Все сначала

Феникс подошёл к столу, взял один из пистолетов, вставил в него магазин и дослал патрон. Это все он мог проделать быстро и уверенно, хоть был далеко не лучшим стрелком в триаде.

- Хочешь, я выстрелю первым? Или убрать фотографию? - предложил он.

Сейчас Феникс сам бы с радостью разрядил в эту морду весь магазин. Стрелял бы и стрелял в своё удовольствие, пока от фото не останется ни одного узнаваемого клочка. Но Айлин боялась этого человека. И помимо страха наверняка испытывала сложное сочетание эмоций, ведь она чуть не вышла за Чжоу замуж.

В соседнем проходе грохотали выстрелы. Два, пять, десять, двенадцать, смена магазина. Стрелок не отвлекался, просто выполнял упражнение. Было громко, в тире было удобнее находиться в наушниках, особенно когда стреляешь сам. Но не вся братва стремилась к подобному комфорту.

Сердце Айлин грохотало едва ли не громче, чем звук выстрелов в соседнем проходе, но она почти не слышала именно что выстрелов, не обращала на них внимания. Внутри нее велась борьба погромче и пострашнее.

- Стреляй ты, - позволила она, запретив себе просить снять фотографию, потому что так было бы проще. Должна ли она была перебороть себя и свой страх перед Шоушэнем, чтобы постараться вернуться к прежней жизни, или в том не было никакого смысла? Так ли правильно вообще стремиться к тому, что было, или лучше переступить и научиться жить дальше с тем, что уже произошло? Ведь этого не отнять и не забыть.

Айлин обхватила себя руками за плечи и поежилась от ощущения, что взгляд сфотографированного Шоушэня пронизывает ее насквозь, совсем как раньше, когда она знала, что серьезного разговора с ним не избежать, и заранее жалась в комок, потому что могла предсказать, как пойдет разговор. И что будет в итоге - она снова будет извиняться, просить прощения и обещать, что никогда не сделает что-то снова. Что будет все делать правильно - так, как он говорит.

Голос внутри говорил, что она занимается ерундой, пытаясь убежать от него, освободиться таким вот способом - стреляя в тире в его фотографии. У голоса этого были слишком знакомые нотки. И никакие выстрелы не могли его заглушить.

Феникс прицелился и выстрелил в фотографию, попав в лоб Чжоу. Затем в нос и в щеку. Бумага легко рвалась от пуль, искажая черты лица прилизанного типа.

- Теперь ты, - сказал Феникс и обернулся к Айлин. - Осторожно, ствол горячий. Можешь взять очки и наушники.

Все это лежало на столе, хотя простым смертным нужно было бегать к дежурному, если не было своих.

- Ты сможешь. Встань прямо, ноги на ширине плеч, руки прямо. Держи пистолет крепко и двумя руками, большие пальцы скрести, - стал объяснять Феникс. - Целься двумя глазами, на выдохе задержи дыхание и нежно нажимай на спусковой крючок. Давай.

Стрелять проще, чем драться. Громко, нужно привыкнуть к отдаче, но в остальном это бал самый лучший способ почувствовать собственную силу. Феникс надеялся, что Айлин поймает это же ощущение. И от этого ей станет проще снова поверить в себя и окончательно послать Чжоу.

После нескольких выстрелов в лицо Шоушэня он уже мало походил на себя, но воображение Айлин играло с ней слишком плохую шутку, дорисовывая недостающие черты там, где пули легко рвали бумагу, оставляя неровные отверстия. Она зажмурилась, затем перевела взгляд на Феникса, собираясь уже отказаться и довольствоваться ролью наблюдателя. Ей становилось больно всякий раз, когда на фотографии появлялся новый след от выстрела, но болело где-то внутри, в груди или животе, а может и там и там.

Янлин была права, она слишком носится со своим состоянием и еще сама не хочет отрывать от себя Шоушэня, наслаждаясь своей позицией жертвы. Они просто разошлись, это не конец света. Мужчины на нем не закончились. И жизнь на нем не закончилась. Это и правда похоже на занозу - с ней невозможно спокойно существовать, но и сделать одно резкое движение, чтобы выдернуть, страшно, потому что будет больно. И ей не нужно было стрелять в его фотографию, чтобы наконец выдернуть из себя эту длинную иглу.

