Что было первым, феникс или пламя?

Дареджан открыла глаза. Солнце вот-вот должно было подняться над горами. Она села на циновке, которая служила ей кроватью и тут же уловила приятный пряный замах. На небольшом столике в комнате, которую ей так любезно вчера пожаловало руководство монастыря, уже стоял деревянный поднос со свежим хлебом, чайником и миской супа. Девушка поднялась с кровати и тут же вздрогнула от боли. Она положила руку на плечо, туда, где была повязка, и подождала, пока боль утихнет. После её путешествия она чувствовала себя не очень хорошо, но даже это не освобождало от обязательства, которое она пообещала выполнить сегодня в полдень. Обязательства юная принцесса исполняла всегда пусть даже на грешную и забитую всевозможными заботами землю метеорит падай.
Стоит отметить, что обязательство было не совсем обычное для Дареджан. Она честно сказать была новичком в преподавании, но в столь юном возрасте она уже много знала. И надобно сказать, что её умения производили большое впечатление на многих. Впрочем, спорить с тем, что султанше самой еще есть чему учиться, тоже не приходится. Вот и предстояло проверить, сможет ли она подняться на еще одну ступеньку.
Голубое небо было холодным и чистым. В воздухе стоял запах молодых душистых трав. Девушка вышла из комнаты, прихватив с собой лишь пачку зефира и обычную восковую свечу весьма не хитрый набор учебных материалов, но каждому свое. Этого, как ей казалось, должно было быть вполне достаточно, чтобы привлечь внимание маленького ученика, которого она должна обучать, да и для проверяющего зефира тоже хватит. Одета Дареджан была по своему обыкновению в весьма простую одежду, кожаные зауженные штаны и свободную блузу с короткими рукавами, а завершали наряд мягкие пинетки.
Девушке было очень интересно, что её ожидает в чайном домике. Она перекручивала в голове сотни вариантов, но была уверена, что никакая из представляемых вариаций не сбудется.
И вот тот самый домик, Дареджан даже не заметила, как дошла до него. Коснувшись дверной ручки, на нее нахлынуло какое-то странное чувство. Лицо девушки стало похожим на строгую маску, а дыхание и вовсе перехватило. Перед её взором начали возникать десятки совершенно незнакомых ей лиц, и лицо мужчины с глубоким взглядом который завораживал… все больше и больше… И вдруг кроме взгляда не было ничего, а потом все растаяло и султанша увидела калейдоскоп несвязных событий и обрывков чужих воспоминаний связанных с чайным домиком. Когда все закончилось, Дареджан тяжело выдохнула. Тошнота подступила к горлу. Девушке потребовалась минута, чтобы прийти в себя и даже не смотря на все случившееся, она решительно шагнула внутрь.
Обстановка домика историю, которого она лицезрела лишь мгновение назад не была особо подходящей для девушки, но учится и учить можно везде лишь бы желание было.
Турчанка раздвинула несколько столов, чтобы освободит место посредине и, уселась, скрестив ноги за центральным столиком, свечу и упаковку зефира девушка положила рядом.

Когда Шэ попросил проследить за первым уроком недавно прибывшей в Линь Ян Шо мастерицы, Айро согласился без всякой задней мысли, с тем условием, что урок пройдет в его чайной. Погода была все еще по-весеннему холодной и посетителей в чайной бывало много, так что отлучаться надолго он просто не мог. Нет, конечно, работа в чайной не была ему нисколько в тягость, несмотря на преклонный возраст: когда занимаешься любимым делом, усталость отступает сама, словно легкая утренняя дымка. Однако, сегодня как раз день до сих пор был почти безлюдным и когда незадолго до полудня внизу скрипнула входная дверь (ее давно надо было бы смазать, но у Айро до этого все не доходили руки) он спустился вниз, чтобы поприветствовать нового мастера. Еще на лестнице он услышал звук сдвигаемых в большом зале столов. Интересно, зачем бы это ей могло понадобится, присутствовать на занятии, кроме него и юного Дина Ху больше все равно никто не будет, насколько он знал. Ну что ж, лишь бы потом помогла вернуть все на свои места.

А вот и снова скрип двери. Кажется, это Дин появился неожиданно пунктуально. Сын первого ученика Настоятеля этим качеством отличался, надо сказать, далеко не всегда. Айро зашел на кухню и тщательно вымыв руки разлил в три чашки терпкий дахунпао. Чашки были вполне обычными, ибо девушка вряд ли была знакома с традицией чайной церемонии и лишний раз с порога ее смущать было бы слишком. Поставив чашки на поднос, он отправился в зал.

