Хаос имени Олененка

Считаться ребенком-индиго - это же... да тихий ужас, одно слово. Особенно с приложением к этому несколько, простите, одержимой матери...
Олененок прекрасно знал, как это - когда ничего не хочется. Когда просто заходишь в свою комнату, обессиленной тушкой падаешь на пол - и нирвана накатывает уже просто от того, что лежишь, потому что перед этим дорога домой занимает четыре часа. Просто четыре часа ковыляешь. Думаешь только о том, что надо отлепить ногу от асфальта и прилепить ее к тому же асфальту, но на несколько сантиметров дальше... Короче, на смешанных единоборствах в первые недели Сэ приходилось более чем несладко. Потом как-то втянулся в коллектив, один раз даже как-то был на тренировке отправлен в нокаут - но, как говорится, "не об этом щас"...
На огромные ворота Арно с высоты своего среднего роста смотрит с уважением. И задумчиво чешет в затылке - размышляя о том, что ну вот позвонит он в колокольчик, выйдет кто-нибудь из ворот... а как здесь вообще таких шпендиков встречают? Может, здесь какой кастинг существует? Берут только самых красивых и сильных, а остальных побоку? Или с самыми мудрыми глазами? Впрочем, тогда Сэ пролетает фанерой над Парижем в любом случае, что с представительностью, что с мудростью - у Олененка негусто...
Рассудив, что не для того же он сюда мчался, чтобы взглянуть на ворота и развернуться обратно, Арно хватается за веревочку от колокольчика - и честно дербанит ее туда-сюда. Потом отступает на пару шажков - и удивленно-нетерпеливо взирает на ворота огромными темными глазищами. Ожидая, так сказать, продолжения пьесы...

Взирая на только-только отзвонивший свою бравую незамысловатую ноту колокол, Сэ нетерпеливо переминается с ноги на ногу - и столь же нетерпеливо размышляет. Причем по возможности - обо всяких разных посторонних предметах. Потому что когда думаешь о том, за какими кошками тебя так долго держат под дверьми и сколько еще тут торчать, то ожидание растягивается раз в десять. В попытках чем-нибудь занять свои беспокойные мозги, Арно старается максимально красочно вспомнить свой первый и пока что единственный в жизни нокаут - и так этим увлекается, что простенькое "Бу!" за спиной совершенно по-детски пугает...
От неожиданности Олененок подскакивает на месте - не так, правда, высоко и эффектно, как мог бы, но все же... Рывком разворачивается - и удивленно взирает на источник этого самого "бу". На горб Арно особенного внимания не обращает - Сэ и сам является заложником собственной внешности, эдакое радостное нежное существо... Изумление довольно быстро перестает играть первую скрипку в сводном оркестре чувств - и, взирая на горбуна с вежливым любопытством в темных бархатных глазах, Арно мягко интересуется: - Намекаете, сударь, что я не по адресу?...

- Это, смотря, к какому адресу вы стремились, - улыбнулся Джесси, глядя на сие бесконечно милое недоразумение. Обращение «сударь» сделало свое дело, непривычный к такому, Ловкач сам не заметил, как губы сложились в мягкую усмешку, а глазах зажегся огонек иронии.
Вообще недоразумение говорило на китайском несколько странно – немного растягивая слова, с явным акцентом, по которому не так уж и сложно было определить национальность. Судя по нему – парень (это же парень, верно?) француз. Замечательно. Джесси много играл с французами, и знал, что это те еще хитрецы по части блефа. Хотя эмоции их читались легко. И в этом был плюс.
Помимо всего прочего горбун еще раз убедился, что в этот монастырь не приходят просто так. И обычным человекам сюда тоже путь заказан. Ибо любой обычный человек, глянув на горбуна указал бы на него пальцем, выпучил глаза, и перекрестился (при условии, что он верующий христианин). Воспитанный человек повел бы себя несколько по-другому, но выпученные глаза (по крайней мере, в первые несколько секунд), и потеря дара речи остались бы тут же. С другой стороны, и у воспитанного и у обычного человека в чувствах преобладали бы растерянность, сочувствие, презрение, отвращение (нужное подчеркнуть).
У недоразумения в чувствах преобладало любопытство. Замечательно. Они с Ловкачом наверняка поладят.
А еще подпрыгнул он весело…
- Кого-то ждете? – сочувственно вопросил Джесси, кивнув в сторону ворот. – На мой взгляд, не самое лучшее вы выбрали место для свиданий…

