Свадьба

Когда в зале появились молодожены Дамьян быстренько сориентировался и метнулся на ближайшее свободное место за столом учеников. Благо он был рядом, но вот бутылку поставить на место он не подумал, даже вообще как-то забыл о ее существовании, просто сжимал ее в руке. Дани и Чин были очень красивы и тут нельзя было спорить, даже пакостей никаких в голову не приходило и первичное немного злорадное настроение сменилось на доброжелательное.

Болгарин наблюдал за тем как пара проходит от стола к столу и принимает поздравление, только сейчас Кораев понял что у него нет даже никакого подарка для молодых Мастеров, от этого стало очень неуютно и не комфортно. Как ни круто но он, как их в чем-то общий ученик должен был придумать хоть что-то, но как то сей факт вылетел у него из головы. Наверное, сказывался тот факт, что это была вообще первая свадьба на которой он присутствовал в жизни, до этого он видел их только в фильмах. Дани и Чин оказались совсем радом, и тогда Кораев приподнялся и обратился к влюбленным.

- Сифу, сифу - Дамьян поочередно поклонился молодоженам. - Я очень рад, что это наконец случилось, как минимум вы наконец перестанете играть в прятки и пытаться отрицать явное. Сколько я тут нахожусь вы все время пытались прятать свои отношения и каждый раз так мило и забавно краснели, когда вам этого не удавалось... Особое зрелище это покрасневший и смущенны Сифу Ху ... И вот наконец эта забавная игра закончилась, теперь вы сможете быть вместе всегда. - Дамьян сам немного покраснел и продолжил. - А если честно, вы для меня стали семьей, наверное даже более близкой чем мои настоящие родители. Я искренне рад, что судьба привела меня в монастырь и связала с вами. Еще раз поздравляю вас с этим знаменательным событием, сейчас вы по настоящему прекрасно выглядите вместе, и пусть такова будет воля всех богов, что так будет всегда. Счастья вам, любви, здоровья и много много маленьких Чинчиков.

Дамьян широко улыбнулся, и в его памяти всплыл кадр из одного фильма, парень не знал, как принято на востоке, но все таки Даниэла была человеком европейским и возможно знала об этом обычае. Кораев поднял вверх бутылку шампанского и прокричал.

- Горько !

Недолго пообщавшись с Настоятелем и Шэн Бо, Вин Чунь пересла все свое внимание на приближающихся новобрачных. Традиционная свадьба - дело нелегкое, несмотря на то, что взгляду непосвященных оно представляется ярким праздником. Брак в Китае - это не только дело двух любящих людей, но и их семей, готовящихся к объединению. Здесь каждый неверный шаг или слово играет большую роль для родственников. А как же хочется молодым поскорее закончить официоз и расслабиться в непринужденной атмосфере, наполненной счастьем! Но нельзя. Все будет взвешено и запечатлено в памяти родственниками, сестрами-братьями, мамами-папами, дядьями, бабушками и даже соседями. Вступая в брак, девушка уже не принадлежит сама себе, теперь она - член большой семьи, и на нее направлены многочисленные взгляды и ожидания. Того же ждут и от мужа - еще большей ответственности, как будто до этого ее было мало!

Сестра Им низко поклонилась молодой паре и, подняв свой бокал со сливовым вином, произнесла пожелание:

- Уважаемый господин Ху и госпожа Конг! Я искренне рада за ваш союз! Хочу пожелать вам крепкого здоровья и долголетия, чтобы оба вы стали достойным продолжением ваших семей! Удачи и богатства, чтобы семья ваша становилась крепче и была способна выдержать любые повороты! Пусть вас оберегают все боги! Взаимопонимания и баланса, потому что теперь вы - единое целое! Покровительства предков, потому, что чем крепче корни, тем сильнее дерево! Много детей, ибо дерево хорошо своими плодами! И двойного счастья! До дна! Ган бэй!

"Надеюсь не слишком официально, Дани и Чин конечно понимают, что и семьи их тоже ожидают определенного внимания... - подумала она про себя и прошептала - Крепкой и долгой любви вам!"

