Акт первый, сцена первая: "Ваш выход, Грэйсемноу"

Больше всего на свете Милада ненавидела ограничения и обязательства. Все, что мешало ей делать так, как хочется здесь и сейчас, подлежало немедленной ликвидации. Поэтому, когда художница сошла с трапа самолета в аэропорту Пекина, все что было в ее руках – это относительно небольшой саквояж, который она без особых усилий могла нести в руках. Утруждать себя огромными чемоданами, потом думать куда эти чемоданы деть и не иметь возможности прямо сейчас куда-нибудь метнуться, потому как видите ли надо думать о том, куда деть багаж – это не про нее. Милада путешествовала всегда налегке и никогда не заморачивалась тем, что будет заранее бронировать себе номер в гостинице. Зачем, вдруг она захочет остановиться где-нибудь еще или вообще нигде не будет останавливаться, а рванет куда-нибудь в Шанхай? Ответа на вопрос, что она будет делать в следующий момент Грэйсемноу и сама чаще всего не знала.

Из здания аэропорта Милада двинулась прямиком на стоянку такси, а обзаведясь автомобилем, скомандовала везти свою персону прямиком в центр – художница хотела лицезреть в живую дворец и мавзолей, причем именно сегодня. Еда, душ и все прочее – потом. К тому же, если захочется перекусить в центре уж точно найдется где и чем.
Знания китайского у Милады были не самые худшие – в свое время отец по делам бизнеса работал с несколькими местными компаниями и под влиянием этого мать ее увлеклась чаем и фен-шуем, а сама она – языком. Хорошая память и неплохо работающая голова, а главное увлеченность вопросом, которой хватило аж на пару лет, позволяли и сейчас относительно сносно объясняться с окружающими. По крайней мере, привезли ее именно туда, куда она хотела. Отпустив такси, художница вместе с саквояжем выгрузилась на площади и занялась изучением знаменитой достопримечательности. Оценив взглядом очередь на входе в мавзолей, художница сразу решила, что стоять она не согласна, да и вообще – не больно хотелось идти внутрь. Чего она там не видела? Труп он и есть труп. Холодный, скучный и совершенно безучастный к миру. Вот сама площадь и гуляющие по ней люди были не в пример интереснее. Множество туристов, с программками и чрезвычайно занятым видом фотографирующие местные достопримечательности, скучающие экскурсоводы, повторяющие в сотый раз заученный текст, торговцы сувенирами – все как везде. Разве что размеры площади действительно впечатляли. А вот портрет Мао Цзэдуна на входе в бывший императорский дворец показался Миладе откровенно неуместным.

Побродив немного по площади и удовлетворив свое любопытство, Грэйсемноу свернула в паутину окружающих площадь улиц и отправилась дальше на поиски приключений – в данном случае она искала местечко, где можно будет перекусить. Заблудиться художница отчего-то совершенно не боялась, полагая, что раз она куда-нибудь попадет, значит там будет что-то интересное. В то, что в этом мире все происходит не просто так, а так же в свою звезду и удачу она верила свято.