В гостях у хабу

Сказать, что оценка Ичиро деятельности Соры перед холодильником её воодушевила - ничего не сказать. Полукровка, казалось бы, полностью расслаблена; однако незримо нависшая над столом, за которым наконец собрались все приглашённые в скромную - если исключить расчёт площади в квадратных метрах, ну или дзё: не имеет значения, как ни крути выходит неприлично много, - обитель Судзуки и Сакаи, вуаль недавнего ухода человека, имевшего в жизни Мотидзуки Сэтоши и его младшего брата определённое значение, никуда не делась. В то же время последний явно чувствует себя если если и не в своей тарелке, то пивной банке точно: как ни в чём ни бывало перешучивался с другом, зайдя в квартиру, а теперь уселся совсем рядом с незнакомой девушкой. На месте младшей сестрицы-бесстыдницы Юми бы, несомненно, демонстративно отодвинулась к самому краю дивана. Не то чтобы Сора стесняется, вовсе нет - просто не знает, как себя вести. И у сестры совета не спросишь.

Юми... Такими темпами можно позабыть, как она выглядит. Что с ней, чем живёт, кроме злости, где она вообще? Несмотря на происходившее между старшими дочерьми Судзуки... ну, в общем, на всё былое - недопонимания, так скажем, - хафу всерьёз беспокоится за сестру, не открывавшую входную дверь квартиры своим ключом уже очень давно. Такая как она, конечно, не пропадёт, но... хафу всё равно хотела бы быть уверенной, что с родственницей, пусть даже ненавидящей её всем сердцем, всё в порядке.

Подзалипшая в мыслях о родных и вдобавок так и не решившая, следует ли сейчас держать траурную мину, Сора машинально постукивала самодельным кольцом - которое на работу, выдерживая дресс-код, а также во избежание возможных неудобных вопросов, не носит - по алюминиевой стенке банки. Естественно, Судзуки не скрыла от Ичиро истинного происхождения металлоконструкции, согнутой и аккуратно сваренной на манер своеобразного украшения. Молодой парень ни разу не одёргивал полукровку, когда та, задумавшись, невольно отбивала рваный и, вероятно, раздражающий ритм по чему угодно - по столу, смартфону, стакану или бутылке, которую держит в руке. Понимает, что некрасивая железка для неё значит. Но иначе и быть не могло - это же Ичи.
Тем временем за столом начал завязываться разговор; девушка, внезапно осознавшая, что только что улыбалась Сакаи во весь рот, а теперь сидит с отсутствующим выражением лица, вынырнула на поверхность, оборвав дробь по банке, и прислушалась к словам начальника.

- Вы... можно предложить Фернандез-сама добавить дополнительные позиции в меню, Мотидзуки... сан, - чтобы скрыть лёгкое смущение, сменившее кратковременный уход в себя, Сора оперативно последовала примеру Джуна с Ичи, громко щёлкнув ключом банки, после чего от души приложилась к ней и продолжила уже более ровно: - Попробуйте. Я уже и не представляю, как некогда питалась только готовой едой. Ичиро-кун - настоящий волшебник.

Следом за ним к столу подтянулся и Сэтоши, судя по всему, готовый не только опробовать результаты кулинарных экспериментов Сакаи, но и приложиться к банке пива. В чем сам Джун, даже зная плохую переносимость братом алкоголя, отказывать ему бы не стал. Даже наоборот, предпочел бы влить в старшего Мотидзуки хотя бы пару банок и посмотреть на эффект. Благо стыдиться тут особенно было и некого. Ичиро практически к любому происходящему на его глазах действию относился философски. А Сора... Впечатление легкомысленной болтушки она пока не производила, а с остальным, при желании, можно было разобраться.

- Что-то вроде чаванмуши я бы в меню добавил, - кивнул Джун, для начала прихватывая палочками кусочек огурца. - Можно как-нибудь наготовить для сеньора Фернандеза всяких японских блюд из арсенала Ичиро, - Вспомнив об отце Яреци, Джун немного помрачнел и, прожевав солоновато-островатый огурец, уткнулся в свою банку. Но долго предаваться невеселым мыслям у него не вышло. Взгляд любителя разных аксессуаров выцепил необычное кольцо на пальце Соры, а ухо услышало ее отзыв о стряпне друга, заставивший чуть улыбнуться и пересесть на стул, давая подошедшему к столу Ичиро разместиться рядом с не стесняющейся демонстрировать к нему свое отношение девушкой.

