Видели ночь? А она есть

Быстро стало понятно, что с осторожной вежливостью Валентин жестко ошибся. Что излишняя церемонность на этой вечеринке не приветствовалась, а свободная разнузданность наоборот, поощрялась - это стало понятно по Констанции, которая взлетела на столик, сверкая коленками, и оттуда принялась командовать парадом, затеяв мини-игру. Вот Эмиль как раз вписывался во все происходящее лучше, поэтому Валентин тут же решил, что больше одергивать его не будет и все свои сомнения оставит при себе. Раз тут основная масса гостей себя так ведет, то, значит, это и норма.
Сам Валентин играть ни в какое "я никогда не" совершенно не планировал. Потому что он сперва честно задумался, а потом захлебнулся от количества вариантов и так ничего красноречивого и не выбрал. На его взгляд, это вообще-то было естественно. Жизнь большая. Неопробованных опций в ней более чем достаточно, особенно в первые двадцать лет. Как из них выбрать что-то одно, самое уместное, Валентину казалось неразрешимой загадкой, и как другие ученики до него так легко с этим справились, для него оставалось загадкой. Поэтому Фельтин пока ограничивался тем, что с умеренным любопытством разглядывал окружающих. В какой-то момент он заметил Лизу, скромно держащуюся в стороне, и приветственно ей кивнул, и даже подумал было, не шагнуть ли к ней. А потом наткнулся взглядом на Дженнифер - в голове почему-то сидело упрямое "Дэй сяоцзе", которое он невесть когда невесть где подобрал, да так и не мог выкинуть - и слегка залип, созерцая ее очень открытое платье. Впрочем, не у него одного были такие проблемы. Вызывающий наряд Дженнифер притягивал взгляды не только парней, но и девушек, и тут Валентин, в общем-то, ничем не отличился. Хотя, конечно, все-таки стоило бы отодрать взгляд от голой кожи, которой девушка показывала неожиданно, оглушительно много, и повести себя как-нибудь более осмысленно.

- Оцццтань, - раскатисто, почти напевно заявил Эмиль, когда локоть старшего врезался ему под ребра, явно пытаясь там в кишках что-то подрегулировать на тему громкости, выбора слов и поведения в целом. Эмиль регулироваться не желал категорически. На его взгляд, он все отлично делал и прекрасно вписывался в окружение. Излишней церемонностью тут как будто никто не страдал, хозяйка вечеринки вообще сверкала голыми коленками с одного из столиков - короче, сразу было понятно, что архивежливые реверансы тут не в почете и цепляться за них никто не будет.
Если сам Эмиль уже сразу чувствовал себя прекрасно, если Валентин был хоть и слегка не в своей тарелке, но вел себя так, будто вполне был способен слегка понизить свои стандарты, так, чтобы окружающий его хаос среди них все-таки просачивался, то вот Дарси как будто совсем потерялась. Эмиль подумал, что сестра эдак выпадет из вечеринки в самом начале и обратно рискует уже не втянуться. Звучало нехорошо, плохо и грустно. Поэтому Миль благородно решил, что сестру надо немедленно спасать, помогать ей и все такое.
- Чего ты за меня прячешься? Там весь чай выпьют, пока ты мышиться будешь, и всех кавалеров разберут, - сочувственно сказал он. Тем более, что с кавалерами у сестры вроде как в последнее время были проблемы, не худо бы кого-то ей организовать. Поэтому Эмиль сгреб Дарсию за талию и решительно поволок в гущу событий, громко объявляя на ходу за себя и за нее: - Я Эмиль, а это - моя сестра Дарси. И мы тоже кое-что никогда "не". На таких мощных вечеринках никогда не были, вот что! Как клево, что все мы здесь сегодня собрались! - Тем более, что впереди светили еще и танцы, и вообще всякое, чего на монастырских собраниях обычно не разрешали.
За всем этим тот нюанс, что у сестры вообще-то уже наклевывалась с кем-то беседа, Эмиль начисто упустил.

Еще с минуту или две Дарси растерянно недоумевала, пытаясь понять, куда ей себя девать в этой пестрой толпе, куда приткнуться и за что зацепиться. А потом рядом вдруг оказался Гийом, вынырнувший словно из ниоткуда, и Дарси ему искренне обрадовалась. С ним, по меньшей мере, можно было спокойно поговорить, потому что в их единственную встречу в лазарете они вроде как поладили. Конечно, ласковым и солнечным собеседником Гийом совсем не был. Но и совсем неприятным - тоже, а это уже немало.
- Да вот видишь, как-то меня... оглушило этой вечеринкой, что ли, - чуть смущенно развела руками Дарси, пытаясь объясниться. - Сама так хотела пойти - а теперь сама не знаю, куда здесь ткнуться. Не этого ждала, что ли. Не в таких лихих масштабах, уж точно. - Она бы и еще постояла вот так рядом с Гийомом, сравнивая с ним свои впечатления от вечеринки и потихоньку в нее вживаясь, но тут в дело вмешался Эмиль, которому так невовремя захотелось нести в семью доброе, вечное, прекрасное. И он совсем некстати сцапал Дарсию и поволок в эпицентр вечеринки, ближе к стойке.
- Пусти! Верни меня на место! - запротестовала Дарси, которой совсем не понравилось, что ей вот так обломали как минимум светскую беседу, а как максимум - нормально более тесное знакомство с Гийомом. Он же и обидеться может, что его вот так кинули. Он вообще выглядел как человек, который разговаривает и доверяет тяжело, а вот обижается и прячется в раковину легко. Короче, Дарсии совсем не понравилось то, каким самоуправством занялся ее брат. И пока Эмиль презентовал их обоих остальным участникам вечеринки, Дарси от души тяпнула его за плечо сквозь удачно тонкую футболку. И еще раз сердито повторила: - Отпусти! Не ворочай меня куда попало! Мне так не нравится!

