Пора шагнуть на новую ступень.

Насчет проверки состояния здоровья ученика, Цирилла была права: Николай и сам, было дело, храбрился и уверял мастеров, что все с ним в порядке. И дело было даже не в упрямстве как в таковом, а в том, что все предупреждения об опасности перенапряжения не воспринимались всерьез, мол "высплюсь потом и ладно", к тому же очень многие в монастыре умели глушить боль с помощью окрашенной в синий цвет энергии, а в психологии у человека часто бывает заложен принцип "если не болит - то все в порядке". Да и по поводу тероии после практики мастер была права: даже в боевых искусствах теорию и отработку приемов ставят вначале тренировки, сразу же после разминки, а вот физподготовку и спарринги - в конце. Косяк с его стороны, причем серьезный.
А вот на решение Цириллы о том, что он годен для перевода в мастера, парень воспринял на удивление спокойно. Скорее с облегчением, чем с радостью. Конечно, он был рад, но рад тому, что смог провести занятие, не провалив его и почти не напортачив, а не тому, что у него есть шанс стать мастером. Желания как такового становиться учителем у Николая, вообще-то, и не было, но зато было чувство неловкости и легкого стыда во время общения с Лив, бывшей сверстницей Николая, пришедшей почти в одно с ним время, однако уже ставшей мастером, перед Ульяной, прищедшей гораздо позже, и тоже обскакавшей парня... Этакое чувство неисполненного... даже не долга, а непонятно чего. Ощущение того, что он застыл на месте. Само по себе мастерское звание не могло сделать его ни умнее ни сильнее, но зато могло быть видимым показателем того, что за почти десять лет в Храме он таки чему-то научился. Нелогично, конечно, показывать что-то другим чтобы доказать совершенно другое себе, но человек часто действует против логики.

- Спасибо, мастер, надеюсь, что я вас не подведу.

Говоря это, Николай думал о немного другом: он действительно попросит об этом настоятеля, но теперь ему придется еще и очень тщательно контролировать себя, не забыть старую поговорку: "дай свинi роги - вона i людей поколе". Эта черта характера присутствовала почти в каждом человеке, и нужно было, особенно поначалу, проследить, чтобы ей не захотелось прорваться наружу.