- Садись уже, волшебник, - Джун хмыкнул, прикидывая, как отреагировала бы Сора, узнай, что подобное определение применимо к флегматичному любителю алкоголя не только в части его кулинарных способностей. - А то мы тут все без тебя съедим.

И, демонстрируя готовность перейти от слов к действиям, Джун быстро опустошил свою банку на две трети и временно отставил ее в сторону, притягивая к себе ближайшую миску с чаванмуши и берясь за ложку. Закуски закусками, а оголодавший организм требовал и чего-то посущественнее, вроде приготовленного на пару нежного яичного суфле с массой стандартных и, судя по первому впечатлению, не очень стандартных ингредиентов.

Если на вопрос Сэтоши Ичиро скромно предпочел не реагировать, не считая свою стандартную кухню достойной серьезного ресторана, то похвалу его кулинарных навыков из уст Сору начинающий повар воспринял самым что ни на есть очевидным образом - растянув до ушей глуповатую улыбку. Именно в такие моменты он и понимал, для чего в свое время учился готовить, придумывал новые рецепты или модифицировал уже имеющиеся. Да, ему комфортно жилось практически в любых условиях, но только делая что-то для самых близких людей и видя их искреннюю реакцию на его старания, Ичиро чувствовал себя абсолютно счастливым.

- Подумай, чего бы тебе хотелось поесть в следующий выходной, я обязательно приготовлю, - шепнул он девушке на ухо, стараниями Джуна получив возможность разместиться рядом с ней на диване. На этом в проявлении чувств пришлось и ограничиться, поскольку наличие в доме гостей требовало соответствующего поведения. Но поскольку наверстать упущенное можно было и после, Ичиро бросил внимательный взгляд сначала на друга, чье настроение менялось в течение нескольких минут, затем на Сэтоши и, наконец, остановился на маленькой порционной мисочке с одной из закусок. Мягкое сочетание свежего лосося и авокадо с сладковатыми нотками мирина, играющего на контрасте с соленым соевым соусом - пожалуй, именно с этого Ичиро и хотел начать их небольшой ужин, во время которого каждый имел право чувствовать себя абсолютно свободным. Огорчало только отсутствие автономной системы доставки пива из холодильника прямо на стол, но это было бы уже запредельным волшебством на которое он сам уж точно был не способен, не умея ничего необычного, кроме облачения в шкуру тануки. С последним сейчас имелись серьезные трудности, из-за которых несчастный зверь истосковался в человеческой оболочке и, временами, активно просился на волю. Но пока возможности выгула "дикой собачки" Ичиро для себя не наблюдал, предпочитая блокировать подобные опасные порывы.

Продолжать рекламировать таланты Сакаи в готовке девушка не рискнула. Уж больно это бы смахивало на кристально прозрачные намёки управляющему: мол, если некоторые блюда в исполнении младшего повара отлично бы смотрелись в меню, и раз они могут выйти лишь из-под его руки, то и повысить сотрудника было бы здорово, что очевидно тянет за собой рост заработной платы в том числе. А ведь при известном желании, с учётом личных интересов Судзуки, её слова можно воспринять даже как попытки протолкнуть Ичи в потенциальные шефы. Довольно. С рабочими моментами присутствующие, имеющие отношение к кухне, разберутся и без неё - дабы не сморозить лишнего, хафу переключила внимание с Сэтоши на съестное, а заодно в несколько больших глотков приговорила пивную банку.

Аплодисменты, Сора-чан. Прогрессируешь прямо на глазах.

- Неважно. Всё потом. Если каждый день ты будешь готовить один пустой рис, я всё равно буду счастлива, - одними губами прошептала вторая по старшинству Судзуки в ответ, когда Сакаи занял место Джуна рядом с нею. Главное, что Ичи улыбается, и она сделает всё, чтобы улыбка озаряла лицо японца ещё чаще. Какая разница, в конце-концов, что разносить в ресторане?

