Разговор

Было самое начало весны. Природа оживала на глазах, солнце стало потихоньку прогревать землю, хотя им, людям, это было пока что совершенно незаметно. Все это время прорицательница жила как на иголках – она боялась оставаться с Эриком один на один, поэтому постоянно избегала всевозможных встреч с ним. Практически полтора месяца она всеми доступными и недоступными путями бегала от него. Она боялась того, что было между ними, боялась того, что могло бы быть, и что она почувствовала, увидев его рядом с Кассием тогда, на той же самой веранде, на которой сейчас сидела с ребенком и пыталась заниматься его умственным развитием. Но получалось в последнее время все хуже и хуже: Кассий прекрасно чувствовал, что мамочка находится в какой-то прострации, потому позволял себе постоянно шалить и убегать, пока мама о чем-то думает – у нее всегда такой взгляд при этом особенный…А думала Руж исключительно о том, куда же катится ее жизнь. Да, она, наверное, делает тут, в монастыре, намного больше, чем могла бы сделать в академии или какой-нибудь школе, где большей части детей и подростков совершенно ничего не нужно, где на занятия их буквально загоняют профессора-церберы. А тут, в Линь Ян Шо, знания получают только те, кто действительно этого хочет и, к счастью, никто не мешает им этого делать, поэтому и усваивают информацию она лучше обычного.

- Кассий, - чуть строже обычного произнесла женщина, вновь обращая внимание непоседливого и очень активного ребенка на себя, - перестань вертеться и давай вместе повторим, как мычит корова, ладно? – Мальчишка сидел у нее на коленях, а в одной руке она держала красивую книжку, полную картинок – все для развития ребенка. Руж показала пальчиком на картинку жующей травку коровы. – Ну, давай. Как мычит коровка? Муууу, да, малыш?

Кассий как-то не очень понятно, но все же промычал, дергаясь в маминых объятиях и задорно хлопая в ладоши, произнося немного непонятное, но все же отдаленно напоминающее коровье мычание: «Мы-мы!».

Эрик почти смирился с мыслью о том, что каким-то не до конца понятным ему образом оказался в тибетском монастыре вместо того, чтобы вернуться после отпуска к привычным делам. Первое время постоянно хотелось что-то делать, остро, едва ли не до ломки, не хватало новостей, которые он привык узнавать каждое утро в интернете или, на худой конец, в газетах. Он впервые не знал курсы основных валют и стоимость основных видов сырья, не смотрел ежедневные, еженедельные и ежемесячные отчеты по продажам, а в телефоне давным-давно села батарейка. Но постепенно Адлер пришел к мысли, что только сейчас началась настоящая жизнь, которая шла в каждой минуте, а не от отчета до отчета. Если прежде он проживал свою жизнь, то сейчас он её по-настоящему жил. Руж почему-то его избегала, да он и сам не торопился с ней разговаривать, скорее пытался что-то разведать по слухам. Она была замужем, потом развелась, почему-то убежала с ребенком сюда в сопровождении Шэн Бо. Помимо Кассия, говорят, у неё есть ещё дети. Вся эта беготня казалась Эрику глупостью – из всех жителей монастыря он знал только Руж, и без всяких задних, передних и прочих амурных мыслей ему было бы просто приятно, если бы у них были ровные дружеские отношения. А она бегала от него, как школьница от симпатичного ей мальчика, чем изрядно вымораживала Эрика, невольно наталкивая на мысли «а если уж прям так, то почему бы нет?». Примерно об этом и думал Адлер, выходя из своей комнаты, когда увидел на веранде Руж, играющую с ребенком. Эрик подошел к перилам, разглядывая распускающиеся листья на деревьях, затем обернулся на женщину.

- Хотел узнать твое мнение, - задумчиво произнес маг. – Тебе не кажется, что двум взрослым и на первый взгляд нормальным людям глупо вот так вот бегать друг от друга? Руж, вот честно, не виделись незнамо сколько лет, а ты почему-то наотрез избегаешь простого разговора. Ты на меня все ещё злишься?