- Ни хао, - поздоровался он, не будучи уверенным, что мастерица его поймет, - полагаю, вы не откажетесь от чашки чая за уроком.
С этими словами он поставил поднос на стол.
- Я просто посижу, послушаю, - продолжил он, отходя в сторону и устраиваясь с чашкой за одним из соседних столиков - всегда интересно узнать что-нибудь о стихии Огня, особенно от человека не из этих краев.

Дареджан Вахидедин, может и была, по мнению некоторых, испорченной принцессой, но отличалась завидным добродушием. Приветливая улыбка часто посещала её лицо. Только в одном отношении девушка полностью походила на своих предков: что бы ни стряслось, она всегда сохраняла полную невозмутимость. На свете было мало чего, что могло бы удивить или взбудоражить ее. Вот и сейчас девушка встретила пришедшего паренька безмятежной обаятельной улыбкой.
– Здравствуй, – ласково сказала она, и коротко поклонилась юному джентльмену в ответ. – Все верно. Пожалуйста, проходи и садись.
Девушка указала на место по правую руку от себя. Пареньку явно пытались привить хорошие манеры и местами даже очень успешно. Во всяком случае, они пока компенсировали его мрачный и обиженный вид. К тому же в нем чувствовался бунтарский настрой, что для огненного мага, по мнению самой Дареджан, было на первом занятии простительно. Так как занятие уже началось турчанка, быстренько стянула волосы в тугой узел, так как собственный огонь может и не опасен, но от ученика она тоже ожидала активных действий, а технику безопасности и правила разумности еще никто не отменял. Огонь для самой принцессы был священным даром Аллаха, который определял её сущность.
- Меня зовут Дареджан, и сегодня я буду помогать тебе в освоении огня, - спокойно начала девушка, когда ученик сел рядом. Принцесса не любила когда кто-то садиться напротив нее, так как это напоминало какое-то противостояние. Возможно, здесь так далеко на Востоке это в порядке вещей, но молодая принцесса всегда предпочитала вести беседы на удобной тахте и не заглядывать собеседнику в рот.
Стоило только султанше назвать свое имя, как в зале появился еще один гость на этот раз пожилой мужчина, но девушка знала кто он такой. Именно этого человека она видела в круговороте своих видений, когда оказалась в чайном домике и именно его глаза так её впечатлили.
- Ни хао, господин Айро, - Дареджан коротко кивнула, - благодарю Вас за чай.
Девушка вернулась к пареньку, чтобы все-таки начать занятие, а присутствие Айро её не задевало, наоборот она отнеслась к его появлению как к присутствию уважаемого гостя… или все-таки больше радушного и гостеприимного хозяина.
- Чайку? – предложила султанша ученику.

Дин сел возле девушки, продолжая хмуриться. Он постарался запомнить сложное, практически непроизносимое имя мастера, но потом решил, что она нормально будет отзываться на «извините, пожалуйста», потому что был уверен, что не справится с этой сложной скороговоркой с первой попытки.

- Меня зовут Ху Дин, - представился мальчик, снова чуть поклонившись.

Он назвал свое полное имя, которым к нему бы обращался кто угодно, кроме друзей или близких родственников. Бабушка с дедушкой ещё называли его «Сяодин», но такие фамильярности он мог терпеть только от них, и то только чтобы папа не ругался.

Когда в чайную пришел сифу Айро, Дин вежливо ему поклонился. Вот у кого он бы с радостью учился магии Огня, потому что даже папа говорил, что чайных дел мастер знает магию этой стихии лучше него и, может быть, даже лучше сифу Бо. Вспомнив про старшего мастера с белыми волосами, Дин подумал, что, может, и не так плохо учиться у непонятной девушки, когда могли дать самого строгого учителя из тех, у кого ему доводилось заниматься.

- Спасибо, - сказал Дин, обращаясь к сифу Айро, потому что не понял, зачем европейка предложила ему тот чай, которым его уже и так угостили.

Мастер Айро заварил чай, который Дин очень любил. Красноватый Да Хун Пао, который почему-то назывался бирюзовым улуном. Этот чай был немного терпким и очень ароматным, и от него не хотелось спать.

