Игра для настоящих мужчин

О, ужас, как она могла? Как посмела? Посягнула на святое! На алкоголь. Ай-яй-яй. И нет, ни капельки не стыдно. Именно поэтому, на его заявление о жадности, она лишь мило (по-настоящему мило) улыбнулась Сначала улыбнулась, а потом скорчила якобы обиженную моську. И все это сейчас было довольно мило и, по-своему, даже романтично. Ну ладно, не очень романтично, но ей и вправду нравилось как развиваются события.

- О, право, какая щедрость, - она улыбнулась, проигнорировав официанта, который принес напитки. Девушка не отводила взгляд от его глаз, наслаждаясь, скажем, своим отражением в них. - Свеин, позвольте для начала отблагодарить вас. В конце-концов, я оставила вас без бренди, - это не было фантастическим знанием чем виски отличается от скотча или бренди, просто банальное везение).

На этот случай у нее было одно очень интересное воспоминание. Такое, которое никогда не забудешь, потому что такие эмоции, хоть и притупляются со временем, но не забываются. Ее первый полет с парапланом, когда ты не просто летишь, опираясь только на технику, а когда ты летишь, потому что чувствуешь все эти потоки, чувствуешь, как твое тело рассекает воздух. И это невероятное ощущение свободы и искреннего, самого настоящего и потрясающего восторга. Ничто еще не сумело затмить ту феерию, которую она испытала, когда совершала этот полет. И самое забавное, что ни с кем она так подробно не делилась этими эмоциями. Свеин казался человеком из другого мира, приближенного к ее личному миру. Но раз уж она обнажилась перед незнакомцем, то сделает это красиво и со вкусом.

Стакан, принесенный парнем, остался нетронутым. Вальберг примерно представлял, что девушка, скорее всего, поделится чем-то действительно тонким, качественным, необычным. Но, о Господи, не представлял, что чем-то ТАКОГО рода. Свеин побледнел, в данный момент действительно проклиная себя за снятый щит.
- Н-не с-стоило благодарности, - к концу фразы он все-таки взял себя в руки, прекращая повторять некоторые согласные, и поймал себя на мысли, что его улыбка выглядит, наверное, несколько потерянной.
Оказалось, что норвежец боится высоты. А, как известно, ее боятся не за то, что она где-то там, далеко и под облаками, а именно за ощущения, которые ни с чем не спутаешь, узнаешь их из тысячи, не имея даже зрительного образа. Хватит, даже звучит жутко, вот этого ощущения рассечения телом потоков воздуха. Так называемой свободы. Восторг. Этот восторг был ему столь непонятен, что Вальберг действительно испытывал смешанные чувства - с одной стороны сердце билось о ребра от животного страха собственного владельца, с другой же от какого-то первородного экстаза первообладательницы этого ощущения полета. Парню полегчало лишь спустя пару минут, в течение которых он уже успел мысленно триста раз собрать и разобрать себя на мелкие кусочки, которые могли бы найти где-нибудь на поверхности Земли-Матушки, если бы он сам когда-нибудь решился на такой поступок. Свеин проморгался, дернул губой, проверяя, способны ли его лицевые мышцы на какое-нибудь движение.
- Я уверен, это было превосходно, - совершенно без уверенности заявил Вальберг, косо поглядывая то на свой стакан, то на портсигар, - но теперь мне бы очень... очень сильно хотелось закурить, если ты не против...

И нет, ни разу не упс. Скорее искреннее непонимание. Почему Свеин внезапно побледнел и начал заикаться? Юлиана в некотором замешательстве смотрела на молодого человека, потратив несколько секунд на то, чтобы прийти к выводу, что парень, оказывается, панически боится высоты. Забавно. Такой невозмутимый, шикарный игрок, великолепный актер, а боится высоты. У каждого человека есть слабое место, и она, кажется, сейчас совершенно случайно нашла слабое место нового знакомого. Забавно. Можешь месяцами изучать человека, потенциальную жертву, и ничего не выяснить, а тут...

- Пожалуйста, - она улыбнулась, - Эмоций, словно после хорошего секса, верно?

