Видели ночь? А она есть

С недавних пор пошла молва о гиперактивных обитателях, недавно перевернувших по меньшей мере добрую половину Монастыря в хорошем смысле слова, перехвативших давно увядшую инициатиау у мастерского актива. Тут в ход пошли и маленькие групповые занятия от мастеров, которых по словам некоторых учеников мир видал в последний раз в прошлои тысячелетии; обитатели сплачивались в группировки и собирали народ на различные мероприятия, чуть ли не забегая в каждую комнату и лично не вытаскивая заспавшихся от скуки тех последних одиночек, которые ещё не сошли с ума от скуки и не покинули Храм в поисках активностей на свою пятую точку. Ник почти что тоже зацепился за гиперактивную аномалию, но помешало отсуствие в нужный момент в комнате - он не был из тех, кто засиживался в четырёх стенах, сходя с ума от безделья и всегда находил развлечения даже в казалось бы абсолютно патовых ситуациях.

А самую масштабную вечеринку за последние десять лет точно - со слов Яна и его подружаек, видавших чуть ли не зарождение Храма самим Настоятелем -Ник пропустить не смог. Причём попал он на неё благодаря какой-то новенькой девушке, оборонившей полуприглашение-полувызов по пути на тренировочную площадку вчерашним вечером. Только кажется, он опоздал.

Издалека казалось, что домик явно не самое удачное место для засилия таким количеством персон. Но это всё из-за оптической иллюзии : если смотреть на него анфас, не было видно продолговатого второго зала, в котором могло уместиться, пожалуй, и двадцать, и тридцать человек. А ещё можно было на втором этаже разобрать барахло и захватить в свои объятия ещё несколько квадратных метров. Ну, это в теории.

- Даровенька, - он с размаху положил руку на плечо Яну, который успел прийти раньше него. - Что мутить собираемся?

Девушек было очень много - если бы не они с Яном, эта тусовка смело могла называться девишником. Очень много незнакомых лиц. Заметив в толпе Адель, Ник слегка кивнул ей и побежал глазами дальше.

Беркут мерно парил почти над самым чайным домиком. Человек в последние дни чаще выгуливал своего зверя, позволяя альтер-эго захватывать всё большую часть в человеческом сознании продолжая вытеснять рационализм животными повадками. В звериной форме Курук находился порой, по несколько часов каждый день. Он переключился с бесконечного самосозерцания на тончайшее познание окружающего мира, детально погрузившись в изучение психологии. Жаль только пока не на ком было использовать свои новоприобретённые навыки - у парня сейчас не было тех, с кем он мог проводить хоть какое-то количество времени. Оставалось только ждать и учиться дальше. И наблюдать за теми, с кем пересечёт его судьба.

Навернув ещё несколько кругов над чайным домиком, птица устремилась вниз. Относительно недалеко находилась удобная площадка для посадки, прям посадочная для небольшого самолёта. Орёл приземлился, взмахнув три раза мощными крыльями и запустился процесс обратного превращения в человека. Через минуту парень уже вовсю неспешной походкой плыл к домику, где собралось действительно очень много людей. Но не было ни единой причины для безнаказанного полезная в их головы - эта пагубная привычка осталась в глубоком прошлом. Как обычно, в готическом стиле - чёрная мантия, доходящая до лодыжек, волосы ёжиком, чёрный с красной сердцевиной амулет на груди, чёрные кожанные штаны и даже чёрный маникюр на пальцах. В некотором смысле парень помешался недавно на этой атрибутике и обновил свой образ, дополнив необходимыми деталями.

Он молча осматривал всех присутствующих с чуть заинтересованным лицом, в котором невнимательным взором читалось полное безразличие ко всему происходящему. Возможно, он промолчит всю встречу, но портить её своим присутствием он точно не собирался. Да у него это и не выйдет. Понаблюдает со стороны, почувствует этих людей. Или хотя бы попытается.

