Иносказание

Айлин старалась не нервничать, но все равно нервничала, правда, не сколько перед самим выступлением, сколько от того, будет ли она сегодня выступать еще и перед Фениксом в том числе. Она то и дело выглядывала в зал через щелку в тяжелых шторах, закрывающих сцену, чтобы найти его взглядом, но в зале было слишком много народа, чтобы так просто наткнуться взглядом на его лицо. К тому же Айлин не подумала заранее посмотреть, какое место написано на пригласительном билете, чтобы знать наверняка, в какой части зала оно расположено, и ей приходилось пожинать плоды своей недальновидности. Оставалась еще возможность, что Феникс не сможет прийти совсем, потому что могли возникнуть какие-то срочные дела, которые не ждали, ведь он работал на триаду, и это было важнее простого литературного вечера, где рассказывают скучные стихи возвышенными голосами и с одухотворенными лицами.

Можно бы было выйти в холл, потому что до начала вечера оставалось еще немного времени, да и она выступала не первой, так что успела бы вернуться за сцену. Айлин стоило бы подумать, почему она так ищет встречи с Фениксом, и нормально ли это, когда она уже связана отношениями с другим мужчиной, но она не думала. Она так устала постоянно обо всем думать и все контролировать, когда была рядом с Чжоу Шоушэнем, что у нее просто не хватило на это сегодня сил.

Айлин накинула на плечи пиджак, потому что на ней было традиционное для династии Тан женское ханьфу, и, хотя она все равно так привлекала к себе много внимания, все же не так много, как если окажись она без пиджака, и встала у дверного проема у того коридора, который вел в гримерные и костюмерные у сцены, откуда, тем не менее, был хорошо видел холл университета.

В здании университета Фэнжэнь чувствовал себя явно лишним. В основном вокруг были студенты намного младше него, наверняка большинство из них из богатых благополучных семей, и эти люди были ближе к тому кругу, который привычен Чун Айлин. Но все же желание увидеть девушку толкало Феникса вперед по коридорам к залу, где должен был проходить поэтический вечер.

Феникс думал прийти в костюме, но понял, что будет выглядеть глупо и еще менее уверенно в себе, поэтому пришел в джинсах и чистой рубашке. И понял, что был прав, потому что вокруг него почти никто не был в пиджаке и при параде. Феникс готовился к этому вечеру, он прочитал книгу, что дала Чун Айлин, и даже вступление к ней, где говорилось о биографии Юй Сюаньцзи. Эта поэтесса жила больше тысячи лет назад. У неё была сложная и насыщенная жизнь, много любовников и любовниц, и за убийство одной из последних Юй Сюаньцзи была казнена.

Феникс заметил Чун Айлин, на которой был яркий красивый наряд. Он улыбнулся девушке и вежливо ей поклонился. Чун Айлин очень шло это платье, которое не скрывал наброшенный на плечи пиджак.

- Привет, - сказал Фэнжэнь, позволив себе посмотреть на девушку секунд пять, благо рядом не было никого из Чунов сяншенов. - Красивое платье. Такие носила Юй Сюаньцзи?

Айлин чувствовала себя весьма глупо, стоя тут и дожидаясь появления Феникса, потому что все ее естество говорило ей о том, что воспитанные девушки из благополучных семей так не делают. Что это он, наоборот, должен дожидаться ее появления на сцене, и вообще всегда дожидаться ее. Вот странно, в случае с Чжоу Шоушэнем Айлин именно так и делала, она считала, что ее должны были добиваться, а не она бы тут на пороге стояла ко всему готовая, но почему-то рядом с Фениксом все было совсем не так. И она сама, в отличие от ее благовоспитанности, не видела ничего ужасного в том, что это она его ждет, чтобы первой увидеть.

