Поляна для пикника

Неподалеку от костра накрыты праздничные столы. Любой желающий может подойти к ним и взять сладости, сандвичи, яблоки, ячий сыр и другие закуски. На столах по-возможности представлены европейские снеки, но есть вероятность найти лунные пряники и другие местные лакомства. В больших термосах налит черный и зеленый чай, рядом с ними - кружки, в которые его можно разливать.

Столы выставлены возле одной из нарядных елок. Возле них нет стульев, есть можно стоя или на сиденьях возле большого костра. Напротив столов находится ледяная скульптура в виде жар-птицы, её высота около двух метров. Вся поляна покрыта плотно утоптанным снегом.

Праздник начинается в 5 вечера и продлится до одиннадцати.

Юншэн был знаком с католическим Рождеством, потому что его отмечали в поместье деда. По всем правилам, с елкой, подарками, носками на камине и печеньем для Санты. Идея отмечать этот праздник в Линь Ян Шо была странной, но интересной. И Юншэн понимал, почему сам праздник решили устраивать вне монастыря, хоть и считал, что после захода Солнца зимой в горах стоит лютый холод.

Он пришел на праздник в тренировочной форме монастыря и теплой куртке, не забыв захватить шарф и перчатки. Большой костер давал тепло, но не стоять же все время возле огня, чтобы не замерзнуть. Юншэн подошел к столам с закусками и налил себе горячий чай из термоса, после чего стал искать взглядом Янлин, которая должна была быть где-то возле своей семьи. Ему было интересно, как она воспримет такой праздник в горах. В такие места не ходят на лабутенах, но зато здесь могло быть очень уютно и весело.

На поляне становилось все больше народу, и это обещало веселый праздник. При этом Юншэн догадывался, что впереди будут какие-то показательные выступления.

Оценив достоинства глинтвейна, Джун отправился в сторону накрытых столов, надеясь где-нибудь в том районе обнаружить Доминику, но только вот вместо искомой девушки на горизонте объявилась малышка Кимико, которая не нашла ничего лучше, чем увязаться за ним. А ее родители, вместо того, чтобы отправиться за ребенком, похоже совершенно спокойно оставили дочку на его попечение, наслаждаясь возможностью немного побыть наедине.

- Кими-тян, - присел он на корточки рядом с девочкой. - Не знаешь, чем себя занять? Давай договоримся так - я посажу тебя к себе на плечи, а ты не будешь безобразничать или пытаться воровать еду, поскольку я не знаю, что именно родители тебе разрешают есть.

Естественно, Кимико ничего ему не ответила, но выглядела малышка более чем довольной, так что Джун выполнил свое обещание, позволяя сестричке посмотреть на все происходящее с нового ракурса и немного поверещать от удовольствия. Естественно, с возможностью нормально перекусить ему пока приходилось распрощаться, но так он становился более заметным на случай, если Доминика сейчас его разыскивала. Хотя наличие у него неожиданно появившегося ребенка могло ее немного удивить, поскольку о таком опознавательном знаке они с ней не договаривались.

Мама настояла на том, чтобы в монастырь поехала вся семья. Кроме Айлин, которая теперь не приезжала из-за своего Чжоу Шоушэня, и, хотя раньше они и так нечасто кооперировались вместе, чтобы поехать в Линь Ян Шо, на этот раз было грустно без сестры. Но они приехали в монастырь вместе с Юншэном, это делало поездку не такой тоскливой. Они уже давно жили вместе, но в монастыре им приходилось спать в разных домах, что было ужасно несправедливо и даже жестоко, ведь она уже привыкла спать с Юншэном в обнимку. Но тут правила были неумолимы.

Янлин уже имела опыт печальных походов в горах, поэтому на этот раз оделась подобающе, перед тем как ехать выпросив у мамы очередную обновку. И теперь в новом зимнем комбинезоне ей никакой холод был не страшен, хотя она и так не думала, что замерзнет, рядом с Юншэном-то. В конце концов, никто не заставлял ее оставаться в горах на ночь, она могла вернуться обратно в теплый и уютный дом в монастырь, где есть кровать, электричество и горячая вода.

