В гостях у хабу

Джун окончательно перестал реагировать на все происходящее, просто заснув, и Сэтоши почему-то покраснел. Ему было стыдно за брата, хотя тот никак не опозорился, да и к тому же, как знал Сэтоши, опозориться перед друзьями или близкими людьми не так страшно, как опозориться перед родителями невесты, которые не воспринимали тебя сильным человеком, перед отцом, который постоянно тебя сравнивал с братом и унижал всякими разными способами. Сэтоши вздохнул и потянулся к бутылке, чтобы налить себе немного (или много) напитка, но все-таки отдернул руку. Он не буде напиваться. Во-первых, ему не нравилось это, а во-вторых, он уже перестал быть тем, кто хочет что-то кому-то доказать. Но ни разу ничего не получалось.

Молодой человек тяжело вздохнул и посмотрел на пустую тарелку, потом перевел взгляд на банку с пивом. Там ничего не осталось, но новую открывать не хотелось. В голову некстати полезли философские мысли, почему люди пьют, напиваются, позорятся, и как им потом от этого стыдно. Ему всегда было стыдно, если его поведение выходило за рамки приличного. Даже просто если у него были слезы - стыдно, так как он единственный из Мотидзуаи, который позволял себе слезы. Потому что он был сыном актрисы, творческого человека, а они достаточно ранимы. Стыдно, когда он забирал из участка перебравшего алкоголя сеньора Агирре, которого сильно сломила смерть матери Яреци. Стыдно было и несколько дней назад, когда сеньор Фернандез сорвался, увидев букет белых лилий. Сэтоши винил себя, что в этот день решил устроить свидание с женой в этом ресторане. Была мысль пойти в другой ресторан. И из-за этого веника сеньор Фернандез сильно опозорился перед посетителями. Хотя его винить было нельзя. Сэтоши снова представил, что было бы с ним, если бы он узнал о смерти жены или сына. Или отца. Или матери. Представил и... налил себе в стакан немного нихонсю, и быстро выпил.

А потом услышал, что к нему обращаются. Сначала Сора, а потом и Ичиро. Правда, Сакаи-сан уже куда-то пошел, и в голове появилось слово "футон". Сэтоши мотнул головой, вылезая из своих отвратительных мыслей и возвращаясь к реальности.

- Я не разбираюсь в поэзии, Сора, - вздохнул Сэтоши. - У меня со стихосложением не сложилось, постоянно был низший балл по литературе. Можете потом спросить у Джуна, он помнит, с каким трудом я учил стихи. - Иногда это было забавно, но часто отец потом напоминал старшему сынв, что он бестолочь и от него нет никакого толка.

- Можно проводить всякие разные мероприятия, просто сеньор Фернандез не особо желает в них участвовать. Если он не знает об этом, то ничего. В них он с того дня перестал участвовать, хотя как-то мы хотели его на день рождения вытянуть куда-то. Хотя я не уверен, что сейчас что-то будет актуально. Ему бы окончательно не закрыться от всех. Но, если что, можно самим куда-нибудь вырваться. Я давно не был в диснейленде. Или покататься на теплоходе можно по заливу.

Тем временем Ичиро направился доставать футон, и Сэтоши встал со стула.

- Давайте я помогу, - сказал он, пошатнувшись от головокружения. Последняя порция алкоголя была лишкей. Справившись с головокружением, молодой человек направился за Ичиро, чтобы ему помочь.

Предложение девушки, если здраво взглянуть на него, совсем не продумано. Аттракционы? К американским горкам Судзуки и близко не подойдёт: начальник не в курсе, но высоты его подчинённая боится сильнее, чем некую Юмичку, а танукиобразному капралу вряд ли улыбается приводить в чувство позеленевшую подругу вместо хорошо проведённого времени с сотрудниками. Тир? Вариант с её стороны не совсем честный. Мотидзуки-сан, Ичиро, или тем более Мако и сеньор Фернандез, скорее всего, не владеют навыками обращения с оружием, пусть даже не боевым: с вероятностью в девяносто девять и девять десятых процента Сора обставит коллег на голову - а какой интерес в маленьком соревновании, если победитель известен заранее? Перед Ичи повыпендриваться? Так это и наедине, где-нибудь в глуши можно сделать, постреляв по банкам. К тому же рискованно, поймёт ещё неправильно - да и смысл... Вот зоопарк или Диснейленд - другое дело. Всяко лучше, чем морские прогулки... не самые приятные ассоциации заставят Судзуки сидеть тихо, словно мышь, на максимальном расстоянии от края палубы. Фейерверки, впрочем, тоже способны о всяком напомнить...

