Благородное искусство вольного дрыномашества для начинающих: урок №1. "Возьмите дрын".

- А ты совмещай мысли о приятном с мыслями о трубе, - предложила Доминика - хотя сама не очень представляла себе, как это осуществить. У нее таких проблем не было. Она постоянным жором не страдала, поэтому сейчас аромат выпечки, хоть и приятно щекотал ей ноздри, от дела не слишком-то отвлекал, и потому Доминика с мыслей о "трубе, которая зовет" особенно и не сбивалась.
Неизвестно, что в конечном итоге сработало - то ли попытки Доминики переключить Ирину на что-нибудь полезное, то ли сговорчивость Хины, которая пообещала после занятия поделиться едой, то ли все сразу (впрочем, вероятнее всего, в основном повлиял вариант номер два), а только все обошлось мирно, без лишних разборок и уж тем более - без взрывов. Доминика доброжелательно кивнула Хине, которая, перепрятав еду, быстро вернулась и остановилась на площадке совсем рядышком, - а потом с головой ушла в лекцию.
Из занятия хотелось вынести максимум, потому что тема была ужасно интересной. Поэтому Доминика слушала очень внимательно - а потом, когда мастер объявила демонстрацию, и вовсе полуосознанно пришла в движение, чуть подалась вперед, выводя перед собой левую ногу и сразу пытаясь понять, куда можно из этой стойки прыгнуть и что сделать, особенно учитывая, как далеко был отведен клинок, лежавший у Арабеллы на плече. Доминике, привыкшей, что клинок всегда впереди нее и позволяет очень быстро на все среагировать, теперь все приходившие в голову варианты казались очень медленными. И оттого она впилась в Арабеллу взглядом с удвоенным интересом, горя желанием увидеть, как же та отреагирует на удар, как все это будет выглядеть и эффективно работать не в теории, а в реальном действии.

С первого движения как Триколенко только начал занимать позицию ханми взгляд южанки был намертво прикован к напарнику по демонстрации. И дело тут было далеко не в том, что напротив нее стоял парень, по стечению обстоятельств единственный на этой тренировке. Ровно с таким же пристальным вниманием Арабелла сейчас следила бы за любым человеком. Дело было не в том, кто сейчас стоял напротив, а в том, что у этого человека было в руках. А в руках у Николая сейчас был великолепно выверенный и отлично сбалансированный инструмент для причинения здоровья, а именно почти полутораметровый прут стальной арматуры, трудолюбиво превращенный стараниями изготовителя в отличный угнетатор. Вторым, пожалуй даже более весомым поводом, был тот прискорбный факт, что никакой фехтовальной защиты в комплекте с набором федершвертов не шло. Ни плотных фехтовальных колетов, ни защитных фехтовальных масок. Ни-че-го. А значит, если эта стальная игрушка прилетит, то можно быстро растерять всю красоту, лишние кости, зубы или сознание. А если совсем "повезет", то даже не врозь, а оптом и сразу. И это если говорить о не заточенной версии. О том, что будет, если сначала заточить, думать не хотелось вовсе.

Впрочем, парень был знаком с методиками демонстрации и, судя о всему, и был тем самым "мастером катаны", которого когда-то в разговоре упоминала Хина. Арабелла хорошо помнила тот разговор, что в совокупности факторов давало лишний повод приложить Триколенко не очень то и стесняясь, но, как справедливо и резонно заметил голос из толпы, портить мастеров и ковырять в них лишние дыры было нельзя.
То, что Николай начал использовать меч на манер катаны и нанес, видимо, привычный ему удар сверху, сначала подготовив замах, а уже затем выполнив выпад, позволило каталонке среагировать сначала на движение клинка, а затем на движение корпуса оппонента, когда парень сделал подшаг вперед, чтобы вложить силу в удар. Ответом Валенсии стало немедленное смещение вбок с центральной линии, по которой проходила траектория удара. Сделав шаг дальней ногой вперед и вбок, Арабелла одновременно выполнила защиту мечом, переместив клинок с плеча так, чтобы ее клинок оказался на уровне глаз, а кончик меча был направлен в горло оппонента. При этом вертикальный удар был надежно остановлен и заблокирован гардой меча Кортес. По площадке разнесся характерный металлический звон. Пришлось даже немного отвести руки назад, чтобы Триколенко на собственной же инерции не налетел горлом на острие. На несколько секунд девушка зафиксировала позицию, давая возможность рассмотреть сложившуюся ситуацию. Потом отступила на шаг назад и, опустив меч, перешла к объяснению.