- Юншэн! - позвала Янлин, заметив его у одного из стлов с закусками, и вся такая изящная в своем комбинезоне, впорхнула в объятия юноши, чуть не выбив у него их рук чашку с горячим чаем. - Что это у тебя? Фи, чай! Пойдем пить глинтвейн?

Маркус не знал, хочет он идти на торжество по случаю наступления Рождества, или не хочет. Скорее второе, так как он не особо любил этот праздник. В его стране Рождество принято отмечать с семьёй. У него семьи не было. Бабка его ненавидела, потом вроде бы смирилась с его присутствием в их жизни, а отец вечно был на работе. Зато бабка постоянно таскала его в церковь на службу, но ему было скучно.

Сейчас он немного помогал с приготовлением к празднику, а потом решил снова спуститься в деревню, чтобы написать короткое сообщение отцу. Но выйдя за ворота монастыря почему-то пошёл на поляну. Притом шаг его был бодрый и уверенный, как будто он всегда хотел туда пойти.

На поляне собралось много людей, но среди них он увидел Джуна и Кимико. Подошёл к ним.

- Привет. Развлекаетесь? - он подмигнул своей племяннице и улыбнуся Джуну.

Янлин показалась довольно быстро. Она была одета в теплый костюм, потому ей не должно было быть сильно холодно, несмотря на погоду.

- Привет, - Юншэн радостно улыбнулся девушке, затем обнял её и поцеловал в щеку. В конце концов, здесь был европейский праздник, и они были за пределами монастыря. - Если хочешь, пойдем пить глинтвейн, - ответил он.

Ему сейчас никто не стал бы запрещать алкоголь. При условии, что в монастырь он вернется на своих двоих, а до этого будет вести себя прилично. В Линь Ян Шо был сухой закон, но время от времени за пределами монастыря Юншэн позволял себе пить алкоголь. Особенно после важных переговоров в компании ключевых клиентов. Он знал, сколько можно выпить, чтобы себя контролировать, и поэтому не видел опасности в том, чтобы согреваться ароматным глинвейном.

- Пойдем к дальнему костру, или тебе принести сюда? - спросил Юншэн у девушки

К угощениям начали подходить первые участники праздника, которым стоило обратить внимание еще и на то, что рядом готовились горячие блюда, которые помогут согреться среди снегов. Становилось все веселее и все более шумно, и праздник приближался к своему полноценному открытию.

Уже было шесть часов вечера. Солнце пока не садилось, лишь его лучи приобретали золотистый оттенок, какой бывает только вечером. Поляну окружали заснеженные горные склоны, здесь было красиво и в то же время очень уютно. Рождество на крыше мира было приключением само по себе.

Впереди ожидались выступления мастеров, которые будут видны с любой точки поляны, так что тем. кто собрался возле столов с угощениями, стоило быть внимательными, чтобы не упустить ничего интересного.

Янлин довольно улыбнулась и прижалась щекой к плечу юноши, потому что успела по нему соскучиться, несмотря на то, что они виделись сегодня утром. Эта была та любовь, когда хочется проводить со своим избранником все свободное время, и каждая секунда расставания кажется мукой. Обычно в монастыре нужно было вести себя намного строже, но сегодня было отступление от всех строгих правил, даже вон, европейское Рождество можно было отметить, и от поцелуя в щеку никто бы вокруг не умер. И тем более от таких целомудренных объятий.

- Принеси, пожалуйста? - попросила Янлин, заглядывая в глаза Юншэну. Ей не хотелось уходить от стола, а потом возвращаться, потому что тут были ее любимые сладости, которые такие вредные для фигуры, но такие приятно вкусные, что хочется слопать их все, и уж какую-нибудь печеньку, а то и несколько, или кексик с начинкой она может себе позволить без вреда для фигуры, потом просто еще раз сходит в тренажерный зал на дорожку, когда вернется в Пекин.