Снова за своё, Сора-чан? Собственное же обещание нарушаешь.

- Вы подумайте, Мотидзуки... сан, - отмахнувшись от подкатившей волны тяжёлых мыслей, полукровка, ободрённая поддержкой Ичиро, с громким щелчком вскрыла пивную банку и приложилась к ней, после чего продолжила уже ровным голосом, без запинок: - Развеяться всегда полезно, и не только Фернандез-сама. Вы мне тоже иногда, если честно, мою сестру напоминаете. Старшую.

На самом деле Сэтоши сейчас вполне себе похож на себя самого: немногословен, сосредоточен, а мысли его словно бы далеко-далеко от кухонного столика в квартире номер сто восемьдесят один. Именно таким официантка привыкла видеть представителя руководящего состава на работе. Нет, общего с Юми у них всё-таки мало. В грубом или предвзятом отношении к кому-либо управляющий ни разу не был замечен, сравнение относительно справедливо только с сестрой времён её старших классов - но неожиданное решение старшего Мотидзуки взяться за стакан с нихонсю развеивает остатки сходства.

- Футон? Ой... да, - немного подзабытый приятель Ичиро, как оказалось, успел раствориться в небольшом океанчике выпитого, пока Судзуки рассуждала про себя о качестве разнообразного досуга и возможных его последствиях. Остальные засобирались организовывать спальное место выбывшему, вылезая из-за стола - кто твёрдой поступью, а кто чуть шатаясь; девушка тоже поднялась на ноги. Когда Сакаи и Сэтоши скрылись в коридоре, хафу медленно провела ладонью над головой беспомощного бойца алкогольного фронта, точно наощупь оценивая объёмы работы, которой втихомолку можно заняться чуть позже, чтобы слегка перепивший молодой человек не проснулся с головной болью, и вполголоса добавила: - Не беспокойтесь, Джун. Вы в надёжных руках.

Как оказалось, Сэтоши тоже не имел ничего против небольшого мирного корпоратива, если провести такой вообще было реально. На памяти Ичиро все подобные мероприятия так или иначе заканчивались выпивкой. И начинались с нее тоже. И организовывались с целью сплотить коллектив посредством употребления горячительных напитков. Но лично он сам не имел ничего против нового опыта. И был готов напомнит Сэтоши об этом разговоре где-нибудь через неделю, если набежавшие над рестораном "тучи" не станут еще гуще.

Неожиданное сравнение брата Джуна с сестрой Соры вызвало в голове Ичиро пару дурацких картин, как солидный молодой человек, объединившись с разрекламированной новому жильцу квартиры особой женского пола, чью внешность Сакаи по понятными причинам представлял достаточно размыто, пытается взломать дверь в их маленькую "крепость из-за которой в головы наступающим летят "снаряды" - пустые пивные банки. Но достаточно быстро от подобных фантазий не осталось и следа. Если про сестру Сора и рассказывала всякие страшилки, то добрый и внимательный Сэтоши никак не тянул на роль "темной силы", вынуждая "снаряды" пылиться, дожидаясь своего часа.

- Не нужно помогать мне с футоном, - сразу решил обозначить сферы ответственности Ичиро, краем глаза увидев поднявшихся со своих мест брата Джуна и Сору. - Если хотите поучаствовать - придержите Джуна в момент транспортировки.

