Встреча Саймона Форда

Вот уже неделя прошла с того момента, как родители Саймона вылетели из Китая в Австралию. Форд немало поблуждал по Тибету в поисках нужного места, ведь как бы он не был хорош в чтении рун, всё же пару раз ошибался из-за чего и сделал крюк. Стоит ли говорить, что он был жутко зол? Мало того, что бросил всё из-за какого-то камешка с рунами, так ещё и найти нормально ничего не мог. Дурак! В голове у него помимо этого ругательства роилось ещё пара совсем уж непечатных слов. До храма оставалось не так уж долго, но как это часто бывает с Фордом у него резко ухудшилось настроение. Просто возникли сомнения нужно ли было всё это? Что ему даст дальнейшее изучение рун? Какой практический навык? Так и сгниёт что ли в этом Тибете?! Саймон снял с плеч чехол с гитарой, которая уже порядком поднадоела его бить по пояснице. Вытащил из кармана песенник и уселся на камне, вооружившись шестиструнным музыкальным инструментом. Форд бросил чехол прямо перед собой, на секунду вообразив себя бродячим артистом. Настроение было хуже некуда, вот и песню он заиграл не самую позитивную, группа Сплин - Романс.
- И лампа не горит... - напевал он, тихонько перебирая струны.

…И врут календари.
Не могло быть сегодня двадцатое, хоть ты тресни, когда вчера было только восемнадцатое! «Я не мог шататься в обличье волка целые сутки, ну не мог, не мог!» - у Двера такое случалось последний раз лет в четырнадцать, сейчас ему думалось, что он держит зверя за загривок. Нервы натянулись, как те струны, и с Цириллой он упорно спорил:
- Завтра придет, понятно? Не сегодня. Скажи лучше, что тебе прогуляться захотелось.
И все равно он плелся за ней, скорее, чтобы убедиться: это ее попутало, а с ним все хорошо, он в своем уме. И оборотень даже знал, как она возразит: «Делать мне нечего, с тобой гулять, Пэйн». И было интересно только, почему он ее бесит. Он же ничего толком не сделал, раньше ему Цири даже нравилась, они были в хороших отношениях, и, наверное, могли бы собраться и выпить в одной компании, и никто бы другому и слова плохого не сказал. А сейчас девушка вела себя так напыщенно, как и эти, другие, как будто он был не больше налипшей жвачки на ботинок. Особа гуляет по улицам, оплеванным жвачками… очень по-королевски, Грей!
- Видишь, там Рафаэль. – заслышав мягкий распев гитары, мастер ликующе обернулся к кошке. И по энергии земли за широким столбом ворот ощущался один человек - не два, - а значит, точно только Рафаэль, раз с гитарой. – Девятнадцатое сегодня, Цирилла.

- Делать мне больше нечего, как с тобой гулять, Пэйн, - и точно, фыркнула Цири именно так, как и ожидал волк, только для того, чтобы увидеть его ликующее выражение лица. Цири возвела очи горе и продолжила свой путь. И вот кто дал Настоятелю такую "расчудесную" мысль - мало того, что встречать ученика Двера, так еще и с самим Двером. Не иначе как Просветление ударило в голову.

Нет, Двер Цириллу не бесил так уж сильно и откровенно, даже не злил, даже не выводил из себя. Просто она относилась к нему настороженно, как кошка относится к собаке, но в то же время знает, что всегда успеет спрятаться на дереве. Цирилле было, наверное, все равно, что там себе думает оборотень, лишь бы ее не трогал. В принципе, с ним можно было нормально общаться, может быть, даже как раньше, в старые добрые времена, если он не строил из себя подонка. Такое бывало очень редко, но, видимо, такой день пришелся именно на сегодня, кстати, двадцатое число, а не девятнадцатое.

