подвздошной кости, а немного выше, и первое время приходилось себя то и дело поправлять. С которым потом требовалось правильно ходить, и к этому тоже вышло привыкнуть, не умирая от сложности. Которым нужно было еще и правильно рубить, и вот здесь начались сложности. Дарсия, никогда раньше не имевшая дела с таким тяжелым и длинным оружием (катана, казалось девушке, совсем не в счет, она и легче, и обращаться с ней как-то проще, да и вообще, что она там запомнить могла, в четырнадцать-то лет), ворочала нагинату тяжело, и несколько неуклюже, и не вовсе не так споро, как получалось у некоторых девушек рядом. А еще девушки рядом непрестанно сыпали вопросами, и в этом отношении Дарси им слегка завидовала, и хотелось, не отставая, тоже что-нибудь спросить, но пока Дарсии приходили в голову только очевидные глупости, которые было лучше вслух не ляпать.

В этой славной боевой компании Голди чувствовала себя неуютно. Ей и так было нелегко, потому что тяжеленная нагината оттягивала руки, и блондинке захотелось заколоться ещё на боевой стойке, уже в которой её так и тянуло подпереть нагинату бедром, чтобы жить полегче было, хотя этого делать, конечно, никак не рекомендовалось. После стойки же начались ещё и удары, и если с первыми рубящими Голди ещё справлялась, то к связке она упахалась окончательно и ехала уже только на чистом упрямстве, сперва каждый раз тяжело опуская нагинату, потом так же каждый раз не менее тяжело задирая её вверх. Бросить все и сказать "пошли вы к дьяволу, надоели" ей не позволяло лишь то, что рядом гораздо более хрупкие девушки и девочки справлялись, не жалуясь. Да ещё и беременная девушка рядом тоже работать пыталась, это уж совсем добивался. Обложили со всех сторон, иначе и не скажешь.
И совершенно непостижимым для Стюарт было, как некоторые отдельные девушки умудрялись махать одновременно и нагинатой, и языком, да причём не вхолостую, а вроде как уместные вопросы задавали. Откуда только силы берутся.
- Вы чего, умные, что ли, - оскорбленно пробубнила Голди, продолжая воевать с нагинатой, и тут же сама об этом пожалела. Стюарт и так тяжело пыхтела, а теперь ещё ненужным совершенно образом растратила ценный воздух на необязательную реплику и задышала тяжело, как пробитый кузнечный мех.
Ой, не сдохнуть бы только раньше конца занятия, вот единственная горячая мечта.

Отправить все предыдущие результаты своих попыток упражняться с нагинатой в помойку и предать их забвению Лавиния была согласна легко. Все равно ничего толкового не вышло, разве что про необходимость надежной, твердой стойки стоило запомнить. Это, в принципе, подчинялось примерно той же логике, что и экзерсисы с боевым шестом, но почему-то эту логику испанка не запомнила, за собой не перетащила, от чего в итоге и пострадала.
Ладно, теперь-то она на своих ошибках ученая, теперь она должна гораздо лучше с подобными хитростями справляться.
Надежно утвердившись в боевой стойке и для верности постояв в ней еще немного, чтобы точно понимать, что ее не качает, не шатает, не штормит, она из этого состояния не вывалится при первой же попытке куда-нибудь шагнуть, Лавиния прошлась взад-вперед, подключила к этому парочку рубящих ударов и в целом осталась собой довольна. А что, жить можно, руки не отваливаются, ноги не разваливаются, потихоньку должно что-то вменяемое получиться. Правда, следующая же связка попыталась в девушке эту уверенность пошатнуть. Перехватывать оружие, перекидывая его с боку на бок, получалось, это Ортега не нашла особенно сложным, но вот поднимать нагинату испанке, непривычной к ударам снизу вверх, всю дорогу казалось тяжело, и неудобно, и кто вообще это придумал. Лавиния упрямо сопела, но продолжала упражняться - вот еще, если она сломается и сдастся на первой же более-менее серьезной связке, зачем она тогда вообще сюда тащилась.