Грей едва только успела расположиться за столиком, как все началось. Все - это и приезд невесты, красивой, ну просто прелесть, и жениха и все-все-все. Такой элегантной и интересной свадьбы Цири не видела никогда в жизни (ну вообще-то она видела всего одну свадьбу, эта - вторая). Но даже если сравнивать ту и эту, то тут и ежу будет понятно, какая лучше вышла.
Вообще-то, когда Цири получилась приглашение, она сразу же принялась завидовать. Но завидовать по-немножку и совершенно по-доброму. Потому что у Дани теперь есть любимый муж, которому можно рассказать любую глупость или просто прижаться к плечу и помолчать. И у нее скоро, наверное, появится малыш, над которым будет сюсюкать весь храм, и будет умиляться при виде розовых пяточек и маленьких сладких пальчиков. Конечно, Грей была уверена, что в молодой семье сразу же, прям вот сразу, должны быть дети. Сначала один, потом еще. И может быть третий. Потому что по мнению англичанки, именно для этого и создаются семьи. Или, это она просто отстала от жизни, и на нее так повлияла смерть родителей.

- Дани, Чин, - тепло произнесла англичанка, поклонившись влюбленным, когда они подошли к столику. В руке Цири все еще держала тот самый злополучный бокал с шампанским. - Вам уже столько всего пожелали, и я верю, что все это исполнится. А я желаю вам любви, потому что без этого невозможна жизнь и тем более невозможна семья. Любви крепкой взаимной, вечной, чистой и красивой. Любовь - это главное, что у нас есть. И нужно беречь ее, как вы бережете друг друга. А когда есть любовь, то счастье потихоньку закрадывается в дом, устраивается возле камина и начинает негромко мурлыкать.

И Цири, и в самом деле, негромко мурлыкнув, лучезарно улыбнулась новобрачным. Это ведь так здорово, когда соединяются две души!

Сумасшедший день продолжался. Шири уже потеряла и счет времени, и ориентацию в пространстве, стараясь делать только одно. Следить за невестой! Сказали присматривать, вот она и присматривает. Понятное дело, что брюнетка старалась держаться в стороне, улыбаясь всем подряд, однако голубые глаза зорко всматривались в Даниелу и Чина. Сердце колотилось как сумасшедшее, девушке даже казалось, его стук слышен везде, перекрывая всеобщее веселье и музыку. А еще на нее накатывали волны невообразимого счастья за друзей, а в глазах рябило от красочных костюмов, показов и украшений. Приткнуться хоть куда-нибудь Шири так и не догадалась, маяча за спинами влюбленных как некий телохранитель.

Само торжество запомнилось девушке на всю жизнь. И пусть она толком ничего не запомнила, потому что очередной поток чувств накрыл ее с головой, пусть. Она до конца жизни будет помнить вот эти острые иглы счастья, пронизывающие помещение, эти залитые любовью глаза, обращенные друг другу и ни к кому более, эти руки и губы, что сплетались воедино сейчас и навеки. Шири вздоргнула, и бочком прокралась к ближайшему к ней столику, стараясь не привлекать к себе внимания до поры до времени. Осознание того, что рядом находится Цирилла, которая произносила небольшую речь пришло чуть позже. Девушка невидящим взглядом посмотрела на подругу, и тихо выдохнула. Теперь ее очередь, и голубые глаза нашли улыбающихся Даниэлу и Чина.

- Друзья мои. Я желаю вашей новой семье самого главного - огромной, чистой, вечной любви. Красивых и умных детишек вам, благополучия и никаких горестей. - Шири остановилась, пытаясь сглотнуть комок в горле, глядя неожиданно влажными глазами на молодоженов. Счастье за пару, которое она сейчас испытывала, нельзя было выразить словами, и девушка, боясь все испортить, немного сдавленным голосом договорила. - Я вас очень люблю, обоих, вы мне очень дороги. Будьте счастливы! Чин, береги ее!!!

Лолли не мучилась вопросом "что одеть?" потому что у нее вообще с собой ничего толком не было. Именно поэтому она очень долго прождала посылки из родного дома, просила выслать себе платье, денег и еще чего-нибудь, чего они посчитают нужным. Нафиг ей деньги, спросите вы? А дарить, по-вашему, она что должна была? Хорошо хоть, что посылка пришла вовремя, иначе поплелась бы девочка на свадьбу в брюках и рубашке. И без подарка.

Сегодня француженка натянула серебристо-черное длинное, в пол, платье на тонких лямках, в ручках держала конверт с деньгами, который положила у входа, где лежали все подарки. Весь праздник она старалась не попадаться на глаза сифу Ху, потому что своей вечной неуклюжестью не хотела испортить ему праздник. На самом деле это был сущий идиотизм - приглашать Лару на свою свадьбу.