- Слышу, что это не он, - возразила англичанка. - А вот ты, Двер, глухой. Он поет на русском языке, а у Рафаэля голос выше, к тому же поет он с испанским акцентом. И сегодня двадцатое, дубина, - миролюбиво закончила она, соглашаясь зарыть боевой топор в землю и побыть немного дружелюбной буськой. А парнишка-то и вправду оказался не-Рафаэлем. Цирилла подошла ближе и остановилась не небольшом расстоянии от поющего, вежливо того рассматривая. Довольно приятный молодой человек, да еще и поет. Красота. Пэйн вот тоже пел на Новом Году, как ей рассказали, только жаль, не слышала. Может быть даже и поменяла свое мнение.

- Ну давай, сифу, приветствуй, - обратилась Цири к Пэйну с лицом, на котором буквально было крупными горящими буквами написано "нувотаячтоговорила!"

Саймон больше любил всё-таки русские песни. Временами он проводил часы за словарём, чтобы понять все метафоры и образы стихов, но это того стоило. Английские песни ему как-то не пелись...Слушать с удовольствием, но вот под гитару лучше Сплинов, ДДТ, Чайф, Люмен и т.п трудно было найти. Форд, как это часто с ним бывало, пел закрыв глаза. Так что не трудно представить его удивление, когда закончив песню он увидел перед собой крупного, крепкого парня и довольно милую девушку, которая что-то прощебетала на китайском своему спутнику.

- Добрый день... Меня зовут Саймон Форд... - он поднялся с камня и протянул руку молодому человеку. Тот довольно сильно сжал ему ладонь, но Саймон постарался не показать, что ему больно. После он аккуратно взял руку девушки и поцеловал её. Похоже она была удивлена.

- Эээ... По-русски говорите? Ясно, нет. Вот дурачьё вы китайское...балбесы что уставились? Никогда не видели австралийца играющего на гитаре посреди Тибета? Боже, кому я это говорю... - впрочем, европейская внешность незнакомцев давала надежду на то, что они знакомы с международным языком. Переходить на жесты не очень хотелось, впрочем как и вообще общаться с этими людьми. Попеть спокойной не дают.

- Speak English?

С такими, как Цири, лучше не спорить, ей-богу. Двер решил держаться до победы, и даже сказал ей про медведя и про уши:
- Тебе, Грей, в детстве слуховой аппарат отдавили.
Однако на деле переливы действительно были не те: бас Рафаэля звучал иначе, чем эта акустика, да и мотивы он любил покруче. Слишком просто тренькает парень.
Они вошли в арку, поворачиваясь к музыканту: Пэйн – с выражением крайнего скептицизма и циничности, а Цирилла - ну просто, как обычная Цирилла. «Двадцатое, мать твою… - разочарованно пронеслось в голове, и оборотень скис, не став отвечать на «дубину». – А если это не он?»
- Привет. – по-китайски поздоровался мастер, протягивая в едином для всех народов мира жесте широкую ладонь. Человечек был хлипким, и хватка у него была соответственно так себе. Зато лепетал как младенец: много, звонко и бессвязно. – Чего?
Нет, русского волчара не знал, но и на английский перейти не сразу догадался.
- Говорим. – усмехнулся он. – Ты же в Храм, а не милостыню просить пришел? - и второе магу понравилось бы гораздо больше, потому что тогда бы Грей продула. Девятнадцатое, дурочка.

Вообще-то да, отдавили, но не признаваться же в этом, да еще и самому Пэйну?! И, к тому же, у нее слух не под музыку заточен, а под сердцебиение мыши. Гораздо приятнее, чем гитара даже. Во всяком случае для нее.

Цирилла не сразу ответила про русский язык, потому что "говорить" на нем она действительно не могла в том смысле, который подразумевает конструктивный разговор. Фразы она строила по правилам английского языка, половину слов вообще не знала, путала произношение, говорила с жутким акцентом, и постичь загадочную русскую душу оказалось делом сложным. А потом уже просто не успела, слегка ошарашенная потоком слов, который выплевывал со скоростью света новый ученик. А уж про поцелуй руки вообще молчала, решив, что выдергивать руку невежливо.