О готовящейся вечеринке Дарси узнала из первых рук, непосредственно от Констанции. И потом долго сомневалась, стоит ли идти. Вилы выбора оказались очень острыми и опасными, эдак и заколоться можно было. С одной стороны, конечно, было интересно пойти - с другой же стороны, Констанция подчеркнула, что мастеров не приглашают, а Дарсия все-таки была дочкой мастера. Неизвестно, считается это или нет? Да и потом, мама же может узнать, с нее станется поинтересоваться, куда это ее отпрыски намылились после отбоя, и всю вечеринку руинировать на раз-два.
О последнем Дарси напряженно размышляла и наконец нашла решение. Мамин бурный роман неожиданно оказался кстати: как единственный человек, который не успел попытаться испортить с Аурелом отношения, Дарси упросила его отвлечь маму на вечерок, чтобы ей было не до детей. Для большей надежности они с братьями за некоторое время до отбоя разбрелись по своим комнатам, а оттуда уже выскользнули через окна и двинули в сторону чайного домика.
Рассматривая собравшихся на вечеринке ребят, Дарси в какой-то момент натолкнулась взглядом на рыжую Ирину и в первый миг едва не попятилась, машинально испугавшись. С Ириной у них... ну, не клеились отношения. Дарси успокоила себя тем, что прилюдно драться Ирина все-таки не будет - не настолько же они в ссоре! - помахала Констанции рукой, а потом все-таки немного заступила за спину Эмилю. Потому что ну мало ли что. Пусть защищает как старший брат.
Хотя Эмиль, кажется, уже думал о чем-то глубоко другом. За Фельтина надо было прятаться.

Эмилю, как человеку, выросшему в монастыре, понятие "вечеринок" было глубоко чуждо, он только теоретически представлял себе, чего там делают и как это все проводят. Наверное, еще хуже это себе представлял только Фельтин - тем удивительнее было, что брат не стал уклоняться от вечеринки со словами "фигню вы выдумали", а тоже вписался в общий движ и согласился идти. Хотя черт его знает, чего он там себе думал на самом деле, конечно. Может, он планировал приглядываться к главным буянам, чтобы потом... что-нибудь там, дальше слабо сформированных подозрений у Эмиля мысль не шла. Поэтому он взял с Валентина слово не портить народу вечер и на том успокоился. Остальное казалось сейчас проблемами далекими, пока не стоящими внимания.
На вечеринке Эмиль поначалу полагал, что Дарси возьмет разговор в свои руки, тем более, что она сама первая всех сюда потащила и она вроде как знала девочку, которая все организует. Но Дарси неожиданно на ровном месте чего-то засмущалась, попыталась дать заднюю, и Миль понял, что ему придется брать приветствия на себя.
Ну ладно, он и возьмет. Чего сложного-то.
- Всем привет! - помахал рукой Эмиль. И с уважением оглядел собравшихся в домике девушек, которые наконец-то выбрались из мешковатой монастырской формы и теперь поражали воображение даже в банальных джинсах, и восхищенно протянул: - Надо же, какие вы красивые все! Обалдеть!

Валентин действительно шел на объявленную вечеринку скорее не развлекаться, а младших пасти. Ему все упорно казалось, что младшие у него дурные, и есть за ними не следить, они непременно влезут куда-нибудь, где их больно придавит тяжелыми обстоятельствами, а потом будут плакать и жаловаться. Тем более, на таком мероприятии, как вечеринка, где в каком-то смысле предполагаются вседозволенность и разврат. Там риск для младших влезть в проблемы, на взгляд Валентина, увеличивался аж по экспоненте, так что - да, следить за ними надо было. И ловить за хвост в случае чего. Тем юноша и собирался заниматься, а собственно вечеринка - ну так, по остаточному принципу. Если влезет.
Народу в чайный домик набилось неожиданно много. Валентин грешным делом полагал, что придут полтора землекопа, а тут вон какая толпа собралась. И в основном девушки, большинство из которых, судя по их внешнему виду, желали убивать своей красотой наповал забредших на огонек представителей мужского пола. Вон, Эмиль уже сражён и убит, первый труп есть. Предполагая, что за вежливость в их семейке всё-таки придётся отвечать ему, Валентин сдержанно сказал: - Очень рад всех видеть, - и коротко, но увесисто ткнул брата локтем в бок. Мол, имей совесть, не облизывай так девушек глазами, тебя вообще-то пока никто не приглашал.