Имя у девушки было довольно непривычное и, судя по всему, имело какие-то турецкие или арабские корни, хотя Айро мог об этом судить весьма приблизительно. И те и другие обитали далеко от его родного Непала и встречаться не приходилось. даже здесь, где, по странному стечению обстоятельств, жители юго-восточной Азии были едва ли не в подавленном меньшинстве.

А еще она была очень юной. На вид ей можно было бы дать лет 17-19, вряд ли больше. Айро мог припомнить лишь одну, что стала мастером в столь юном возрасте. Это была Киу Юи, ученица настоятеля, и единственная его ученица после родителей Дина. Маленькая сирота, которую Шэ нашел где-то на западных склонах, впитывала знания и навыки, словно губка впитывает воду и не прошло и десятка лет, как она по праву обошла многих других учеников не только в рукопашном бою и знании трав и камней, но и владении Магией Земли, которую сам Айро не раз безуспешно пытался постигнуть на практике. Впрочем, дело сейчас все же было не в ней, и надо было проследить, чтобы это занятие по магии огня прошло спокойно.

Да уж, насколько же все же большая пропасть отделяет восточные традиции даже от арабских, - подумал он, когда мастерица предложила Луну чай, и так приготовленный для него. И посадила она его почему-то рядом. И разговаривала она с ним так мягко и текуче, словно собиралась рассказывать ему сказку, а не учить чему-то. Впрочем, как знать, бывает что мягкость и податливость учит лучше зубрежки, намного лучше.

- Очень рада познакомится с тобой молодой человек, - девушка улыбнулась, посмотрев на Ху Дина. Все-таки наглядными материалами в виде зефира в форме цилиндриков можно было частично пожертвовать, но пока не стоит баловать ученика. К тому же поймав хмурый взгляд мальца, девушка немного смутилась, но, быстро, оправившись, вновь улыбнулась:
– Прежде всего, Ху Дин, постигая Магию Огня, стоит знать, что сила огневиков идет не от силы мышц, не от силы сердца или ярости, а от нашего дыхания, дыхание превращается в энергию в нашей груди, - девушка коснулась ладонью своего солнечного сплетения и продолжила дальше: - И эту энергию мы выпускаем за пределы нашего тела. То есть огонь рождается в солнечном сплетении, где находится чакра Манипура или как её еще называют Наби-чакра.
Дареджан на мгновение замолчала, давая время ученику осмыслить все сказанное.
- А теперь можешь сказать мне, что такое Огонь лично для тебя? Какой он? – турчанка медленно опустила свою руку на колено и, принялась ждать ответа от юного ученика. У самой Дареджан Огонь ассоциировался одновременно с домашним очагом и с опасным оружием, но в его пламени она всегда могла найти ответ на свои вопросы. Только пламя предавало ей сил в последние дни и внушало уверенность в принятых решениях, а вернее в их правильности.

О том, откуда берется Огонь, Дин и так знал. Это он много раз слышал ото всех мастеров: и про Манипуру, и про дыхание, и даже про то, что его нельзя пускать в сердце. А вот о том, что такое Огонь лично для него, он мог рассказывать часами. О том, что это – сила желания, что это – его родная стихия, в которой он так похож на отца, что Огонь может быть фейерверком, свечой на столе или огромной мощи разрушительным пламенем, уничтожающим преграды на пути. Мог бы, но только не незнакомой лаовайке, которой по-прежнему не доверял.

- Сила, энергия, бывает опасным, бывает просто теплым, - ответил Дин, и то больше обращаясь к мастеру Айро, чем к европейке.

Он сделал пару глотков еще горячего чая, в аромате которого помимо обычного для улуна запаха прелого сена чувствовался сладковатый запах мёда. Дин взглянул на мастера Айро, подумав, что с ним бы точно хотел поговорить о магии Огня, но только лично с ним. Потому что папа всегда занят, к другим мастерам приставать не хочется, к сифу Бо безопаснее вообще не подходить, а вот чайных дел мастер всегда казался приветливым и добрым. И готовил вкусный чай.

Но занятие сейчас вел не он, а эта непонятная девушка, которая, как сейчас казалось Дину, корчила из себя не пойми какого мудрого сифу, хоть и была для этого слишком молодой, да ещё и женщиной. Ей доверять не хотелось, потому что эта её приторно-сладкая приветливость наталкивала на мысль, что она его считает каким-то маленьким ребенком.