Янлин не так часто пила, скорее, очень редко, но алкоголь, даже немного, всегда давали ей почувствовать себя чуточку взрослее, чем всегда, мол, это же так круто, что уже можно пить настоящий глинтвейн, и никто не скажет слова против. Потому что она уже совершеннолетняя, и не ученица в монастыре. на поляне неподалеку были еще папа с мамой, но они были заняты друг другом, поэтому можно было не опасаться, что они заметят.

Не успел Джун немного угомонить развеселившуюся Кимико, как рядом появилось знакомое лицо мужского пола, а точнее, Маркус, которого он был рад увидеть на общей вечеринке. Из-за семейных проблем парень часто выглядел загруженным, и его желание принять участие в общем веселье говорило, что у него, наконец, все начало налаживаться. По крайней мере для себя Джун сделал именно такой вывод.

- Привет, развлекается у нас здесь Кими-тян, а я неожиданно заделался в няньки. Не хочешь составить мне компанию и поработать большой продвинутой игрушкой?

Хотя у Джуна и были на этот вечер собственные планы, он не имел ничего против недолгой возни в двоюродной сестренкой. Дяде и Яреци стоило побыть немного вдвоем, ну а Кимико была вполне себе покладистым ребенком, не устраивающим разрушений больше, чем следовало. А теперь, с появлением Маркуса, которого малышка выбрала новым объектом своего интереса, сам он мог немного расслабиться и наметить те угощения, что стоит попробовать в первую очередь, после того, как Кими перестанет сидеть на его плечах и пытаться дернуть двоюродного дядю за волосы.

- Да, конечно, - Юншэн кивнул и отправился к маленькому костру, чтобы взять там глинтвейн себе и Янлин.

В это время начались выступления, и с неба посыпался снег. Юншэн увидел отца, чуть поклонился ему. но затем вернулся к столам, стараясь хоть как-то прикрыть горячий напиток от снежных хлопьев. Он протянул Янлин одну из двух кружек, от которых вкусно пахло фруктами и специями.

- С Рождеством, - сказал Юншэн и чуть приподнял свою кружку с глинтвейном, глядя на то, как падает снег.

В это время на поляне появился созданный из снега персонаж, который то ли развлекал, то ли пугал детей. Юншэн смотрел за ним с интересом, потому что понимал, что в таком виде Николай использовал магию Воды. Это была сложная и тонкая работа, требовавшая огромной концентрации и кучи энергии. Но она была очень интересной, и Юншэн не мог оторваться от зрелища. Ему бы в голову не пришло так работать со стихийной магией Воды. И неизвестно, использовался ли здесь еще и телекинез.

Было уже восемь часов вечера, и на поляну приехал сифу Урс в роли Санты. Можно подойти к нему и взять себе подарок из большого красного мешка. А те, кто участвовал в Новогоднем слоне, именно у этого костра могут передать свои подарки. Эта задача для некоторых могла оказаться сложной, но ведь Рождество - это всегда начало чего-то нового. Мало кто подходил к закускам и барбекю, а ведь на костре готовили горячие каштаны, овощи, курицу и стейки. Зимней новью эти блюда могли помочь согреться.

Солнце начинало ползти к горизонту, и вот-вот оранжевый закат сменится сумерками и ночной темнотой. Небо было все таким же чистым, не считая прошедшего силами магов Воды снега. Ночь обещала быть лунной. Временами налетал холодный ветер, но он не задерживался надолго, и его могли отогнать глинтвейн, пламя костра и горячий чай.

На поляне собиралось все больше людей. Не все из них были европейцами, для некоторых это Рождество было интересным опытом постижения чужой культуры.

Сигрун со своим печеньем и подарком для тайного Санты появилась на поляне уже после заката.