- Вообще-то ты первый австралиец, играющий на гитаре посреди Тибета, - переглянувшись с Двером, ответила Цири на английском, тактично делая вид, что дурачье китайское - это вообще было не про них. Они тут оба - чистокровные европейцы, он вообще о ком? - Кстати, знакомься, вот это - Двер Пэйн, потомственный китаец. Настоящий. Только руками не трогай, он кусается. Ну а я - Цирилла Грей, еще более потомственная китаянка. Добро пожаловать в Линь Ян Шо.

В том, что это ученик - тот самый ученик, о котором говорил Настоятель, Цирилла не сомневалась. Это все оборотень тут волну нагоняет, живет прошлым днем, да еще и пытается ее переубедить. Упрямства у обоих было не занимать, поэтому они с Двером столкнулись лбами с настойчивостью двух баранов, пялящихся на одни новые ворота. Но вообще сегодня двадцатое, неудачник. Ровно год назад пришло письмо от Тана. Подумать только - год назад.

Оу, судя по всему, Цири извлекла из непонятной болтовни что-то осмысленное, раз уже улыбалась во все уши. Интересно, волк смог бы точно так же поцеловать ей руку и не огрести по шее? Вряд ли. А с чего такая честь этому парню?
- Ты мало знаком с Китаем. – поддержал прикол оборотень, еще не догоняя, что их раскусили. Он нахмурился, согнулся, ссутулив плечи, и продолжал уже голосом, похожим на старческий: - Сын мой, просветления не найти в схватке с драконом, но стоя на вершине горы в позе цапли, можно дождаться дождя.
Этому бреду мастер успел научиться у Еванса, всегда говорившего загадками, когда хотелось отклониться от темы. Но шутки шутками, а юноша, по всей видимости, все же пришел не за милостыней. Значит, это его ученик. И значит… ай, Цирилла прикалывается!
- Какое сегодня число? – в итоге спросил Двер, распрямляясь. Пусть это будет вопросом для прохождения вступительного теста, если этого так хочется новенькому, но волчара действительно волновался из-за контроля над второй сущностью. Это ведь невозможно! И спорим, Грей сейчас поперхнется девятнадцатым? Киса, ты с настоятелем вечно что-то путаешь.

- Эволюция, - умно ответила Цирилла, поглядывая на Двера с явным превосходством. Мол, вот ты-то сейчас находишься на уровне где-то между верблюжьей колючкой и этим самым верблюдом, а вот я-то где-то на порядок выше. На уровне хомо сапиенс сапиенс. - С человеком с усами и бородкой, в желтом наряде тебе еще предстоит познакомиться - это Настоятель монастыря. И могу поклясться, что мы точно из Храма. А вот это - Западные ворота.

Да, крюк по горам - это уже достаточное испытание для человека, вознамерившегося найти монастырь. Так что вряд ли его можно заставить, скажем, рассказать стишок, или, например, одним ударом прихлопнуть сотню мух. На самом деле, если ему так хочется, то можно что-нибудь придумать. Но для прохождения теста одного числа мало - она-то ведь знала, что сегодня двадцатое число, и готова была едва ли не носом ткнуть в это Двера, даром что календарь висел дома на стене кухни. То ли у него провалы в памяти, то ли совсем уже...того. Хотя, ладно, пусть сифу забавляется со своим новым учеником, она тут вообще пробегом. Мимо шла, но убежать от Настоятеля не успела. Скажем так.

- Слушай его, - девушка взглядом указала на волка. - Настоятель знал, что ты придешь, назначил его твоим куратором. Так что теперь он тебе отец, мать и родная бабушка в одном лице. Двер, можно я тоже буду называть тебя папулей? Ну пожалуйста?

Цирилла дурачилась, но делала это с таким серьезным лицом, что впору заподозрить - она реально будет называть его папулей. Даже если он и не разрешит. В принципе, его разрешение ей, как обычно, не требовалось. Она привыкла получать желаемое, теперь вот пользовалась своими привилегиями. Она девушка, ей все можно.

Что за бред?! Именно такая мысль промелькнула в голове Форда, когда он услышал вопрос от молодого человека. Нет. Он, конечно, встречал в Тибете разных людей, но как правило они все знали сегодняшнее число. Странно, что человек из храма не знает какой сегодня день, будто он год скитался по местным ущельям и только сейчас случайно вышел на Форда. Ну а если это испытание? Тогда он решительно не понимал его смысла.

