Свадьба

Чин сделал глоток чая из бокала Дани и вернул его невесте, улыбнувшись. Мне тоже, но тебе очень идет красный цвет. Наверное, свадебная церемония придумана для того, чтобы молодожены за время выполнения всех обрядов и традиций крепко решили дружить вместе против всех, что должно очень скрепить новую семью. Других причин для всех этих красивых условностей Чин почти не видел, но дисциплинированно исполнял все обряды. Из уважения к будущей жене, а не по прихоти родителей. Дани достойна того, чтобы все, что сегодня будет происходить, было посвящено ей. Если из этого зала все равно, как с подводной лодки, никуда не деться, нужно просто получать удовольствие от того, что происходит. Насколько это возможно. Дани уже не волновалась, это было заметно по её игривому настрою. Значит, все идет так, как должно. Чин налил немного чая в бокал Дани и опустил руку со своим бокалом, чтобы ей было удобнее повторить этот жест. Распорядители приятно молчали, и Чин подумал, что, если они сохранят такое состояние до конца официальной части, они заслужат куда более щедрых чаевых, чем если будут болтать без устали.

Ещё было приятно, что помимо деловых партнеров отца, здесь были те, кого действительно хотелось видеть – друзья, родные, близкие и, главное, жители Линь Ян Шо. Чин успел заметить сифу, сифу Флёр, Сифу Бо – тех, кто усиленно помогал им услышать волю судьбы, оказавшись вместе, и весь год поддерживал их и старательно делал вид, что они и правда соблюдают традиции. Учитель дважды благословил их отношения, и это для Чина было очень важно. Никогда прежде он ни с кем не советовался по поводу своих женщин, но он и не стремился с кем-то связывать свою жизнь. Наверное, купание в ледяном озере стало залогом того, что Чин смог посмотреть на Дани по-другому, не просто как на одну из женщин, которая привлекла его внимание. Да, церемония проходила и для этих людей, которые способны искренне за них порадоваться.

Подхалим, – усмехнулась итальянка, лишь после этого переведя ненадолго взгляд на бокалы, обряд с которыми надо было завершать. Даниэла старалась держать руку ровно, чтобы ничего не пролить. Теперь была ее очередь. Чин опустил бокал чуть ниже ее, чтобы ей было удобнее. Девушка подняла свой чуть выше, удерживая его за изящную ножку буквально двумя пальцами. И тут ее осенило! Боже, она мог Воды, или как? И все равно никто не увидит и не заметит, если сделать особенно аккуратно. Разве что только маги… Итальянка почувствовала как энергия Свадхистханы распространилась по телу, мягко оплетая своей энергией как ее тело, так и стоящего рядом молодого человека. В конце концов, это свадьба двух, отнюдь не слабых магов! Дани, как и полагается, наклонила бокал, только вот чай из него не полился, а лишь тонкая струйка змеей скользнула в воздухе, обвивая собой бокал и руку Чина, а затем лишь скользнула в нужный бокал, едва заметно сверкнув в отражении света. И снова глоток чая и легкая хитрая улыбка глаза в глаза. Рядом с тобой я предпочитаю не тратить время на одежду, – сделав глоток, поведала ему девушка. А еще ее желудок решил дать, все-таки, о себе знать, издав глухой голодный звук, который Чин наверняка услышал. Вот же изверги эти китайцы – все им лишь бы невесту в совершенно невыгодное положение поставить.

