По крайней мере, идея нашла свое воплощение

- Прилично, - не стал обнадеживать девушку Ичиро, обещая, что от попадания на кожу раскаленного масла больно ей не будет. Кухонное божество временами требовало жертвоприношений, но платило за это щедро тем, кто умел находить к нему правильный подход.

Его предостережение Аделину не отпугнуло, пусть по тому, как девушка вытягивала руки, было заметна ее попытка держаться от масла как можно дальше, которая, к сожалению, оказалась не слишком успешной. Вздрагивания напарницы не скрылись от его внимания, и в какой-то момент Ичиро даже начала мучить совесть, что он сразу поставил ее на не самую приятную работу. Но, оценив старания Аделины, в итоге, все же пришел к выводу, что этот опыт должен был оказаться для нее полезным и, без неожиданных неприятностей, вроде того же падения на пол овощей, не привести к каким-то плачевным последствиям.

Обжарка у них шла примерно в одном темпе и, разобравшись с мясом, прежде чем снимать практически готовый рис, Ичиро решил задать Аделине, чьи дела тоже обстояли совсем неплохо, волнующий его вопрос.

- Не слишком сильно обожглась? Если что, ополосни руки холодной водой. Станет легче.

Возможно, он немного перебарщивал со своими постоянными советами, не давая девушке проявлять самостоятельность, но, как-то сразу взяв ее сегодня под свою опеку, Ичиро начал чувственность ответственность за ее сегодняшние успехи, включающие как кулинарные эксперименты, так и сопутствующие моменты, в частности, сохранность ее рук.

Горячее масло неприятно пощипывает кожу, когда попадает на руки, и дальше продолжает щипать и скручивать еще долго – но в целом ничего остро непереносимого в этом нет, это можно пережить и вытерпеть. Аделина честно терпит и продолжает отгружать овощи на сковородку, постепенно обжаривая их, пока наконец овощная соломка на разделочной доске у нее не кончается совсем. После этого Рутцен еще какое-то время подставляет кисти рук брызгам масла, помешивая овощи, пока те прожариваются до нужной степени, и наконец позволяет себе с облегчением отступить от жаровни.
Руки, впрочем, не чувствуются сожженными в хлам. На вопрос Ичиро девушка качает головой и честно отвечает: – Терпимо, – на случай если ее, Аделины, помощь срочно нужна будет здесь, так немка здесь будет. Руки перебьются еще какое-то время без холодной воды, не отсохнут за это время, и уж тем более масло не прожжет их до костей. Оно ведь и остыло на коже уже давно.
– Что-теперь? – с искренним интересом спрашивает Аделина. По ее незамысловатому мнению, так дальше нужно все наготовленное просто смешать и наслаждаться результатом. Но мало ли, у Ичиро есть более затейливый план, который приведет к в разы более лучшему результату. И потому Аделина преданно интересуется: – Еще-какие-нибудь-хитрости?

Несмотря на его совет, Аделина не спешила бежать и приводить руки в порядок, на что Ичиро решил больше к девушке не лезть, позволив ей самой определяться, как разбираться с последствиями жарки овощей на раскаленном масле. Тем более, следовало уже переходить к следующему этапу - снимать рис, чтобы начинать потихоньку собирать все блюдо и готовить его к подаче голодным обитателям монастыря, которые могли уже в скором времени начать сползаться на запах немного раньше официального срока.

- Да нет, дальше можно без хитростей, - сразу обрадовал или огорчил Аделину Ичиро. - Сейчас все смешаем, а потом продукты все сделают уже сами. Давай так. Ты будешь понемногу засыпать мясо и овощи, а я замешивать.

Поскольку промешивать такое количество риса было неудобно, Ичиро решил взять эту часть работы на себя. От полноценного замешивания зависело правильно распределение всех ингредиентов, которые должны будут постепенно пропитать насытить рис своими вкусами. И, чтобы не оттягивать этот важный момент сверх необходимого, молодой человек поставил рис так, чтобы им с Аделиной было удобно работать, и приготовился к своей части запланированных действий, ожидая пока девушка вбросит в рис первую порцию овощей или мяса.