По большей части Ичиро обращался к Сэтоши, полагая, что если уже они помогали передвигаться тяжеленному сеньору Фернандезу, то с изящным японцем проблем и вовсе возникнуть было не должно. Поэтому, соорудив на полу что-то вроде приличного спального места, Сакаи повернулся к начальнику и бросил на него вопросительный взгляд, интересуясь готовностью брата Джуна приступить к перемещению младшего Мотидзуки на футон, где тот мог спокойно проспать хоть до самого утра.

Сакаи-сану не понравилось его предложение помочь ему организовать спальное место для Джуна, и молодой человек поморщился. Это был просто логичный отказ, так как футон намного легче, чем человек, и Ичиро мог сам справиться, но Сэтоши всегда слишком остро реагировал на все. Любой отказ в помощи воспринимался им как нечто очень серьёзное, и он впадал в легкую депрессию. И только благодаря Рите и сеньору Фернандезу он все меньше и меньше обращал внимания на все эти отказы в помощи.

А вот сейчас не мог. Снова стало очень грустно. Может быть, стало грустно и самооценка упала из-за общей атмосферы за столом? Все-таки не каждый раз твой брат теряет хорошего знакомого. Поэтому ни о каком веселье не могло быть речи.

- Да, конечно, я помогу, - ответил Сэтоши и подошел к брату. Убрал из его руки стакан и взял брата на руки. Тот был уже тяжеловатым, да и не помнил Сэтоши, чтобы часто таскал брата на руках, но выхода не было, раз он сделал это. По крайней мере, он в свое время несколько раз носил на руках свою жену, даже беременную, а она весила несколько больше, чем Джун.

Осторожно уложив Джуна на футон, Сэтоши выпрямился.

- Спасибо за гостеприимство. Я, наверное, уже пойду. Сакаи-сан, Сора-чан, - поклонился он им в знак прощания и, надев ботинки, покинул квартиру.

Казалось, Сэтоши не очень понравилось распределение обязанностей, касающихся транспортировки спящего тела на футон, но Ичиро решил не задавать лишних вопросов, предпочитая просто заниматься своим делом. В конце концов, старший из братьев Мотидзуки имел право воспринимать все, как посчитает нужным и рассчитывать на тактичность со стороны окружающих. А потому Сакаи, подготовив футон и проконтролировав перемещение Джуна со стула в более подходящее для сна место, просто поблагодарил Сэтоши за помощь и, поскольку тот решил не задерживаться в гостях, проводил его до двери. На прощание Ичиро заверил начальника в готовности сотрудников быть утром свежими, бодрыми и заряженными на великие трудовые подвиги, после чего прикрыл за братом друга дверь и вернулся к последнему, кроме него самого, "бойцу" алкогольного фронта.

- Ну что, рядовой Судзуки, - с привычной неторопливостью Ичиро подошел к столу и взял одну из оставшихся неоткрытых банок. - Часть нашей армии пала, а часть покинула поле боя... Но победа все равно будет за нами. Да и осталось тут всего ничего. - Поскольку Сора уже успела запьянеть, ее старший алкогольный товарищ был готов взять на себя большую часть оставшихся сил "неприятеля", но пока решил не делать подобных предложений, давая девушке самой определиться со своими планами.

Не успел Ичиро открыть банку, как его внимание привлекло раздавшееся с футона бормотание. Джун, сейчас мало напоминающий обычного себя, говорил во сне что-то бессвязное, причем, судя по звукам, на смеси японского и китайского языков. Но поскольку его лицо при этом выглядело вполне умиротворенным, Сакаи не стал мешать другу общаться с героями своих снов, а, щелкнув замочком пивной банки, перевел взгляд на Сору. Сегодня им снова удалось увидеть как жизнь и смерть плотно связываются между собой, рождая клубок, называемый человеческой судьбой. И раз они были живы, здоровы и вполне счастливы, единственным разумным решением Ичиро видел наслаждаться каждой имеющейся в их распоряжении минутой. О чем он и попытался сказать Соре, но, как обычно, не словами, а своей довольной улыбкой, еще больше смягчающей и без того совсем не грубые черты лица.