Даниэла улыбалась мужу уголками губ, прекрасно понимая, что он не слеп и наверняка все поймет. Чего стоило только то, как он спокойно рассказывал о том, что требуется делать дальше… Да, Аи до него еще учиться и учиться. Тем не менее, надо было поскорее заканчивать с этой частью церемонии, чтобы, как минимум, избавиться от этой тонны косметики, из-за которой итальянка так неуютно чувствовала себя в собственном же теле. Она едва заметно кивнула, давая Чину знать, что все поняла, и аккуратно взяла пиалу в обе руки, бережно неся ее рядом со своим супругом, к родительскому столу. Она передала пиалу Мэй Лу, склоняясь в почтительном поклоне этой мудрой женщине, с которой, как казалось итальянке, у них действительно сложились весьма доброжелательные отношения, как и с остальными родственниками ее, теперь уже, мужа. Вернувшись к подносу, Дани с Чином взяли оставшиеся пиалы, также бережно и неспешно поднесли все к тому же столику, только в этот раз ее родителям, точнее ее отцу и его жене. Нет, мачех звучало как-то слишком грубо по отношению к Бьянке, ведь она никогда не желала Дани зла, а наоборот, старалась с ней сблизиться, за неимением собственных детей по личным причинам, а также очень заботилась о папе, когда он в этом так нуждался, а у Даниэлы не получалось. Они не были близки с Бьянкой, но она была очень доброй и щедрой женщиной. Девушка почтительно ей поклонилась, передавая чашу. Да, наверное, Бьянке сейчас тяжелее нее самой, ведь она очень плохо знает китайский…

Дани вернулась вместе с супругом к алтарю, встав к нему лицом и ласково улыбаясь, даря тепло и нежность. Дальше, вроде бы как, ее должны будут забрать наконец-то переодеться и смыть эту косметику. Но все равно, без позволения лучше ничего не делать.

Танцовщицы устремились к столам гостей, разнося чай. При этом они ловко обходились с длинными рукавами традиционных ханьфу, не позволяя им попадать в чашки или цепляться за гостей. В это время с потолка на ковровую дорожку посыпался ворох ярко-алых лепестков. Они падали стеной, лишь немного долетая до алтаря и ближайших к проходу столов, зато щедро обсыпали жениха и невесту. Досталось и находившимся неподалеку свадебным распорядителям. Музыка стала спокойнее. К музыкантам вышли парень и девушка, которые начали исполнять дуэтом песню 知心愛人 (кит. «близкая любовь»). В зале зажегся свет. Один из распорядителей взял микрофон и объявил, что теперь Ху Чин и Конг Даниэла стали мужем и женой, и пусть судьба, что связала их жизненные пути, хранит новую семью, даст им счастье и благополучие на долгие годы. Он поднял поднесенный ему бокал с вином и отпил из него немного в знак того, что остальные также могут выпить за здоровье молодых.
Танцовщицы, закончив разносить чай, выстроились вдоль ковровой дорожки и почтительно поклонились молодоженам. Свадебные распорядители расступились, пропуская жениха и невесту к их столу, находившемуся рядом со столом родителей. Над столом на шелковой драпировке были вышиты все те же золотые драконы, которые должны были хранить Чина и Даниэлу.

Дождь из лепестков закончился, и теперь они устилали весь центр зала, но вскоре будут разнесены по всему ресторану по мере того, как гости и официанты будут перемещаться. В это время подружки невесты покинули свои места и скрылись в одном из боковых помещений банкетного зала, куда скоро должна пройти невеста для смены наряда.

В зале вновь появились официанты, принявшиеся разливать напитки и разносить новые закуски, так как столы, по традиции, ломились от самых разных изысканных угощений, с количеством которых могло спорить лишь количество запасенного на торжество алкоголя, так как китайская свадьба, прошедшая в трезвости, считается практически неудавшейся. Помимо лучших сортов вин, которые предназначались, в основном, дамам, на столах стояли и французские коньяки, и шотландский виски, и, конечно, национальная рисовая водка.

О таких вещах нужно предупреждать. Чин на мгновение отвернулся от своей невесты и нашел взглядом Аи, изобразившей на своем лице выражение святой невинности, означавшее «зато красиво». Стараясь сохранить максимально торжественный вид, несмотря на сыпавшиеся лепестки, норовившие налипнуть на волосы или попасть за шиворот, Чин выслушал торжественную речь и взял Дани за руку, чтобы отвести её к столу, подальше от этой лепестковой экзекуции. Он вновь настороженно воспринимал мероприятие, поняв, что сюрпризы на этом могут не закончиться. Сжав руку девушки, он с торжественным видом подвел её к столу, кланяясь набежавшим с поздравлениями гостям и благодаря их за теплые слова, половину из которых он не то, что не запоминал – вовсе не слышал и не мог воспринять, будто родная китайская речь резко стала незнакомой. Он мотнул головой, стряхивая лепестки с волос, затем почти царственным жестом смахнул их с пиджака.