- Ну же, малыш, - пристала к ребенку прорицательница, - повторяй. Киска как мяукает? Мяу? Да? – Кассий все больше смеялся, нежели всерьез воспринимал это занятие – мама показывала красивые картинки, произносила смешные звуки, а он даже повторял. Ну разве не умница-мальчик? Да, кисок он знает – он тут двух видел, даже поиграл с ними, правда за то, что потянул рыженькую за хвост, пришлось расплачиваться царапиной на руке. Слез и соплей было… Жуть просто.

Руж переворачивала страницы книжки, показывая ребенку то на одно, то на другое животное. Появление Эрика на веранде она просто проигнорировала, продолжив учить сына рычать как тигр, который был нарисован на очередной картинке. Она сейчас искренне надеялась, что Адлер просто пройдет мимо по своим делам, но он, как назло, остался на веранде, отчего женщина раздраженно заметила, правда про себя, что маловато ему дежурств поставили. А уж его голос, слова, адресованные ей, так и вовсе заставили вздрогнуть и как-то испуганно, кролик на удава, посмотреть на Эрика.

- Нет, - как можно спокойнее ответила прорицательница, стараясь вновь переключить свое внимание на сына, но так и не получалось. – А чего именно «нет», так и осталось непонятным. Правда, кажется, она все же решила пояснить. – Я никогда на тебя не злилась, но не зли меня сейчас – мне, по-твоему, делать больше нечего, кроме как бегать от тебя? У меня ребенок маленький и ученики – все это отнимает все свободное время… к счастью… - последние слова она произнесла уже тише, хотя вообще это получилось совершенно случайно. Оставалось только надеяться, что если даже он расслышал, то ничего не понял. Зачем ему знать о том, что она пытается не думать не только об отце своих детей, но и о нем, Эрике Адлере, мальчике, нет, теперь уже мужчине, в которого она когда-то была безумно влюблена. Отчего-то сейчас черты ее лица, постоянно напряженная в последнее время мимика расслабились. – Тебе чем-то помочь по монастырю?

- Просто мне кажется, что нам с тобой давно пора поговорить, - Эрик обернулся, прислоняясь спиной к перилам, и пристально посмотрел на Руж. – Странно, что мы до сих пор просто не обсудили за чашкой чая события последних двух десятков лет, как одноклассники, которые сто лет не виделись. Неужели тебе правда не интересно, и ты так прижилась здесь, на Тибете, что просто забыла всю свою жизнь до этого?

Эрик подмигнул посмотревшему на него мальчишке, который сначала хитро улыбнулся, потом, стесняясь, уткнулся лбом в плечо матери. Руж не так сильно изменилась за двадцать лет, не только внешне, она и по характеру напоминала ту же шестнадцатилетнюю себя, только взгляд стал более взрослым и какая-то тень вселенской грусти будто преследовала её по пятам. Тех отношений, что остались так далеко в прошлом, вернуть нельзя. Их и не нужно возвращать – так умеют любить только дети, которые ещё не видели жизни и искренне плачут над историями про Ромео и Джульетту. Просто Эрик считал, что он должен поддержать Руж, да и ему очень не хватало здесь общества кого-то, кто сможет его понять. Все эти люди принадлежали другому миру, который Адлер ещё не мог назвать своим. Они были чужеземцами, находящимися на своей территории, а он тут – гость, забавный лаовей, перевирающий простые слова, путающий все эти обращения и церемонии, тщетно пытающийся понять, зачем он оказался здесь и вновь встретил Руж, спустя столько лет.

- Ну, вот давай я первый начну. После академии я пошел работать в контору отца, потом открыл свое дело. Провернул несколько удачных сделок, купил дом на побережье и Ламборгини Дьябло мятного цвета. Хорошая машина, кстати. Холост, не был, не состоял, не наблюдаюсь. А потом увидел сон и приехал сюда. Это если коротко, - Эрик грустно улыбнулся. – Давай дружить, а? – он скорчил немного детскую гримасу, пытаясь скрыть улыбку.

Прорицательница немного смущенно улыбнулась – да, действительно, что это на нее такое нашло, что она избегала встреч с Адлером? Ну подумаешь первая любовь, подумаешь тяжело расставались, подумаешь, что действительно любит. Так, стоп! ЛюбиЛА. Да, так точно правильнее. Сейчас ее сердце отдано тому, появления которого она боится больше всего на свете. Предсказателю не страшна собственная смерть, она боялась мести всем тем, кто посмел укрыть от Инг Ко его ребенка.