Не зря русские говорят, мол, два сапога - пара. Некогда маленькая Сора не понимала фразеологизма, сошедшего с маминых уст. Сейчас смысл изречения полукровке ясен: не один Ичиро задумался о прелестях механизированной боеукладки, в роли которой - за исключением, собственно, автомата заряжания, - сейчас выступает под завязку загруженный пивными банками-снарядами, а также прочими алкогольными боеприпасами, холодильник. В вечной гонке за оригинальностью, эргономичностью и автоматизацией простейших действий, способствующей разгрузке рук человеческих, мир увидел сотни полезных, сомнительных и откровенно бредовых изобретений, однако со столь элементарной просьбой, как "передай, пожалуйста, баночку пива" до сих пор приходится обращаться к ближнему своему. Ближним, вследствие рокировки с Ичиро, на данный момент является брат начальника. К холодильнику, естественно - не к Судзуки.

- Ээ, Джун, вы не могли бы... - сделав лёгкое движение рукой, Сора подкрепила корявую, но однозначную просьбу хлопком ресниц. Не только пиво, но и съедобные поделки Ичиро постепенно начинают расползаться по желудкам собравшихся: работу парня следует почтить и ей, причём не только вербально, хоть девушка не особенно и голодна. Как минимум короккэ прямо просятся составить компанию следующей банке хмельного допинга, но для начала ею нужно завладеть.

Не успел Джун пересесть, как друг, воспользовавшись предоставившейся возможностью, устроился на освободившемся место, принявшись о чем-то там шептаться с Сорой. И несколько беглых взглядов на эту парочку молодому шаману вполне хватило, чтобы в очередной раз немного поднять себе настроение. Все-таки он не всегда опаздывал. В случае Сакаи он успел притащить парня в монастырь до того, как его сердце отказало окончательно. А теперь Ичиро готовил, пил, миловался со своей подругой и жил даже более полноценной жизнью, чем до болезни. И это было прекрасно, пусть само излечение друга произошло благодаря мастеру Грей, а о его болезни младший из братьев Мотидзуки узнал от Яреци...

- Да, конечно, - Джун воспользовался возможностью переключиться с болезненной темы, так или иначе просачивающейся в его мысли, и отправился за добавкой, на время оставив чаванмуши, чьим вкусом он пока так и не успел толком насладиться. Ограничиваться четырьмя банками, а потом опять лезть в холодильник было бы глупо, в связи с чем чувствующий себя как дома гость в два захода перенес восемь банок, а затем, после некоторых колебаний, прихватил еще одну из стоящих отдельно бутылок нихонсю.

- Сэтоши, ты сегодня только по пиву? - уточнил младший из братьев. - Или решишься почтить память деда? - Мотидзуки Рэн недолюбливал западный алкоголь, предпочитая традиционные японские напитки и только ими угощая совершеннолетних и не очень членов своей семьи. Самому Джуну довелось впервые выпить с дедом, упрямо игнорирующим, по его мнению, глупое положение об алкоголе и совершеннолетии, лет в семнадцать. И хоть потом "юному алкоголику" изрядно за это досталось от отца, в тот день любимый внук узнал для себя много интересного. Например, что только в его руках живет душа, в то время как руки других мужчин семьи Мотидзуки только и умеют, что пересчитывать деньги. Естественно, это определение не касалось дяди Тору, руки которого, согласно словам деда, подходили лишь для того, чтобы стирать вытекающий из ушей мозг, чье количество в черепной коробке уменьшалось с каждым годом. И хоть любовь Мотидзуки Рэна всегда являлась суровой и неоднозначной штукой, Джун не отказался бы сейчас услышать его раздраженный голос, требующий перестать распускать сопли и больше стараться, сделав допущенную ошибку не трагедией, а просто частью своего жизненного опыта.