- Теперь можешь говорить, - тихо подсказал он итальянке, затем вновь обернулся на кого-то из тетушек с вежливой улыбкой.

Среди самых популярных поздравлений было скорейшее рождение сына, и ученик ирбиса чуть крепче сжал руку своей теперь уже жены, надеясь, что она не будет слишком остро воспринимать это традиционное для Поднебесной пожелание молодоженам. Банкет уже начался, и Дани должны были увести, чтобы сменить платье. Чина в какой-то мере радовало, что итальянка согласилась на все эти мучения из любви к нему, но он искренне жалел девушку, для которой этот день получался особенно сложным. Ты у меня сильная, я верю, что тебе хватит сил на весь сегодняшний день. Я люблю тебя, Дани, - подумал Чин, на какое-то время поймав взгляд невесты. Он украдкой снял зацепившийся за вуаль лепесток и тепло улыбнулся, садясь за стол.

Девушка неотрывно смотрела на Чин в ожидании того момента, когда они наконец-то будут выпущены с этой ковровой дорожки для молодоженов. Сверху на них посыпались лепестки, о которых Аи ничего не говорила. Было красиво, но, судя по взгляду Чина, ему это совершенно не нравилось. Вышла какая-то пара и стала петь, что неожиданно подействовало на итальянку очень раздражительно. Девушка едва слышно фыркнула, а затем и облегченно вздохнула, когда Чин аккуратно взял ее за руку и повел к их столику, где на них мгновенно накинулись какие-то гости, воспитания которым определенно не хватало. Или они просто уже успели переборщить со спиртным, судя по аромату, что от них исходил. Итальянка молча кивала и улыбалась, стараясь, чтобы радость от поздравлений на лице была почти настоящей, хотя в душе жутко бесилась из-за того, что практически каждый подошедший считает своим долгом пожелать им скорейшего рождения сына. Она прекрасно понимала, что это простая вежливость, но на фоне с голодом, это просто вымораживало. Краем глаза она заметила, как сбоку подошла Аи, едва заметно кивнув, что пора идти менять наряд.

- Справлюсь, - чуть ехидно заметила девушка, не отпуская взгляда, но через мгновение ее глаза смягчились и наполнились мольбой, а интонация жалобой, - Милый, я кушать хочу… – Еще на пару секунд задержав взгляд на супруге, затем она резко поднялась и направилась к одной из дверей, где ее уже ждали для смены костюма.

По традиции невеста меняет наряд перед тем, как приступить к застолью, на котором ей, опять же по традиции, нельзя ничего есть. Первая часть этой традиции связана с тем, что в былые времена ритуал слияния чаш проходил в спальне новобрачных, и лишь после него жених и невеста присоединялись к празднующим гостям. На современных свадьбах просто сохранился обычай смены нескольких нарядов и те, что сейчас были заготовлены для Даниэлы, подбирались особенно тщательно. Каждое из платьев должно было подчеркнуть статус семьи, следом – красоту молодой жены, и лишь в последнюю очередь быть удобным хотя бы для того, чтобы в нем нормально ходить.