- Итак, как вы могли сейчас видеть, тот факт, что я уступила противнику преимущество инициативы и заняла, как могло бы показаться, неоптимальную позицию, отведя клинок назад и не создавая им угрозы, дало мне итоговое преимущество в выборе защиты. Как вы видите, движение произошло не строго навстречу удару, а наискосок. Тем самым я, с одной стороны, ухожу с линии атаки, создавая для Николая меньшую по размеру мишень для поражения. С другой стороны, а позволяю ему продолжить начатое движение, что автоматически ставит его в проигрышную позицию в момент соприкосновения клинков. Гардой своего меча я надежно заблокировала его оружие, тем самым не давая возможности быстро вернуться в позицию для удара, одновременно с этим инерция движения противника сама "привозит" его на мой выставленный клинок. Если бы сейчас моей целью было нанести фатальную рану, он налетел бы горлом на меч.
Сделав паузу для того, чтобы убедиться, что только что предоставленная информация хотя бы немного уложится в головах у слушателей, а Валенсия была почти уверена, что из ее объяснений понятно было не так много, каталонка перешла к медленной демонстрации того же действия еще раз.

- Николай, теперь еще раз, только медленно, чтобы всем было видно и понятно, что сейчас произошло. - Когда все было повторено медленно, девушка начала комментировать движения.
- Итак, что же мы видим. Во-первых, движение должно быть коротким и вместе с тем быстрым. Это значит, что размашистые движения руками здесь недопустимы. Как вы видите, в момент, когда я вижу замах клинка, я по кратчайшей траектории просто поднимаю клинок к плечу так, чтобы он оказался направлен острием на оппонента. При этом не разворачиваю меч основным лезвием к оппоненту, а встречаю удар тыльной стороной своего клинка. Это позволяет мне не только погасить часть удара в момент соприкосновения, но и направить меч оппонента вдоль своего клинка. Благодаря широкой гарде меча удар оказывается остановлен и заблокирован, а конечная позиция позволяет мне сразу же создать угрозу своим мечом. В классическом немецком фехтовании такая зашита называется "Ochs", или "Бык". Как видите, клинок в такой позиции параллелен земле и внешне похож на направленные на противника бычьи рога. Отсюда и название. Кроме того, обратите внимание на малозаметный, но важный нюанс. Когда я держу меч, большой палец моей ведущей руки лежит на гарде и направлен в ту же сторону, что и сам клинок. Т.к. человек может инстинктивно ощущать направление, в котором указывают его пальцы, это помогает лучше чувствовать клинок и его положение в пространстве. Когда возьмете в руки мечи, можете попробовать оба варианта и сразу ощутите разницу в управляемости клинка. Если есть какие-либо вопросы на этом шаге - задавайте. Если вопросов пока что нет, то перейдем к следующей части.

