Дуэль пера и сковородки

Воспитание терпения, усидчивости и умения выполнять монотонную работу. Если честно, то Цирилла уже спустя пять минут переписывания текстов на китайском языке (иероглифическое письмо - это вам не пес начихал) хотела рыдать в голос и биться в истерике, только лишь бы ничего этого перед собой не видеть. Она-то, умница-разумница, да и просто отличница по жизни, и вдруг разбилась лбом об упрямство китайских иероглифов. Так они и бодались уже больше года, причем перевес (численный в основном) был на стороне китайской грамоты. Цири настойчиво не сдавалась - если уж она вбила себе в голову что-то сделать, то шла до самого конца, добивая многострадальный лоб в кровавое месиво.

В качестве тяжелой артиллерии в очередной раз был призван Кирилл, какое-то время назад вернувшийся в монастырь. Цири внезапно вспомнила, что она является его наставницей, так что пришел момент более тесно пообщаться с блудным воспитанником и чуть подробнее расспросить его об его странствиях и произошедших изменениях в его сфере образования. Вдруг не доглядела где-то.

Так вот, пять минут показались ей сплошным адом - девушка сразу решила приступить к работе, тем более, что ученик должен был прибыть с минуты на минуту. Вообще, в ее занятиях была и еще одна полезная сторона медали - многие свитки со временем приходили в негодность - чернила стирались, края бумаги нещадно трепались, - и нужно было скрупулезно переписывать их по новой, чтобы оставить след потомкам. Обычно на эту деятельность не назначали провинившихся, потому что к своим историческим документам монастырь относился весьма трепетно, но вот в качестве средства достижения пресловутого просветления оное времяпрепровождение использовалось достаточно часто. Шутка ли - почти две тысячи знаков.

Вот это было неожиданно. В смысле, не то неожиданно, что мастер позвала, а то, куда и зачем.
Честно, в библиотеке Храма Кирилл бывал довольно редко, и не только потому, что характер не тянул. Просто не видел смысла - ничто из того, чем он в Линь Ян Шо занимался, этого не требовало... во всяком случае, по мнению Романина. Читать он любил, но местные свитки часто были полной китайской грамотой.
Причем во всех смыслах.
Но нельзя же отказывать. Просто невежливо - да и неясно, зачем там понадобилась его помощь. А что неясно, то любопытно, не правда ли?

- Добрый день, сифу! - весело поздоровался Романин, заглянув в дверь. - Чем могу помочь?
Судя по несчастному виду наставницы, для англичан китайский был не менее головоломным, чем для белорусов.