Ан нет. И вправду, никаких хитростей.
Аделина преданно кивает – засыпать овощи, особенно если после этого даже рис перемешивать не надо, чисто засыпать, это задание совсем простое. Вся бы жизнь такая была, и жить было бы восхитительно.
Ну, то есть, сначала Аделине кажется, что Ичиро поручил ей совершеннейшую легкотню.
Это потом выясняется, что все несколько тяжелее и веселее. Что наполненная овощами сковородка, хоть и не неподъемная, но все же довольно увесистая. Конечно, всегда можно попросить поменяться ролями, сославшись на то, что она девочка и у нее лапки, но Аделина упрямо прет до конца. Да, девочка, да, лапки – а ещё у нее по-прежнему есть не до конца выдохшаяся магия, нужно ею пользоваться, пока есть. Аделина вновь раскатывает во всю ширь синюю чакру – она уже ощущает неприятную тяжесть в голове, но ещё не настолько невыносимую, чтобы вырубаться стоя, как лошадь, – и снова подхватывает тяжелую сковородку телекинезом под днище.
Это определённо одна из лучших ее придумок за всю минувшую жизнь. Энергия синей чакры попросту игнорирует идущий от сковороды жар, справляясь лучше любой прихватки, а еще она с успехом заменяет третью руку, которой в иные моменты так катастрофически не хватает человеческому телу. Так дело идёт намного легче, и Аделина без особых проблем пересыпает овощи со сковороды в мягкую и горячую белизну риса – постепенно, сообразно тому, как Ичиро постепенно замешивает их в рис. Рутцен довольно улыбается, гордая за них с Ичиро обоих и за их совместные кулинарные успехи, и, опустошив первую сковородку, тянется за второй – мясо само не прыгнет в рис, его тоже ещё нужно пересыпать.

Разделяя обязанности, Ичиро как-то не учел тот факт, что тягать тяжелые сковородки - занятие ничуть не более приятное, чем перемешивание больших объемов риса. И неожиданно посетившее просветление заставило добровольного повелителя кастрюль и сковородок в которой раз расписаться в собственной недальновидности. Но как-то исправить положение Ичиро уже не успел, поскольку Аделина решила вопрос с переносом тяжестей изящным магическим способом, заставляя своего партнера по сегодняшней готовке в очередной раз поражаться безграничности человеческих способностей.

- Удобно, - улыбнулся Ичиро, внимательно следя за перемещениями сковородки и не забывая вовремя включиться со своей частью работы. - Магия - удивительная штука. - Сам он долгое время считал себя случайно попавшим в другой мир обычным парнем, пока неожиданно для себя не обнаружил живущего внутри тануки. И хоть с последним ему еще только предстояло учиться договариваться, на свое появление в монастыре Ичиро начал смотреть немного иначе, перестав считать его лишь проявлением доброй воли Джуна, решившего подлатать больное сердце друга.

Но думать о магии можно было бесконечно, а работа на кухне требовала предельной сосредоточенности, в связи с чем Сакаи перестал отвлекаться на лишние мысли и принялся энергично замешивать рис, позволяя тому насытиться вкусами и ароматами овощей. Ну а дальше оставалось самая важная часть блюда - мясо, которому уже в ближайшую минуту предстояло разделить судьбу своих предшественников.

– Да. Магия-порой-выручает, – стеснительно вздрагивает плечами Аделина. Именно что только "порой": с волшебным миром Хогвартса, где одна волшебная палочка, которой достаточно ловко взмахнуть, заменяет собой все, что угодно, и ещё немного сверху, это имеет довольно мало общего. Аделине в Линь Ян Шо по большей части приходится работать руками, и лишь иногда ей выпадает возможность включить в дело и магию тоже. И то, это делать надо аккуратно, чтобы не распластаться на полу тенью самой себя и вообще трупом после неосмотрительного истерически-трудового припадка. Аделина вот уже сейчас начинает чувствовать, что эта безрадостная перспектива у нее маячит на горизонте, но деться девушке некуда: сковородки сами себя не удержат, и перевешивать их на Ичиро тоже уже некогда. С овощами, по счастью, уже покончено, осталось ещё пережить только мясную сковородку и всё. И, чтобы не сосредотачиваться на том, как ей тяжело это все держать и делать, Аделина старательно отвлекает себя разговором, обращаясь к Ичиро: – Я-плохой-маг. Держать-сковородки-мой-потолок. А-ты? Колдуешь? – Но вообще-то Аделина заранее убеждена, что да. Ей частенько в приступах самоуничижения кажется, что в монастыре кто угодно колдует лучше неё – чего далеко ходить за примером, вон, Стефано легко скручивает почти что на ладони маленький, но разрушительный торнадо, а ведь по его ослепительной улыбке и не заподозришь. И сейчас у нее как раз какой-то такой приступ.
За разговором от тяжёлой сковородки с мясом удается не очень незаметно, но отделаться, пересыпав все ее содержимое в рис. Аделина с облегчением отставляет сковородку в сторону и встряхивает руками и головой – руки-то ладно, а вот голова тяжелая, сонная голова. С такой на подвиги рваться уже крайне затруднительно – и тем не менее, немка упрямо спрашивает: – Что-нибудь-еще? Чем-могу-помочь?

О том, что магия выручает, Ичиро знал не понаслышке. Если бы не магия, он бы сейчас не перемешивал рис и не разговаривал с Аделиной, а наполнял бы своими костями урну в колумбарии. Правда сам он никакими великими свершениями похвастаться не мог, предпочитая возвращать свой неоплатный долг ударным трудом, о чем честно и сообщил своей сегодняшней партнерше по готовке, когда мясо ее стараниями присоединилось к рису.

- Нет, в магических делах я совершенно бесполезен, - покачал головой Ичиро, продолжая замешивать рис. - И с оружием тоже не дружу.