К слову, ждать пришлось не так долго, но Айлин удержала себя от широкой радостной улыбки во все лицо, ограничившись лишь вежливым приветствием и приветливым изгибом накрашенных светлой помадой губ. Хороша бы она была, если бы тут же бросилась ему на шею вне себя от радости.

- Здравствуй, - привычно манерно растягивая слова, ответила девушка. После многочисленных репетиций ее напевная речь стала еще выразительнее, но зато так будет проще выступать. - Да, и еще зонтик будет.

Его она с собой не потащила, чтобы он не мешался, потому что ей не хотелось держать его в руках. Зонт был бутафорским и не складывался, но Айлин это и не нужно было, она же не собиралась им всерьез пользоваться.

- Я буду выступать четвертой по счету, - сразу предупредила она мужчину.

Феникс подумал, что нужно было купить для Чун Айлин цветы, но он вовремя не догадался. А теперь было уже сложно за ними бежать, кто знает, сколько продлятся первые три выступления. Он снова понял, что совершенно не знал, как правильно общаться с такими девушками как Чун Айлин. Потому что те подруги, что в прежние времена окружали его в Тяньцзине, мягко говоря, принадлежали к иному социальному слою. К тому, из которого был родом сам Фэнжэнь, совершенно не чувствовавший себя уместным на таких тусовках как поэтический вечер. Феникс сейчас держался на природной наглости, без которой в порту не выжить и в люди не выбиться. Нужно было держать лицо и не делать вид, что чувствуешь себя дворнягой на выставке элитных пород.

- Тебе идет, - Фэнжэнь улыбнулся. - Я думаю, если бы Юй выглядела так, как ты, Ли И никогда бы к ней не охладел.

Он не жаловался на память. Как оказалось, он мог довольно многое запомнить из текста, просто его прочитав. И ограниченность эрудиции Феникса была связана лишь с тем, что ему не доводилось прежде читать что-то помимо строго обязательных книг из школьной программы. Были дела поважнее и поинтереснее. И без влияния Чун Айлин Фэнжэнь вряд ли когда-либо заинтересовался бы Юй Сюаньцзи и тем более её биографией.

Айлин немного порозовела от смущения, когда Феникс заметил, что ей идет это платье. Она знала, что она красивая, и ей это часто говорил Чжоу Шоушэнь, но ей было приятно услышать это не только от него. И намного приятнее оказалось услышать это от мужчины, мнение которого, как оказалось, было ей совсем не безразлично.
-
Ну что ты, - скромно тем не менее отозвалась она, совершенно не пытаясь скрыть удовольствия от услышанного комплимента. Она подумала о том, что у людей есть еще множество причин охладеть друг к другу, а не только внешность или недостатки в ней, но она промолчала. Это был не тот разговор, который стоило сейчас заводить.

Она подумала, что ей легко общаться с Фениксом, намного, в разы проще, чем с Чжоу Шоушэнем, от которого она вечно ждала непонятно чего. Не то какой-нибудь острой и очень тонкой шпильки, не то очередного обвинения в том, что она снова поставила чайную чашку не той стороной к дверце шкафа, не то какой-то нибудь откровенности насчет того, что им бы стоило пожениться, причем как можно скорее.

- Спасибо, что пришел, - она приняла вид строгий и даже немного торжественный, как всегда. Конечно, теперь она будет волноваться вдвое сильнее, ну и пусть. - Я пойду за сцену, скоро все начнется. Приглашение покажешь на входе в зрительный зал, а то без него не пустят. Оно же у тебя с собой? - пытливо спросила она.

Феникс понял, что девушке понравились его слова. Она наверняка постоянно слышала о том, какая она красивая, потому что Чун Айлин выглядела как настоящая фея. Но есть вещи, которые можно неоднократно говорить вслух, какими бы очевидными они ни были.

- Для меня честь, что ты меня позвала на свое выступление, - сказал Феникс в ответ на благодарность Чун Айлин. - Приглашение с собой, - он кивнул.