Слова Соры о пустом рисе произвели на Ичиро двоякое впечатление. С одной стороны, в них чувствовалась искренняя забота и готовность принимать его любым. Но с другой, кормить девушку пустым рисом Ичиро стал бы только в условиях жесточайшего голода. Не умея толком говорить о своих чувствах, начинающий повар предпочитал выражать их с помощью языка еды. И запрет на готовку для близких людей, в каком-то смысле, был сравним с отрезанием языка, к чему любой нормальный человек стремился в последнюю очередь.

- Ладно, я что-нибудь придумаю. А в следующий выходной вместо стандартной объедаловки можно организовать культурную программу или просто погулять. - Хоть Ичиро с большим удовольствием проводил вечера в ставшей уютной и пропахшей хорошей едой квартире, иногда можно было и выйти в "большой мир". По крайней мере, сейчас Сора уже отличалась от той истерзанной несчастной девушки, какой он увидел в день их знакомства. Темное небо прояснилось, а раз так, ничто не мешало им немного пройтись по какому-нибудь парку, порадовав соскучившегося по природе тануки.

- Раз ты подошел к вопросу так серьезно, - обратился Ичиро к другу, заставившему стол банками и собирающемуся добавить еще и бутылку, - возьми в шкафчике стаканы. Они на второй полке сверху. - Теперь, стараниями Джуна, свободного места на столе не оставалось совсем, в связи с чем приходилось аккуратнее махать руками, дабы что-нибудь не зацепить. И если пока все были трезвые, волноваться особенно не приходилось, то через час-полтора "снаряды" имели все шансы начать летать по кухне, а приготовленные закуски живописно украсить не только стол, но и пол, превращая запланированные скромные посиделки в алкогольное "побоище", вроде тех, в которых ему несколько раз приходилось участвовать в юности, и из которых он выходил единственным "выжившим бойцом".

Разговор как-то не клеился. Точнее, Сэтоши не видел причин, почему поехал с братом и остался. Мог ведь просто подвезти его до дома, где живут его друг с девушкой (для Сэтоши они были лишь подчиненными) и уехать домой, к Рите и сыну. Так было бы правильней и проще. И спокойнее.

- Неси все, - ответил Сэтоши, делая еще несколько глотков пенного.

Он не знал, о чем говорить, поэтому просто молчал. Не хотелось думать о работе, но, как это ни печально, ни о чем другом кроме работы он говорить не умел и не любил. Нет, о сыне он мог говорить часами, но это не та компания, чтобы говорить об этом. Никому не интересны ни разговоре о работе (Джун приехал отдыхать и поболтать с другом), ни о сыне (о Рэне знает только Джун, Ичиро и Соре на это, скорее всего, плевать), ни о выпивке (потому что он не понимает ничего в выпивке и пить особо не собирается). Поэтому он снова решил притвориться предметом интерьера, чтобы еще больге не смущать Судзуки Сору, которая, как ему показалось, его боится.

- Благодарю. - может быть, материно выражение справедливо и в отношении двух старых друзей? Мотидзуки Джун не стал мелочиться, ограничиваясь одной баночкой для хозяйки квартиры, организовав полноценное наступление на холодильник, вылившееся в экспроприацию у оного целой батареи алюминиевых "снарядов", переехавших на стол. Мало того, с одобрения Сэтоши в ход пошли заодно крупнокалиберные - кумулятивные, если угодно, - более крепкие. Кумулятивный эффект нихонсю и его заграничных аналогов выражается характерным румянцем, в часы тесного контакта с алкоголем появлявшемся на лицах абсолютного большинства азиатов - по крайней мере тех, с кем девушке доводилось выпивать, включая отца и младшую сестру. Или всё-таки Джун из той же породы, что его приятель?

Вряд ли.

Танукиобразное довольное создание, сидящее сейчас рядом, всё равно выйдет победителем из хмельной гонки, если маленькое застолье так или иначе перетечёт в некое её подобие, оставив позади и Судзуки, как бы та ни была хороша в вопросах масштабных возлияний. Братья Мотидзуки - очевидные аутсайдеры. Во всяком случае, Сора бы поставила именно на такую расстановку сил в таблице результатов, смело идя ва-банк с ключами от квартиры, пистолетом со всем боезапасом, очками и даже бесценным кольцом на кону.

