Разговор

Прорицательница внимательно слушала рассказ Эрика, благо Кассий успокоился, прососавшись к бутылочке и довольно почмокивая и кряхтя. Да, кажется, даже годы оставили что-то похожее у этих двоих – оба ушли в работу с головой. Только разница лишь в том, что важнее работы у Эрика, кажется, ничего не было, во всяком случае, кажется, так случилось, что это занимало большую часть его жизни. А Руж отдавала всю себя своей семье: мужу и детям, проводя остальное время в рабочем кабинете с бумагами, за планами и расписанием, а также общаясь со своими учениками. Почему-то ей сейчас показалось, что Эрику все эти годы было безумно одиноко, что отчасти, наверняка, ее вина. Нет, недостатка с женщинах у него никогда не было, да и она вряд ли бы поверила, что он ни с кем не общался все эти годы, просто… Неужели она виновата в том, что его жизнь сложилась именно так?

- Наверное, надо бы уложить его спать, - женщина почувствовала себя крайне неловко из-за собственных догадок, отчего она теперь старательно избегала смотреть на него, чувствуя, что непременно зальется краской, а Эрик наверняка что-нибудь не то подумает. – Заодно покажу тебе обещанные фотографии своих старшеньких.

Руж аккуратно забрала Кассия из рук старого друга, стараясь как можно меньше касаться его – женщина не понимала, чего это она так вдруг стала очень неловко чувствовать себя в присутствии взрослого мужчины. Ну и что, что они когда-то были вместе, пусть и довольно долгое время, но ведь это было давно, очень давно, и они расстались. А сейчас просто друзья. Ну ладно, кажется будут стараться стать хорошими друзьями, только вот что за девичье смущение и что за видение-призрак прошлого?

Эрику показалось, что Руж чем-то смущена. Неужели она его жалеет за то, что у него была такая неинтересная жизнь? На самом деле, Адлер был собой вполне доволен, у него было много дорогих игрушек, и он мог быть уверенным в завтрашнем дне. Его бизнес процветал даже сейчас, когда сам Эрик отдыхал на Тибете вдали от дел, поручив их управляющим. То, что он при этом был одинок… Ну, все и сразу в жизни не бывает, а так можно быть уверенным, что завтрашний день будет не хуже сегодняшнего, и твое окружение не преподнесет тебе неприятных сюрпризов. Руж собиралась показать ему фотографии. Эрик чувствовал что-то странное – вроде бы и любопытно, а, с другой стороны, для него Руж все равно никак не хотела казаться матерью четырех детей, трое из которых уже взрослые. Она и выглядела не намного старше, чем когда они виделись в последний раз. Но фотографии нужно посмотреть хотя бы из вежливости. Вряд ли Флёр многим рассказывает о своих детях и наверняка очень по ним скучает.

- Да, конечно, - Эрик поднялся на ноги, когда предсказательница забрала у него из рук ребенка.

Кассий обернулся и улыбнулся искренней улыбкой, какая бывает лишь у маленьких детей, которые ещё не умеют скрывать свои чувства и притворяться. Жалел ли Эрик о том, что сам не обзавелся семьей и детьми? Вряд ли. Ему было достаточно того, что он уверен в своей жизни. Магия Земли заключается в надежде. Среди сотен случайных увлечений Адлер надеялся найти какие-то особенные отношения, которые заставят его отречься от холостяцкой жизни, но пока не нашел. Земля терпелива, она скорее не заметит шанс, чем будет опираться на иллюзии и выдавать желаемое за действительное.

Кассий был какой-то… странный? Нет, с ним все было в порядке, просто… Что-то тут было не так, будто бы он знал что-то, чего не знает она. И чего это он так загадочно улыбается. А еще Эрик ему определенно понравился. Наверное, даже к лучшему, что он тут появился – малышу необходимо общение с мужчиной, хотя это и не его папа: просить настоятеля уделить Кассию немного времени ей было неудобно, а Лю не был похож на того, кто научит малыша необходимому, точнее научит, только вот не совсем тому, чего хотела бы сама прорицательница. А Чин еще слишком молод, да и Кассия в нем интересовали только его волосы, за которые можно подергать и посмеяться, глядя на то, как этот дядя сердится.