- Да нет, не забыла, к сожалению, - грустно усмехнувшись, ответила женщина, но затем замолкла, чтобы Эрик смог рассказать о себе.

Руж немного удивленно взглянула на Кассия, который уткнулся в ее плечо и смущенно засмеялся, предвкушая интересную игру с незнакомым дядечкой. Флер строго взглянула на малыша, требуя, чтобы он хоть немного успокоился и не мешал разговаривать, но Кассий, будто бы назло, начал вырываться и тянуть ручки к Эрику, поэтому не оставалось ничего, кроме как поставить его на пол и не держать.

- Как ты знаешь, я стала преподавать. Потом меня пригласили в элитную академию. Там мне доверили деканство, а вскоре и назначили заместителем ректора, с которым я виделась-то за первый учебный год всего пару раз и очень мельком. А потом как-то так получилось… - На лице женщины проступил легкий румянец, когда она вспомнила их первую нормальную встречу. Очень случайную, когда натолкнулась на него в термах… - в общем, получилось так, что сейчас я мать троих взрослых детей и вот этого маленького чуда, разведена и живу и обучаю юные дарования тут. Вот, как-то так.

Руж слегка пожала плечами – совершенно не хотелось вдаваться в подробности, тем более, что светлые воспоминания о замужестве согревали изнутри, давая силы жить, идти и бороться дальше. Однако Руж даже рассмеялась – на столько смешно было выражение лица старого друга.

- Давай, - сквозь смех и проступившие на глазах от смеха слезы, выдала женщина, - а ты мне расскажешь как подружка подружке, что за сон? Ну, ты же понимаешь – профессиональное любопытство. – Теперь настала очередь Руж корчить невинное личики, мило хлопая глазками и невинно улыбаясь.

Троих взрослых детей? Эрик удивленно посмотрел на Руж, чуть покачав головой, и усмехнулся. Стоило отметить, по её фигуре этого не было видно. Он не стал расспрашивать о причинах развода – это её личное дело, ни к чему лезть в душу. Мальчишка был совсем маленьким, значит, развелась она год назад, не больше, вот и причина вселенской грусти на её лице. Где-то промелькнула ехидная мысль «а все потому, что не за того вышла замуж», но Эрик отогнал её как можно дальше, не позволив отразиться на выражении лица. Он наклонился, чтобы взять на руки подошедшего Кассия. Адлер никогда не умилялся маленьким детям, считая, что семейная жизнь, спиногрызы и все тому подобное выдумано человечеством не для него, но этот мальчишка чем-то его зацепил – шустрый, любознательный, изучающий его с неподдельным интересом.

- То есть у тебя ещё трое братьев-сестер? – переспросил Эрик у Кассия. Мальчик не понял вопрос, но улыбнулся из-за того, что оказался на руках. – Твоя мама – героиня, ты знаешь, да?

Ребенок удивленно посмотрел Эрику в глаза, потом что-то произнес и уткнулся в плечо мужчины, хитро посмотрев на свою маму. Адлер легонько похлопал его по спине и улыбнулся.

- А приснился мне город в Тибете, - Эрик уже серьезно посмотрел на Руж, продолжая держать Кассия на руках. – Какие-то монахи, китайцы, монастыри, горы, в общем, ересь всякая. И какой-то дед, который сказал, что меня ждут в Ласе. Не знаю почему, запомнил название. Знаешь, я же никогда всеми этими буддами-ганешами не интересовался, да и сейчас ничего не понимаю толком. Залез с утра в Интернет, любопытно же, что за бред снится с похмелья. Смотрю, реально есть такая Лхаса или Ласа, Ласой её китайцы, вроде, называют… или тибетцы? Не важно. А я в отпуске лет пять уже не был, думаю, нужно поехать, хоть посмотреть на столицу Тибета. Приехал, и сам не понял почему, набрел на этот монастырь.

Эрик умолчал о том, что специально искал Руж, увидев её на рынке. Просто почему-то было стыдно это признать. А так он сказал почти всю правду.

- Вот скажи мне с профессиональной точки зрения, что это было? – Адлер улыбнулся. – Или мне другой профессионал нужен. Хороший психиатр, например?