- Я только за. И мы ведь так и не побывали в Аокигахаре, - напомнила Ичиро полукровка, открывая банку. К сожалению, вместе с образом таинственного и мрачноватого леса, памятного японцу по детским годам и странноватому отцовскому занятию, голову второй по старшинству Судзуки посетила и мысль о том, что ещё одного важного места, расположенного в том же направлении, они также не посетили - да ещё как раз в тот момент, когда девушка решила дополнить новую порцию пива закуской. Опрометчиво сцапав крокет, Сора предсказуемо обожгла пальцы, чуть не уронила горячее "ядро" на стол, но всё же поймала его на ладонь той же руки и быстро замахала другой на манер веера - да так активно, что аж чёлка затрепетала от лёгких, но ощутимых порывов ветра. Каким чудом хафу, с виноватой улыбкой обводящая теперь взглядом присутствующих за столом, не только успела освободить руки от вскрытой банки, не облив липким пенистым напитком себя и всё вокруг, но и умудрилась не перевернуть ничего другого на столе, осталось загадкой даже для неё самой. - Прошу прощения. Я как всегда.

Хоть Джун и предполагал, что брат может позволить себе выпить больше одной баночки пива, от его фразы "неси все" младший Мотидзуки чуть не выронил бутылку нихонсю. На его памяти Сэтоши напитками крепче пива не баловался. Правда для пересчета их совместных с братом алкогольных посиделок хватило бы и пальцев одной руки, что мешало составить однозначное мнение по этому вопросу. Да и никто не отменял варианта, при котором с возрастом его скромный родственник научился не только людьми командовать, но и побеждать в нелегкой "битве" с традиционными японскими напитками. Так что, готовясь увидеть Сэтоши с новой для себя стороны Джун, удивленно покачал головой, водрузил бутыль нихонсю на стол и отправился за стаканами.

- Чувствую, сегодняшний вечер может стать для всех вечером открытий, - пробормотал он себе под нос, вытаскивая из шкафчика стаканы. А, закончив с этим важным делом, развернулся и добавил уже в полный голос. - Кому кроме тануки налить сразу?

Джун специально упомянул звериную сущность друга, чтобы немного подразнить лучащегося довольством Ичиро. Для всех непросвещенных, эти слова казались не более чем метким сравнением, поскольку мало кому так сильно подходил его иной облик, как Сакаи. Разве что тот, насколько Джун знал, не мог похвастаться занятной анатомией и не имел привычки превращаться в разные предметы. Хотя с последним можно было и поспорить, поскольку Ичиро нередко впадал в полумедитативное состояние, подавая не так уж много признаков жизни и, временами, напоминая, своеобразное изваяние.

- Пожалуй, налью сразу всем, а вы уж там определяйтесь. - Не желая придумывать, куда на и так заставленный стол
пристроить еще четыре стакана, Джун снова взялся за бутылку, открыл ее, разлил нихонсю и, не слишком церемонясь, распихал стаканы в руки сидящих за столом. По крайней мере тем, у кого эти самые руки были свободны. Поскольку Сора производила какие-то странные действия с крокетом ее стакан был втиснут между парой банок пива. После чего Джун с чувством выполненного долга и своей порцией нихонсю вернулся на "законное" место к ожидавшему его чаванмуши, надеясь не прыгать по кухне хотя бы следующие десять минут, заслуживающих быть потраченными на еду.

- В небольшое путешествие можно отправиться, когда скажешь. - Ичиро помнил о договоренности на будущее, которую им пока так и не удалось реализовать из-за адаптации к новым условиям. Сначала они с Сорой активно сооружали общее "логово", потом устраивались на работу и привыкали к новому режиму, но теперь, когда все основные бытовые и рабочие вопросы так или иначе нашли свое решение, можно было и навестить важные для них места. Правда Ичиро не сомневался, что стоит им добраться леса, как тануки перестанет послушно сидеть в человеческой оболочке, заставляя признаться Соре в своих своеобразных способностях. Но поскольку в данный момент эта проблема не стояла перед ним остро, Сакаи предпочел расслабиться и продолжить оправдывать свою фамилию, реагируя на упоминание Джуном запертой внутри него хвостатой сущности лишь блаженной улыбкой.