Поначалу Лирой было совсем не оценил идею, что нужно продолжать стоять, молчать и терпеть, пока некоторые там уже вовсю мечи трогают и даже этими мечами вот щас будут махать. Но потом сифу Кортес и сифу Триколенко всамделишно замахали - и мнение Лироя сразу же изменилось на диаметрально противоположное.
- О. О-о-о! - звучно сказал он. Кажется, даже с придыханием. Дженнифер шикнула на него в попытке угомонить: ей такая нестихающая сирена под черепом в принципе была ни к чему, а уж посередине занятия, так тем более. Во-первых, так и оглохнуть можно. А во-вторых - вдруг что полезное скажут, а у нее тут такая какофония. Затеряется же, не дойдет.
Потом сифу Кортес взяла и велела повторить демонстрацию. И стала показывать все то же самое, но медленнее. И проворный росчерк оружия, так завороживший Лироя, вдруг словно оказался в слоу-мо, и с пояснениями мастера стал разваливаться если не на более простые, то уж точно на более понятные части, перестал казаться чем-то недостижимым и стал приземленнее. Даже появилось ощущение, что это реально можно и взять и прям освоить, если попыхтеть как следует.
Лирою от этого, конечно, поплохело еще сильнее.
- о-о-о-о-о-О-О-О! - повторил он, так, что у Дженнифер даже голова загудела. И, судя по тому, каким отчетливым стало придыхание, почти как у паровоза, он там уже пытался наглухо втрескаться в сифу Кортес и ее умелое фехтование. И готовился вот-вот начать сыпать такими отборными комплиментами, что менестрель умрет от зависти. Ну, или от кринжа, там уж как пойдет.
Так что Дженнифер было не до вопросов. Она пыталась обуздать этот внезапный припадок восторга у себя в голове, чтобы Лирой не уехал куда-то совсем в невменько и остальных за собой не утащил, включая саму Дженнифер. Из глухого невменоза у нее не получилось бы вообще ничего. Людям в истерике оружия в руки не дают! Прекрати немедленно! Только на таких угрозах и получалось держать этот дурашкин домик в хоть сколько-нибудь приличном виде.

Меч мелькает, как пикирующая птица — а Ломэхонгва пока совсем не понимает, как за ним следить, она толком ничего не успевает разглядеть. Видит только, что сифу Кортес делает что-то стремительное и отточенно-ловкое. А потом остриё её клинка оказывается опасно высоко, опасно близко к горлу сифу Триколенко, поблёскивает тревожно и хищно. Выглядит мощно. Впечатляюще. И повторный медленный разбор впечатляет ещё больше.

Хотя следить за пояснениями Ломэхонгве непросто. В речи сифу Кортес порой проскакивают сложные слова, которые Ломэхонгва слышит в первый раз — или до этого слышала так редко, что совершенно не запомнила. Они, наверное, должны что-то прояснять, но вместо этого напускают туману, это как всё новые и новые чернильные пятна на аккуратной записи рассказа, которую Ломэхонгва старается вести у себя в голове. Одно из таких слов она даже пытается переспросить: — Тра-е..? — но почти сразу же сжимает губы, чтобы не мешать глупыми вопросами. Наверняка всем всё понятно. Наверняка она одна такая глупая. Не надо перебивать, надо подождать, когда разрешать открывать рот.
Но к тому моменту, у индеанки, уже мысленно зацепившейся за одну из понятных ей частей лекции, возникает совсем другой тревожащий её вопрос.

— Как вы следите за другим мечом? — спрашивает Ломэхонгва. И сама чувствует, что получилось, кажется, не очень понятно, и потому пытается уточнить, сделать свой вопрос чётче: — За остриём? За серединой? За самой рукой? — Сифу Мотидзуки в какой-то момент гонял её по тренировочной площадке, заставляя следить за кончиком его шеста и держать дистанцию. И с тех пор у Ломэхонгвы так это и сидит в голове, и непонятно, помогает оно или мешает. Возможно, сейчас хорошее время и место для того, чтобы кое-что прояснить