Прорицательница с неподдельным интересом на лице изучала все манипуляции своего маленького хулигана, который покорял одно сердце за другим. Такими темпами, у него скоро будет целый гарнизон за спиной, состоящий из тех, кто готов его защищать. Руж улыбнулась, глядя на веселящегося сынишку. Кассий очень любил играть с другими. Наверное, ему не будет хватать общения со своими сверстниками через какое-то время. Может, он это чувствует, потому пытается компенсировать это уже сейчас, завоевывая расположение взрослых?

- Скажешь тоже – героиня, - смущенно усмехнулась предсказательница. – У него два старших брата: Гай и Лео – они двойняшки, и сестренка Юлиана. – Зачем она это говорила – непонятно, ведь Эрик не интересовался, но почему-то сказала… Странно… Благо, что от очередной порции размышлений и раздумий ее отвлек сон, который сейчас рассказывал Адлер. Женщина снова улыбнулась, - тебя позвал сам монастырь. С каждым это случается по-разному. Так что можешь расслабиться, мистер популярность, к психиатру тебе еще рано.

Прорицательница закрыла-таки книжку, которая лежала все это время раскрытой у нее на коленях. Руж также взяла его игрушки.

- Малыш, лошадку возьмешь? – с нескрываемой теплотой и любовью в голосе произнесла женщина, привлекая к себе внимание сына, который, казалось, очень уж увлекся рассматриванием и ощупыванием Эрика, но все же отвлекся, беря предложенную игрушку. Странно, но Эрику шло держать на руках маленького ребенка. Руж резко отмахнулась от глупой мысли, теперь уже обращаясь непосредственно к Адлеру. – Я пойду положу в комнату его игрушки, присмотришь за ним? Мне надо его немного выгулять, чтобы он хорошо покушал, а потом хорошо заснул. Если хочешь, можешь составить нам компанию – ты ему определенно понравился.

Женщина с такой любовью смотрела на сына, что сложно было поверить, что такое вообще возможно, пока не убедишься воочию. Улыбка и любовь – все было адресовано лишь этому маленькому созданию, которое еще даже не подозревало о том, чего пришлось пережить его маме, чтобы они были вместе. И не надо ему этого знать… Прорицательница подхватила с плетеного кресла вещи и удалилась в комнату – нельзя постоянно думать о прошлом. Нельзя!

Вот ведь как бывает: сначала Руж с ним едва ли не в прятки играла, а теперь спокойно оставляет его со своим ребенком. Кассий захныкал, когда его мама скрылась из вида. Эрик прошел по веранде, покачивая ребенка на руках.

- Никуда она не денется, - авторитетно заявил он, посмотрев на малыша. – Это от меня она может куда-нибудь деться, а от тебя – никуда.

Мальчик заинтересованно посмотрел на мужчину и что-то сказал, вновь непонятно. Эрик так и не разобрался, на каком языке пытается говорить Кассий – на английском или на китайском. Наверное, пока на каком-то своем. Почему-то Адлеру было чертовски приятно, что Руж доверила ему проследить за ребенком, пусть и на какие-то пару минут. Эрик не знал, что нужно делать с детьми, как и о чем с ними разговаривать и как реагировать на их действия. Ему никогда не доводилось сидеть с маленькими детьми, а о своих он даже не задумывался. По крайней мере, больше, чем чтобы вспомнить о том, где на руке женщины находится та самая заветная точка. В то же время сейчас Эрик чувствовал какую-то странную ревность из-за того, что Руж – мать четырех чужих детей. Адлер присмотрелся к лицу мальчика, пытаясь заметить в нем черты его отца, но в глаза упорно бросались лишь признаки явного сходства с Руж.

Тем временем вернулась предсказательница, и Кассий потянул к ней руки, радостно улыбаясь. В этом тоже было что-то непонятное. Эрик чувствовал, какая огромная любовь связывает Руж с её сыном, и невольно умилялся этой картине. Он знал Флёр совершенно другой – ветреной, взбалмошной, всегда веселой, не всегда трезвой, но в любом случае подобной урагану из кипящих страстей и безумных идей, и все это мало ассоциировалось с этим трогательным образом любящей матери. Так, наверное, и должно быть. Прошло двадцать лет, он и сам очень сильно изменился. Сейчас свое желание общаться с Руж он оправдывал тем, что она – наиболее близкая из знакомых в монастыре.