Не получилось окончательно скрыться от их глаз, потому что в итоге они подошли к ней, когда все гости поздравляли пару. Лолли прокашлялась, опустила глаза в бокал с... соком каким-то компотопободным... И поклонилась сначала Чину, облив ему ботинки. Ойкнула, покраснела, перевела взгляд на Дани, которая всегда ее поддерживала, и снова поклонилась. На этот раз обдав компотом ее юбку. И, наблюдая, как это "нечто" растекается пятном по ткани, зарделась еще больше.

- Сифу Ху, сифу Конг... - промямлила девушка, тут же отставляя злополучный бокал в сторону. - Позд'равляю вас. Пусть на вашем, теперь уже совместном, пути вст'речаются только хо'рошие люди... Чтобы вы жили только в 'радости. Да.

Дальше начался настоящий хаос, среди которого Чина все больше мучил один и тот же вопрос – «кто все эти люди?». Поэтому он в основном вежливо улыбался и благодарил за все поздравления, ничего толком не замечая и не запоминая. Лишь слова жителей Линь Ян Шо отличались от большинства поздравлений. Эти люди действительно их знали, многие знали, через что им пришлось пройти, чтобы оказаться вместе. Чин чуть смущенно улыбнулся на поздравление Эрика Адлера, тактично промолчав, что у сифу Флёр платье ещё более открытое, но, да, фигура Дани не сравнится ни с одной другой. Он поблагодарил прорицательницу, заметив, что она активно отмечает происходящее действо.

- Спасибо, Тэрри, - Чин тепло улыбнулся на слова мальчика и потрепал его по волосам. Юный американец был одним из активных участников события прошлой осени. Именно он говорил Чину, что сифу Конг обязательно вернется в Линь Ян Шо.

Сифу Бо говорила коротко и по делу, но Чин понимал, что именно крылось за её словами. Тигрица знала о нем слишком многое, даже больше, чем сифу. Она была свидетелем большинства совершенных им ошибок, и именно она указывала ему на этот путь, когда он, возомнивший себя великим воином, тянулся за красивыми сражениями. Порой Чину было стыдно смотреть в глаза воительницы, и в то же время он знал, что их общие тайны останутся только между ними. Он поклонился тигрице, опустив взгляд.

Настоятель, как всегда, говорил загадками. Но Чин понял его слова и улыбнулся, поклонившись. Порой казалось, что они с Дани познакомились вечность назад, но прошло не так много времени, впереди ещё вся жизнь. Если он успел натворить столько ошибок за год, сколько нужно постараться не натворить за всю жизнь? Чин обернулся на свою невесту и тепло ей улыбнулся.

Дальше был бенефис болгарина. Чин успевал улавливать слова Дамьяна через одно, но и этого вполне хватило. Он с трудом сдерживался, чтобы не рассмеяться на такое эмоциональное поздравление, потому что знал, что ученик Дани говорит искренне. У них сразу не сложились отношения с Дамьяном – так бывает, когда сталкиваются два упрямых характера, но Чин знал, что за всей грубостью и прямолинейностью болгарина кроется настоящее благородство, за которое можно простить мелкие выходки. При этом ученик ирбиса не понял, что показалось Дамьяну горьким. Он задумчиво прищурился, посмотрев на шампанское в руке болгарина, которое тому по возрасту было рановато пить, и усмехнулся.

- Пей компот, он сладкий, - сказал Чин, после чего добавил уже с искренней улыбкой. – Спасибо.

Дальше было поздравление Вин Чунь, которое все равно по своей искренности отличалось от похожих традиционных слов, произнесенных партнерами отца. Чин допил налитый в бокал чай, и учтиво поклонился южанке. Подошедший официант вновь наполнил их с Дани бокалы.

Европейка Цирилла тоже поздравляла их искренне, и Чин невольно усмехнулся, когда она казала про мурлыкающе счастье. Он хитро посмотрел на свою теперь уже жену, знавшую, как заставить бенгальского тигра быть домашним и мурлыкать. От таких слов становилось тепло и приятно, ради них, наверное, стоило затевать все это костюмированное представление под названием «китайская свадьба».

Шири, которую Чин воспринимал как младшую сестру, тоже говорила тепло и искренне. Чин был очень благодарен ей за то, что она согласилась помочь Дани во время подготовки к свадьбе – все же итальянка не так хорошо знала его сестер и могла чувствовать себя неуютно среди всей этой суматохи.

- Спасибо, Шири, - он вежливо поклонился девушке и тепло улыбнулся.