- Все хорошо, - шепнул Ичиро на ухо девушке, взявшейся проделывать с крокетами привычные фокусы. Лично его черта Соры вносить практически во все легкий хаос ничуть не смущала. Скорее наоборот, пока речь не шла о каких-то глобальных разрушениях, он находил в этом что-то милое, благо какой-нибудь сломанный стул всегда можно было починить или заменить на новый. Ну а Джуна и Сэтоши и того меньше должны были волновать отношения его девушки с короккэ. По крайней мере до тех пор, пока один из крокетов не полетел кому-нибудь в голову.

- Какой ты резвый, - покачал Ичиро головой, принимая стакан из рук Джуна. Обычно друг не частил с алкоголем, но сегодня братья Мотидзуки, судя по всему, собирались удивлять. Причем, в первую очередь, самих себя. У них же с Сорой все шло по вполне понятному предсказуемому сценарию - много еды и алкоголя. И раз от него изначально ждали вполне конкретных действий, Ичиро не стал никого разочаровывать, принявшись флегматично опустошать свой стакан, время от времени бросая взгляды на окружающих. Пока в квартире, несмотря на печальную причину встречи, не царило ощутимого уныния, и это позволяло надеяться, что негласные проводы Яреци окажутся светлее, чем последние годы ее жизни.

Джун очень быстро принес нихонсю и даже разлил по стакснам, что Сэтоши не успел среагировать. Он казался сам себе каким-то заторможенным. Вряд ли это было вызвано несколькими глотками пива, скорее всего эта заторможенность была следствием интенсивной работы, особенно в последние дни. Ведь Сэтоши всегда был "мозговым штурмом", а приходилось, кроме и иногда вместо работы в компьютере с аналитикой и цифрами скакакть аки сайгак по Токио, разным инстанциям и встречаться с разными людьми. Работа управляющего подразумевает общение, всякие конференции (и хорошо, что только участие, а не выступление) и много всего интересного, но слишком непривычного и странного. На публике Сэтоши выступать не привык.

За столом были светские беседы, в основном между Ичиро и Сорой. Джун тоже участвовал, а Сэтоши молча допил свое пиво. Может быть действительно на все плюнуть, и попробовать позволить себе хоть раз расслабиться. Сэтоши обычно не расслаблялся, понимая, что в любом коллективе и ситуации должен быть хоть один трезвый и здравомыслящий человек.

- Сеньор Фернандез больше не разрешает устраивать пьянки в ресторане. Теперь любые пьянки проходят в основном дома. Давайте выпьем. Не знаю,за что, но выпьем.

Сэтоши усмехнулся и поднял свой стакан.

Справиться с крокетом - уже достижение. Нет, правда: для присутствующих, не пострадавших от действий криворукой полукровки - которой повезло лишь слегка обжечь пальцы вместо полноценного разгрома на застольном поле боя, - это может казаться сущей мелочью. Но Ичиро давно привык к чудачествам подруги, а братья Мотидзуки, расслабившиеся за выпивкой, попросту не знают о том, что сидящая с ними Лахезис способна на ровном месте устроить четвёртую мировую войну, утянув с собой окружающих и попав с ними в списки трёхсотых тяжёлых в лучшем случае. Как бы Сэтоши не присмотрелся повнимательнее к горе-официантке: учинит ещё нечто подобное на работе, или чего похуже... один раз уже пронесло, удалось уйти живой от недовольной рыжей гостьи. Ну а дома, много лет назад, Юми бы бессердечно рассмеялась, глядя на очередной маленький позор бестолковой сестрицы. На то можно даже внимания не обращать - обычное дело, вылететь с работы куда страшней.

- Хорошо, - негромко повторила Сора за Сакаи, взяв антракт в собственном представлении одного актёра: коварный короккэ успел подостыть. Тут можно было уже употребить его по назначению, однако Джун внёс коррективы в планы, недвусмысленно предлагая присоединиться к общему распитию нихонсю и ей. - Ещё всё успеем. Не последний день живём. Ну а пока...