На поляне была уже толпа народа: все ходили туда-сюда, пили, ели, смеялись, разговаривали. Сигрун заметила Санта -Клауса; ошибиться было невозможно: его изображал сифу Урс. На мгновение Сигрун задумалась: кого из тринадцати йольских троллей он изображает, но сразу одернула себя: нечего умничать.

Она прошла немного вперёд и, подняв мешок с печеньем, заорала:

- Эй! Кто хочет овсяного печенья? Самое то для Йоля! На Йоль полагается загадывать желание, есть печенье и запивать... - пива здесь точно не предложат, и Сигрун неловко закончила: - чем-нибудь.

Сведения о том, что на какой-то там поляне будут Рождество праздновать, пролетела как-то мимо Насти, которая в это самое время выпрашивала занятие по каллиграфии. Однако к вечеру девушка заметила, что куда-то все тянутся с упрямством истинных Овнов. Тут-то она и вспомнила, что вообще-то да, праздник. И ничего странного, что люди спешать праздновать и веселиться. Настя тоже решила поторопиться: подхватила подарок, предназначавшийся одному из тайных Сант, и побежала на поляну. По дороге успела подумать, просить ли за подарок стих, или не мучить человека.

Какая-то девушка (скорее даже девочка) раздавала овсяное печенье. Настя, радостно улыбаясь, подскочила к ней и выхватила несколько. Тут же надкусила одно, изобразила небольшой поклон и произнесла:
- Спасибо. Thank you. Merci. Arigato gozaimas.
Так как банально не знала, на каком из языков говорит незнакомка. Огляделась еще раз и заметила две знакомые макушки. Маркус и рядом с ним - Кимико, которая сидит на плечах смутно знакомого парня. Настя точно видела его временами, и, приглядевшись, девушка поняла, что это был Джун Мотидзуки, которому ей и требовалось вручить подарок.

Приветливо улыбаясь, Настя подошла ближе.
- Маркус, привет, - она коротко обняла парня и перевела взгляд на Кимико. - И тебе привет. Надеюсь, ты не станешь вместо песка кидать в меня снег. А ты Джун, да? - чисто формальности ради поинтересовалась Настя и протянула ему небольшой сверток. - Это тебе, с Рождеством.

Над подарком Настя долго не думала. Просто вспомнила, с чем у нее ассоциировалось (вполне оправданно) имя Джуна. И выбрала книгу Дж. Пристли "31 июня". А сейчас, стоя перед Маркусом, поняла, что ни для него, ни для Кимико у нее ничего и нет. Неловко улыбнулась и предложила:
- Печенья не хотите?

Этот вечер преподнес немало сюрпризов. То на поляне стараниями Лю Яна пошел снег, то всех, особенно малышку Кимико, удивил оживший снеговик, а то мастера, включая его собственного дядю, продемонстрировали необычные формы работы с мечами. Но больше всего Джуна зацепило появление мастера Урса, представшего перед всеми в роли Санты, с которой тот справился более чем успешно, продемонстрировав таланты, ранее не известные широкому кругу лиц.

Помимо запоминающегося появления Санта местного розлива предложил всем расхватывать подарки, что Джун и не замедлил сделать, поскольку Кимико к этому моменту уже была передана в надежные руки. Не то, чтобы он остро нуждался в каких-нибудь сладостях или сувенирах, но в этом процессе вытаскивания подарка из мешка было что-то завораживающее, позволяющее почувствовать себя лет так на пятнадцать моложе, поэтому в "мешок изобилия" юноша умудрился нырнуть одним из первых.

Естественно, Джун не удержался и сразу решил выяснить, что именно ему досталось, разорвав зеленую упаковочную бумагу и обнаружив коробку и имбирным печеньем. Доставшийся ему подарок молодой человек посчитал просто отличным. При желании, со своим телосложением он легко мог позволить себе безнаказанно опустошить несколько таких коробок подряд, но в его планы входило немного иное - съесть это печенье в хорошей компании, благо такая, на его счастье, обычно обнаруживалась достаточно легко.