Пока Джузу использовали для того, чтобы таскать по домику мебель - что, как выяснилось чуть позже, все равно не особо пригодилось, потому что народу набилось столько, что девушкам пришлось делать отдельный танцпол в соседней комнате, - это, не при Кадзунари будь сказано, ощущалось понятным и привычным. Нужно было помочь друзьям и знакомым и приложить для этого физическую силу самым прозрачным способом. Цель ясна, препятствий не предвидится. Это потом понятные задания кончились, начались музыка, чаи с коктейлями и другие всякие тяжелые для понимания и переваривания вещи.
Джуза еще и оказался в невыгодном положении - в том плане, что его, возившегося со столами, собравшейся толпой в итоге как-то очень быстро затолкало в самую гущу событий, почти вплотную к хозяйке вечера. Поначалу Джуза подумал, что в этом нет ничего страшного. Подумаешь, в угол загнали - какая вообще разница, в каком углу чайного домика крутиться и вечер коротать. Это потом Констанция объявила игру в "я никогда не", и вечер резко перестал быть томным.
Вернее, в самой игре-то еще было полбеды, ничего такого вопиюще ужасного. Можно было напрячь думалку и выдать что-нибудь вменяемое, более-менее сообразное мероприятию. Но думалка у Джузы отвалилась напрочь примерно сразу. Потому что Констанция решила вылезти на стол, и примерно у Джузы под носом оказались ее колени, круглые и белые, в задорной пене яркого подола юбки. И все. Хоть пропадай. Джуза так близко девичьи ноги, да еще такие красивые, в последний раз видел примерно никогда. Поэтому теперь он бледнел, дышал через раз и молча смотрел, и на этом его функции как человека закончились на неопределенный срок.

Пробираясь в гущу вечеринки, Эжен оставил Гийома у себя за спиной с каким-то едва ли не преступным спокойствием. В нем, впрочем, было достаточно веры в адекватность младшего брата и в то, что Гийом, пущенный на самотек, не учинит никакого скандала и не станет иным способом портить народу вечер. Ему же самому первому будет неудобно и невыгодно привлекать к себе столько внимания. Конечно, примерно от чайной стойки Эжен все-таки оглянулся. И увидел, что Гийом уже с кем-то зацепился языками, общался с какой-то девушкой и в целом как будто себе занятие на этой вечеринке нашел. Терять его из виду совсем, конечно, не стоило, но до определенной степени Эжен был за него спокоен.

Самого Эжена прибрали к рукам даже как-то возмутительно быстро. Он не то чтобы успел как следует оглядеться по сторонам и привязать к лицам звучащие рядом имена и "я никогда не" - и вот уже голубоглазая девушка предлагала ему чашечку чая и знакомство. Причем делала она это как-то демонстративно, едва ли не вызывающе. У Эжена сложилось твердое ощущение, что ей по какой-то причине это было очень надо, и просто озвученное "я не умею знакомиться" как будто не слишком-то объясняло, почему.

Объяснение, впрочем, появилось очень быстро. Следом за голубоглазой Аделиной рядом объявился парень, попытавшийся немедленно привлечь внимание девушки. Неизвестно, было ли это настоящей целью Аделины - но взгляда девушка не отвела и не обозначила, что снимает свое предложение. А потому Эжен посчитал, что приглашение пока по-прежнему в силе и с вежливой улыбкой ответил: - Очень приятно с тобой познакомиться, Аделина. Меня зовут Эжен. Хочешь, выпьем с тобой на брудершафт? - Возможно, с этим предложением он торопился, но две чашечки, которые принесла Аделина, как будто напрашивались на то, чтобы не просто ими чокнуться, а сделать что-нибудь поинтереснее.