Юлиана пристально смотрела в глаза Свеина, на этот раз лишь укрепляя ту тонкую ментальную связь, что между ними образовалась. Но в этот раз это были не просто эмоции. Картинки, обрывочные видения обнаженных тел, сливающихся в экстазе. То, что она совершенно случайно увидела буквально за несколько мгновений до того, как сняла свою защиту, в тот самый момент, когда его рука коснулась ее. Но будущее изменчиво, поэтому никто не обещает, что все так и будет. Зато можно немного подразнить и заинтересовать. И что-то она сама так увлеклась, что и не заметила, как пересохли губы и участилось дыхание.

- Хороший бренди, - заставить себя вырваться из этой пелены желаний. Глоток крепкого элитного алкоголя, и мозги немного приходят в себя. Но барьер не поднимается, словно сознанию понравилось быть таким обнаженным и беззащитным перед этим мужчиной. А похоть - это лишь сиюминутное желание, верно? Значит, с ним, этим желанием, можно бороться. Но сложно. Девушка жадно облизнула губы, после чего вспомнила про стакан простой воды. Вот оно - спасение от жажды.

Вальберг потянулся к портсигару, словно не обращая внимания на мелькнувший у него в голове диафильм, который, тем не менее, заставил парня призадуматься, кому принадлежат эти мысли. И мысли ли это? Но, справедливо полагая, что сегодня можно просто положиться на время, которое, несомненно, что-нибудь, да покажет, постарался не зацикливаться на образе обнаженной Юлианы. Скорее он переключился на размышления о том, можно ли дать на вопрос девушки утвердительный, но при этом честный ответ. Затянулся, долго не выпуская дым, а потом кивнул.
- А ты, определенно, права, - и фиг поймешь, о сексе или о бренди, если бы не вновь хитрая ухмылка. Была у него одна женщина, после встреч с которой Вальберг реально ощущал себя перееханным поездом, просто разобранным на составляющие, и не потому, что она была размером с автобус (вполне себе даже миниатюрная), а потому что было в ней что-то действительно... опасное, наверное. Даже точно сказать сложно, что именно, но это был действительно экстаз. Свеин выдохнул последнее облачко, размазав сигарету по пепельнице, и переключил внимание на свою руку, постоянно возвращающуюся к пальцам Юлианы, даже если несколько секунд назад потянулись к зажигалке или стакану. Потом к картинкам (сейчас-то он понимал, чей это калейдоскоп) промелькнувшим ненавязчивым, будто даже случайным намеком, потом к стакану воды, а после и к ищущему этот стакан взгляду. Не могла же девушка сама вляпаться в свои намеки, а потом глушить их холодной водой? Это было бы... забавно.
- Если тебя мучает жажда, нам стоит попросить еще воды, не думаешь? - а взгляд, тем не менее, ухватил кончик язычка, скользнувшего по верхней губе, и Свеин едва сдержал улыбку.

Жарко. Очень жарко внутри. Пришлось даже прикусить себе язык, чтобы немного более трезвым взглядом видеть реальность, а не то, какие картинки внезапно возникают у нее в голове. Что-то это как-то не вписывается в привычное для нее состояние. Совсем не вписывается. Но если посмотреть более отстраненно, то сегодня, в принципе, как-то слишком много новизны для нее. Сидеть напротив малознакомого человека, обнажить перед ним свое сознание, сняв защиту и позволив ему не только поделиться своими эмоциями, но и почувствовать ее эмоции. Абсолютное ментальное обнажение. Отчасти было интересно чувствует ли он тоже самое, но спрашивать о подобном было неправильно. И без того слишком много стало доступно. Обоим.

- Думаю, мне стоит немного освежиться, - Юлиане даже практически удалось взять себя в руки. Чуть-чуть. Но двигаться с места она не спешила, ровно как и убирать свою руку от его руки.

Своеобразная игра затянула, а желания выходить из нее нет. Странная дилемма, которая сейчас кажется совершенно ненужной и неважной. Подумаешь. Она видит его впервые и, возможно, больше их дороги никогда не пересекутся. Так почему бы не доставить себе удовольствие от этого общения? Но несмотря ни на что, сознание успело напомнить о том, что игра может обернуться против нее. Сознание помнит, а вот интуиция упорно намекает на то, что можно немного расслабиться.

- Или не стоит… - уже тише и несколько задумчиво добавила она.