В ином случае Эжен бы пару раз подумал перед тем, как врываться на вечеринку, на которой он никого не знает, и сверх того еще раз десять - перед тем, как тащить туда же Гийома, который колюч как противотанковый еж и в тусовки вписывается плохо, быстро начиная топорщиться колючками во все стороны. Но тут ситуация была немного иная, требовалось как-нибудь быстро и эффективно интегрироваться в местное ученическое общество, завести знакомства, наметить дружбу и всё такое прочее. Если Эжен пока в этом не слишком преуспевал, пробуксовывая в установлении социальных связей, то у брата дела шли и того хуже. Словом, требовались решительные меры. Поэтому вердикт был мгновенный и обжалованию не подлежал: надо идти. Идеальная возможность присмотреться ко всем активным обитателям монастыря и завести полезные или просто приятные знакомства. Гийом предсказуемо заупрямился, Эжен рискнул снабдить его на вечер простой, понятной установкой - "не кусайся, и тебя не укусят" - и на том они вроде как достигли согласия и вместе двинулись к чайному домику.

Там, во-первых, оказалось вполне уютно, а во-вторых, было даже оживленнее, чем Эжен ожидал, собралась уже натурально толпа. Это, в целом, было неплохо, сразу открывало большую карту потенциальных знакомств. Вглядываясь в собравшихся, Эжен узнал Джузу - тому было не до приветствий, он сосредоточенно ворочал и двигал мебель, расставляя ее вдоль стен, - узнал Констанцию - она, похоже, тут всем верховодила и на приветствие ответила сразу и радостно, - и осторожно просочился глубже ек центру комнаты, выясняя, нет ли тут ещё знакомых, и если нет, то с кем ещё можно успеть обменяться улыбками или даже попытаться завязать разговор перед тем, как вечеринка сорвётся с цепи. Гийом отстал почти сразу же - Эжен посчитал более правильным не тащить его за собой в гущу событий, а предоставить брату вживаться в вечеринку так, как он сочтёт для себя более комфортным и просто время от времени проверять, как там у него дела.

Лично Гийом считал, что его имя со словом "вечеринка" не должно оказываться не то что в одном предложении - даже в одном абзаце. Как будто ему делать больше нечего. Гийом полагал, что у него запросто найдутся более полезные способы провести время - Эжен, как всегда, выступил против попыток Гийома забиться в нору и законопатить вход изнутри с какими-то своими отвратительно разумными выкладками. По разумению брата, им обоим требовалось взять себя за шиворот и принудительно впихнуть в местный социум, зацепиться за него хоть немного, за угол хотя бы. Гийом возразил было, что он уже вполне себе зацепился и свел уже целое одно осмысленное знакомство, очень полезное, между прочим, с местной целительницей. Эжен разумно парировал, что одного знакомства всё-таки мало, что нужно на всякий случай ещё хотя бы парочку, для верности, и на том спор и увял, толком не начавшись. Спорить со старшим братом, когда тот откровенно хотел как лучше, Гийом не умел хронически, так что он сгреб в кулак всю свою способность быть терпеливым и приличным и подчинился.

Чайный домик сразу же ошарашил количеством собравшихся внутри людей. Налетели как саранча, мучительно подумал Гийом, и хорошо, что Эжен не потащил его сразу в эпицентр, а позволил ему зависнуть ближе к дверям. Болтаться на периферии Гийому было значительно спокойнее. Тем более, там же, на периферии, он быстро натолкнулся взглядом на Дарсию и сразу подуспокоился, увидев знакомое лицо. Спокойствие, пожалуй, стоило чуть закрепить, чтобы дальше было проще. Поэтому Гийом подошел к девушке и как можно приветливее сказал: – Привет. А чего ты тут жмешься? От кого прячешься? - Она и вправду неуютно сводила плечи так, словно дальше в толпе её угрожали побить. А ещё - запоздало кольнула неприятная мысль – возможно, Дарсия сейчас могла Гийома и не узнать. Вдруг у нее таких пациентов штук по двадцать за день, так, что всех и не упомнишь.