А дальше был ещё один бенефис, благо время для поздравлений подходило к концу. Злая карма, которая подстерегла Чина в лице его француженки-ученицы, которая существовала отдельно от своего собственного тела. Вот и сейчас она умудрилась облить их обоих то ли соком, то ли компотом. Аи, наверное, сейчас схватилась за сердце, зная, сколько стоили наряды Дани, каждому из которых суждено быть надетым лишь однажды и то ненадолго.

- Спасибо, - сказал Чин то ли на поздравление, то ли на выходку ученицы. Потом все же заметил, что девушка и так смущена. – Все в порядке, - добавил он, ободряюще улыбнувшись. – Дани, мне снова придется отдать тебя своим сестрам.

В это время уже успели подбежать Ли и Аи, готовые увести итальянку для новой смены наряда. Чин строго посмотрел на старшую сестру. Может быть, вы её все-таки покормите?

Куча поздравлений, каждое из которых непременно сводилось к тому, что их новорожденной семье желали материального достатка, а также скорейшего пополнения, причем именно в мужском эквиваленте. Итальянка стойчески слушала все эти восторженные комплименты ее нарядам и поздравления. Да, ее предупреждали, что именно так и будет, поэтому она облегченно вздохнула, когда они наконец-то дошли до самых ценных гостей этого дня – жителей монастыря. Она даже не так была рада видеть своих итальянских друзей, которые не переставали очень эмоционально восхищаться всем происходящим, а девочки еще и ее, теперь уже, мужем. Благо, что Чин не знал итальянского…

Даниэла почтительно поклонилась старшим мастерам, что были первыми на их пути. Комплимент Эрика Дани, естественно, не пропустила мимо ушей, лишь хитро улыбнулась, стрельнув глазами на супруга. Слова сифу Флер шли от самого сердца, Дани даже прочитала в них некое послание, что-то вроде бы того, чтобы они помнили о тех чувствах, что их объединяют. Это было, видимо, сказано с высоты собственного жизненного опыта… А Тэрри… маленький американец, которого знал каждый житель монастыря, который внес свою лепту в их с Чином отношениях. Итальянка искренне улыбнулась на его поздравление, улыбнувшись своей белоснежной улыбкой. Далее они подошли к сифу Бо и Сифу. Оба были довольно кратки, зато каждый сказал нечто очень важное. Даниэла, как бы ей ни казалось, что Сифу говорит загадками, она поняла его наставление. Девушка почтительно поклонилась Учителю, правда в пояс не получилось, потому как наклонись она еще чуть больше, то мгновенно бы грохнулась вперед. Но дальше шло поздравление Дамьяна, который, как и всегда, был на высоте, несмотря на прямолинейность. А за «горько» она даже была готова его расцеловать, ну, после того, как поцелует мужа. Только вот малейшая попытка сойти с дистанции, как ее мгновенно подхватили под руки, удерживая на месте, а отпустили лишь тогда, когда Чин уже подошел к сестренке Им. Итальянка тяжело вздохнула, но так ничего и не сказала, лишь развела руками перед своим учеником. Вин Чунь была, как и все прочие, кто хоть немного знал их, искренна и желала им счастья от чистого сердца. Только вот ее китайские корни явно давали о себе знать. После пожелания детей, новоиспеченная супруга чуть крепче сжала свой бокал, нервно поднеся его к губам и осушив до конца буквально одним глотком. В ушах почему-то зазвенело и зашумело, хотя это ни коим образом не мешало слушать поздравления Цири и Шири, которым она была искренне рада. И вот он – феерический конец этого мучения. Юлайи, детка… Даниэла была готова ее расцеловать не хуже Дамьяна, ведь она дали ей почувствовать, что она еще не превратилась в робота, у которого не может быть собственных желаний, который только покорно выполняет все наставления сестер ее мужа. Француженка, как всегда, отличилась благодаря собственной неуклюжести, но это было так… мило, что итальянка лишь благодарно ей улыбнулась, представив сейчас выражение лиц Аи и Ли при виде облитого платья.

