Феникс и прочие заклинания

С каллиграфией девушка кое-как справлялась, могла переписывать произведения, не отвлекаясь на Кимико или на работающий телевизор, но вот с офуда как-то не подружилась. Ей хотелось освоить эту магию, чтобы банально зимой не было холодно дома. Отопления ведь нет, и зимой ночами бывает холодно. И раньше ее это не беспокоило, ее вообще ничего не беспокоило после расставания с Тору, но сейчас хотелось научиться этому, чтобы быть полезной для мужа. Она совершенно запуталась, что нужно делать, как себя вести, поэтому, приехав сюда, она решила заняться обучением, чтобы плохие и ненужные мысли не лезли в её голову.

Она попросила сифу Ньяо позаниматься с ней офуда и, может быть, каллиграфией, и незадолго до начала занятия пришла в храм, в комнату для каллиграфий. Приготовила всё и стала ждать мастера, рисуя на обычном листе бумаги черепа, похожие на те, что изобразил на своей картине известный русский художник. Ее любимый. После Врубеля. И думала, какие работы надо отправить на выставку. Потому что печальные и депрессивные работы она показывать не хотела, а других работ у нее пока не было.

Ньяо зашел в Храм Будды, поклонился статуе Шакьямуни и прошел в комнату для занятий, где обнаружил, что ученица его уже ждала. Он приветствовал её полупоклоном.

- Здравствуй, Яреци, - произнес старший мастер и прошел на привычное для себя место.

Он положил на низкий столик, который получался от крышки, закрывавшей ящик с песком, стопку бумаги и письменные принадлежности.

- Чему ты хочешь сегодня научиться? - спросил он у ученицы.

Яреци неплохо знала каллиграфию. А сейчас он видел, что она хорошо рисовала. Ньяо подумал, что девушку могла заинтересовать и традиционная китайская живопись, но сегодняшнее занятие было посвящено другой теме, поэтому он не стал озвучивать эту идею.