Изначально Матвей ни на какую вечеринку не собирается и намерен все это торжество с фейерверками пропустить мимо себя. Он уверен, что никого своей рожей не порадует, вломится туда, как злая крестная на день рождения к принцессе, где-нибудь обязательно закосплеит бабу Ягу, которая против, не острой необходимости ради, а тупо по сиюминутному велению души... короче, кому оно все надо? Вот Матвей и полагает, что никому, и даже диван не начинает разворачивать в направлении чайного домика. Это потом парня ловит Евгения, со свойственной девушкам ловкостью вяжет из него морские узлы и заставляет его впрячься в создание печенек с предсказаниями для той самой вечеринки. Ну, а уж после этого Матвею чисто из принципа надо сунуть рыло через порог и посмотреть, на что это пошли его труды, чем кончились и вкатило ли народу.
Правда, Евгения, опять же со свойственным девушкам коварством не сообщила, в какой именно момент вечеринки она собирается пускать печеньки в ход. Возможно, это все в целом изначально был ее один большой коварный план, организовать все так, чтобы Матвей вписался в вечеринку как бы сам собою, без особых принуждений. Ну, и у нее получается, чего уж там: ведомый любопытством, как лисица – куском сыра, парень действительно успешно притаскивает в чайный домик сам себя А там – святые угодники, там едва ли не все живые люди монастыря собрались. Бедный домик чудом не трещит по швам.
– Вот это вы устраиваете, – удивленно качает головой Матвей. Еще раз оглядывает собравшуюся толпу и дополняет своб мысль: – Набились, как сардины в консервную банку. Лубрикант хоть кто-нибудь взял? А то застрянем локтями, и никаких танцев не получится. – А танцы были бы как минимум интересны.

Новости о вечеринки дошли до Кристины почти случайно: она мельком услышала что-то такое через забор и потом ожесточенно вытряхивала из ребят подробности. Благо, ей быстро попался под руки Эмиль, который совсем не параноил, был приветлив и разговорчив и запросто выложил, где, что и во сколько. У Кристины даже осталось легкое впечатление, что в конце Эмиль едва ли не случайно вспомнил о том, что вообще-то все строго секретно, а под окнами мастеров, так и вдвойне секретно, и только потому взял с девушки обещание молчать, как рыба. Кристина такое обещание дала с лёгкостью: трепаться она не собиралась, ей было интересно на вечеринку попасть, а не притащить туда мастеров - в лице, например, собственного отца, - и всем все обломать.

Сначала Кристина полагала, что на вечеринке будет человек десять. Потом вспомнила про троицу Давенпортов - эти явно собирались идти все втроем - и повысила планку до пятнадцати. Но в реальности и эта планка оказалась с легкостью побита, количество народу шкалило за двадцать человек, и даже стоило подозревать, что успеет подвалить кто-нибудь еще. Кристина с тревогой прикинула, не начнет ли чайный домик трещать и лопаться по швам, согласно усмехнулась, услышав, как хмурый парень рядом требует смазку для танцев - а потом увидела Ника, приосанилась и принялась решительно прокладывать себе дорогу к нему. Ник пока по-прежнему смотрел на Кристину без малейшей теплоты во взгляде, а Кристина в ответ, наоборот, пока только сильнее распалялась, ей только настойчивее хотелось этой теплоты добиться. Оказавшись рядом с юношей, Кристина мельком коснулась его руки, улыбнулась как можно очаровательнее и сказала: - Привет. Тесновато здесь получается для отвязной вечеринки, да?

Лавиния отвечала больше даже не за то, чтобы тащить в вечеринку себя - с собой-то у нее проблем не было, - а скорее за то, чтобы впрячь в общую вакханалию свою соседку по комнате. Розмари впрягалась неактивно, плохо, откровенно без желания. И это, на взгляд Лавинии, никуда не годилось. Эдак ее подруга рисковала на всю жизнь застрять за тренировками и в тоге вообще умереть старой девой, это не годилось никуда. Так жить грустно. Поэтому Лавиния приложила все усилия к тому, чтобы все-таки впихнуть британку во что-то более-менее нарядное, вытряхнуть из комнаты и вывести в люди.
- Ты так пылью покроешься. Покрытых пыль людей в мастера не пускают, - убеждала она как могла, пока толкала Розмари в сторону чайного домика. - Ничего страшного, не помрешь. Наоборот, развеешься, свежее выглядеть станешь. Только держи себя в руках и людей не кусай, тогда и тебя кусать не станут, и всё нормально будет. - Строго говоря, вообще-то Розмари и так не кусалась. Но Лавиния все равно решила проговорить этот вопрос, хуже-то не будет.
На непритязательный взгляд Ортеги, на вечеринке первым делом надо было поймать какого-нибудь приятного парня, приставить его к Розмари, чтоб караулил, и тогда выдохнуть, потому что тогда британка уже не сбежит просто из вежливости. Но затея немедленно затрещала по швам, когда Лавиния оглядела собравшихся в домике и поняла, что а) парней мало и б) девиц, напротив, много, эдак они всех парней расхватают и еще сами частично бесхозными останутся. Крепко держа Розмари за руку и разбрасывая вокруг себя приветствия напополам с извинениями, Лавиния двинулась через толпу туда, где заприметила нечто вроде импровизированной барной стойки - там как раз вертелся какой-то азиатский юноша, вот возле него можно было попробовать бросить Розмари как возле бармена. Пожалуй, могло сработать.