Не то чтобы Ирина была самой чуткой в монастыре натурой, переживающей за здоровье мастеров - но тут она забеспокоилась и нервно крякнула, когда увидела, как острие меча мелькнуло в опасной близости от горла сифу Триколенко. Одно дело - с друзьями бубнить в личном разговоре, жалуясь на то, какие мастеря не такие, не сякие и ваще, а совсем другое - видеть, как мастеру потенциально вот прям щас могут сделать трахеотомию без наркоза при одном неловком движении. Очень такое, бодрящее зрелище.
Сифу Кортес зря терять времени не стала и сплошным потоком вывалила на зрителей натурально ведро теории. Большое такое, хорошее. Литров эдак на сто двадцать. Ирина, как полный чайник в отношении фехтования, аж растерялась под таким напором. Пока на нее, как из рога изобилия, сыпались и бычьи рога, и смотрящие в разные стороны пальцы, и гарда, которая тоже чего-то там полезно делала, и траектория туда-сюда, и все это, честно говоря, больше путало, чем помогало. Ирина засопела, напряженно думая, пытаясь как-то уложить информацию у себя в голове, хотя бы самую важную, стряхнуть лишнюю шелуху - ну, то, что сейчас было шелухой и только пыталось в мозгу бесполезно застрять и шестеренки заклинить, которые и так с трудом проворачивались. И по итогам этого криво идущего мыслительного процесса рыжая кончила тем, что в лоб спросила: - Можно версию для дебилов? Вы заблокировали удар, при этом повернули меч так, чтобы он заодно угрожал оппоненту, и на сдачу еще чужой меч от себя опасным концом отодвинули. В общих чертах все верно?
Ну да, только бычьих рогов-то щас в этой основной канве движения и не хватало.

Джасмин была одним из тех студентов, которые не напряглись, увидев, что мастер Триколенко немедленно попал в жернова показательного спарринга. В основном ее спокойствие проистекало из того, что она сама сдавала экзамен перед тем, как получить право преподавать, и представляла себе, настолько серьезный отбор проходят кандидаты перед тем, как получить допуск к живым, настоящим ученикам. Сложно было вообразить, чтобы мимо внимательного взора сифу Грей проскользнул потенциальный мастер, неспособный уследить за тем, куда он указывает острыми предметами и насколько это опасно для учеников. Поэтому Джасмин казалось, что тревожиться здесь должно быть не о чем.

Хотя выглядело получившееся парирование и впрямь угрожающе. Джасмин впечатлилась. И впечатлилась потом повторно, когда все то же самое Арабелла показала в замедленной съемке. Ух. На несколько мгновений и правда захотелось втянуться в тренировку полноценно, с максимальной отдачей, заняться фехтованием всерьез и на уровне. Благо, Джасмин за такими приступами энтузиазма никогда бежать не торопилась и всегда сначала давала им остыть, а себе - подумать. Вот и тут она чуть отложила приступ восторга, не спеша ему поддаваться. Сперва надо было получить тренировочный меч в руки, оценить собственные силы, откровенно невеликие, и прикинуть, на что их хватит. А там уже геройствовать, если будем чем.

Впрочем, пока этот тест-драйв по-прежнему откладывался. Пока Джаз только следила за тем, как Арабелла ловко управлялась с мечом, понимала, что с нуля до такого уровня за одну тренировку никак не прыгнуть, особенно с ее исходными физическими данными, и ничем не обоснованный энтузиазм в ней потихоньку остывал. Но, вероятно, это было и к лучшему. Потому что лишало шансов глупо надорваться на ровном месте, заигравшись в будущую великую фехтовальщицу.

Покадровая демонстрация приема - это как раз было то, что доктор вообще-то совсем не прописывал, а наоборот, заносил в противопоказания. Потому что, как только у Доминики появилась возможность рассмотреть все происходящее в слоу-мо и почти что в картинках, и ее сразу же начало всасывать в процесс тренировки даже, кажется, глубже, чем всех остальных учеников. И стойку она попыталась повторить за сифу Кортес немедленно, даже не дожидаясь, пока ей выдадут на руки тренировочный меч. Потому что когда так хорошо, долго и подробно видна стойка, то уже можно начинать попугайничать и без реквизита.
Команды рыпаться, конечно, не было, но Доминике показалось, что в этом случае понять через движение ей будет чуть проще, чем просто щупать сифу Кортес глазами. Поэтому она как могла попыталась повторить шаг и блок, стараясь при этом не пнуть ненароком ни Ирину, ни Хину. Шагнув вперед и вбок, Доминика одновременно с этим вынесла вперед плечо - ага, видимо, так она поворачивалась боком, без лишних затрат пропуская мимо себя чужой меч процентов эдак на восемьдесят, чтобы оставшиеся двадцать добавить уже своим мечом, - и вскинула руки, делая вид, что в них зажато оружие, которое она эдак разворачивает от себя, принимая на него удар.
Если со стойкой в общих чертах еще как будто что-то получалось, то комментарии по поводу того, где лежат и куда указывают пальцы, уже ощущались гораздо более зыбкими. Доминика, конечно, честно пошевелила пальцами, пытаясь изобразить гарду - примерно такой, как помнила ее у рапиры, и указать большим пальцем по направлению движения воображаемого меча, но с воздушным оружием это все как-то не чувствовалось, не имело веса. Очень хотелось, конечно, попробовать повторить движения в реальности, а не имитацией по воздуху заниматься.