Сейчас Айлин выглядела более радостной, чем во время их встречи в офисе. И держалась увереннее. Может, торжественность обстановки напоминала ей о том, что она почти что принцесса триады Пекина, может в тот раз у неё просто были какие-то мелкие неприятности или она куда-то опаздывала.

- Я уверен, твое выступление будет самым лучшим, - сказал Фэнжэнь, глядя на Чун Айлин.

Теперь он даже не считал, по сколько секунд на неё смотрит. Ему было приятно с ней общаться. Она держалась строго и немного надменно, но в этом Феникс не видел никакого пренебрежения лично к нему, скорее просто девушка привыкла разговаривать со всеми в такой манере.

Феникс так сказал, будто ему посчастливилось поприсутствовать на званом ужине у королевы, а не просто прийти на литературный вечер, который устраивал ее университет в качестве очередного акта благотворительности. Айлин даже не знала, куда должны были пойти собранные деньги, потому что использовала этот вечер как просто повод попробовать свои силы в публичных выступлениях. Но его слова ей польстили, и она снова улыбнулась перед тем, как вернуться в гримерку, где оставила свой бутафорский зонтик и где должна была завершить последние приготовления перед тем, как идти за сцену.

И вот вроде бы Феникс не сказал ничего особенного, но Айлин чувствовала себя окрыленной. Она знала, что это все ненадолго, что после ей нужно будет ко времени позвонить Чжоу Шоушэню, чтобы он забрал ее из университета - ей повезло, что сегодня он задерживался - что на нее снова навалится это безвыходное напряжение, в котором она пребывала все последние месяцы, но сейчас всего этого не было.

Она вышла на сцену, когда подошла ее очередь, поклонилась целому залу зрителей, но не смогла найти взглядом Феникса. Может, и к лучшему, потому что тогда бы она точно забыла свои слова. Айлин глубоко вздохнула и задумчиво подняла взгляд куда-то в потолок.

寓言

紅桃處處春色
碧柳家家月明
樓上新妝待夜
閨中獨坐含情
芙蓉葉下戲魚
螮蝀天邊雀聲
人世悲歡一夢
如何得作雙成

Айлин читала медленно, с выражением, в своей привычной, но сейчас еще более выраженной напевной манере, и громко, так что ей даже не нужен был микрофон, чтобы ее слышали во всем зале. Она скользнула взглядом по рядам гостей, и на мгновение ей показалось, что она увидела лицо Феникса.

Феникс не сразу нашел свободное место, и в итоге оказался где-то на галерке. Он даже удивился, что на этот вечер пришло столько гостей. С другой стороны, в толпе не чувствуешь себя так неуверенно, ведь в ней ты теряешься, и на тебя обращают меньше внимания. Можно у кого-нибудь подрезать кошелек, чего Фэнжэнь не стал делать из уважения к Чун Айлин.

Первые три выступления Феникс просто ждал, когда дойдет очередь до той, что его сюда пригласила. А потом на сцене показалась Чун Айлин, и на лице Фэнжэня тут же объявилась немного растерянная глупая улыбка. Девушке действительно очень шло ханьфу, а еще она очень выразительно читала стихотворение. Феникс пытался поймать взгляд Чун Айлин, но она долгое время смотрела в другую сторону, а потом, как ему показалось, все-таки его заметила, и он улыбнулся снова.

Феникс не знал, чем уникально это стихотворение, или насколько важным оно было лично для Чун Айлин. Он и хотел бы услышать в словах девушки какой-то намек, но понимал, что вряд ли это было правдой. Ведь Чун Айлин знала об этом выступлении задолго до их случайной встречи в офисе.

