Человек, проходящий мимо

Какой, однако, зыбкой и непостоянной вещью могут быть человеческие самые что ни на есть твёрдые решения. Сперва Арно планировал, что он уедет из Линь Ян Шо всего на несколько лет, только чтобы отучиться в университете. Потом в какой-то момент он железобетонно решил, что не вернется вообще, потому что пора с волшебством завязывать, надо жить реальной жизнью и серьезные дела делать. И вот, от железобетонного решения ничего не осталось, даже крошева, а Арно снова торчит под воротами монастыря, готовый рухнуть во все волшебное с головой.
Все-таки он хотя бы отучился, как планировал. Отпахал свои три года учёбы, забрал честно заработанную корочку бакалавра, помаялся в тоске - и рванул обратно на Тибет с мыслями, что он всё равно уже безнадежно отравлен сладким миром магии, поэтому к черту реальный мир, пора обратно, налаживать заново оборвавшиеся связи, которые когда-то были крепки почти как родственные.
Интересно, осталось ли от них еще хоть что-то. Или время безжалостно пожрало их, истерло в пыль и теперь уже глупо на что-то рассчитывать.
До ворот Арно добирается легко - ноги еще помнят дорогу - а вот у колокола он долго топчется с глубоким сомнением, таращится на него, прикидывая: звонить или не звонить? С одной стороны - он же тут жил когда-то, еще должен все помнить и во всем разбираться. С другой же стороны, он последний раз мелькал в монастыре невесть когда и, возможно, никого, а то и ничего тут уже не знает, ему, по сути, надо все начинать заново. С этой мыслью Арно всё-таки решается. Тянет руку к колоколу, осторожно звонит и смущенно как-то отступает, ожидая, что ему принесет второй заход в монастырь.

Арлетте откровенно не нравилось наступившее в монастыре почти мертвое затишье - словно беспощадная засуха пришла и все вокруг выжгла, и приходилось титанические усилия приложить, чтобы хоть откуда-нибудь выжать хоть каплю воды. Как убежденный водный маг до мозга костей, Арлетта в такой обстановке чувствовала себя максимально неуютно. Причем в первую очередь перемены ощущались в том, что куда-то совсем разбежались ученики - в том числе и те, которые уже почти ощущались как члены семьи. Умчалась Маргарита, куда-то делся Арно, растворилась в проходящем времени Камико, исчезла Ломэхонгва, попутно грохнув Эмилю сердце. Неприятные перемены, иссушающие, лишающие сил. И у Арлетты, как назло, не было возможности ни остановить их, ни повернуть вспять, ни хотя бы заполнить чем-то брешь, потому что новые ученики в Линь Ян Шо тоже практически не приходили. Оставалось только глухо маяться. И на очередной звон колокола у ворот Арлетта помчалась как наскипидаренная, ощущая себя уже почти иссохшей от бездействия.
У ворот ее неожиданно ждал сюрприз, такой приятный, какого она и не ждала совсем.
- Арно! Ты ли это? - ахнула Арлетта, разглядывая стоявшего рядом с колоколом парня. Возмужал, посерьезнел, сотворил что-то невообразимое с волосами - и все-таки, в том, как нежно спадали волосы ему на глаза, еще угадывался прежний трепетный и трогательный Бэмби, и вмиг нахлынувшие воспоминания сокрушали, превращая сердце в какое-то сентиментальное крошево. Дрогнувшим голосом Арлетта сказала: - Где же тебя носило столько времени? Куда ты запропал? Да иди же сюда! - и она без тени сомнения протянула к бывшему ученику руки, готовая и обнять и совсем несолидно, не по-наставнически тискать. - Ты надолго к нам?

Пока Арно торчит у ворот, он ужасно, ужасно волнуется, у него внутри все ходуном ходит от волнения. Первая встреча кажется ему чем-то очень важным, сродни определяющему вектору движения. Как монастырь настроен его принять? Снисходительно или не очень? Простят ли ему побег? Или наоборот, посоветуют двигать обратно, туда, откуда пришел, потому что малодушным беглецам здесь больше не рады? Нет, очень важен первый посыл, это в каком-то смысле определит ближайшее будущее, а может, даже и вполне себе далекое.
Монастырь оказывается к беглецу снисходителен и даже щедр. И из всех возможных людей у ворот появляется бывшая наставница, к которой Арно готов по первому зову броситься, как к матери родной - собственно, он и бросается, едва завидев протянутые к нему руки, и бережно обнимает Арлетту в ответ. Ох, по ощущениям, это даже волшебнее, чем платформа девять и три четверти. Никакую каменную стену долбить лбом не надо, ласковые объятия наставницы снисходительно готовы впустить блудного ученика обратно в магический мир, хищная кошка опять готова опекать и поучать бестолкового олененка, и что-то в этой жизни становится очень правильным, как будто к Арно заново подключают критически важный кабель жизнеобеспечения.
- Здравствуйте, сифу, - нежно тянет Сэ, и трется о плечо Арлетты щекой, и бестолковой льняной башкой, и всем существом готов тереться, несмотря на то, что он никакой не кот, а всего-навсего дурной, глупый олень. - А я вот... учиться меня носило. Высшее образование я захотел. Зачем-то. Вернее, когда я его хотел, у меня был какой-то план. И я его думал. А потом... потом план как-то потерялся, и я теперь не знаю, куда там, снаружи, себя деть, и очень прошусь обратно. Примете? Как примете, так и останусь. Готов пахать на благо монастыря всеми доступными силами, - рапортует Арно и улыбается. Даже какие-нибудь совсем неволшебные бревна готов на горбу таскать, в Линь Ян Шо и такое занятие наверняка обретет магический оттенок.