- Проходи, - Руж пригласила Эрика внутрь, открывая дверь в свою комнату. Она никогда не запиралась, как и остальные комнаты. Интерьер практически ничем не отличался от других комнат, лишь присутствовала маленькая кроватка, в которой спит Кассий, да и кое-какие личные вещи, большая часть которых состояла из вещей сына. Она выпустила ребенка из рук, а сама подошла к комоду, доставая из него бумажник, размером с приличный ежедневник. Впрочем, наверное, это было что-то среднее, точнее два в одном. Тем временем Кассий, почувствовав свободу, с радостными визгами побежал к циновке с матрасом, где спит Руж и начал весело прыгать. Руж сунула бумажник Эрику, а сама быстренько подхватила Кассия на руки.

- Ну сколько раз я тебе говорила, что нельзя так делать, а? – женщина придерживала ребенка одной рукой, строго держа второй рукой его за руку. – Эрик, на развороте с левой стороны в самом большом кармашке.

Прорицательница принялась раздевать малыша, ведь ему пора готовиться ко сну, потому напрочь забыла, что помимо фотографий детей, там еще было фото ее и ее бывшего мужа со свадьбы.

Эрик никогда прежде не был в комнате Руж. Он с интересом осмотрелся. Пусть здесь все было почти также, как в его собственной комнате, все равно чувствовался какой-то дух Флёр, которая была здесь хозяйкой. Все говорило о том, что женщина посвятила себя ребенку – здесь почти не было её личных вещей, зато много вещей Кассия. Адлер взял из руг подруги бумажник и посмотрел, как она пошла переодевать сына ко сну. Он повертел бумажник в руках, не решаясь без разрешения его открывать. Наверняка здесь собраны не только все фотографии, но и все документы. Лишь получив указания, Эрик достал из кармашка аккуратно сложенные там фотографии, после чего отложил ежедневник на комод.

Два мальчика, видимо, близнецы, хоть и не похожи внешне. У одного из них вид томящегося экзистенциальной печалью Ромео, у другого – хитрая ухмылка Дон Жуана. Девочка, помладше братьев – огромные хитрые глазющи, чем-то напоминает мать. Но, чувствуется, норов там такой, что даже Флёр нервно курит в сторонке. Много фотографий этих детей в разном возрасте. Эрик улыбался, пока их рассматривал, но тут его взгляд резко стал серьезным. Свадебная фотография Руж. Почему-то бывшего мужа Флёр Эрик подсознательно воспринимал как соперника. Он довольно придирчиво присмотрелся к внешности жениха. Видно, что мужик очень взрослый, и годится Руж минимум в отцы, по взгляду видно, который не скрыть никакими омоложениями. Почему-то он показался Эрику похожим на коршуна, а заодно ещё Адлер подумал, что нежной влюбленности во взгляде этого типа не читалось уже тогда. Взгляд собственника – да, но не любящего мужа. А вот Руж, кажется, его искренне любила. Почему кажется? Она же, черт возьми, до сих пор хранит его фотографию! Даже здесь, после того, как стала от него прятаться. Эрик продолжал молча смотреть на фотографию, чуть нахмурившись.

Пока Руж занималась Кассием и тем, что его надо было умыть, сменить пеленки – хоть уже и взрослый мужчина, по пока что не умел ходить на горшок, - Эрик рассматривал фотографии. И все бы ничего, если бы прорицательница случайно не уловила какие-то странные эмоции. Не специально, просто они были на столько сильными с его стороны, что пропустить их мимо просто не получилось. Руж повернулась к Адлеру, взглянув на его лицо. Что-то было не так. Потом взгляд упал на фотографию, что он держал в руках. Руки прорицательницы похолодели, а сердце забилось чаще. Нет, она не забыла, просто как-то не подумала, что он ее увидит, да и вообще не подумала о ней, когда говорила, что покажет фотографии своих детей. Но не выдавать же собственную нервозность по этому поводу. Нет, нельзя. Пусть думает что хочет, если захочет, то выскажется.