Это был точно он, но сидел так далеко, что черты его лица казались совсем невнятными, и все же Айлин увидела на его лице улыбку. Ее сердце забилось немного чаще, и она чуть было не начала улыбаться в ответ, что совсем бы не соответствовало тому стихотворению, что она читает. Она ненадолго задержала взгляд на Фениксе, но затем продолжила свое неторопливое шествие по сцене, пока не произнесла последнюю строчку и не остановилась. Ее выступление, как и прочие, в общем-то, получилось совсем коротким, потому что она же не Путешествие на Запад декламировала, которое могло бы растянуться на часы. Айлин поклонилась зрителям и бросила взгляд в ту часть зала, где сидел Феникс, правда, не смогла его найти глазами на этот раз, но не могла задерживаться и скрылась за кулисами.

Она смогла немного унять бьющееся сердце, пока переодевалась из ханьфу в свою более привычную и современную одежду, хотя многие над все равно шутили, что она, похоже, должна была родиться как минимум лет семьдесят назад, чтобы соответствовать моде. Айлин было все равно на эти смешки, потому что каждое ее такое “старомодное” платье стоило вдвое дороже даже самых современных дизайнерских джинсов.

Остальную часть выступлений можно бы было смело пропускать, но там все равно было недолго, каких-то полчаса, а после короткого перерыва начинались лекции по истории, еще какие-то обсуждения, что не так сильно интересовало Айлин и, она надеялась, не будет интересовать и Феникса, и они смогут немного поговорить. Она едва дождалась этого перерыва, сидя в своей костюмерной, и снова вышла к проему в коридор, где сегодня впервые увиделась с Фениксом.

Выступление Чун Айлин быстро закончилось, и девушка покинула сцену. Феникс поддержал её выступление аплодисментами, которые были бы громкими и без его участия. Он думал, удастся ли поговорить с девушкой после мероприятия, и сколько еще времени нужно будет слушать, как выступают другие чтецы. На сцене уже какой-то увалень вещал о каком-то славном императоре древности, и Фэньжэню происходящее на сцене стало не интересно. Но он не мог выбраться со своего места раньше времени, потому что для этого пришлось бы беспокоить кучу людей.

Через некоторое время все же был объявлен перерыв, и Феникс поспешил к тому месту, где они с Чун Айлин говорили перед её выступлением. Интуиция его не подвела, девушка была там. И уже переоделась из ханьфу в какое-то современное но ничуть не менее красивое платье.

- Ты была великолепна, - сказал Феникс и улыбнулся Чун Айлин. - Я думаю, Юй Сюаньцзи могла бы гордиться, что её стихотворение читала именно ты.

Вокруг была толпа народу. Все шумели, куда-то спешили, норовили друг друга снести и что-то бурно обсуждали. Феникс подошел на полшага ближе к девушке, чтобы эта толпа не мешала им разговаривать.

Айлин снова подумала, что она не должна себя так вести. Она живет с мужчиной, к которому добровольно согласилась переехать (она так думала), у них все серьезно, и дело все-таки когда-нибудь дойдет до свадьбы, потому что она не сможет вечно уходить от этого вопроса, и она не должна обращать внимание на других мужчин. Она несвободна, у них все равно не может быть ничего более простых дружеских отношений. Это просто отголоски той пары встреч чуть больше года назад, и эмоции, которые в итоге улягутся, и она успокоится. Она должна была быть рациональной, так говорил Чжоу Шоушэнь. Разумной и дальновидной. А дальновидность в ее случае будет только тогда, когда она будет думать об обеспеченном и хорошем будущем. Рядом с ним, конечно же. Но все эти мысли улетучились сразу же, как она снова увидела Феникса.

- Не говори так, - укорила она мужчину, но уже улыбалась даже против своей воли. Она постаралась стать серьезной, но ей были приятны эти комплименты. Они звучали очень искренними, не так, как обычно звучали слова Чжоу Шоушэня. От его комплиментов хотелось скорее сжаться в комочек от смущения, и чтобы он больше никогда так не делал. Айлин была уверена, что это просто у него такая манера разговаривать, и он на самом деле испытывает к ней симпатию и даже любовь, но вот он такой человек. - Я уверена, Юй Сюаньцзи вообще не думала о том, что ее стихотворение станет кто-то читать.