Но не успела она даже поблагодарить ученицу супруга за поздравление, как сестры Чина подхватили ее под руки и увели обратно в ту саму комнату, где ей опять предстояло сменить платье. В этот раз, если ей не изменяла память, оно будет европеизированное, хоть и стилизованно под дикий запад – хоть что-то радует – в нем хотя бы передвигаться будет удобнее, хотя… Дани мысленно попыталась оценить степень собственной трезвости и поняла, что лучше больше не пить…

Аи и не знала, что братишка освоил ментальную магию, но сделала вид, что не услышала его пожелания. Сегодня нужно соблюдать традиции, свадьба бывает не каждый день. Одно из платьев было испорчено, хотя можно будет попытаться его очистить. Все равно свадебные наряды будут храниться в семье на память о сегодняшнем дне, больше Даниэла их надевать не будет. Невесту увели в подсобное помещение, где был готов следующий наряд, на этот раз европейский, дань её родным традициям. В Поднебесной в последнее время девушки часто выходили замуж в белых платьях, хотя этот цвет традиционно считался траурным. Третье платье было довольно смелым – глубокий вырез, оборки, лежащие на плечах, подчеркивающие грудь и заканчивающиеся у тугого корсета. На корсете было две шнуровки – декоративная спереди, и шнуровка широкой шелковой лентой сзади. Концы ленты спадали по пышному кружевному шлейфу и касались пола. Юбка была в меру пышной, и её верхняя часть состояла из кружев ручной работы. Корсет был украшен фианитами, из-за чего эффектно блестел при ярком освещении банкетного зала. Макияж невесты вновь изменили – теперь он был близок к естественному, только карие глаза девушки были ярко выделены тенями и подводкой, а на губах девушки был довольно темный блеск. Волосы Даниэлы были распущены и пышными волнами спадали на спину и плечи. На них также были закреплены фианиты, подчеркивавшие их природный шелковый блеск. Наряд дополняли длинные золотые серьги, на которых сверкали бриллианты, и широкое колье в котором несколько бриллиантов были дополнены россыпями все тех же фианитов. Серьги и колье не заказывались специально для свадьбы, они были из коллекции Мэй Лу, и были частью одной из немногих европейских традиций, которую было решено соблюсти в этот день. На правой руке Даниэлы было подаренное Чином кольцо Дао как что-то, уже не новое, все остальные части наряда итальянка надевала впервые, драгоценности Мэй Лу были одолженной вещью, а под юбками на кружевном чулке девушки находилась изящная подвязка из голубых кружев. Аи строго сказала, что на этом европейские традиции закончатся, и никто не будет лазать у невесты под юбкой и бросать эту подвязку. Наряд дополняли закрытые туфли на высоких каблуках, обшитые диким шелком и украшенные золотой вышивкой и стразами. Старшая сестра Чина присмотрелась, может ли невеста ходить в такой обуви после поздравлений, и решила, что может. Пока Аи ходила проверять, все ли готово к продолжению вечера, Ли снова достала припрятанные по случаю две стопки рисовой водки, одну из которых выпила сама, другой щедро поделилась с невестой.

В зале вновь играла традиционная музыка. Две девочки в пышных розовых платьях европейского стиля прошли к боковым дверям, разбрасывая розовые лепестки. Они поклонились гостям и открыли двери, выпуская невесту в зал. Распорядители взяли опустевшие корзинки, а девочки проводили невесту к столику молодоженов, следя, чтобы длинный шлейф и ленты ни за что не цеплялись. Вновь сменилось освещение зала. Когда молодожены заняли свои места, открылись центральные двери. В них вошли несколько танцовщиц в зеленых национальных нарядах. Заиграла музыка, и девушки закружились в танце, во время которого они начали хором петь одну из национальных песен. Танцовщицы двигались в плавных синхронных движениях, сопровождавшихся изящными жестами с длинными, достававшими до пола, рукавами. Это был Ta Ge – один из самых известных танцев Поднебесной. Танцовщицы выстраивались в сложные фигуры, занимавшие пространство всего прохода, а также между столами, которые, как оказалось, были расставлены специально с учетом этого танца. В конце девушки стали расходиться в стороны, по очереди замирая по мере того, как затихала мелодия. Танец закончился. Включился свет, танцовщицы выстроились ровной вереницей вдоль прохода, поклонились, и вышли из зала.