- С радостью составлю вам компанию, - сказал Эрик, посмотрев на Руж, а затем на Кассия. – Заодно расскажешь мне об этом Линь Ян Шо, который вызвал меня с другого конца

Прорицательница довольно быстро справилась с игрушками, которые теперь вновь аккуратно лежали в специальной коробке, которая так полюбилась малышу Кассию. Выйдя из комнаты, женщина невольно залюбовалась представшей перед ней картиной – Эрик Адлер и ее сын. Да уж, никогда ничего подобного она не видела, была уверена, что если ее старому другу и приходилось когда-либо общаться с детьми, так это разве что в младшей школе, когда занимался нравоучениями. А это… На лице прорицательница отразилась искренняя улыбка – ну разве возможно остаться равнодушной при такой картине?

- Скучали? – вопрос, конечно же, был риторическим: чтобы Кассий и не скучал без мамочки… да быть такого не может, а Эрик… Ну, он, наверное, больше был занят тем, чтобы не уронить малыша, - ну иди ко мне, иди.

Руж протянула руки навстречу своему маленькому сокровищу, забирая его с рук Эрика, из-за чего невольно коснулась его руки. По телу пробежался холодок, а в глазах на пару мгновений помутнело от внезапного видения. Поцелуй. Она видела себя в объятиях этого мужчины. Она целовались. Женщина аж отшатнулась, с трудом удерживая равновесие. На скулах проступил румянец, а во взгляде тут же можно было прочитать неприкрытое смущение. Она не поняла что это было – призрачное напоминание из прошлого о том, что было, или будущее. Правда подобный вопрос возник всего лишь на секунду, ведь это могло быть только прошлое – они давно разошлись, а теперь просто друзья. Во всяком случае, постараются ими быть и не бегать друг от друга. Точнее она не избегать его общества. Точнее… Руж отмахнулась от дурацких мыслей, обратно переключая внимание на сына.

- Ну что такое, малыш? Тебе же понравился Эрик, нет? – Кассий что-то непонятное пробубнил, показывая на Адлера и улыбаясь. – Ну вот, видишь? А чего ты тогда хнычешь? Знаешь же, что я тебя никогда не оставлю. Никогда-никогда.

Прорицательница ласково поцеловала малыша в носик, отчего он весело засмеялся и заерзал. Руж поставила его на ноги, поправляя одежду и проверяя не замерзнет ли он на прогулке. Ребенок не переставал дергаться, желая поскорее побегать, поэтому предсказательнице ничего не оставалось, кроме как выпустить-таки его из своих объятий.

- Пойдем, - окликнула она Эрика, все еще чувствуя легкое смущение из-за видения. – Чего тебе рассказать о монастыре?

Руж смутилась? Или это просто показалось? Эрик едва заметно усмехнулся, но промолчал. Ну да, она же прорицатель. Мало ли что могла увидеть. Вот интересно, что она пыталась посмотреть в его прошлом, что её могло смутить? Интимные подробности личной жизни? Ну, тут чья бы корова мычала, четверо детей у неё, а не у него. Стоп. К чему вообще все эти мысли? Кассий побежал вперед, забавно переваливаясь с ноги на ногу. Наверное, он только недавно начал ходить. Эрик понятия не имел, когда говорят и ходят дети, так что оставалось лишь догадываться.

- Этот монастырь… Он что, всех зовет, кто здесь оказывается? Тебя тоже позвал? – с интересом спросил Адлер, чтобы отвлечься от ненужных мыслей.

То ли атмосфера монастыря действовала таким странным образом, то ли былые воспоминания норовили вылезти не вовремя, но Эрик ловил себя на мысли о том, что Руж весьма привлекательна. И даже, что удивительно, наличие у неё выводка потомков никак не ухудшало общего впечатления от общения с предсказательницей. Порой хотелось найти какой-то барьер между ними, а него не было. Другое дело, что Адлер считал неправильным жертвовать дружбой ради каких-то временных увлечений, а в серьезных отношениях он себя пока не видел. Слишком привык полагаться лишь на себя, и резкие перемены были не в числе его любимых событий. Что-то подсказывало, что его жизнь бесповоротно изменилась в тот момент, когда рейс из Пекина приземлился в аэропорту Лхасы, но он не знал, с чем именно будут связаны эти перемены. Сейчас он привыкал к размеренной жизни монастыря, к новому климату, новой культуре, всем этим непривычным делам и дежурствам, отсутствию терабайтов информации и какому-то первобытному счастью от осознания того, что сейчас не нужно спешить, куда-то бежать и что-то делать. Он по-настоящему отдыхал, все реже вспоминая о брошенных в Штатах делах.