Она заметила, как Феникс подошел еще чуть ближе, и сердце снова затрепыхалось в груди. Айлин чувствовала себя как в лихорадке, и ничего не могла с этим поделать.

- После перерыва они будут болтать еще часа полтора, - сказала она. - Мы можем посидеть в кафетерии в это время.

Феникс не воспринял замечание Чун Айлин всерьез, он видел, что девушка на него не злилась. Он улыбнулся ей в ответ. Ему было не важно, о чем больше тысячи лет назад думала Юй Сюаньцзы, ему было достаточно, что благодаря стихам этой поэтессы древности у него появился повод увидеть Чун Айлин. Причем не случайно, а по приглашению от неё же. Это могло что-то значить, хоть Фэнжэнь и старался не надеяться на многое. Где он и где она. Он мог бы утешить себя тем, что фу шан шу тоже был родом из Тяньцзиня и начинал свою головокружительную карьеру будучи карманником и беспризорником, но на момент встречи с Чун тайтай он наверняка не был недавно приехавшим в столицу синим фонарем.

- Пойдем посидим, - охотно согласился Феникс. - Надеюсь, тебе ничего не будет за то, что ты пропустишь эти разговоры?

Он не знал, как именно задумывалось сегодняшнее мероприятие. Может, Чун Айлин ждали после её выступления для какой-то очень важной и умной научной беседы о танской поэзии. Феникс смутно представлял себе, о чем в таких случаях могла идти речь. Лично он однозначно был больше заинтересован в разговоре с Чун Айлин наедине, а не в участии в этой дискуссии. Но он не знал, чего больше хотелось самой девушке.

- Не будет. Я должна была только выступить, - там должны были приехать важные люди, которые занимались литературой намного дольше, чем она, всякие языковеды, современные поэты и историки, кандидаты и доктора наук, у которых слишком много денег, чтобы можно было заниматься благотворительностью. Айлин этим совершенно не интересовалась, особенно в последнее время.

Она повела Феникса в соседнее крыло здания, где в это время все еще работал кафетерий, и можно было выпить кофе. Здесь народа было намного меньше, потому что после второй части мероприятия важных гостей пригласят на фуршет, а неважным придется обходиться своими силами, но пока до сюда мало кто добрался из тех, кому достались пригласительные билеты.

- Мне обещали поставить зачет по истории литературы за этот семестр, - добавила Айлин. Она подумала, что сейчас это звучало меркантильно, но это тоже сыграло немаловажную роль, когда она соглашалась на выступление. Ведь был еще отбор среди всех претендентов, так что она тоже постаралась. - Ты нигде не учишься?

Для Феникса не было ничего странного в том, что Чун Айлин выступала не на голом энтузиазме, а за вознаграждение, пусть даже в виде зачета по истории литературы. Для Фэнжэня вообще было открытием, что такое можно изучать, да еще и получать какие-то зачеты. Это нужно зубрить сутками, ведь одна только танская поэзия явно не ограничивалась Юй Сюаньцзи, а у Китая была долгая славная история, которая начиналась то ли с Желтого Императора, то ли с Циня Шихуанди, то ли это был один и тот же человек. Феникс не очень разбирался в этих вопросах.

- Нет, я нигде не учусь, - честно ответил он. - Нашей работе не учат в университетах.

А то было бы интересно получить диплом инфорсера триады или там почетного вора. Звания, научные награды, публикации в журналах. С публикациями, правда, сложновато, потому что большинство представителей профессии были не очень грамотными.

- А кем ты будешь работать, когда закончишь учебу? - с интересом спросил Фэнжэнь.

Вряд ли Чун Айлин планировала в будущем декламировать стихи со сцены. Ей шло, но на учебу в институте тратится несколько лет, они должны окупаться какой-то престижной и интересной работой.