Николай, в целом, подозревал, что сейчас произойдет что-то, ему непривычное, но чтобы до такой степени! Само по себе смещение от атаки в сторону не было чем-то непривычным, но вот одновременный блок, еще и совмещенный с контратакой! Если принятие лезвия меча Николая на гарду, не в пример более развитую, чем у катан (кудряво живут рыцари, однако) было понятно, то, как острие клинка Арабеллы чуть не вспороло Николаево горло, стало понятно только после устных пояснений. Нет, парень, заметив движение лезвия, скорее всего, успел бы затормозить и без страховки со стороны каталонки, но Арабелле было бы достаточно просто податься вперед, резко выпрямить руки, чтобы довести удар до конца. Судя по тому, как резво меч "затормозился" о гарду, Арабелла продавила бы попытку Николая сопротивляться и тормозить оружие клинком, да и сместить меч в сторону он бы не успел. Понять бы еще, почему именно?

Николай отошел назад с коротким поклоном, и вновь нанес такой же удар с подшагом, только намного медленнее, акцентируя каждое своё действие, и двигаясь неспеша, дабы ученики смогли разглядеть получше: если с его реакцией было понятно почти ничего, то людям, непривычным к такому, должно быть понятно еще меньше, вот Николай наносит удар, и вот клинок Арабеллы у его горла. А рассмотреть им надо. Он и сам смог понять чуть больше, особенно оценив то, сколько всего Арабелла делала, по сути, в одно движение. Надо быть высококлассным специалистом, чтобы одновременно маневрировать, и совмещать блок и удар оружием. Николай знал пару таких "блоко-ударов" в рукопашной, но в реальной драке, или даже спарринге, применять против действительно серьезного противника не рискнул бы, только против такого же новичка в рукопашной, каким он был в мечевом деле.
Парень сперва выслушал пояснения каталонки, внимательно присмотрелся к её хвату оружия, хотя до конца и не понял, скорее просто запомнил, и лишь потом, когда женщина прекратила пояснения, и даже ученики позадавали вопросы, спросил в свою очередь:
- Мастер Кортес, прошу уточнить такой момент: если оппонент все-таки успевает затормозить до того, как сам налетит на ваш клинок, он, теоретически, сможет остановить укол с вашей стороны, или отклонить клинок в сторону?
И Николай даже попытался, так же медленно, продемонстрировать давление на клинок Арабеллы... в первые же секунды почувствовав, что идея была не очень.