- Смотря какой это адрес, - живо и охотно откликается Сэ, даже раньше, чем успевает как следует придумать, что именно будет говорить, язык, умничка, все делает за Олененка сам и даже очень правильно. - Если этот вот адрес именуется "Линь Ян Шо", - Арно обрисовывает пальцем в воздухе круг, указывая себе за плечо и пытаясь не глядя угадать так, чтобы находящееся за спиной монументальное храмовое сооружение как раз в круг и угодило, - то ровно сюда я и стремился. Точнее, меня стремили, пренебрегая моими личными желаниями и в темпе вальса ведя меня к означенной цели при помощи полюбовных, но увесистых подзатыльников напополам с пинками. И ждать я здесь никого не жду - по той банальной причине, что мне и ждать-то некого, никого я здесь еще не знаю... Ну, то есть, в целом, я, конечно, надеюсь, что меня тут подберут, но никого конкретного не жду, а караулю некоего абстрактного здешнего обитателя... А раз уж это такое плохое место для свиданий, то что в таком разе здесь делаете Вы? - спохватываясь, Арно наконец уступает нить разговора собеседнику. Но языком намолол уже знатно, вот же не в меру подвижная мышца...
Чем Олененок приятно удивлен - так это отсутствием потрясенных взглядов и идиотских вопросов. Обычно всех сочетание светлых волос и темных глаз напрягает, и люди непременно пытаются выяснить, а что же из означенного у Сэ носит неприродный, скажем так, искусственный, фальшивый цвет... А некоторые остряки так вообще нисходят до выяснения пола Арно - вот в таких ситуациях уж хочется только рычать, кусаться, даром что Олененок, и ненавидеть доставшиеся от природы не в меру женственные черты лица...

Улыбка в очередной раз тронула губы Йорка, когда существо затараторило: противоречиво, быстро, но при этом ни разу не запнувшись. Очевидный талант к болталогии. Запутывает такое поведение знатно, особенно когда играешь с неопытным противником. Бывает, твой партнер по игре начинает думать, что ты нервничаешь, раз так много болтаешь, но не замечает, как твоя болтовня сама действует ему на нервы. На самом деле из милого существа получился бы фиговый игрок, но попытку Джесси не оценить не мог.
Одно горбун осознал точно: существо пришло сюда планомерно, прекрасно зная куда идет и что ему здесь делать. Ну, или его привели. Что тоже неплохо.
- В таком нежном возрасте, - проговорил Ловкач не очень уверенно, - опасно отправляться в путешествие по горам одиночку. Тот, кто загнал вас сюда «пинками и подзатыльниками» должен был хотябы проводить вас до ворот… Наверное.
Правда, через секунду, Джесси пожал плечами, словно говоря: «Впрочем, это не мое дело». В любом случае, случаются и большие странности в этом мире.
- Но вообще, если вы искали Линь Ян Шо – то пришли по адресу, - кивнул Ловкач. – Это он и есть. Мои поздравления.
Надо было сказать что-то еще. Наверное.
Ах, да, точно...
- Меня зовут Джесси Йорк, - горбун спокойно протянул существу мощную, слишком некрасивую (особенно в сравнении с изящными пальцами собеседника) руку. – Очень приятно.

- Ну почему же сразу опасно? - Сэ поднимает брови, с искренним интересом разглядывая собеседника. - Криков о жутких хищниках я нигде здесь пока не слышал. Топографическим кретинизмом, вообразите, не страдаю. Быстро бегать умею. И пинаться-лягаться - тоже...ччего ж Вам еще? - Ну серьезно, что за невообразимыми супер-навыками должно обладать, чтобы возможно было спокойно ходить в одиночку по горам? Спокойно - в том смысле, что не ждать, когда вот-вот кто-нибудь выскочит из-за близлежащего валуна и учнет лекцию о недопустимости одиночного шастанья... Впрочем, дальнейшее развитие событий временно все находящиеся на повестке дня вопросы задвигает в самый что ни на есть дальний угол.
- Все-таки по адресу, да? - искренне радуется Олененок и коротко оборачивается - полюбоваться. Всамделишно, без дураков - дошел! А сомневались-то... - Вот, говорил же - от топографического кретинизма не мучаюсь... О! - Пару мгновений Олененок слегка обалдело созерцает протянутую к нему руку - и запоздало вкладывает пальцы в чужую ладонь, исполняя вежливый ритуал знакомства: - Очень приятно. Я Арно. Арно Сэ.
Ну, только что не поприседал для политесу... Олененку смутно кажется, что впечатление он пока производит существа несколько нелепого, хаотичного - хотя что там на самом деле, в чужой голове, оно конечно, не подглядишь...