На этот раз Дани переодевали как-то особенно долго. Гости продолжали отмечать, Чин успел ещё немного пообщаться с друзьями, которые оценили его выбор. Присутствовавшие в зале мужчины однозначно признали, что, скажем, глаза итальянки заслуживают особого внимания, отвлекая от всех остальных её добродетелей. Чин с этим согласился, но объяснил приятелям, что эта лучшая из женщин – теперь его законная жена, и любые попытки на неё засматриваться чреваты битой мордой. И, да, он никогда не отказывается от своих слов. Один из распорядителей подсказал, что жениху пора возвращаться за стол. Чин с показательной строгостью посмотрел на своих друзей, после чего вернулся на положенное по сценарию место. В этот момент в зал вернулась Дани. Вовремя он предупредил приятелей, поскольку это платье было ещё более откровенным. В европейском наряде итальянка была ещё прекраснее, чем в традиционных китайских одеждах. Её фигуру очень выгодно подчеркивал корсет, её волосы, не собранные в сложную прическу, всегда казались Чину одной из самых привлекательных черт её внешности, и, да, скажем, макияж хорошо подчеркивал, скажем, глаза. Ради того, чтобы назвать такую женщину своей женой, можно даже стерпеть свадебные традиции. Чин встал, вновь приветствуя Дани, и помог ей сесть на соседний стул, кивнув провожавшим её девочкам в знак благодарности. Но что-то в итальянке было не так. Немного неуверенная походка, странный блеск в глазах – жестокие свадебные традиции велели не кормить девушку, но почему-то не запрещали её поить. Дани, все в порядке? Аи тебя кормила?, - ментально спросил Чин, посмотрев в глаза своей невесты.

Тем временем началось представление, которое должно было на время отвлечь гостей от поздравлений. Танец был красивым, но Чин следил за ним без особого энтузиазма – его куда больше волновало состояние Дани. Как Аи не понимает, что если уж невесте наливают вино, её нужно хоть чем-то накормить, пока она ещё способна самостоятельно стоять на ногах? Он, конечно, легко сможет ловить её хоть весь день и носить на руках, только это не впишется в сценарий традиционной китайской свадьбы, за который все так фанатично ратуют.

Итальянка уже давно поняла, что сопротивление бесполезно – от цепких рук Аи никуда не деться. Но на то она и характерная европейка, чтобы просто так не сдаваться. Но сейчас бороться не было никаких сил – в голове что-то не прекращало гудеть, безумно хотелось есть и спать, но ни что ей не грозит, пока она не сбежит из-под опеки этих любительниц измывательств над несчастными невестами. И тот наряд, что ей приготовили, был лучшим тому подтверждением. Уж неизвестно намеренно или нет, но корсет явно на пару сантиметров был уменьшен, отчего Дани получила прямо-таки ни с чем не сравнительные ощущения, пока его зашнуровывали. Но выглядело роскошно – бесспорно. Она даже ничего не сказала про каблуки и туфли – раз уж Аи за это все взялась, то она будет виновата в том, что невеста на свадьбе рухнет где-нибудь посреди толпы гостей. Тем не менее, маленькая рюмочка с сакэ, которая тут же оказалась в ее желудке. Надежда заменить алкоголем пищу была глупой, но именно поэтому она и умудрилась так быстро опьянеть. И это на собственной же свадьбе, когда она должна выглядеть просто безупречно. В итоге, смена платья, возня с ее макияжем и прической закончились, и она снова вышла в свет, сопровождаемая маленькими девочками. Ох, как же тяжело и сложно было идти на таких каблуках. Ну почему такие безумно красивые вещи всенепременно удается одевать исключительно тогда, когда ты не можешь по достоинству оценить удобство колодки? Вот из-за своего опьянения Дани и шла медленнее обычного и не очень уж уверенно, хотя все же даже умудрила ни разу не запутаться в ногах, не оступиться и прости ровно.

И снова этот глупый и больной вопрос со стороны Чина. Неужели он не знает, каким цербером может быть его сестра. Нет, обе сестры. Ну хоть ты не издевайся, – итальянка закатила глаза, передав сначала мысль мужу. Она взглянула на полные яств столы гостей и тяжело вздохнула, переводя взгляд на то действо, что было устроено для развлечения гостей. Девушка честно старалась сосредоточиться на том, что танцуют и поют более чем красиво, что это все ради нее и ее любимого тигры, а не только ради показухи перед бизнес-партнерами, что она вовсе не хочет кушать, но… желудок снова напомнил о себе, тихо заурчав под корсетом. Дани повернулась к одному и стоящих рядом распорядителей и попросила полный бокал холодного чая, в надежде хоть немного разбавить тот алкоголь, что уже был внутри и начал путать сознание, а заодно хоть чуточку укротить свой голод.