Девушка была права, как никогда - нового было слишком много, и, что самое удивительное, и Свеин не мог это отрицать, было что-то новое и в нем самом, что ему не нравилось. Он периодически повторял про себя то, как его зовут и кем он является, чем он зарабатывает на жизнь, и что о нем всегда говорили. Просто для профилактики, чтобы не потеряться. Вальберг лишь однажды получил в свой адрес эпитет "сочувствующий", потому что действительно сильно постарался помочь девушке, и как результсат очень в этом преуспел. Как-то даже слишком. И с тех пор он не помнит дня, когда снимал свой щит. Могло ли случиться такое, что там, внутри, запертый среди глухих стен, жил другой Свеин: не такой жестокий, более живой, человечный, которому необходимо делиться впечатлениями и переживаниями, чувствовать отдачу от других людей? Могло ли быть такое? Абсурд! Этот странный порыв был вызван... алкоголем и глубокой страстью к собеседнице, а не чем-то иным и более возвышенным. По крайней мере себя норвежец в этом убедил. Он вообще обладал поразительной силой убеждения.
Юлиана разве что не обмахивалась картонной подставкой под стаканы, размышляя о необходимости освежиться, а парень делал вид, будто и не понимал, какого рода жар ее терзает. Хотя тяжелый аромат возбуждения буквально волнами расходился от девушки. Они играли намеками весь день, и у Свеина самого в голове рисовался порно-фильм, но сейчас склонять девушку к сексу просто потому, что это возможно, когда она сама не может определиться, нужно оно ей или нет? Новое чувство "неправильности" такого поведения не разрешало Вальбергу так поступить, пускай ему безумно хотелось равно такой же полной близости, когда не только эмоции и чувства, а все в целом общее.
- Я с места не двинусь, - спокойно проговорил парень практически успокаивающим тоном, - пока ты не определишься. Но если тебе интересно мое мнение, - легкая ухмылочка, - то я за оба варианта. И то, и другое будет для меня необычным опытом.

Определиться-то Юлиана не могла, но не в разрезе давать или не давать. Ей не хотелось терять такого интересного, скажем, собеседника, поэтому она и не спешила идти остужаться. А вопросы физической близости, кажется, уже обсуждать просто глупо, потому что то, что только что между ними происходило, было более интимным и обнажаться дальше уже просто некуда.

- Ты никогда не гулял по вечернему городу? – она ответила ему такой же ухмылочкой.

И все же, кажется, они окончательно перешли на ты. А его слова про необычный опыт показались несколько странными. Нет, ну честное слово, за то время, что они сидят за этим столиком, они успели узнать друг о друге больше, чем, вероятно, о них знают самые близкие. Мама-прорицатель не в счет!

- Я хочу гулять, - она все же решилась, хотя пока что было слишком сложно оторваться от его взгляда. Если кто-то подумал о любви с первого взгляда, то сразу же об этом лучше забыть, потому что меркантильная Юлиана подобного просто не признает. Свеин просто ее увлек, как прекрасный игрок, как актер, как внезапный собеседник, который ее раскусил и перед которым она практически обнажила душу. Ну, и как привлекательный молодой человек тоже (не без этого). – Составишь компанию?

Ну почему же сразу никогда не гулял? Гулял, конечно, просто его прогулки обычно не были беспричинными, которые многип так любят. Ему не нравилось просто шататься по улочкам, разглядывая архитектуру и ночное небо, огни в окнах и проплывающие мимо облака. Такое развлечение он считал весьма сомнительной тратой драгоценного времени, которое всегда бежит быстрее, чем нужно. Единственное, что Вальберг мог делать долго и действительно бесцельно, так это плавать.
То есть мы поняли, Свеин не был против уйти вместе с девушкой из клуба, просто для ходьбы нужна была цель. Например: давай пройдем три квартала, свернем налево, а там в третьем доме проходит ночная выставка музыкальных инструментов. Или авторское кино. Или мастер татуировки творит чудеса кистью на холсте. В общем, остальные походы его действительно серьезно напрягали. И именно это он отразил на своем лице, когда обдумал предложение Юлианы, потому что скрывать от нее это смысла бы не было.
- Давай попробуем, - тем не менее, согласился норвежец, доставая из портмоне еще несколько купюр, - но если нам вдруг не понравится, то я выдвигаю предложение вломиться в ближайший бассейн и там поплавать.