В числе присутствующих теперь наличествует Доминика, а сэмпай с Николаем вовсю готовят парную демонстрацию впридачу к короткой вводной теоретической части; казалось бы, перечисленное должно завладеть всем имеющимся запасом внимания без остатка - но нет. Вернувшись на площадку, Хидна ненароком умудряется вновь зацепиться взглядом за смуглую красавицу, которую и без того успела основательно проглядеть до дыр ранее, пока к площадке стягивались неофиты клинкового боя.
Младшая Судзуки безнадёжно далека от способностей другой рыжей девушки, самой молчаливой в группе - хиднина интуиция, ментальными довесками не обременённая, не шевельнулась ни на йоту, лениво лёжа на боку. Возможно - если снять обувь, - слабо скребущаяся в подошвы кроссовок Муладхара не хуже чужих верхних чакр провела бы по земле импульсы чужого же напряжения, разъясняя, в честь чего обстановка на площадке слегка наэлектризовалась. Увы, такое если и произойдёт когда, то не сегодня, да и разуваться Судзуки сейчас бы точно не пришло в голову. До посторонних размолвок ей, в общем-то, дела нет - полукровка умиротворена, душу греет соседство с кудрявой Доминикой и перспектива сытного перекуса, пусть и отложенного тренировкой на потом, - но случайный перехват неприязненного взгляда темноокой незнакомки, если проследить его направление, оборачивается маленьким открытием. Девушка, громко восхищавшаяся приготовленным к занятию инвентарём, а теперь попавшая под прицел смуглокожей, внезапно оказывается той самой "Я Дженнифер!" с чайной вечеринки. Её, в человеческом одеянии, Хидна и не признала сразу. Интересно даже, в чём та провинилась... Впрочем, демонстрационный спарринг Кортес-сэмпай и Николая интереснее и, главное, актуальнее.

А кивок от Доминики, переключившейся на лекцию - и вовсе знак очевиднее некуда, что пора заняться тем же. Первичная демонстрация, тренировочно-всамделишная, в рыжеватой голове азиатки толком ничего не откладывает. Арабелла начинает с переступа, смещаясь в сторону; Хидна, даже не помня собственного прошлого, больше привычна к обыкновенной подростковой драке, вместе с тем, что средневековым железкам положено смирно висеть на стене отцовского кабинета, а не лязгать друг о друга в поединке - поэтому, наблюдая за европейкой, преимущественно на движениях ног машинально и концентрируется, благополучно пропустив всё остальное. Кроме, разумеется, итогового результата, наглядного: ясно, что малейшая ошибка Кортес-сэмпай или немногим бóльшая ретивость Триколенко-сенсея могла бы нести поистине катастрофические последствия для одного мужского организма, который, как и прочие, весьма хрупок для чрезмерно близких отношений с подобными заострёнными предметами. Шея уж точно.
Второй раунд, обыгранный в режиме "ускоренной съёмки" для особо невнимательных сумчатых и остальных присутствующих, уже куда больше напоминает инструкцию по применению и, как кажется полукровке, предполагает под свежим впечатлением опробовать увиденное - а правильно или не очень, это уже к наработке последующей, равно как и вопросу сиюминутного отсутствия оружия в руках Судзуки. Доминика, как выяснилось, рядышком считает так же или около того: словно прочитав мысли, та опередила и, подавая пример, принялась примерять на себя движения блокирующего, продемонстрированные Валенсией. Хидна и сама собиралась пробовать повторить, но если уж супруга Мотидзуки-сенсея солидарна... Большего, чтобы тут же присоединиться к "примерке", и не требуется. Ушами младшая Судзуки старается не отвлекаться от лекции; комментарии Кортес, малой частью непонятные, с переменным успехом ложатся в голове хафу на небезупречные копии стойки и манёвров в её собственном исполнении - раз повтор, сразу другой, третий. Звучит вопрос Николая - по мнению Судзуки, резонный и уместный. Короткими, рублеными фразами говорит удивительная смуглая девушка. За вопросами в карман не лезет и рыжая - да так, что Хидна аж останавливается и поворачивает голову в её сторону, а на невыразительном, обычно непроницаемом лице полукровки проступает тень уважительной мины. Несколько лет, проведённых с Судзуки Юми под одной крышей, бесследно не проходят - сколько воспоминания в труху ни истирай, ассоциации останутся, пусть даже связать их словно бы и не с чем.

Ученицы вокруг, явно разбиравшиеся в фехтовании чуть больше - или не "чуть", судя по реплике рыжей Ирины, явно пытавшейся просто в базе разобраться, - сыпали вопросами, а Джасмин с интересом слушала их, отмечая, на что обращают внимание более опытные люди. Сама Джаз, признаться, не обратила внимания ни на что, кроме того, как эффектно выглядит в действии атака-блок. Поэтому сейчас она отмечала и запоминала то, что ей рассказывали по чужим вопросам: и про то, как уследить за движением чужого меча, и про общую логику движений, и даже версию "для дебилов" впитала в себя с уважением - с точки зрения фехтования, Джасмин как раз кем-то таким и была, поэтому разбрасываться информацией не стоило.