Официант принес невесте холодный чай. Тем временем в зале вновь сменилось освещение, и заиграла быстрая музыка с большим количеством ударных. Вновь распахнулись двери, и вошла процессия из нескольких человек в просторных алых одеждах, жонглировавших огнем. Четверо из них прошли немного вперед, присели на одно колено и подняли над головой факелы. Из заднего ряда вышли четыре акробата, которые с разбегу выполнили сальто над пламенем, дальше вся эта шумная красочная толпа разбежалась по залу, а по центральному проходу стала выстраиваться сложная акробатическая фигура из нескольких гимнастов, на верхнем ярусе которой в итоге оказалось несколько жонглеров. Пламя начало двигаться в ритме музыки, и сейчас вся эта огненная конструкция стала напоминать большого дракона, от которого во все стороны разлетались искры пламени. Освещение почти погасло, чтобы внимание было сосредоточено на выступающих, в то время как распорядители поставили перед алтарем высокий столик, увитый цветами. На нем лежала подушечка их красного шелка, на которой на золотых лентах были закреплены два кольца – подарок молодоженам от Фэна Конга, отца невесты.

В какой-то момент огненный дракон вспыхнул ярче, после чего складывавшие его циркачи разбежались в стороны, открывая взору гостей обновленный алтарь. Музыка стихла. Акробаты поклонились публике и столь же быстро покинули зал – кто-то на руках, кто-то крутясь колесом, кто-то даже с помощью сложных сальто и прочих эффектных трюков. Над столиком с кольцами зажегся свет. Снова заиграла эрху. Распорядители вывели молодоженов к алтарю и отошли в сторону.

Чин тяжело вздохнул. Он начал искать взглядом Аи или Ли, но они куда-то предусмотрительно скрылись. Сейчас будет продолжение церемонии, нет даже времени, чтобы их разыскать. Чин злился, но понимал, что не может сейчас этого показывать. Прошу тебя, пей чай вместо вина. А с сестрами я ещё разберусь. Потерпи, уже немного осталось. Прибежали циркачи, которые опять же показывали номера с огнем без магии Огня, что Чин воспринимал довольно скептически. Он вспоминал, что должно быть дальше по программе. Обязательных поздравлений уже не будет, а после колец Дани снова сменит наряд, и начнется финальная часть банкета. Если тебе сложно идти, держи меня под руку. Это было бы не самым страшным нарушением традиций, и точно лучше, чем падающая и спотыкающаяся невеста.

Представление закончилось. Молодожены вышли к столику с кольцами. Чин встал напротив Дани и пристально посмотрел в её глаза. Он плохо знал, для чего нужна эта европейская традиция, наверное, тоже каким-то образом связывает их судьбы. В данной ситуации она была нужна родственникам итальянки и, наверное, ей самой. Чин уже предупредил невесту, что не будет носить обручальное кольцо – оно мешает на тренировках, но согласился, чтобы кольцо всегда висело у него на шее на цепочке. А в день свадьбы, в порядке исключения, может быть и на руке. Музыка стала чуть тише. В памяти жениха всплывал выученный накануне сценарий – кольцо нужно надеть на безымянный палец левой руки, для подсказки на правой руке Дани было надето другое кольцо. Чин отцепил с ленты кольцо невесты, выполненное из двух видов золота с изящно ограненным бриллиантом. Он взял Дани за левую руку и улыбнулся, надевая кольцо. После этого он поднял взгляд, посмотрев в глаза итальянки, и чуть сжал её руку перед тем, как отпустить. Церемония интересовала его в меньшей степени, чем состояние девушки. Он видел, что ей трудно во всей этой суматохе, и он хотел, чтобы она как можно быстрее могла остаться с ним наедине. Видя состояние Дани, Чин не питал каких-то особенных иллюзий насчет первой брачной ночи – итальянке нужно, в первую очередь, поесть и проспаться. А для всего остального у них впереди вся жизнь.

Дани сделала довольно большой глоток чая, чувствуя, как холодная жидкость пошла по пищеводу, взбадривая каждую клеточку тела, которой только касалась. Дани старалась соображать как можно более трезво и даже позавидовала Чину, которому не наливали ничего крепче чая. И кто ее за язык дернул обмолвиться, что она может немного выпить? Ну да, она действительно думала, что сможет выпить немного в честь собственной свадьбы. Ага, выпила… никто же не предполагал (уж сама итальянка так точно), что ее будут целый день морить голодом… В общем, сосредотачиваемся на происходящем представлении, ага. Циркачи, акробаты, фокусы с Огнем. Даниэла едва заметно хмыкнула, назвав их про себя настоящими дилетантами, ведь рядом с ней сейчас сидит великий маг Огня (да-да, именно так она думала о своем, теперь уже законном супруге), да и живет она теперь в таком месте, где множество прекрасных укротителей этой стихии, а не просто циркачи. Но на то это было и шоу для приглашенных – не все из них являются магами, точнее меньшая их часть, а маги не должны показывать свою силу.