На воне флейт заиграла эрху, мелодия была очень нежной, как лунный свет, что отражается в ряби морской воды. Девушка-музыкантша сидела, выпрямив спину и чуть опустив длинны ресницы, выкрашенные в синий цвет под стать надетому на ней чипао. Смычок, навеки связанный с двумя струнами, медленно, но ловко двигался в умелых руках юной китаянки, но сейчас внимание переключилось с неё на боковую дверь, которую осветили софиты, чтобы помочь фотографам запечатлеть момент выхода невесты в новом наряде. Два мальчика открыли дверные створки, и перед гостями предстала Даниэла. На ней было надето ханьфу эпохи Тан ярко-бирюзового цвета, сочетавшееся с серьгами и браслетами, а также многочисленными украшениями в прическе. Макияж невесты теперь был менее ярким, хотя краски по-прежнему сильно подчеркивали глаза, ресницы и скулы итальянки. Платье было длинным, его подол стелился по полу, а края высоких, до бедер, разрезов были вышиты золотым орнаментом, в котором блестели самоцветы. Тонкий пояс, также расшитый золотыми нитями и драгоценными камнями, эффектно подчеркивал тонкую талию девушки. На полах ханьфу и по вороту был все тот же узор, что и по подолу и вырезам. Под широкими одеждами на Даниэле были широкие брюки из голубого шелка и короткий топ, обхватывавший пышную грудь итальянки. На нем был вышит какой-то причудливый цветочный орнамент. В цуне от края топа висело серебряное ожерелье с крупными кусками бирюзы, ограненными кабошонами. Руки итальянки были полностью скрыты очень широкими рукавами одежды, которые позволяли сколько-нибудь удобно ходить лишь в том случае, если руки сложены на уровне солнечного сплетения. Защелкали вспышки фотоаппаратов, от которых появлялись легкие блики на шелке и украшавшей его вышивке. Казалось, что при любом движении невесты ханьфу сползет с плеча, позволяя гостям оценить красоту тела Даниэлы.

Неужели сердобольные Аи и Ли не догадались накормить Дани? Во время самой церемонии у неё не получится даже притронуться к еде – за ней постоянно будет следить вся родня и вечные фотоаппараты, но почему нельзя было накормить её завтраком или дать ей что-нибудь из еды сейчас, пока она будет переодеваться? Чем так важны эти традиции, что с их помощью нужно издеваться над людьми? Чин проводил итальянку жалостливым взглядом, решая, как можно ей помочь.

Как только Дани скрылась, Чин встал из-за стола и подошел к своим старым приятелям, которых не видел уже долгое время. Он был удивлен, что многие из них смогли найти время, чтобы посетить его свадьбу. Их судьбы сложились по-разному, почти все взялись за ум, мало кто продолжал тот же образ жизни, что они все предпочитали в старших классах школы. Некоторые из них представляли Чину своих жен, кто-то даже показывал фотографии детей. Мало кто верил, что Ху-младший мог так сильно измениться, интересовались слухами об его уходе в монастырь и другими сплетнями о причинах внезапного исчезновения Чина из бурной жизни. Кого-то угораздило вспомнить всуе Каи Лау (которая с супругом также была в числе приглашенных), но комментарии о жене Чжоу Кима были предельно лаконичными – Чина действительно не интересовала её жизнь.

Кто-то из распорядителей, извинившись, подсказал Чину, что сейчас появится невеста. Ученик ирбиса коротко поклонился друзьям и пошел в сторону дверей, которые в следующий момент открылись. Сердце Чина забилось чаще. В этом платье Дани выглядела намного естественнее, чем в традиционном свадебном наряде, хотя по-прежнему была ярко накрашена, а её чудесные шелковые волосы были каким-то безжалостным образом собраны в нечто скорее архитектурное, чем парикмахерское. Чин подошел к девушке и улыбнулся. Сейчас нужно будет пройти по залу и выслушать поздравления. Отказываться от тостов нельзя, но можно поднять бокал и не пить, - пояснил он, глядя в глаза невесты. – Аи и Ли тебя накормили?

Подошел официант, который поднес молодоженам бокалы – Чину с чаем, Дани – с вином. Начиналась самая выматывающая часть церемонии, во время которой жених традиционно напивается едва ли не до состояния комы. Чин своевременно предупредил всех, что религия не позволяет ему употреблять алкоголь ни в каком виде даже в самых маленьких дозах, поэтому Аи согласилась на чай. А вот за Дани нужно будет следить – гостей очень много, у каждого наверняка есть тост по случаю. Чин взял оба бокала, протянул итальянке её и, коротко кивнув официанту, направился в сторону столов, следя, чтобы невеста не отставала от него.