Не став надевать наушники, Айлин встала напротив мишени, как велел Феникс, и вытянула прямые руки вперед. Пистолет казался ужасно тяжелым и ощущения от него были скорее неприятные, словно она держит в руках ядовитую змею. Но когда она целилась в Шоушэня из пистолета, старательно наводя на него оружие, потому что руки отказывались повиноваться, его взгляд уже не имел такой силы, как раньше.

Она намеренно, даром, что никогда до этого не стреляла, отвела пистолет чуть в сторону, а затем постаралась нежно, хотя получилось совсем наоборот, нажать на крючок. Конечно она промахнулась - новое отверстие появилось выше плеча Шоушэня там, где на фото был светлый фон. Айлин долго рассматривала этот след на фотографии, затем снова принялась целиться, и ей нравилось скорее оценивающе рассматривать его в прицел, чем стрелять.

Айлин не стала отказываться. Она сосредоточилась, прицелилась и выстрелила, причём попала недалеко от цели. Если бы на месте фото был реальный Чжоу, его бы не зацепило, но он вполне мог обосраться от страха, насколько близко прошла пуля.

- Молодец. Отклони корпус немного назад, держи руки крепче и целься так, чтобы прицел находился под целью. Уши не болят?

От выстрелов в помещении гудела вся голова, Айлин сейчас наверняка слышала хуже, чем обычно, к тому же она не привыкла к такому грохоту. Но наушники тоже отвлекали, а так было чуть проще отвести душу. Чжоу на простреленной фотографии уже не казался страшным противником, и Феникс надеялся, что скоро Айлин сама это почувствует. Вычеркнет его из своей жизни и будет избавляться от всех его слов, все ещё мешавших ей жить.

Пистолет наверняка был тяжелым для её исхудавших рук, но по первому выстрелу было видно, что ей хватит сил, чтобы с ним справиться. Она была намного сильнее, чем сейчас о себе думала. Сильнее, чем могли подумать окружающие. Феникс просто хотел, чтобы девушка сама это поняла. Чжоу был ничтожеством, поэтому он уничтожал Айлин, делая из неё послушное привидение, но сейчас уже он не мог ей снова сказать что-то, что подрывало бы её веру в себя. Он был только в её голове, и оттуда его нужно было выгнать.

Айлин покорно отвела плечи назад, пусть и не считала, что ей жизненно необходимо учиться стрелять. Она никогда не протестовала против наличия у нее телохранителя, даже если это и накладывало определенные ограничения, причем не на нее, а на окружающих. Может показаться, что жизнь дочери фу шан шу - беззаботна и легка, но на самом деле правил в ней едва ли не больше, чем в жизни любого другого подростка. Янлин, которая довольно долго ходила без охраны, уже успела убедиться в том дважды, и Айлин не хотела чего-то подобного и себе.

- Немного, - ответила она, потому что звук выстрелов был непривычен для нее, и от него звенело в ушах, но так было лучше, чем слушать внутренний голос, излишне напоминающий голос Шоушэня. Она боялась, что грохот выстрелов и звон не станут ему помехой, но это оказалось неправдой. И чем дольше она целилась в фотографию Шоушэня, тем тише становился его голос, пока не пропал совсем. Наверное, это правильно. Когда смотришь на человека через прицел пистолета, понимаешь, что твоя позиция - намного более выигрышная.

Почти сразу же устали руки, но Айлин все-таки выстрелила в очередной раз, и только после этого опустила пистолет, аккуратно положив его на стол перед собой дулом в сторону мишеней.

- Тяжело, - словно извиняясь, пояснила она. - Куда я попала? - хотя стоило бы начать с вопроса - куда я целилась - кажется, что куда-то в лицо.

Айлин встала в более устойчивую стойку, и её следующий выстрел, к которому она довольно долго готовилась, оставил фото Чжоу с зияющей дырой на месте носа. Умница.

