Лекарство от бунтарства

Цирилла вышла на крыльцо домика, чтобы, фигурально выражаясь, понюхать воздух и определить погоду. К вечеру ожидалась полная луна, а у девушки был свой шкурный интерес в том, чтобы погода была отменная. Конечно, деревня внизу - не столичные хутуны, по крышам которых хорошо гулять вместе с мужем, но все же и в деревне внизу есть мясная лавка, курятники и даже мыши, которых Цирилла предпочитала любому мясу. потому что деревенские мыши ни в какое сравнение не идут с городскими - толстенькие, гладенькие, лоснящиеся, любо-дорого глянуть и попробовать на зубок.

Самое отвратительное - это когда идет мелкий дождь. Даже когда ливень - не так обидно, потому что промокаешь сразу до нитки, а вот попадешь под мелкую морось - и намокнешь, и не промокнешь, и волосы облепляют лицо как сосульки, и внутри жарко, а снаружи холодно. Одним словом - вилы. К тому же мочить лапки в такую морось ужасно - вся шерстка в брызгах, грязи и еще черт знает чем, что потом приходится еще целый час вылизывать и вычесывать. а то еще и какие-нибудь колючки прицепятся, к сырой-то шкуре - замучаешься вытаскивать.

Но сегодня все должно было быть по-другому. Небо серебристо-серое, не очень низкое, такое небо можно назвать пустым, потому что в нем нет снега. А несильный, но ощутимый ветер гнал по небу облака куда-то в сторону западных гор. Цири глубоко вдохнула прохладный свежий воздух и улыбнулась - ночка будет ясной, значит прогулка состоится. Девушка облокотилась на перилки крыльца и разрешила себе погулять ровно десять минуточек, пока дочки были заняты друг другом, а из комнаты убраны все хрупкие, острые, бьющиеся, стеклянные, металлические, деревянные и прочие предметы, которыми маленькие дети могут устроить битву не на жизнь а на смерть.

Настроение было, прямо скажем, преомерзительное, и даже полную луну она не заметила, будто той и не было. Больше всего Оливия не любила лезть в чужие дела, и это качество помогало жить спокойно, без каких-то особых забот и нервов. И вот, стоило всего один раз вмешаться в ход неприятных событий, как они уже захватили и закружили так, что захочешь - не вырвешься. И отвратительнее всего было осознавать, что это и есть то самое пресловутое взросление, когда ты уже не можешь вырваться из этого водоворота. Точнее, вроде как и можешь, но понимаешь, что нельзя так... Короче, Лив зачем-то записалась в почетные ряды Матерей Терез и теперь по этому поводу страдала.
И была одна проблема. Опытности, и, быть может, мозгов не хватало на то, чтобы разобраться во всех проблемах самостоятельности. Хотя нет, наверное, не хватало выдержки, потому что Лив боялась: полезет во всю эту кутерьму одна, не выдержит и кого-нибудь убьет. А потом будет раскаиваться. Не долго, но всё равно как-то не шибко завидная перспектива.
В очередной раз поражала мудрость настоятеля и прорицателей, которые решили, что Владу достанутся сразу две наставницы, вместо одной. Так что Оливия шла к подруге не страшась, что её выслушают, а потом отправят лесом. Всё-таки, Влад не только её подопечный, но и кошкин.

- Привет, нам надо поговорить, - и хотя с этой фразы обычно начинались всякие разговоры, которые потом приводили к курьёзным ситуациям, в голосе не было ни грамма веселья. Оливия была серьезна как никогда и смотрела букой, потому что, хоть после избиения ученика прошло больше суток, ей всё еще хотелось его прибить.
- У тебя есть время? Потому что разговор не на одну минуту... Отойдем куда-нибудь, может? Это на счет Влада. Ты ничего уже не слышала про него?

Оливия заметила, что выдавала информацию какими-то кусками, будто боялась, что, если начнет нормальный разговор, обратно пути уже не будет. Интересно, что это вообще такое? Банальная лень? Или эгоизм, разросшийся до таких гигантских размеров, что спуститься к проблемам простых смертных ну просто смерти подобно.
Дети толпами без присмотра... Оливия растерянно заморгала, вдруг осознавая тот факт, что уйти от домика не получится, потому что, да, дети. И вот же взглянешь на эту хрупкую, молоденькую блондинку, и услышишь от кого-нибудь, что у неё четыре ребенка, и крайне невежливо фыркнешь "брехня". Четыре ребенка - звучит устрашающе. Два ребенка подряд, потом еще два ребенка подряд - вообще адский ад. Интересно, она когда-нибудь будет готова стать матерью? В смысле, захочет забеременить и всё такое... Так, отвлеклись от темы.

- Красивые, - улыбнулась Лив, зная, что для матери похвала ребенка - бальзам на душу. Затем они прошли на кухню, и Лив удобно устроилась на стуле, сложив ноги по-турецки.
- Да там вообще беда... - Оливия чуть покусала губу, собираясь с мыслями, потому что в чужой жизни ориентироваться намного сложнее, чем в своей. - Когда он в самый первый раз ездил домой, у него были серьезные проблемы. Вроде бы отец, или отчим, точно не помню, избивал его мать и сестренку, а в итоге избил мать до такой степени, что та попала в больницу. Тогда же, когда он ездил домой, он превратился в рысь и случайно убил этого самого отчима. Потом приходил, долго и упорно ныл и плакал, что убийца, что боится, жалеет, и опасно ему с людьми находится. Я еще ему пыталась со зверем помочь, чтобы он больше не бросался на людей. Но самое интересное: вчера встретила его и Сашу на тропинке у западных ворот, так вот он замахивался, чтобы её ударить, - тут она сделала короткую память, потому что до сих пор от того воспоминания кровь вскипала в жилах. - Э-э-э... Я его чуть-чуть за это побила, но, кажется, он не понял, что я хотела до него донести. Короче, походу парень как-то очень серьезно вляпался в проблемы, и так дальше продолжаться не может. Я понимаю, у нас своих проблем по горло, но мы же всё-таки наставницы... Плюс я не могу понять, что делать с Сашей. У него есть опека над ней? Она вообще официально находится в монастыре? И лучше ли ей тут, с братом, который её бьет, или лучше вернуться домой, в детский дом. Кстати, судя по тому, что он что-то говорил про детский дом, мама умерла у него. Наверное. Но не уверена, - из всего этого можно было понять, что дело на самом деле дрянь, а еще, что Лив сама толком знает не очень много.