Как долго длилось это переодевание девушка так и не поняла – вокруг нее прыгали Ли и Аи, поочередно меняясь местами: то Ли занимается макияжем, то Аи новым платьем и наоборот. И так много раз. В общем, полнейшая суматоха и неразбериха. Когда Дани в очередной раз заныла, что безумно голодна, Ли, убедившись, что старшая сестра вышла из комнаты, достала откуда-то пару рюмок с рисовой водкой, выдав одну невесте, а вторую оставив себе, сказав, что это для храбрости. Спасибо, младшая сестра, рисовая водка на голодный желудок – то что надо, чтобы свадьба точно удалась. Тем не менее, отказываться итальянка не планировала, потому как уже буквально предвидела заворот кишок и переваривание желудка самого себя. Ли вовремя спрятала рюмки, ведь секундой позже и их застукала бы Аи, что было бы очень нехорошо.

Выход ее состоялся, как и хотела Аи, пафосно и очень пышно. Все взгляды были прикованы к ней и ее новому наряду. Без тонны тонального крема отвратительного оттенка (да, субъективное мнение Даниэлы – страшная штука) и в более удобных одеждах, она чувствовала себя намного лучше и удобнее. Тут же рядом оказался и Чин, который заботливо поинтересовался покормили ли ее его сестры. Ха, вот наивный – они-то ее и морят голодом с пяти утра! Пошутил? Они прятали от меня еду всю утро… – плаксиво пожаловалась супругу Дани, слушая очередное завывание своего желудка. А еще почувствовала, как жар приливает к щекам. Должно быть, действие алкоголя. А тут и еще один бокал, но на этот раз с вином. Видимо, традиция не кормить невесту необходима для того, чтобы она напилась как свинья и в очередной раз показала, что хуже мужчины. Дани взяла бокал, с неким сомнением взглянув на его содержимое, а затем поймала взгляд супруга: И потом не устраивай мне нравоучительных лекций, – после чего кивнула в сторону появившихся на публике сестер. Мгновением позже, она уже беззаботно улыбалась, подходя вместе с Чином к гостям и принимая поздравления.

- Правда? – Эрик улыбнулся самой невинной из своих улыбок, хотя, как ему показалось, догадался, о чем говорила Флёр.

На какое-то время Адлер отвлекся на других гостей, которые проходили мимо их столика, затем резко сменилось освещение. Эрик коснулся руки Руж и улыбнулся, мол, разговор ещё только начался. Появились жених и фигура в красном, должно быть, невеста. Мужественная женщина – выйти замуж за китайца, да ещё и согласиться на то, чтобы на неё все это повесили. Интересно, тут не принято заставлять носить чадру или как это называется? Хотя, женщин с занавешенными лицами не было, в том числе среди дам с раскосыми глазами. Чин смешно делал вид, что не нервничает, хотя Эрик чувствовал, что жених был бы рад разогнать толпу сопровождающих, которые вились вокруг новобрачных. Настал момент, когда жених должен был снять с невесты вуаль. Адлер усмехнулся собственным мыслям.

- Сейчас снимет покрывало, а там – Шэн Бо. Или бородатый мужик, - тихо шепнул он, посмотрев на Руж, затем закусил губу и вновь обратил внимание на новобрачных.

Под слоем краски угадывалась Даниэла, все удивительно предсказуемо. При этом жених и невеста даже не поцеловались. Точно, здесь же нормально относятся только к плевкам на пол, а вот поцелуи в общественном месте – табу. Дальше был какой-то красивый обряд с кубками и чаем. Принесли чай, затем официант пришел, чтобы налить алкоголь. Эрик решил, что праздник уже начался и можно переходить к виски. Он коснулся своим стаканом бокала Руж и выпил за здоровье молодых. Потом невесту куда-то увели, Адлер даже не стал фантазировать на тему, куда именно. Сейчас ему было интереснее наблюдать за Флёр, и какое-то шестое чувство подсказывало, что вечер будет интересным. Невесту вернули, правда, переодели, удачно подчеркнув, как ему показалось, одну из главных причин решительности Чина. Когда новобрачные добрались до их с Руж столика, Эрик встал из-за стола и поклонился им, вовремя вспомнив, что здесь не принято жать руки. Чин и Даниэла были очень милой парой, и Адлер, пусть знал их не так долго, был искренне рад за них.