- В нос, отличный выстрел, - сказал Феникс. - Устала? У нас много патронов.

Руки Айлин не привыкли к стрельбе, но она вполне могла сделать несколько выстрелов. Тот Чжоу, в которого они целились, никуда не денется и даже не станет удирать зигзагами, так что дождётся всех пуль, которые Айлин захочет отправить в его адрес.

В зале начали стрелять ещё в одном углу. Феникс издалека поздоровался с сорок девятым из отряда Бизона, который обычно ездил собирать долги. Тот кивнул ему, поклонился, увидев Айлин, и снова отвернулся к своей мишени. Судя по всему, фу шан шу не планировал вести тренировку в тире, иначе здесь уже бы тренировалась толпа братьев, которые не хотели нарываться на внеплановые дежурства и тренировки.

- Руки устают быстро, - призналась Айлин. Она и в принципе никогда не могла похвастаться великой силой из-за своего телосложения, а сейчас, когда сильно похудела, ей даже себя было тяжело поднимать с кровати, не то что тяжелый пистолет.

У нее все еще были довольно странные ощущения по поводу всего этого. С одной стороны, было неприятно, что она пытается справиться таким вот способом, ведь ей казалось, что это уже слишком и не обязательно было прибегать к такому радикальному методу решения своей болезненной привязанности к Шоушэню, но с другой, ей ведь стало проще. Возможно, если думать об этом как о процессе не очень приятного лечения, которое приведет в итоге к выздоровлению, то можно было и потерпеть. Самые действенные лекарства всегда самые горькие.

Теперь, когда фотография была лишь едва угадываемой из-за рваных пулевых отверстий, лицо Шоушэня и особенно его взгляд не казались ей такими пугающими. Она заметила взгляд одного из папиных людей, вежливо кивнула, но тут же постаралась спрятаться за перегородкой, ей не хотелось, чтобы ее видели в таком виде.

- Теперь пойдут слухи? - спросила она у Фэнжэня, намекая на то, что их видели вместе в тире. Айлин не знала, что вообще известно папиным людям, вряд ли сильно многое, но от внимательного человека не укроется то, как непривычно она выглядит. - Не хочу, чтобы у тебя были проблемы из-за меня.

- Отдыхай, когда устают руки. А как будешь готова - стреляй дальше, - сказал Феникс.

Айлин хорошо держалась, но Феникс уже относился к этому наблюдению с большой осторожностью, потому что знал, что все могло измениться в любой момент. Пока он считал, что его решение отвезти Айлин в тир было неплохим.

- Слухи уже давно ходят, - сказал Феникс. - Я предпочитаю на них забить, чего и тебе советую, - он улыбнулся.

Они были нелестными для него. Ведь речь шла не о том, что он подцепил аж дочку фу шан шу, а о том, что его личная жизнь была причиной его назначения сорок девятым. Для многих Феникс здесь был чужаком, потому что он работал непосредственно с Сином, у которого со многими были настороженные отношения. Открытой агрессии никогда не было, за это можно было сильно огрести, но все же неприятно.

Было неприятно понимать, что слухи ходят уже давно, а она задумалась о них только сейчас. Ведь их наверняка видели тогда, в Хусин, и когда Чжао ждал ее после тренировки, а вот сегодня это вообще настоящая сенсация. А раньше ей не было до этого никакого дела, потому что она не придавала особого значения их встречам, убеждая себя, что это просто дружеские посиделки за чашкой кофе.

- Ну конечно, - она скривилась. - Что тебе дали номер только потому, что мы спим вместе или что-то такое.

Если бы они встретились когда Фэнжэнь уже получил номер или когда он был вообще трехзначным, вряд ли у кого-то возникли бы такие мысли, но все было гораздо прозаичнее. Айлин не знала, что именно послужило причиной назначения Фениксу двузначного номера, но произошло это вскоре после того, как он забрал ее из клиники, и она стала у него жить. И ей не хотелось думать, что только поэтому, потому что так она начинала чувствовать себя чем-то вроде счастливого билета, пропуска в хорошую жизнь.