- Вы могли попасть под обвал, - без особого энтузиазма начал перечислять Джесси, - могли подвернуть себе ногу, могли простудиться на местных сильных ветрах, и слечь где-нибудь в ущелье с высокой температурой…
Ловкач резко оборвал себя, снова пожал плечами, и на этот раз сказал вслух:
- Впрочем, это действительно не мое дело, - произнес он. – Прошу прощения. Важно, что вы добрались, и это хорошо.
К счастью, сегодня охота горбуна не была удачной, и большой темный рюкзак с красно-желтыми узорами по бокам, купленный по случаю, и из которого сейчас торчал краешек монастырского лука, был почти пуст, посему и тащить этот самый рюкзак было легко. Справедливости ради надо отметить, что охота у Джесси бывала удачной достаточно редко. Правда и сама охота была лишь поводом, так что по поводу удачи или неудачи собственных попыток Ловкач не особенно запаривался.
В этот момент горбун как будто увидел себя со стороны, и ему вдруг стало стыдно. Запыленные сапоги, которые от налипшей на них грязи и пыли из черных превратились почти в коричневые, темно-зеленые «камуфляжные» брюки, присыпанные толстым слоем пыли, да темно-коричневый плащ, надетый поверх черной водолазки. На полах плаща, кстати, виднеются бурые пятна засохшей грязи.
Ах, да. Еще горб. Для коллекции… Ужас, короче. Явно не самое лучшее первое впечатление он производит. Слава богу, что не быть ему наставником, те ведь вообще «лица монастыря» и ученики бы разбегались бы сразу, увидев такое «лицо».
- Итак, вы искали Линь Ян Шо, - не очень понимая, что делать дальше, продолжал Джесси, стараясь выглядеть дружелюбным. Впрочем, стараться особо не требовалось, вид существа, казалось, сам настраивал на дружелюбие. – Позвольте полюбопытствовать, зачем? Хотите стать учеником? И, если да, то что изучать собираетесь?

- Сослагательное наклонение не считается, - жизнерадостно улыбается Сэ. - К чему жевать, как все могло бы быть плохо, если сейчас уже все хорошо? Петь Апокалипсис имело бы смысл до того, как я собрался шастать по горам в одиночку. А теперь - Вы пытаетесь воздействовать на мою совесть? Увы, пост фактум она у меня не функционирует. Спит сном младенца, и будить ее бессмысленно и бесполезно, - обижаться Арно и не думает, иммунитет уже против такого менторского тона выработался. Тем более - вдруг человек одумается, захочет поговорить нормально, а ты уже и обиделся... О! Что человек, кстати, как раз и делает...
- Меня направили в Линь Ян Шо, - Олененок выделяет голосом слово "направили" и корчит презрительную рожицу. Словно говорить об этом всем ему ох как неприятно. Что, кстати, недалеко от истины... - У матери твердая убежденность, что я у нее эдакое дитя-индиго. Вот она меня и запихивает с головой везде, где, как ей кажется, есть что-то многообещающее... Ну - и вот, собственно, я здесь. А здесь поехавшую крышу на место возвращают? А то мне так кажется, от перенапрягов она у меня таки ощутимо сдвинулась... А сколько нужно перед воротами простоять, чтобы стало можно внутрь войти? Час-два? Или показать все свое терпение и желание и отстоять неделю? - Арно жизнерадостно треплется, не забывая при этом продолжать солнечно улыбаться. Улыбка на гарантии, не перегорит, как лампочка, от чрезмерного использования...