- Двадцатое. - уверенно ответил Саймон Дверу. Хотя нет, правильнее было бы сказать куратору или наставнику. Вся насмешливость австралийца куда-то улетучилась.

- Двер, а мне как к вам на Вы обращаться, да? Я надеюсь, что стау прилежным учеником и не подведу Вас. Цирилла, а кто тогда Вы?

Вопросов в его голове скопилось неожиданно много. Да, он долго шёл к цели, но как-то вот до этого момента Саймон считал это игрой что ли... Он сам с трудом верил в успех своих поисков. Очередное мимолетное увлечение за последние несколько минут могло кардинально поменять его жизнь. Ему это надо? Да!

- Двер, я слушаю ваши распоряжения.

Двадцатое. Двадцатое Двера не устраивало, и он еще искал отмазки, прежде чем смириться. Папочка, говоришь, Цирилла? Будет тебе папочка. Папочки устанавливают числа, так что девятнадцатое.
- Неправильно. – покачал головой волк, быть может, больше себе, чем ученику. Куда же девался вчерашний день? Пить в Лхасу оборотень не ездил, поздравлять его кому-то было не с чем, старые заначки давно опустели. Или маленький пузырек где нашелся?
- Верни мне память, Грей. – Пэйн вдруг сверкнул глазами агрессивно. Он знал, что кошка – маленькая манипуляторша, и сознание для нее что клубок с ниточками. Отмотала, отрезала, - издевается. – Верни, пока я не очень разозлился.
Казалось, до ученика теперь быку рогатому дела не было. Он весь сосредоточился на Цирилле, и руки напряглись так, готовые схватить: плохи шутки с серьезными мужиками. И пацан, драка будет – не ввязывайся лучше, а то и ты несправедливо получишь.
Ладони сжались в кулаки, Пэйн сделал к кошке шаг, и атмосфера буквально закипела от его злости. Что-то в мозгу перекоротило, невидимые молнии между глазами: сейчас не дай бог взорвется.
- Верни, Грей. – пальцы мертвой хваткой вцепились в запястье.

Превосходство на личике англичанки достигло необозримых высот, и она даже как-то свысока (учитывая, что была ниже Пэйна на голову) глянула на оборотня. Тьфу, балбес, сказано же тебе чистым английским по белому - двадцатое.

- Цирилла Виттория Грей-Солей, графиня Артуа, что во Франции, по совместительству мастер-наставник монастыря, но можно называть меня просто Цирилла.

Едва договорить успела, как оборотень взбесился, Цирилла даже не сразу поняла, почему именно. Девушка испуганно сделала шаг назад от неожиданности, но потом решила, что не ее проблема - бояться этого ненормального психа. Она, в конце концов, может за себя постоять. Англичанка встала гордо, выпрямившись, как тростинка, решительно глянула на мужчину, зеленый стальной холод встретился с двумя горящими головнями, тлеющими из-под бровей.

- Отпусти, - спокойно сказала Цирилла, даже не делая попытки влиять на убогий мозг оборотня. - Если бы я хотела выставить тебя идиотом, я бы сделала это по-другому, гораздо более изящнее. Ты шатался по округе целые сутки, завывая на полную луну. Скажи спасибо, что не поймали и не посадили на цепь, - прошипела англичанка Пэйну, понизив голос так, чтобы слышал только он один, и вырвала руку из захвата, приложив достаточно к этому усилий. На запястье остались белые следы. Он об этом еще пожалеет о том, что вообще посмел ее коснуться.

- Если считаешь, что меня забавляет читать твои мысли и играться с твоим сознанием - глубоко заблуждаешься, - после чего спокойно повернулась к новоявленному ученику и продолжила разговор. - Итак, Саймон, ты голоден? Или можем, если, конечно, твой сифу сейчас успокоится, показать тебе твою комнату и немного рассказать об этом замечательном месте.