Обратное преобразование

- Неужели я была настолько страшная? - усмехнулась Маргарита, вспоминая, как ругалась на Арно за то, что он отнимает слишком много времени Арлетты и вообще весь из себя белый и пушистый. Хотя сейчас нечто подобное казалось рыжей чем-то совершенно диким. С годами он стала заметно спокойнее и перестала нападать на людей только за то, что их поведение ее чем-то не устраивало. И даже начала находить в подобных вещах приятные моменты, если конечно ее не начинали провоцировать на отрывание чьей-нибудь глупой головы.

- А ученики, конечно, не всегда радуют, - с невеселых вздохом призналась Маргарита. - Была тут у меня парочка итальянцев, постоянно устраивающих настоящие представления. Еще и, зная, что я в кошку превращаюсь, мышь мне подсунули. Юные экспериментаторы. - Сейчас вспоминать о подобных вещах было даже забавно, но в первое время она только и думала, как бы кого прибить. Естественно в педагогических целях.

- Всему монастырю я, конечно, священный ужас не внушаю, - не стала спорить рыжая. - Есть у нас мастера и пострашнее. А что до людей, которые меня любят... - Маргарита ненадолго замялась, но потом все же добавила. - Без тебя на одного станет меньше.

Ей до сих пор трудно было представить монастырь без своего трогательного братика. Даже не видя его, рыжая чувствовала, что он где-то рядом, ходит по одной с ней земле, а тут вместо долгожданной встречи - аэропорт и очередное расставание, от чего на душе, даже несмотря на все данные обещания поддерживать связь, становилось как-то совсем грустно.

- Ты умеешь быть грозной, - честно отвечает Арно. И мягко улыбается: - Но разве это плохо? Посмотри, как изо дня в день грозна Бо-джи. Все на всякий случай приседают и трясутся, но едва ли это кому-то мешает хорошо к ней относиться. Я вот грозным быть не умею. Только в мягкую игрушку умею превращаться. Так что в этом плане - я тебе даже немножко завидую, - вздыхает Арно. В монастыре такого почти не случалось, чтобы его внешнюю плюшевую мягкость приняли за бесхребетность и попытались сесть ему на шею - а вот вне монастыря периодически случается, и вот в это самое "вне" Сэ собирается окунуться на несколько лет. Здесь бы очень кстати было ценное умение оскалить зубы и прикинуться разъяренным тигром, но чего нет, того нет. Арно даже за разъяренного оленя особенно не сойдет, потому что рога сквозь него толком не проглядывают.
Печально это всё, конечно.
Когда Маргарита начинает рассказывать об итальянцах-дебоширах, Арно хмурится - это, во-первых, кто-то, кто умудрился пройти мимо него незамеченным, потому что никакие средиземноморские дебоширы ему сходу не припоминаются, а во-вторых, на дне памяти начинает шевелиться когда-то плотно учимый, а после этого так же плотно забытый итальянский. Причем шевелиться в части не самых приятных слов. Следом Арно представляет, что ему кто-нибудь предложил горсть сена на том основании, что он в звероформе четыре копыта отращивает, и задает, как ему кажется, вполне логичный вопрос: - Ну, ты ведь им вернула любезность? Выпорола их за такую тактичность?
Тема разлуки на неопределенный срок, конечно, продолжает висеть между ними и то и дело сквозит в разговоре. Когда Маргарита говорит, что без Арно в монастыре станет на одного любящего ее человека меньше - это, с одной стороны, соответствует действительности, с другой стороны, звучит как-то очень щемяще. Сэ розовеет скулами и неуклюже оправдывается: - Ну, я же все равно у тебя буду, просто теперь на другом расстоянии. И все равно буду тебя любить - а еще, подожди, это все равно как-то тухло звучит. Шляпа, а не утешение, да? - невесело усмехается Сэ. Ну, расставание - это вообще всегда невесело, каким углом ни поворачивай.

- До Бо-джи мне далеко, как до Парижа пешком, - улыбнулась Маргарита, вспоминая, как и сама в свое время вздрагивала, ловя на себе суровый взгляд. - А тебе и не нужно быть грозным. Может, ты и не способен внушать страх, зато у тебя есть другие преимущества. На тебя просто невозможно злиться - уже через пару секунд начинает хотеться затискать тебя до смерти. - Собственно, что-то подобное с ней в свое время и случилось, когда они "делили" их общую наставницу. Точнее, делила она, требуя себе кусок побольше, в то время, как Арно пытался понять, чем умудрился заслужить ее немилость. Но, в итоге, все закончилось благополучно, если не считать возникшей сейчас необходимости прощаться с Олененком на неопределенный срок, имеющий все шансы растянуться на долгие годы.

- Пороть не педагогично, - покачала рыжая головой. - Хотя иногда очень хочется. - Но кое-как мы с ними разобрались. - За время всей этой возни с учениками Маргарита успела сто раз соскучиться по тем временам, когда сама имела полное право создавать проблемы, а не героически их решать. Но, к ее огромному сожалению, практически каждый шаг вперед прибавлял очередной мешочек с ответственностью, тащить который приходилось исключительно на своем горбу.

- Да уж, звучит не слишком вдохновляюще, - честно призналась Рита, не слишком впечатляясь обещанием любить ее на расстоянии. И словно вторя ее невеселым словам, прозвучало неприятно режущее ухо объявление, сообщающее, что для прощания им с Арно остались буквально какие-то считанные минуты. - Ну вот, мне уже пора. Как-то совсем нечестно получается. - Маргарита до сих пор не могла понять, почему высшим силам или зловредной случайности захотелось долгое время прятать от нее названного братика, чтобы вытащить его на свет на какое-то совершенно несерьезное время. Но пытаться повлиять на малопривлекательную реальность не имелось ни малейшей возможности, а потому оставалось только смириться и идти на свой самолет, довольствуясь обещанием поддерживать связь на расстоянии.