- Замечательная у вас совесть, - продолжая дружелюбно улыбаться, сделал вывод Джесси. На довольно резкий ответ горбун не обратил особого внимания, ведь произнесено все было до неприличия дружелюбно. Тем более виноват-то сам Ловкач, нечего было лезть в чужой огород со своей капустой. Собственно на этой жизнерадостной ноте, разговор о сослагательном наклонении Йорк решил закончить. Тем более что существо, очевидно, было совсем не против.
Джесси подошел к колоколу, и пару секунд задумчиво так на него глядел.
Вообще паренек… да, точно паренек, теперь уже без сомнений... отличался от самого Джесси довольно сильно. Явно не по погоде одетый: толстовка завязана на талии, а худенькое тельце окутано в тоненькую футболку, с идиотской надписью на французском. Светло-синие джинсы, слегка запачканные в горной грязи после недавнего дождя, да кроссовки. Тоже запачканные. Ну и рюкзачок, на первый взгляд весьма увесистый, с кучей различных лямок, ремешков, колечек и заклепок... Рядом с этим чисто «городским» существом, Йорк вдруг почувствовал себя прожженным «человеком из буша». Ощущение было неожиданно приятным.
Да и мотивы Арно были совсем другими. Джесси бежал от внешнего мира и нашел этот монастырь почти случайно, а паренек наоборот – точно знал, что, где и как искать. И нашел, что немаловажно.
С трудом Джесси удержался от комментария о заботливых родителях. На какую-то секунду кольнуло острое чувство зависти: вот если бы мать горбуна так заботилась о нем… но это длилось всего секунду, и когда Ловкач повернулся к собседнику, на лице его не было и следа появившегося чувства.
- Я, честно говоря, не очень себе представляю, чему именно тут учат, - произнес Йорк, слегка виновато. – Сам тут совсем недавно. Но уверен, вы найдете себе учителя, который разберется с вашей крышей…
А вот кстати вопрос. Действительно, надо ведь, наверное, ждать кого, да? А если наставник так и не появиться, что тогда? С другой стороны, самого Джесси встречала Джулиет и Ли, а наставника там и следа не было? Получается, ему тоже можно Арно протащить в столовку, что ли?
- В Шаолине, - блеснул знаниями, которые подцепил в какой-то книженции Ловкач, - учеников заставляли ждать несколько недель…
Бросив многозначительный взгляд в сторону француза, Джесси хихикнул:
- К счастью, это не Шаолинь… Кушать хочешь?

Совесть-то? Да божественная же! Хороша ровно настолько, насколько это нужно конкретному Олененку - правда же, прекрасно? И не оспаривайте! И да, давайте на этой красивой ноте разговор о сослагательных наклонениях и о совестях закончим. Потому как хвастаться не шибко прилично, а Олененок, он, знаете ли, в меру скромный...
И Шаолинями разными пугать не надо. Перво-наперво, ежели кто думает, что Олененок не в состоянии мозолить глаза обитателям монастыря своей мордашкой несколько недель кряду... в общем, лучше не проверяйте, а то у Сэ от простоя временами режим приставучки включается. А во-вторых, а вам что, первого аргумента мало?
- Растущий организм всегда кушать хочет и лопает как не в себя, за исключением тех случаев, когда он уже обожрамшись, - авторитетно говорит Арно. Делает внушительную паузу, предоставляя собеседнику самому прийти к гениальной мысли, что в категорию растущих организмов вписывается превосходно, а вот в исключения не попадает ну никак, потому что обожраться на горных тропах технически сложно - и тянется к боковому карману своего безумного рюкзака, звонко, но не вполне внятно предлагая горбуну: - Будете шклды? - Ну извините, уж чем богаты, то и жуем, фабрики по производству гамбургеров у Олененка в рюкзаке никоим образом не завалялось...

- Ну да, ты так авторитетно говоришь, что я даже не знаю, что тебе возразить, - развел руками Джесси на слова существа о потребностях растущего организма, и вот так незамысловато переходя на «ты». «Выкать» он вообще не любил, особенно тем, кто младше, но иногда притворялся вежливым, дабы «прощупать почву», и понять кто перед ним: расфуфыренный сноб, или нормальный парень. Арно, очевидно, относился ко второй категории, хотя слово «нормальный» было применимо к французу достаточно мало.
Ловкач преувеличенно театральным жестом, таким, что не оставалось сомнений в несерьезности его действий, развел руками:
- Хотя, знаешь что? – задумчиво проговорил он. – Не буду тебе возражать…
Усмехнувшись, горбун зашагал в сторону ворот. Собственно пройти-то оставалось шагов десять, так что ушел он от существа совсем недалеко. Говорить под широкой аркой ворот было забавно, акустика тут была та еще:
- Насколько я понял здешнюю систему, - решил просветить новичка австралиец, - встречать тебя должен некий крутой мастер, который тебе все здесь должен показать. Ну, знаешь, как лучших домах Парижа: «вот здесь уборная, вот здесь гостиная, вот сюда лучше не ходить, там призраки под кроватью». По странной причине, никто тебя встречать не вышел, что означает только одно: положенный тебе наставник где-то шляется. Кстати, это наша общая проблема, ибо со мной было тоже самое. Насколько я понял, это довольно редкое явление, если конечно, у нас с тобой не один и тот же наставник…
Джесси жестом пригласил Арно следовать за собой, и, дождавшись, когда француз его догонит, заговорил снова:
- Но не заставлять же тебя ждать, действительно… простудишься еще…
Бросив многозначительный взгляд на более чем легкомысленное одеяние своего нового знакомого, Йорк заговорил снова:
- Поэтому возьму на себя смелость потащить тебя внутрь. А там уж разберутся… Так, гляди сюда: там жилые… бараки что ли? Короче, для нашего общего душевного спокойствия будем считать это общежитием, ок?.. А вот там… вот щас мы почти дойдем… ага… вот за поворотом… ага… ты вообще дорогу запоминаешь, ибо это полезно, тебе тут, походу, много гулять придется… ага… вот это самое здание, куда мы с тобой идем: это столовка. Там нас накормят. Причем, заметь, совершенно бесплатно!