Потом дело дошло до практических упражнений - это как раз была та часть, которой Джасмин опасалась. И, взяв в руки тренировочный меч, она с неудовольствием поняла, что опасения были не напрасны. Меч предсказуемо оказался тяжелым, тяжелее, чем нагината, которую Джаз пока что помнила, как самое сложное для себя в обращении оружие. Впрочем, не то чтобы у неё вообще был богатый опыт с оружием. Арабелла еще и сразу, не размениваясь на мелочи, предложила отрабатывать удар с движением сверху вниз, чем только усилила предстоящее ощущение непростой работы.

Расположившись на площадке так, чтобы никого случайно не задеть, Джаз позволила себе последний обреченный вздох, а потом принялась отрабатывать удар с подшагом. Делала она это немного медленнее, чем диктовала Арабелла - в основном потому, что с непривычки тяжело боролась с мечом. У нее в голове непрерывно сидело сказанное чуть ранее "вы контролируете меч", "инерция не должна вас тащить" - с этим она в основном и пыталась совладать, осторожно прочерчивая мечом линию удара и не в силах отделаться от ощущения, что если она чуть-чуть расслабится, то немедленно клюнет мечом куда-то в район коленей, чего допускать было никак нельзя. В общем, да. Пока шло непросто.

Ирина относилась к тем ученикам, на которых кожа была относительно толстая - ну, в отношении некоторых вопросов. Вот в отношении занятий, в частности, кое-какой здоровый пофигизм у Ирины был. Ей было не так страшно выставить себя идиоткой в краткосрочной перспективе, лишь бы не оказаться идиоткой вдолгую. Поэтому сейчас она без лишнего трепета попросила себе "версию для дебилов" - лучше так, чем ни фига не понять и впоследствии реально той дебилкой и оказаться. Непонятно, мастер в любом случае планировала все разжевать или только после такого специфического запроса добавила разжевывательный кусок лекции - но как бы там ни было, а Ирина осталась довольна.
Но все равно, не настолько, чтобы немедленно выпрыгивать из штанов и пытаться уже без меча что-то там повторять по воздуху. Поэтому на Доминику, а потом и на дернувшуюся следом за ней Мотидзуки рыжая посмотрела с недоумением. И неодобрительно буркнула: - Трудоголички. Хоть дождитесь, пока мечи выдадут. Сеанс фехтования на воздушной арматуре пока никто открытым не объявлял.
Правда, мечи выдали примерно тут же следом. Первым делом Ирина ретировалась как можно дальше, от всех, у кого на лице рисовался нездоровый энтузиазм, вроде той же Доминики. Огрести на ровном месте рыжая совершенно не хотела. У нее так-то и неровных мест было полно, и где огрести, она бы себе нашла запросто, без дополнительных подгонов от перевозбужденных фехтовальщиц. Окопавшись на пятачке поодаль, Ирина взвесила выданный ей меч в руках, а потом с подшагом махнула наискось, перечеркивая воображаемого противника что-то типа на уровне плеч. А потом еще раз и еще.
И ей, в общем-то, даже понравилось.
Единственным нюансом было то, что Ирина никак не усекала момент, когда следует придержать руку в конце удара, и поэтому конец движения у нее стабильно размазывался, и кончик меча залихватски вылетал куда-то, куда его тянуло инерцией, и движение выглядело более неряшливым, чем у Арабеллы. Но на этот счет Ирина не особо парилась, полагая, что в случае реальной драки ничего придерживать не надо будет, там меч сам тормознет, когда воткнется куда надо.