Конечно, мать не держала бы обиды на вторую дочь, в повседневной бытовой бытовой суете подзабывшей об обещании навестить место её последнего упокоения. Счастливый случай позволил вновь младшей Судзуки наладить жизнь после серии тяжелейших испытаний - мало того, обладательница имени, высеченного каной на семейном памятнике крайним левым столбцом, наверняка бы с трудом находила слова, коими можно по достоинству оценить роль парня, оказавшего дочери неоценимую помощь. Коль скоро Сэтоши предлагает придать дополнительное значение разлитому по стаканам сакэ, Сора его поддержит, высказав очевидное: нужно отдать дань уважения матери, ушедшей в совсем молодом возрасте, а вместе с нею одному из предков Мотидзуки, судя по постановке фразы Джуна, тоже покинувшему мир живых. Разумеется, девушка помнит и ещё троих, чей путь оборвался несправедливо рано.

- Ээ, Мотидзуки-сан... - полукровка кивнула Джуну, выражая благодарность за порцию нихонсю, взяла стакан в свободную руку и перевела взгляд на начальника, прислонив стеклянную стенку ёмкости к кончику носа. - Если вы не против, я бы хотела почтить тех, кого нет с нами сейчас. Мотидзуки-сама, Сакаи-сама... маму, сестру и Фернандез Яреци. Каждый из них в некотором смысле поспособствовал тому, что я познакомилась со всеми вами. И я благодарна им за это.

- Ну а зачем тянуть? - уточнил Джун у друга, который явно ничего не имел против перехода к напиткам покрепче пива. - Все здесь люди взрослые. - В каком-то смысле ему было проще остальных, поскольку на работу в офис компании последний раз он ходил еще до своего переезда в монастырь, и завтра утром не перед кем не был обязан отчитываться в своих действиях. А вот из оставшейся троицы в этом плане свободнее всего себя мог чувствовать "бездонный кувшин" Сакаи, способный заливать в себя неприличное количество алкоголя и, при этом, отлично чувствовать себя на следующий день.

- А что случилось с сеньором Фернандезом? Насколько я помню, он не имел ничего против рабочих посиделок. - Сейчас в это верилось уже с трудом, но в свое время Джун был в команде, готовящей открытие ресторана. И в тот период отец Яреци казался ему этаким любителем посиделок с алкоголем, разрешающим нечто подобное и своим сотрудникам. Хотя за прошедшие годы все могло и измениться. С самой церемонии открытия он сбежал с девушкой, чье имя забыл через пару месяцев. А сейчас нечто подобное и близко не пришло бы ему в голову. С появлением Доминики из его жизни пропали все случайные связи, зато появились искренняя любовь и забота, которых ему уже не хватало, пусть не прошли и сутки с того момента, как блудный Мотидзуки вернулся в родную страну.

- Хорошо, - кивнул Джун на предложение Соры, непроизвольно сжав стакан в руке немного крепче. - Если с первыми названными кандидатами все было понятно, то прозвучавшее из чужих уст имя Яреци больно резануло ухо. Но, как бы там ни было, предложение привлекательной "фокусницы" имело смысл. Он не мог винить себя вечно, о чем ему уже много раз говорили за прошедшие дни. А значит, оставалось только почтить память умершей и заставить себя как-то жить дальше.

- Почтим память всех перечисленных. И Яреци... Если бы не ее помощь, - Джун перевел взгляд со своего стакана на большеглазую парочу, - один флегматичный любитель алкоголя сейчас не сидел бы на этом диване.

Насколько Джун знал, все присутствующие были в курсе болезни Ичиро, так что он мог позволить себе озвучить мелькнувшую в голове мысль - погибшая девушка так или иначе повлияла на жизнь всех присутствующих. Сэтоши познакомился с Маргаритой-сан на свадьбе дяди, Ичиро находящийся в неведении друг успел помочь только благодаря ее способности к прорицаниям, а он сам с голосами в голове попал не в психиатрическую больницу, а в монастырь, где смог начать новую жизнь, полную ярких и счастливых моментов.