После таких признаний у Аделины мог возникнуть резонный вопрос, что вообще парень вроде него забыл в монастыре. Но в тех случаях, когда подобные вопросы озвучивались прямо, Ичиро предпочитал, не вдаваясь в подробности, валить все на Джуна. Мол Мотидзуки стало скучно, и он притащил из Японии друга. А тот отлично прижился в роли мальчика на побегушках и добровольного повара.

- Помочь? - Сейчас, когда уже практически все было готово, Аделина могла немного отдохнуть от кухонных работ и использования магии, но раз она уж спросила, Ичиро решил поручить ей чуть ли не самое важное дело. - Да, можешь.

Без лишних комментариев Сакаи закончил с рисом, достал небольшую мисочку и наполнил ее получившейся ароматной массой.

- Вот, снимай пробу. - Ичиро улыбнулся и протянул миску и ложку, которой накладывал рис, Аделине. Сначала он хотел достать палочки, но потом посчитал, что с ложкой европейке будет намного удобнее и привычнее, благо мясо и овощи были нарезаны достаточно мелко, позволяя есть все вместе, а не вытаскивать каждый ингредиент столовыми приборами по отдельности.

– С-оружием? Я-тоже-на-"вы", – радостно улыбается Аделина. Сейчас ей даже не стыдно в этом признаваться: в устах Ичиро эти слова звучат совершенно нормальными и естественными. Мол, ну и что, что не знаком, некоторые всю жизнь живут, не умея оружием махать, и живут отлично. Есть, короче, такие люди, им не интересно учиться владеть оружием, и ничего такого в этом нет. Сейчас, глядя на Ичиро, Аделина вдруг отчетливо понимает, что они как раз из таких людей, и это не отклонение, это норма. Даже если они живут в монастыре, где грамотному обращению с оружием обещают научить любого желающего, хоть по десять раз на дню.
Когда Ичиро говорит, что можно помочь ему в чем-то еще, Аделина с готовностью кивает и внутренне подбирается, согласная на любые кулинарные подвиги. Но оказывается, что вместо подвига остается всего-навсего маленькая приятная формальность: попробовать получившийся в итоге обед. Аделина чуть слышно хихикает от неожиданности и удивления, вежливо говорит: – Спасибо, – и принимает из рук Ичиро миску с рисом и ложку. Девушка уже давно живет в монастыре, поэтому ей бы не составило труда справиться и палочками, но такая предусмотрительная заботливость со стороны молодого человека, безусловно, очень приятна. Аделина цепляет ложкой верхний слой риса и овощей, долго и опасливо дует на него и только потом отправляет ложку в рот.
Она, конечно, далеко не ресторанный критик, но более чем способна отличить вкусное от невкусного. Рис, который она только что сунула в рот, – вкусный. Ничуть не пересоленный, нисколько не пересушенный – Аделина мысленно перебирает известные ей кулинарные грехи, но ни одного приложить к их готовке не в силах. Все выглядит отлично, и девушка так и говорит, как только успевает дожевать: – По-моему-все-супер. Отлично-получилось. Очень-вкусно. Ты-замечательно-готовишь, – тут будет явным перебором сказать, что сама Аделина уж прямо готовила, она так, ножом махала под чутким командованием Ичиро.

За тем, как Аделина снимает пробу, Ичиро следил с некоторой опаской, пусть и выставлял на суд простое и проверенное блюдо. Никто не был застрахован от ошибок, а раз он так уверенно сегодня взял командование на себя, то и вся ответственность за мелкие вкусовые огрехи ложилась бы на его плечи. Но вот ложка добралась до самого рта девушки, после чего меньше чем через минуту последовал вердикт, позволивший губы Ичиро растянуться в довольной улыбке, а ему самому окончательно расслабиться, мысленно поставив себе маленький плюсик.

- Вот и отлично, - улыбка извечного добровольного повара стала еще шире. - Но готовили мы вместе, поэтому вкус блюда - эта наша общая заслуга. - Аделина отлично со всем справлялась, что с магией, что без магии, давая Ичиро возможность абсолютно честно сделать акцент и на ее заслугах. - Если еще пересечемся на кухне, можем попробовать что-нибудь из традиционной тибетской кухни, здесь ее, на удивление, готовят не так и часто.

Поскольку монастырь приютил под своей крышей выходцев из самых разных стран, меню временами радовало неожиданными кулинарными экспериментами, насколько это позволяли имеющиеся в запасе продукты. Но вот те же самые момо или что-то вроде тхукпы намного проще было обнаружить в деревенской закусочной, где любопытный японец, втеревшись в доверие к местным работникам, и подсмотрел рецепты.

- Ну что же, закончили мы как раз вовремя. Теперь осталось только то, ради чего все и затевалось - накормить всех голодных. - По времени со своей работой они с Аделиной справились практически идеально, но тут имелся и один небольшой минус - с дегустациями и болтовней стоило заканчивать, поскольку уже очень скоро столовая должна была встречать охочих до горячей и сытной еды обитателей монастыря.