Пришла пора вновь оказаться у алтаря. Спасибо заботливому Чину, который благородно предложил ей свою руку в качестве опоры, невзирая на запреты Аи. Два кольца красиво переливались на расшитой подушечке. Девушка знала, что тигре откровенно все равно, что его не заботят западные традиции, ровно как и эти истинно китайские, которые у обоих вызывают лишь возмущение, но раз уж ввязались… Вообще, у нее на родине принято произносить клятву, прежде чем одеть кольцо на палец невесты, но Чина, почему-то, никто не посчитал необходимым посвятить в такие мелочи. Ну да ладно, не выставлять же любимого мужа идиотом? Вот именно, потому девушка просто взяла кольцо и, глядя ему в глаза, надела его на безымянный палец левой руки своего возлюбленного. Спасибо, что хотя бы в этот день согласился не снимать его и прилюдно не перевешивать на цепочку. Я люблю тебя, – в который раз призналась она в собственных чувствах, только теперь просто глядя в глаза и не произнося, по сути, ни слова.

Под лирическую музыку в зале вновь сменилось освещение и вышли все те же танцовщицы, встроившиеся вдоль прохода с букетами цветов, из которых свисали длинные грозди белых и иловых глициний, наполнявших зал своим особенным ароматом. По залу сновали фотографы, которых распорядители пытались сгонять в те места, откуда они не будут мешать церемонии и друг другу. Молодожены прошли между рядами танцовщиц, которые окружили их плотным кольцом, выполняя какой-то причудливый танец, похожий на бушующее море из извивавшихся длинных рукавов национальных платьев. После того, как окончилась эта часть церемонии, невесту в который раз увели для смены наряда – количество свадебных платьев должно было подчеркнуть пышность происходящего торжества.

Сестры жениха постарались скрыться подальше от глаз Чина, пока он не поймал их для серьезного разговора, после чего гости могли дальше наслаждаться праздником до следующего появления невесты и финальной части само церемонии. Жених в это время мог общаться со всеми гостями, принимать поздравления и наставления. Смена платья заняла довольно много времени, поскольку для этой части торжества был выбран сложный наряд из живых цветов. Вновь открылись боковые двери банкетного зала, по краям от которых выстроились танцовщицы в розовых и бирюзовых ханьфу. Показалась Даниэла за спиной которой маячили Аи и Ли.

На невесте было платье, украшенное алыми и белыми лилиями. Несколько слоев струящегося шелка светло-золотого цвета окутывали стан итальянки, оставляя открытыми плечи и часть спины, а затем волнами спадали на довольно широкий кринолин. Верх лифа, снова удачно подчеркивавшего формы Даниэлы, был вышит россыпью драгоценных камней, поверх которых на тонкой сетке из шелковых нитей были закреплены мелкие цветки лилий. По мере того, как эта сетка расширялась от середины лифа к юбке, цветки становились крупнее, среди них встречались белые и розоватые фрезии. На спине шнуровка корсета была переплетена веточками таких же фрезий, которые спадали ниже завязок, образуя подобие декоративного банта на талии итальянки. Тонкая шелковая сетка на юбке была уложена двумя будто бы небрежными волнами, на одной из которых были закреплены алые цветы, на второй – белые, розовые и чайные. На левом запястье невесты была повязана широкая лента из золотого шелка, завязанная бантом, закреплявшим небольшую цветочную композицию из тех же лилий и фрезий. Черные локоны волос Даниэлы были частично вобраны на затылке, некоторые пряди были оформлены в тонкое плетение, и всю прическу также украшали живые цветы, основная часть которых находилась на затылке, в то время как спереди были в основном мелкие фианиты и пара ненавязчивых фрезий. На ногах итальянки были босоножки на высоком каблуке, состоявшие из переплетения тонких золотистых ремешков, переплетавших лодыжки, остальные аксессуары также были ненавязчивыми – тонкая золотая цепочка на шее, с крошечной подвеской в форме сердца, и серьги из таких же цепочек, длинных, но тонких и ненавязчивых – все внимание должно было быть привлечено к платью. Макияж оставался европейским – яркие глаза, подчеркнутые темно-зелеными и чуть розоватыми тенями, эффектно выделенные губы, почти незаметные на фоне смуглой основы темные румяна на скулах.