- Мои поздравления, - Адлер улыбнулся, подбирая слова на все ещё плохо знакомом ему китайском. – Чин, береги её. После того, как вы так её нарядили, любой мужик в этом зале попытается её у тебя отбить, если будешь обижать. Удачи вам, ребят. И любви, - Эрик снова улыбнулся, затем обернулся на Руж, которой наверняка было что сказать новобрачным.

Идиот, – выругалась про себя прорицательница, метнув на Эрика недобрый взгляд. Интересно, сколько раз за всю свою жизнь она уже успела назвать его идиотом, или придурком? Что-то ей подсказывало, что много, только вряд ли на этом все закончится – тут она была совершенно уверена, что их дружеские отношения только начинаются. Оставалось надеяться на то, что абсолютного чувства дежа вю у нее так и не случится. Ну не будет же он ее тут по углам зажимать, или просто прилюдно целовать? И она не позволит. В конце концов, она – замужняя дама, у нее четверо детей и… Да, была замужней, но это ничего не меняет, ведь даже несмотря на официальный развод, она не планирует вообще никаких отношений, ни с одним мужчиной. Тем более ни с каким Эриком Адлером – спасибо, уже проходили и этого вполне хватило.

Взгляд англичанки бродил по залу в поисках кого-нибудь интересного, но почему-то цеплялся исключительно за того или иного обитателя Линь Ян Шо: то на Тане с Цириллой, которые выясняли отношения, точнее блондинка пыталась вразумить парня, а тот лишь продолжал выводить ее из себя, то на Дамьяне – ученике Даниэлы, - который был одет в костюм и, кажется, совершенно не одобрял этого. А еще взял бутылку… Да, кажется она сейчас по законам жанра должна извиниться перед Адлером и пойти читать нравоучительную лекцию о вреде алкоголя для детского организма. Но взгляд упал на пустой бокал, потом в памяти опять прокрутились эти чертовы воспоминания, потом еще несколько моментов из ее жизни… Прорицательница вздохнула, но осталась сидеть на месте. Как оказалось, весьма вовремя она приняла это решение. А еще немного вздрогнула от прикосновение Адлера к собственной руке, подняв на мгновение на него какой-то немного испуганный взгляд, но снова переключила свое внимание на вход, где появились жених и невеста. Их появление было красивым и торжественным. Руж взглянула на Даниэлу, от которой ничего своего не осталось, во всяком случае, не будь она прорицателем и ментальным магом, то наверняка не узнала бы девушку на улице, пройди она мимо в таком наряде: лицо закрыто, куча тканей… Но красиво – тут не поспоришь. Да, передвигаться ей было тяжело. Руж улыбнулась, прикинув в уме сколько раз итальянка прокляла тот момент, когда согласилась выйти замуж за Чина. Но такие мучения ради такой чистой и искренней любви… они того стоят.

Молодые прошли к алтарю, выполняя обряды: поклоны, манипуляции с чашами, открытие лица невесты… Дань уважения родителям. Очень красиво и очень торжественно. Да, их родители определенно постарались. И опять навязчивые глупые мысли по поводу собственной свадьбы, которые она теперь старательно отгоняла в сторону, ведь она на празднике, где надо веселиться, а не на похоронах. Да, особенно если рядом с вами Эрик Адлер – прирожденный клоун, при котором лучше смеяться, чтобы не было нежелательных последствий. За шутку про Шэн очень захотелось дать подзатыльник, но Руж сумела сдержаться, лишь взглянув на свой бокал, который чудесным образом снова оказался полным благодаря проворным официантам. Праздник начался, и Эрик уже поспешил выпить за здоровье молодых. Прорицательница лишь слегка подозрительно прищурилась, но пригубила шампанское, понимая, что много пить нельзя. Молодожены подошли к их столику, а Руж все восхищенно смотрела на новый наряд невесты.

- Я вас искренне поздравляю, - улыбнулась прорицательница, как только господин Адлер замолк, - не буду рассказывать об ответственности и прочих банальных вещах – вы и так все прекрасно знаете, ведь уже совершенно не маленькие. Держитесь друг за друга, дорожите своими чувствами и будьте счастливы. Цените мгновения, которые превращаются в долгие годы счастья и радости. За вашу прекрасную любовь! – Ну, а после таких слов грех было не выпить бокал до дна…

Тэрус тоже был на свадьбе. Правда, он мало с кем разговаривал и старался не попадаться на глаза людям. Одет он был в простую одежду, но в которой не стыдно было показаться на каком-нибудь мероприятии.