Женщина постаралась вернуть концентрацию на сыне, который, между прочим, лежал все еще без штанов и что-то весело рассказывал маме, смешно дергая ручками и ножками. Прорицательница аккуратно протерла его маленькую попку влажным полотенчиком (тазик с водой и полотенца также всегда были в комнате, чтобы не бегать с ребенком на улицу). Малыш весело смеялся от щекотливых прикосновений ткани, а женщина улыбалась ему. Да, так все и должно быть – вот оно, ее маленькое сокровище, которое она никому не отдаст. Ее маленькое солнышко, которое греет, дает силы жить дальше и помогло пройти через то, что с ней случилось год назад. Руж одела его в чистенькую пижамку и уложила в кроватку, оставаясь рядом.

- У тебя красивые дети, на тебя похожи, - сказал Эрик после недолгого молчания.

После этого он сложил фотографии и начал убирать их в тот же кармашек, где они лежали прежде. Но в этот момент он увидел, что там оставалось ещё одно фото, которое он не заметил сразу. Он достал фотографию, и удивленно поднял бровь – это была его фотография двадцатилетней давности. Немного потрепанная от времени. Он уже забыл, как тогда выглядел. На фотографии он был младше сыновей Руж, совсем ещё ребенок, только самодовольный, как незнамо кто. Адлер вопросительно посмотрел на Руж, но женщина увлеченно укладывала сына спать. Он улыбнулся. Ему было чертовски приятно узнать, что все эти годы его любовь юности, а ныне мать четырех детей, хранила его фотографию. Только он пока решил не спрашивать о причинах – лучше дождаться более подходящего момента.

- Ты, наверное, устала за день? – предположил Эрик, застегивая бумажник Руж и кладя его на комод.

Он был уверен, что сегодняшний разговор – только начало новых отношений между ним и Флёр. Допустим, хорошей дружбы.

- Спасибо, - улыбнулась прорицательница, повернувшись лицом к другу. – Но не только на меня, - чуть тише добавила она, беря на руки притихшего сына, который, кажется, решил все-таки не сильно мучить мамочку и почти даже готов поспать. Малыш сладко зевнул, протягивая к прорицательнице ручки. Флер ласково улыбнулась сынишке, нежно обнимая и целуя его в носик. – Да, малыш, сейчас пойдем баиньки… - она подошла к Эрику, чуть смутившись, заметив, какую фотографию он убирает обратно. Да, она сама не знала почему, но каждый раз, перекладывая из старого портмоне в новое, она никогда не могла себя заставить выкинуть или выложить его фотографию. И не понимала ничего, ведь никаких чувств она у нее не вызывала, как и улыбающееся лицо мальчишки, в которого когда-то была безумно влюблена. А сейчас? Наверное, просто забыла…

- Кассий, попрощаешься с нашим новым другом? Что сказать надо? Или что сделать? Поцелуй дядю перед сном, будь хорошим мальчиком.

Хорошие мальчики целуют дядей перед сном? Эрик немного удивленно посмотрел на Руж, но её сын – ей и решать, как его воспитывать. Он резко остановил все прочие домыслы о том, насколько дети Флёр похожи на её бывшего супруга, образ которого Адлер зачем-то запомнил довольно четко – его это все не касается. Он решил, что будет помогать своей давней подруге – он ей будет помогать. Он готов даже принять участие в воспитании Кассия, насколько сможет – мальчиков не должны воспитывать одни женщины. Эрик улыбнулся, коснувшись губами лба малыша, затем посмотрел на Руж.

- С кем поведешься, на того и дети похожи? – Адлер чуть усмехнулся. – Я пойду, Руж. Рад, что мы поговорили. До встречи.

Интересно, успела ли Флер привыкнуть к традициям этого монастыря, о которых ему рассказали все, кому не лень, или она нормально отнесется к простой европейской традиции целовать друзей в щеку на прощанье? Эрик надеялся на лучшее, потому склонился к лицу предсказательницы, тепло улыбнувшись, с намереньем подарить ей самый невинный из возможных поцелуев. Но то ли Руж повернулась, то ли прав был дедушка Фрейд (а он, как оказывалось, прав всегда), в итоге поцелуй пришелся в губы, из-за чего Адлер хоть и попытался состроить на своем лице вселенское смущение, получилось у него это, прямо скажем, не на «Оскара».

- До встречи, - повторил Эрик, чуть закусив губу, как бы пытаясь почувствовать послевкусие такого прощания, и, не дожидаясь ответа, вышел из комнаты предсказательницы.