На третьем повторе демонстрации Лирой перестал рассыпаться в восторженных восклицаниях и откровенно соскучился. Восторг с него слетал очень быстро, когда клевую опасную железку так и не давали потрогать, только издалека дразнили. Дженнифер мысленно пинала его под зад: терпи, скотина, прояви вежливость, это на всех занятиях так, что сначала лекцию читают и только потом ручками цапать дают, чтоб ты понимал, за что берешься. Лироя все эти рассуждения и попытки воззвать к совести вообще не трогали. У него терпение в целом было короткое, для лекций не приспособленное. Когда основной целью лекция и была, у Дженнифер еще получалось как-то сесть ему на голову и велеть не выпендриваться. Но тут-то дело было совсем другое! Тут-то ему пообещали целый здоровенный настоящий меч! И до сих пор в руки не давали, издевались просто-напросто. Поэтому Лирой скучал, и непрерывно ныл о том, что ему скучно, и этим сильно мешал слушать. Там уже и критик, и гасконец требовали от него заткнуться, потому что иначе окажется, что они все хором неспособны ни на что, когда до дела дойдет.
Но по факту, "дело" не показалось Дженнифер таким уж сложным. Возможно, на это повлиял восторженный рев Лироя, когда он таки дорвался до реквизита, или просто диагональный удар выглядел обманчиво простым. Но Дженнифер прикинула вес меча, и под руководством агностика слегка озадачилась - не оттянет ли ей руки этим весом к концу занятия? да не, не должно было, Арабелла же вот не выглядела человеком с оттянутыми руками, а явно таскала эти мечи не первый час, - да на том со сложностями и закончила. И дальше едва сдерживала восторженный визг, который так и рвался из нее, вторя не менее восторженным подвываниям Лироя внутри, - и в общем-то, будем честны, за техникой она не особенно следила, когда размахивала мечом: сверху вниз, наискосок, сверху вниз, наискосок! Она в основном кайфовала, и даже Жёлтый в груди пробулькивал как-то радостно, едва ли не светло, почти что грел.
Это было гораздо интереснее, чем нагината. А чего раньше такую прелесть страждущим не раздавали?

Занятие становится серьёзнее, и Ломэхонгва решительно отрезает сероглазую из зоны своего внимания. Да, совсем забывать о ней нельзя, она тянет руки туда, куда не должна, к тому, кого нельзя ей отдавать, соблазняет оголённым телом. Об этом надо помнить — но конкретно сейчас правильнее всё это отложить и сосредоточиться на занятии. Временно. Забывать окончательно Ломэхонгва не собирается. Но сейчас, когда сифу Кортес специально для неё объясняет, как следить за клинком, отвлекаться некрасиво. Невежливо.

Судя по рассказу, следить за мечом проще, чем за боевым шестом. Не нужно влипать взглядом в остриё, можно ориентировать на движение рук, а это заметно легче. Ломэхонгва кивает, запоминая объяснения сифу Кортес, а потом следом за другими девушками берёт меч и отходит в сторону — не выпуская, впрочем, сероглазую из поля зрения.
В принципе, со своей позиции она могла дотянуться до бесстыдной соперницы, если постарается, и зацепить её мечом, если размахнётся. Может быть, даже как следует зацепить. Достать до рёбер, крепко приложить, чтобы белая кожа заплыла уродливым фиолетово-чёрным, чтобы сероглазой нескоро вновь пришла идея выставить себя напоказ. Эту мысль Ломэхонгва запомнила и отложила на потом — начинать занятие с этого не стоит, лучше сначала привыкнуть к мечу, понять, на что он способен в неумелых руках.
Да и в целом, делать из лекции личные разборки — нехорошая идея.

Пока работа с мечом кажется Ломэхонгве простой. Она шагает под счёт, делает мечом рубящее движение наискосок, стараясь повторить именно ту чёткую, красиво спускающуюся к земле линию, которую показывала сифу Кортес, и осторожно придерживает руку ближе к концу движения, чтобы меч не уходил слишком далеко в сторону, чтобы индеанку саму этим ударом не перекручивало.
Неплохо. Вроде получается.