Странно, что все в жизни идет по какому-то своему определенному кругу, только с изменениями на каждом из его уровнях. Вот сейчас, казалось, спустя двадцать лет, а она все еще чувствует себя немного неуверенно рядом с этим человеком. Руж скрестила руки на груди, закусив нижнюю губу. Черт подери, она же взрослая женщина, в конце-то концов, мать четырех детей и была замужней женщиной, а сейчас…Словно вернулась в свои 16, когда только начинала встречаться с Эриком Адлером – мистером популярностью. Ну а сейчас-то что с ней такое? Ностальгия? Да, скорее всего так и есть, просто из-за этого дурацкого видения сейчас не может нормально контролировать мысли и чувства, отделяя свои настоящие от прошлых.

- Это… - Прорицательница замялась с ответом. Было слишком больно и тяжело. До сих пор. Год почти прошел, а она до сих пор не могла об этом говорить. Тем более вмешивать кого-то еще в свои проблемы. – Он дал мне кров… Прости, я не хочу говорить о том периоде жизни, - честно призналась женщина, присаживаясь на корточки, чтобы обнять маленького сынишку, который подбежал к ней, показывая чуть пожухлый листик, который подобрал с земли. – Ты мое золотце, - улыбнулась прорицательница, беря протянутый ей листик и вставая обратно на ноги, когда малыш побежал дальше.

Руж тяжело вздохнула, пряча руки в карманы. Сейчас у нее был ее маленький сынишка, которого она воспитывала, ее прошлое осталось в прошлом, как правильно говорит ей тигрица. Во всяком случае, ровно до тех пор, пока оно не напомнит о себе в настоящем. Видимо, они с Эриком должны были еще встретиться. Чтобы не было недосказанностей? Да нет, видимо просто чтобы помочь друг другу и поддержать в сложный момент жизни.

- А почему?.. – Руж немного запнулась, - почему ты решил остаться? Линь Ян Шо зовет, но не принуждает, а зная тебя… Ты же не любишь сильно изменять своим привычкам. Или за эти долгие годы что-то изменилось?

Весна – странное время. Каждый раз в душе появляется какое-то чувство, что нужно ждать перемен, и что они могут быть к лучшему. В окрестностях Лхасы весна только понемногу вступала в свои права, но это чувство было неожиданно сильным. Эрик удивленно посмотрел на лист, который нашел Кассий. Ему показалось, что ребенку не стоит поднимать с земли всякий мусор.

- Ты права, я изменился, - согласился Адлер, убирая начавшие мерзнуть руки в карманы куртки, возможно, следом за жестом Руж. – Наверное, я просто устал от работы. Тут спокойно, а там есть кому делать за меня мои дела. Сначала я хотел просто провести здесь отпуск. Сейчас не хочу уезжать, и могу себе это позволить, - Эрик улыбнулся своим мыслям, разглядывая землю под ногами. – Ты права, мне нравится стабильность. Но по-настоящему она есть только здесь. Здесь не меняются курсы валют, не срываются сделки, никуда не бежишь… Здесь спокойно, Руж, понимаешь!

Взгляд мужчины светился искренним счастьем. Он был магом Земли, как и здешний настоятель, поэтому та атмосфера, что царила в Линь Ян Шо, оказывалась близкой и понятной, несмотря на другие традиции и чужой язык. Маги одной стихии понимают друг друга лучше, чем жители одной страны – у них примерно одни и те же желания, просто их воплощения немного разнятся в зависимости от культуры. Земля всегда стремится к упрямому неподвижному постоянству. При этом необходимость постоянно быть по уши в делах таковой стабильностью не является, она – иллюзия опоры, и, когда приходит это понимание, хочется убежать, отключив телефон, на поиски настоящего постоянства.