Что, нет? Шоколад, он же шклды, никого здесь не привлекает? Ну надо же, печаль-то какая... Потому как самого Сэ уже тоже не привлекает. Позарился аж на целый килограмм необычно вкусного, но, как ни крути, сладкого и жирного, а теперь - вот, пожалуйста, догрызть не в состоянии... Олененок надеялся, можно будет здесь кому-нибудь скормить - ан нет, как оказывается, ничего подобного. Печаль печальная... Арно разочарованно моргает, заталкивая пакетик с шоколадкой обратно в рюкзак - и следует за своим провожатым, с нескрываемым интересом разглядывая внушительную арку ворот. Так они еще и акустику щедро раздают, получается? Ну, приятно кого этим удивить вряд ли можно, а перепугать - довольно таки просто...
- Я не мерзлявый, - из всего монолога Йорка Сэ считает нужным отреагировать лишь на фразу о холоде. И старается как можно более внятно и доходчиво объяснить своему новому знакомому: - Если бы я замерзал, я бы накинул толстовку. Не для декору же я ее с собой таскаю? А мне нормально. Это, наверное, терморегулятор у моей тушки сбитый... или что обычно за такие вещи отвечает? Только, пожалуйста, не надо говорить "мозги", хотя я понимаю, это, наверное, должно звучать остроумно... В общем, не холодно мне, - наконец подводит итог в своей речи Олененок и с любопытством интересуется: - А что, хотите сказать, здесь подобных "моржей" совсем не наблюдается?

Так! Что за дела вообще?! Это получается, из всего полезного и жутко важного монолога, сие существо отреагировало только на слова о замерзании?! Блин, блин, блин! Вот так и развивается комплекс неполноценности: стараешься тут, стараешься, из кожи вон лезешь, вспоминая что, где и как тут находиться, а оказывается, что гостя интересует только его собственный терморегулятор!
Джесси даже остановился, набрал полную грудь воздуха, чтобы выдать какую-нибудь возмущенную тираду по поводу того, как должен был отреагировать Арно, дабы не ранить хрупкую психику горбуна, но… ничего умного в голову не пришло. Пришлось шумно выдохнуть. А потом несколько секунд с любопытством глядеть на француза, словно действительно пытаясь осознать ненормальность его терморегуляторов.
- Моржи? – Йорк заморгал. Честно говоря, он понятия не имел, что такое «моржи», хотя смутно припоминал, что это такие толстые звери, где-то… далеко на юге. Или на севере? Неважно, в общем. Причем тут «моржи», горбун с ходу понять не смог, но через пару секунд напряженной работы мысли, догадался по контексту. – Моржи… наверное есть…
Он даже усмехнулся, пробуя новое слово на вкус:
- Моржи… хех…
И зашагал дальше:
- Ты извини, но тебе не очень повезло с гидом, - заявил Джесси, подходя к дверям столовой. – Я тут не очень долго, так что… э-э-э… в особенностях терморегуляции местных, разобраться не успел.
Толкнул дверь, вошел. В столовой было пусто. Горбун поморщился: вот всегда тут пусто, когда нужен кто-нить.
- Присаживайся, - Джесси сделал приглашающий жест, обведя рукой пустой зал. – Ща чего-нибудь сообразим…
Парень на секунду замялся, размышляя над следующим вопросом. Вообще общаться с «почтидетьми» ему было сложно… впрочем, ему со всеми общаться было сложно:
- У тебя вообще вкусы нормальные? – тяжело вздохнув, и проклиная себя за то, что приходиться задавать такие вопросы, осведомился австралиец. – Ну… может, ты вегетарианец? Или… аллергия на укроп? На что-то еще?