Все эти торжества он не очень любил. Наверное, он был просто мал для понимания церемоний и прочего, но ему пришлось пойти. Раз приласили. К тому же халява никогда никому не вредила. А поесть нахаляву он любил. К тому же на свадьбе он мог съесть что-нибудь такое интересное, чего в последнее время, пока жил в Храме, не пробовал.

Он хотел выпить шампанское, но ему, как и остальным детям, присутствующим на свадьбе, пришлось пить неалкогольный напиток. А так хотелось попробовать шампанское. так хотелось стать взрослым.

Он следил за церемонией, но каким-то рассеянным взглядом. Ему она была непонятна, да и свадьбу он видел только по телевизору в эпизоде какого-то фильма. Белые платья, чёрные смокинги, сплошной примитив. Не нравилась ему эта церемония. Совсем не нравилась. Не видел он в ней ничего радостного.

Когда Чин и Даниэла начали проходить мимо столиков, мальчик терпеливо подождал, когда они пройдут мимо него. Потом встал, прикусил губу и выдавил из себя улыбку, мол, он тоже веселится как и все.
- Это... я поздравляю вас. Думаю, из вас получится... ммм... хорошая и счастливая пара. Любите друг друга. - произнёс он с улыбкой на лице и вежливо им поклонился. Потом они направилимь дальше, а он продолжил созерцать местность.

Шэн приветствовала подошедшего ирбиса коротким поклоном. Она наблюдала за происходящим со спокойным интересом, как за любой жизнью, частью которой ей стать не суждено. Сейчас она видела другой мир – семей, отношений, мира и спокойствия. Если все эти люди понимают свое счастье, за них можно искренне порадоваться. Прошел обряд, во время которого сплетались судьбы Чина и Даниэлы. Это видно, если в это время посмотреть на линии судеб, в какой-то момент кажется, что они начинают светиться золотым и сливаются вместе. Это – не зрительный образ, не физическое ощущение, просто так происходит. Их венчали сами стихии, в тот момент, когда они понимали, что происходит. Вся внешняя сторона обряда была создана для публики, истинной была лишь внутренняя часть происходящего – то, что было в умах и сердцах жениха и невесты. Когда обряд закончился, Шэн выпила за здоровье молодых чай и отставила чашку. Вокруг началась какая-то суматоха, в которой тигрица не хотела участвовать – она пришла для того, чтобы поздравить учеников ирбиса, её совершенно не интересовали те, кого она не знала и вряд ли ещё когда-нибудь увидит. Шэн была спокойна и вежлива, но ни с кем не заговорила первой, а отвечала на все односложно. Даниэла вернулась, и молодожены отправились принимать поздравления. Когда они подошли к их с ирбисом столику, тигрица искренне улыбнулась и коротко кивнула в знак приветствия.

- Поздравляю вас. Чин, - Шэн чуть прищурилась, посмотрев в глаза молодого мага, - я рада, что ты правильно понял свой путь. Умейте ценить то, что у вас есть. Берегите друг друга, - она вновь улыбнулась.

Тигрица по-прежнему не знала той причины, из-за которой ученики ирбиса чуть не расстались. Но она была уверена, что причина эта не стоило всего, произошедшего следом. И виноваты наверняка были оба. Чин – однозначно. Как командир, Шэн могла лишь похвалить парня за спасение Юэ, в первом бою страх бывает и сильнее, но, как человек, отвечающий за безопасность Линь Ян Шо, она чувствовала и свою вину в произошедшем. Она заметила мать Чина – женщину, перед которой она была бы виновата сильнее, чем перед всеми остальными, если бы осколок прошел на пару цуней в сторону. Шэн радовалась не столько свадьбе учеников ирбиса, сколько тому, что их жизни наконец-то идут так, как ждет их судьба. Хоть бы им хватило мудрости не сойти с этого пути.