Руж улыбнулась. Она его сейчас прекрасно понимала. Даже будучи магом Воздуха, она понимала то, о чем говорит ее давний друг. Спокойствие, к которому стремятся многие, которое находят все, кто приходит в Линь Ян Шо волею судьбы. Тут и она успокоилась немного. Но несмотря ни на что, ей было одиноко. Да, наверное понимать начала она только сейчас, но ей действительно не хватало общения с кем-то. Да, она общалась с тигрицей, которая была для нее как заботливая старшая сестра, которой у нее никогда не было, общалась с другими мастерами, но это все было не то, к чему она привыкла. С ними она была собой, но одновременно нет. Ей не хватало человека, с которым можно было бы что-то просто пообсуждать – неважно что именно, просто посидеть и поболтать.

- Понимаю, - улыбнулась прорицательница, повернув к нему голову и приободряющее кивнула. – Добрый найдет добро, мудрый – мудрость… Так гласит надпись над главными воротами. Знаешь, она полностью раскрывает суть этого места – Линь Ян Шо отделен от остального мира – здесь кипит та же самая жизнь, но люди не спешат, не сходят с ума из-за того, что их акции упали в стоимости, или из-за того, что его не понимаю/обижают/ненавидят одноклассники… Здесь можно быть самим собой и тебя поймут и примут…

Кассий что-то весело кричал, бегая вокруг матери и ее друга. Мальчуган, казалось, даже и не планировал уставать, хотя давно уже должен был. Или это только так казалось? Прорицательница перевела взгляд на сына, следя за его постоянным перемещением.

- А почему семьей не обзавелся? – аккуратно поинтересовалась женщина. – Просто как-то странно… Ты всегда пользовался большим успехом у всех девушек и женщин, а стабильной семейной жизни не обустроил… Что-то помешало?

Эрик уже забыл о надписи, на которую обратил внимание в первый день, не разобрав её смысла. Вот что она, оказывается, означала. Он задумался над тем, что сам бы хотел найти в Линь Ян Шо. О спокойствии там не говорилось ни слова, но, возможно, мудрость заключена как раз в том, чтобы остановиться, не бежать и задуматься о жизни? Тем временем Руж задала логичный, но сложный вопрос. Эрик задумчиво посмотрел на подругу юности, не сразу придумав, что ответить.

- Даже не знаю, - честно признался Адлер. – Сначала, наверное, просто не встретил кого-нибудь, с кем хотелось связать жизнь, а потом уже не хотелось менять привычный образ жизни. Я всегда много работал, с раннего утра у меня встречи, переговоры, бумаги, отчеты, потом вечером приползаю домой или в клуб, и как-то не думается о том, что нужно жениться. Как представлю, что возвращаюсь я такой домой по стеночке после тяжелого дня и веселого вечера, а там ещё и жена, которая будет пилить, или даже дети… В общем, так и не женился.

У Эрика действительно никогда не было недостатка в поклонницах, но это – не самое страшное. Чем старше он становился, тем больше в его окружении появлялось всяких сватов, которые, разглядев в нем завидного жениха для своих дочек/внучек/племянниц и «есть у меня одна знакомая хорошая», намеревались чуть ли не силой затащить его под венец. А Эрик был упрям и горд, и чем сильнее его туда тащили, тем крепче он упирался, убеждаясь в своем желании остаться холостяком если не на всю жизнь, то на ближайшие пару десятков лет. Изредка, стоя у окна с видом на ночной город со стаканом виски в руке, Эрик ловил себя на мысли о том, что ему одиноко, и неплохо было бы завести кого-то, с кем можно хотя бы поговорить вечером. Пару раз это острое ощущение беспросветной экзистенциальной тоски приводило к тому, что он начинал судорожно вспоминать, на ком действительно мог бы жениться. Эти женщины либо уже были замужем, либо у каждой из них находилась пара десятков причин, почему она на эту роль все же не подходила. В итоге новый период подобных терзаний закончился тем, что Эрик завел себе хомяка. Хомяк умел слушать, но жрал по ночам семечки, мешая и без того короткому ночному сну. В итоге Адлер отдал его своей секретарше, а сам прочно утвердился в мысли, что раз уж с хомяком ему тяжело, то жениться и вовсе противопоказано.