Всеобщий сбор на вечеринку Розмари изначально попыталась пропустить мимо себя, причем делала это с кристально чистой совестью. В ее понимании, она сюда приехала не тусоваться, а учиться, а может быть, даже и самой немного учить других. В общем, ей было чем заняться. Места под вечеринку на листке с планами на день, на неделю да и как будто в принципе на жизнь не было, некуда втиснуть. Да и потом, все ведь организовывали втайне от мастеров? Значит, нелегально. Значит, легально такое нельзя. Ну и что тогда порядочной ученице там делать? Для себя Розмари решила все очень просто. И крайне удивилась, когда соседка по комнате вдруг начала ее утрамбовывать на ту самую вечеринку всеми правдами и неправдами.

Поначалу Розмари отбивалась. И считала все это какой-то ошибкой, ерундой и запросом не по адресу. Но Лавиния напирала с неожиданной неумолимостью бульдозера. И вообще возражений не слышала, и все закидывала Розмари аргументами — какие-то были откровенно бесполезными и высосанными из пальца, а другие, гораздо более малочисленные, всё-таки достигли цели и заставили задуматься. Понемногу Розмари сдалась. Вытащила из комода что-то, похожее на праздничную одежду, как следует проветрила, переоделась и вместе с Лавинией двинулась к чайному домику.

Лавиния как будто надумала заниматься сводничеством. Она все кого-то выглядывала в толпе собравшихся, кого-то искала — а потом, видно, углядев и найдя, решительно потащила Розмари через комнату. Пока все в целом было плюс-минус в рамках приличия, потому и британка пока слушалась, отбиваться и руки выдирать не спешила. Она всегда успеет уйти, если дела примут совсем некрасивый оборот. В окно десантируется, на худой конец.

Затевая вечеринку, Констанция хоть и пыжилась, пытаясь подать все так, словно у нее здесь случится главная тусовка монастыря и вообще всея Тибета, рекорд по посещаемости и все такое — но на самом деле на особенный аншлаг она не рассчитывала. И полагала, что если соберется человек десять, то это уже будет успехом. Когда же стало понятно, что народу соберётся явно больше, Констанция заметно сбледнула с лица, но решимости не потеряла. Ладно, подумаешь — толпа. Сколько тут, четверть сотни? Ну значит, справится с четвертью сотни. Тем более, самое сложное — научиться в первый раз управлять толпой из трех человек, а к остальным числам-то уже можно применять те же самые приемы.

Пока, впрочем, надо было не задирать нос, это было бы не вовремя. Констанция усиленно занималась тем, что рассыпала приветствия и помогала организоваться тем ребятам, которые что-то принесли или просто пришли с предложением помощи: указывала, куда что поставить, как расставить столы и как лучше организовать барную стойку (вернее, благодаря меткому уточнению Кадзунари, барно-чайную, это и впрямь звучало сбалансированнее и лучше) и вообще всеми силами старалась держать инициативу в своих руках, она же все-таки, как-никак, была организатором. Правда, когда народу прибыло, оставаться инициатором стало куда сложнее, просто потому, что девушку уже становилось плохо видно и слышно. Решила эту проблему Констанция просто: влезла все на ту же многострадальную стойку, стараясь не смахнуть с нее напитки.

— Всем привет, народ! — выкрикнула она, привлекая к себе внимание, и прошлась по собравшимся пулеметной очередью улыбок. — Я очень рада видеть вас здесь! Спасибо всем, кто пришел, двойное спасибо — всем, кто помогает. Усилиями наших прекрасных волонтеров для вас весь вечер работает наша чайно-барная стойка, решайте сами, какой путь выбрать. Давайте постараемся провести время весело — и для начала слегка размочим встречу и познакомимся, чтобы никто не чувствовал себя одиноким в незнакомой толпе. Предлагаю сделать это с элементами игры "я никогда не". Правила очень простые: вы представляетесь, выпиваете из нашего мини-бара что-нибудь на ваш выбор и называете что-нибудь, что вы никогда не делали. Это может быть ваша тайная мечта, ваш повод для гордости или просто что-то, что кажется вам интересным или забавным. Я начну. Я Констанция, и я никогда не танцевала на столе. Но сегодня вечером надеюсь это исправить, — задорно сообщила девушка, стараясь и остальным передать свой задор и хорошее настроение, и не глядя протянула руку в сторону "мини-бара". Оттуда ей понятливо подсунули чашечку, и Констанция залпом опрокинула ее. Рот кратко обожгло, на миг перехватило горло, и по жилам побежало приятное тепло. Констанция радостно, немного по-совиному ухнула и потянулась за чашечками снова, передавать их тем, кто желал подключиться к игре.