Анна-Лиза любит, когда на её вопросы отвечают - а мастера ничуть не меньше любят игнорировать вопросы, кажущиеся им праздными. В этой ситуации мастер Мотидзуки, который все же ей отвечает, немедленно зарабатывает в глазах блондинки с десяток призовых очков. Саволайнен важно кивает: - Ах, жены и дочери самураев. Понятно, спасибо, - и дальше работает уже с абсолютным, олимпийским спокойствием. Все, что её тревожило, она спросить успела, а дальше так выходит, что приходящие блондинке в олову вопросы уже кто-нибудь да успевает задать, и все, что нужно делать Саволайнен - это навострить уши и не пропускать мимо полезную информацию.
Какие интересные вопросы, однако, тут звучат, сколько умных девочек собралось, как приятно с ними в одной компании быть.
Физически Анна-Лиза достаточно крепкая для того, чтобы нагината не начинала оттягивать ей руки и вообще пока не вызывала каких-либо проблем, Саволайнен управляется с ней ничуть не хуже, чем с боевым шестом - а тот, помнится, в плане своего веса ей никаких неудобств не доставлял. Разве что технику требовалось грызть и оттачивать; и сейчас Анна-Лиза тоже грызет и оттачивает, и раз за разом отрабатывает удары, сперва сверху вниз, потом снизу вверх, и даже постепенно ощущает, что это занятие начинает ей нравиться. Еще бы не нравилось: она справляется, и она одна из тех, у кого в руках длинное оружие более-менее легко прокручивается, а не тяжело мотыляется, ну как тут можно себя, умницу и красавицу, не любить за такие успехи.

Больше всего Дженнифер боялась, что ее помахивание оружием, пусть и ни разу не бравое, а наоборот, очень даже осторожное помахивание и покачивание нагинатой умудрится раззадорить Жёлтого, причем сильно больше необходимого. Что у нее внутри что-нибудь задымит, заискрит, вспыхнет разноцветным пламенем, и даже не то будет трагедия, что ее после такого фортеля наверняка погонят с тренировки, а то будет чертовски обидно, что тогда получится, свой внутренний огонь ирландка совершенно никак не контролирует.
При условии, что Жёлтый - это персонализация огня, конечно, это ж так до сих пор точно выяснить и не получилось.
- Не отвлекайся, - строго призвал гасконец, жестко считавший, что раз пришла на тренировку, так надо ее отрабатывать от звонка до звонка и желательно на износ. И присоединился к Лирою, подавая команды: - Давай: боевая стойка! Ногу переднюю согни. Да не так сильно, не приседай на ней. Так, хорошо. Левую руку ниже! Отлично! Теперь шагай. Еще, еще, еще... великолепно, ты не падаешь.
- А теперь руби!! - заорал Лирой. Ему было очень обидно, что его вот так запросто вычеркнули из процесса, и тоже очень и очень хотелось поучаствовать.
Дженнифер, как послушная девочка, несколько раз рубанула по воздуху, потом попыталась быстренько переиначить этот удар на новый маневр и в обратную сторону, чтобы вплести его в связку - и у нее это даже более-менее получилось. Она не умирала, не разваливалась на каждом движении, не страдала от невыносимой тяжести бытия, а под наблюдением Жёлтого, то и дело вспыхивающего коротко и одобрительно, изображала что-то даже близкое к правде.

В определенный момент Ярина едва удержалась от того, чтобы засмеяться, или того хуже, запеть и начать пританцовывать, а все потому что - возьми себя в руки, дочь самура-а-а-я! - спасибо Анне-Лизе, которая так невовремя пробудила в памяти воспоминания об этой песне, и теперь Ярина старалась отмахнуться от навязчивой мелодии и так, и эдак, а "Сплин" все играл непрерывным саундтреком к тренировке, как говорила Фрекен Бок, "в обоих ухах".
Ладно хоть, тренироваться не мешало, так что в целом все было неплохо.
Ярина продолжала приноравливаться к длиннющей нагинате, и, наверное, это сразу и надо было начинать делать с правильной стойки. Слегка покачавшись в стойке туда-сюда и слегка изменив положение оружия в руках, одесситка наконец себя "откалибровала", так, что и ходить, и наносить рубящие удары она уже могла, не испытывая из-за длины нагинаты значительных неудобств. А вот с перехватом оружия пришлось опять мучиться: перекидывая нагинату с одного бока на другой, Ярина теряла то положение рук, которое она до этого так старательно выискивала и которое пока не помнила на интуитивном уровне, и ей приходилось брать перед ударом маленькую паузу и снова поправлять себя.
Это, конечно, все исправится с опытом, но пока это было непривычно, и неуютно, и в целом - возьми себя в руки, дочь самурая, не психуй.