Она снова взяла пистолет несмотря на то, что руки еще не успели отдохнуть, но она так разозлилась, что надеялась, что попадет Шоушэню прямо в глаз, чтобы навсегда стереть отсюда это ощущение его пристального насмешливого взгляда. Разве это не он виноват, что она начала обращать внимание на сплетни, чувствуя себя неуютно из-за них?

Айлин верно угадала направление сплетен. Фениксу было неприятно это с ней обсуждать, но делать вид, что ничего подобного нет, было глупо. Вряд ли разговоры о том, что у неё с ним якобы роман были для неё компроматом. Об этом говорила только братва, а братве в принципе было не с руки что-либо нелестно говорить о дочках фу шан шу. А уж возможный роман с одним из людей её отца был скорее признаком, что она не зазнавшаяся принцесса.

- Разумеется твой отец дал мне номер за подозрение, что мы спим вместе. Он всегда только так делает, - ответил Феникс.

Фу шан шу был самодуром, но не настолько. А за подобные слухи он скорее бы застрелил, чем повысил, и Айлин наверняка это сама понимала. Феникс много лет работал на триаду, был ранен, выполнил несколько заданий для Сина и давно надеялся на повышение, которое ограничивалось несколькими причинами. Если бы Феникс был обидчивым, его бы очень задевали разговоры о том, что он получил сорок девятый номер за роман с Айлин. Но обидчивым он не был, поэтому пропускал подобные глупости мимо ушей.

Оказалось непросто воспринимать это все как шутку. Разумеется, ее папа дал Фениксу номер по многим причинам, о которых ей не потрудились рассказать, на чем она и не настаивала, потому как не считала, что ей так уж необходимо это знать. Но тема оказалась довольно болезненной, хотя она в общем-то была недалека от истины. Они действительно спали вместе, но не в том объеме и смысле, что вкладывали в это слово остальные, обожающие покопаться в чужих шкафах в поисках скелетов, в них спрятанных. А пытаться рьяно опровергать слухи все равно что только открыто подтвердить их. Но все равно неприятно понимать, что другие видят повод для сплетен в ее состоянии, далеком от привычного и нормального, и ее попытках хоть как-то держаться на плаву все это время.

Она хотела было спросить, с кем нужно переспать, чтобы получить трехзначный номер, но все же не стала - это была не та тема, которую было бы уместно обсуждать с Фениксом. Уподобляться стаду сплетников ей совсем ее хотелось. Она злилась, но непонятно почему, это же просто слухи, не имеющие ничего общего с правдой. Почему-то ее это ужасно задевало, впрочем, это было совсем не удивительно, ведь она на все, что так или иначе ее касалось сейчас, реагировала чересчур остро и болезненно.

Она все-таки выстрелила, но руки дрожали от напряжения, и Айлин точно не попала ни в какой глаз Шоушэню. Она не была уверена, что вообще в него попала.

- Можно я посмотрю, как ты стреляешь? - спросила она, опуская оружие обратно на стол и обращаясь к Фэнжэню.

Айлин все-таки устала. Или волновалась, но её руки дрожали, и пуля прошла мимо. Феникс видел, что сейчас в её руках не было прежней уверенности. Возможно, разговор о слухах её зацепил, у неё сейчас не было той брони, которая была у него. У неё вообще не было никакой брони, её могло ранить любое слово, она могла испугаться любого взгляда. И это нужно было просто принять как данность.

- Можно, - ответил Феникс.

Он взял пистолет, встал напротив мишени, прицелился и выстрелил в фотографию Чжоу. В один глаз, во второй, затем еще три пули попали в лицо на изображении. Не очень кучно, отец Айлин был бы недоволен, хотя для навыков Феникса это было нормально. И в реальной жизни каждый из этих выстрелов был бы смертельным. Но Феникс не был в числе лучших стрелков триады. Его навыки были на уровне опытного середнячка, не хватавшего звезд с неба. Еще пара выстрелов, и Феникс быстро сменил опустевший магазин.

- Давай теперь ты? - Феникс обернулся к Айлин.