Буквально через несколько минут к Лизе обратилась девушка, имени которой Лиза не знала, но надеялась исправить эту оплошность, и попросила помочь с сервировкой и разложением на тарелки печенюшек. Лиза быстро сориентировалась, взяла несколько тарелок и вернулась к девушке с печеньями. Забирая их у неё, она представилась:

- Елизавета. Можно Лиза, можно Лиззи, можно ещё как. Элиза, например.

И стала, осторожно двигаясь между людьми, раскладывать на тарелки печенюшки и расставлять их на столе. Сделав всё, она отошла к стенп и стала разглядывать людей. Когда в поле зрения появился Валентин, Лиза ему кивнула в знак приыетствия. Кивнула она и Нику, увидев его. Потом осмотрелась. Тусовки она не сильно любила, предпочитая им копание в земле или чтение книг. Часто она просто притворялась предметом интерьера. Будучи совершенно не душой компании, Лиза старалась находиться в толпе. Она слышала, слушала, наблюдала и была как бы всегда с ребятами. Ей нравилось находиться в толпе, но при этом она старалась быть как бы отдельно.

Когда все причастные к вечеринке собрались, Лиза посмотрела на организатора. Констанция начала игру, она была первой, и это заставило девушку улыбнуться. Представив, что в конце действительно эта девушка будет танцевать ра столе, Лиза осмотрелась в поисках горячительных наптков. Не нашла таковых, ведь, действительно, в монастыре нельзя пить. Дначит, танцы будут на трезвую голову. Это было как-то непривычно. Но, говорят, это раскрепощает.

Лиза долго думала, что бы она "никогда не", и не могла придумать что-то, чтобы это было интересно людям. Поэтому, продолжая подпирать стену, Лиза стала слушать других.

На собравшуюся толпу Дженнифер поглядывала с веселым интересом. Беспокойным обитателям ее головы здесь неожиданно нравилось. Кругом мягко гудели голоса, было шумно и приятно, и вся коммунальная квартира у Дженнифер под черепом купалась в этом шуме как в теплом джакузи, согревалась и расслаблялась, и категорически одобряла все происходящее. Даже Желтый вел себя совсем тихо, не отсвечивая. На фоне этого и сама Дженнифер совсем расслабилась, по сторонам посматривала блаженно и доброжелательно и слушала, как у нее в голове менестрель нежно мычит и тренькает на своей лютне, подыгрывая звучащей в домике музыке. Критик тоже ворчал что-то благодушное и вообще, на удивление, никто не выступал, не орал, что вечеринка тухлая, а ди-джея надо пустить на колбасу. Сплошная гармония царила, удивительно даже. Ну и, естественно, надо было ловить момент, пока он ещё длился. Долго в такой гармонии Дженнифер и ее постояльцы башки не протянули бы.
События тем временем понемногу двинулись дальше, и бойкая девица, как будто похожая на хозяйку вечеринки, объявила общее знакомство. Идея с небольшой игрой Дженнифер понравилась, и она торопливо потянулась туда, где раздавали чашечки с напитками покрепче. Сперва она подумывала было рассказать что-нибудь про коммуналку в своей голове, но потом решила не пугать людей с порога. Это факт был такой, не самый вкусный, его не надо было подавать сразу, а надо было что-то другое придумывать. И, вклинившись в первую же подходящую паузу, девушка звонко сказала, слегка сгибая правила под себя: – Привет! Я Дженнифер, и я никогда раньше никуда не ходила в этом платье. Вот, сегодня впервые выгуливаю в светское общество. Мне идёт? – Чуть кокетничая (ладно, не чуть), Дженнифер обвела пальцем огромный вырез на животе. Платье нравилось все больше: вроде очень много всего показывает, а вроде и все важные места прикрыты, и место для мужской фантазии ещё остаётся.