Это только издалека и в первые пару секунд казалось, что Гийом успешно нашел куда приткнуться. Хотя начиналось все и вправду многообещающе: Дарсия не посмотрела на него, как на кого-то незнакомого, общаться не отказалась, наоборот, легко поддержала беседу, выкладывая свои опасения по поводу вечеринки. Гийом был склонен с ней согласиться по основным параметрам - да, в некоторой степени оглушало, да, масштабы лихие, да, так сразу и не понять, куда здесь приткнуться, - но рот раскрыть для этой цели он не успел. Потому что Дарсию примерно в это же время сгреб в охапку бойкий молодой человек и потащил глубже внутрь чайного домика.

Гийом проводил занятную парочку удивленным взглядом, оценивая, кидаться ему в погоню за единственным более-менее знакомым человеком на этой вечеринке (не считая старшего брата, само собой) или не лезть и попытаться приткнуться еще куда-нибудь. Ему не показалось по поведению девушки, что она наглухо занята обнявшим ее кавалером. Более того, Гийому стойко мерещилось, что это вообще никакой не кавалер, а кто-то вроде родственника или очень близкого друга, который даже не воспринимается толком как парень.

А потом Дарсия с возмущенным воплем укусила парня за плечо, и стала окончательно понятно, что никаким кавалером там и не пахнет. Гийом невольно улыбнулся - ему показалось, что этот хищный вроде бы жест девушке очень подходил, как будто странным образом был для нее гармоничен - и осторожно двинулся следом за Дарсией, намереваясь попробовать продолжить прерванный разговор. У него пока все равно не то чтобы были другие варианты.

Дотрагиваясь до руки Ника, Кристина, само собой, не ждала немедленных громких восторгов. Она уже понимала, что тут никакой взаимной любви с первого взгляда и молодого человека придется долго, упорно, настойчиво окучивать. Но реакция Ника превзошла все её и без того не радужные ожидания. Молодой человек растерянно дрогнул лицом, только что вслух не крякнул, а потом торопливо ретировался. И было даже не очень понятно: то ли он бежал от Кристины, то ли помчался за фигуристой Аделиной, которая как раз той самой фигурой разрезала толпу, как ледокол, и уже сама окучивала какого-то симпатичного парня из новеньких, то ли делал все и сразу. В общем, сложный какой-то узел завязывался.

Кристина задумчиво провела языком по нижней губе, прикидывая, что ей дальше делать. Идти следом, настаивать, вмешиваться? Или немножко отпустить события, посмотреть за ними со стороны, понадеяться, что Аделина отошьет Ника - как будто шансы на это, как казалось Кристине, были, - и дальше действовать уже исходя из этого? Кристина еще внимательно осмотрела Яна, оставленного ей "под охрану" и на попечение - у него истеричное почти сердцебиение можно было рассмотреть без рентгена, на шее, так точно. Возможно, действительно стоило провести с ним несколько минут, чтобы его успокоить и чтобы вечеринка не ознаменовалась инфарктом в первые же минуты.

- Ладно. Посторожу, - пожала плечами Кристина, убеждая себя, что она не обижена тем, что ей предпочли выдающуюся грудь Аделины, и вообще уязвлена только в той степени, в какой это было необходимо, чтобы поддерживать в себе боевой настрой. Самоубеждение сработало довольно быстро - вероятно, потому, что окончательно отвергнутой и утратившей напрочь все шансы девушка себя не считала. Сделав шаг к Яну, Кристина коснулась уже его руки и с улыбкой спросила: - Ну что, от кого тебя охранять? Кто здесь угрожает тебя страшно мучить?

Розмари, пока Лавиния тянула ее к стойке, твердо для себя определила, что ее максимум на сегодня — не портить вечеринку другим людям, ханжой не быть и к словам не придираться. Простые правила для нормального времяпрепровождения. Правда, потом Лавиния все-таки брякнула такое, с чем так просто взять и смириться не получилось. Пришлось нарушить свои же правила и обеими ногами влезть в беседу.

— На вечеринках я была. Просто не на таких разухабистых, — дотошно поправила Розмари. И сама же задумалась о том, что считать "разухабистостью". Одну ученицу в откровенном платье? Полторы бутылки алкоголя на двадцать с лишним человек? Дело, очень вероятно, было попросту в том, что в нормальном режиме функционирования храма, при старших мастерах, такая вечеринка была попросту невозможна. Всех гулен бы переловили, наказали бы по всей строгости, зашили бы в глухую форму для кунг-фу, наглухо закодировали бы и месяц держали на непрерывных дежурствах. Естественно, что при таком раскладе даже то, что происходило сейчас, нисколько не тянущее на вертеп разврата, на контрасте ощущалось перебором.

— Мне чай, пожалуйста, — подытожила в конце концов Розмари. Хотя как "подытожила" — она не то чтобы раздумывала над этим вопросом, ей казалось довольно очевидным, что алкоголь она не рассматривает и чаем ограничиться. Парень, заведовавший "скромным мини-баром", показался ей довольно приятным, не раздражающим. И Розмари полагала, что она вполне в состоянии вот так, потягивая чай, пронаблюдать всю вечеринку из первого ряда, как почетный зритель. И может быть немножко, в порядке интерактива все-таки поучаствовать самой. Эпизодически.