Новый путь

Жизнь – это замысловатое переплетение дорог, и даже те, что кажутся прямыми, могут повернуть в совершенно неожиданном направлении. Путь воина превращается в путь женщины, а затем тщетно, окольными тропами, пытается вернуться в нужную сторону. Какие пути начертаны судьбой, какие нарисуем мы сами, какие нарисуют за нас - не может сказать даже опытный предсказатель. Невидимые нити оплетают земной шар, создавая причудливую светящуюся паутину. Лишь один путь нельзя изменить. Лишь он вечен, как ни пытайся с него свернуть. Колесо Дхармы нельзя повернуть вспять или остановить, любая попытка это сделать приводит к неизбежной трагедии. Порой умение служить своей совести оказывается важнее необходимости служить тому, ради кого совсем недавно была готова идти на верную смерть.

После того, как Колесо Дхармы повернулось в другую сторону, в сердце Инг Ко осталось лишь что-то нестерпимо черное. Долгом Шэн теперь было служить не ему, а той, по чьей воле проводился ритуал. Учителя севера говорили, что предавший женщину однажды предаст вождя. В клане Белых Тигров не существовало семей в привычном для скандинавов смысле, но Шэн могла понять, что за поступок совершил её теперь уже бывший мастер. И её долгом было помочь Руж скрыться с младенцем как можно дальше от Инг Ко. С этой целью она чуть ли не силой заставила бывшую супругу бывшего мастера отправиться с ней на Тибетское плато, и сейчас они покидали гостеприимную Лхасу, чтобы направиться как можно дальше в горы. Шэн не знала, куда приведет их путь. В резиденции клана слишком опасно, в Непале об их местонахождении могут узнать кобры, а они непременно доложат обо всем Инг Ко. Оставались бесконечные просторы китайской части Тибета, с множеством затерянных среди гор деревень и монастырей.

Дорога могла быть опасной, потому Шэн была вооружена – на поясе висел верный меч, возле него – ножны с кинжалом. В правой руке тигрица держала боевой шест, который во время пути выполнял функции посоха. Запасы воды и еды, а также одежду и детские вещи она тоже несла сама, сложив их в заплечный мешок. Руж была куда менее подготовлена для дальних пеших прогулок, а после родов и подавно находилась не в лучшей спортивной форме, потому ей предстояло нести лишь ребенка и флягу с водой. Одета Шэн также была непривычным для себя образом – вместо шелковой формы с эмблемой клана на ней были простые хлопковые шаровары, хлопковая рубашка и кожаный жилет, подпоясанный алым поясом с изречениями Будды. Белые волосы тигрицы были собраны в две тугие косы.

- Сегодня путь будет долгим, - сказала Шэн своей молчаливой спутнице. – Скажи, если устанешь.

Вся жизнь - это дорога, пройти которую предстоит абсолютно всем, просто для кого-то она заканчивается раньше, а для кого-то длится очень и очень долго. Второй раз в своей жизни предсказательница чувствовала, что вот-вот, еще немного и настанет конец. То самое заветное окончание ее мучений, которых выпало на ее голову в изрядном количестве. Наверное, это была плата за те счастливые годы, что они были вместе. Это была плата за тех прекрасных детей, что у них были, за ее преданную любовь...

Слез уже не было. Во всяком случае она уже сама не замечала как каждую ночь бьется в истерике, рыдая и желая его увидеть. Это все было страшным сном. Жизнь превратилась в один настоящий кошмар с тех самых пор как ей было доставлено то самое письмо, в котором были бумаги о разводе. Руж искренне хотела тогда верить, что это всего лишь чья-то жестокая и совершенно неудачная шутка, но нет. Это оказалось правдой. Это было хуже разряда молнии или удара чем-то тяжелым по голове - она просто не могла поверить в то, что фамилия Эльминстер осталась в прошлом и у ее детей. Все было хорошо. Во всяком случае она искренне так считала. Да, последние роды были самыми тяжелыми, последняя беременность сильно ее вымотала, но ведь это не повод тут же расторгать брак, причем в единоличном порядке... Или повод? Нет, это касается двух человек: мужа и жены, а не кого-то одного из них. А она безумно любила. Искренне и преданно, отдавая всю себя взамен хотя бы ради простой улыбки или поцелуя в макушку. А теперь все... Мир буквально рухнул у нее под ногами. Видимо, это была плата за то, что она посмела пойти против воли Природы. Ничто на свете не происходит просто так - за все приходится платить. Вот и теперь. Она жива лишь ради младшего сына, который нуждался в своей маме.

Руж не знала как давно они в пути, не имела ни малейшего представления о происходящем. Она тогда не нашла ничего лучше, чем просто молча собрать какие-то вещи, забрать ребенка и уйти. Неважно куда, лишь бы больше не видеть его, лишь бы эта безумная боль, разрывающая хрупкое сердце на части прекратилась. Лишь бы больше ничего не чувствовать. Не чувствовать, не знать и не видеть, если вдруг у него появилась другая. Она просто не выдержит. Это слишком больно. Шэн взяла шефство над ней. Предсказательница до сих пор чувствовала себя обязанной этой Тигрице за все, что она когда-то для нее сделала, она не собиралась никого обременять собственным присутствием, но Шэн, кажется, все решила и не собиралась позволить предсказательнице отдаться воле Судьбы. Сил упорствовать у женщины просто не было, причем ни моральных, ни физических. Она делала все на автомате: покормить сына, перепеленать его, убаюкать, что-то поесть, когда тигрица буквально уже заставляет это делать чуть ли не силой, отключиться на несколько часов, уходя в страшный для нее мир Морфея, где он продолжал преследовать ее, будоража чувства, воспоминания, заставляя сердце кровоточить еще сильнее. Это была не жизнь. Это было существованием - Руж не могла отойти от потрясения и шока. Она просто отказывалась верить...

- Угу, - совершенно неопределенно ответила предсказательница, пустым взглядом смотря вдаль. Кажется, как только они попали на Восток, тигрица заставила ее переодеться в более подобающую данной местности одежду, чтобы сильно не выделяться, хотя с ее внешностью это было очень трудно. Светлые легкие шаровары, хлопковая рубаха, какая-то обувь... Волосы собраны в косу, а к груди прижат младенец, аккуратно уложенный в широкий платок. Куда идти? Зачем идти? А не все ли равно, когда кроме детей ничего не осталось. Когда кроме младшего сына больше вообще ничего не осталось в жизни на данный момент?

Ветер разгонял дорожную пыль, налипавшую на росшую поблизости траву. Вдалеке виднелись новые горные вершины, воздух был наполнен привычными запахами местных пряностей, цветов и трав. Шэн этого почти не замечала, её мысли были сосредоточены на предстоящем пути. Сейчас все зависело лишь от её воли, Руж была слишком подавлена произошедшим разводом и вряд ли была способна сама решать свои проблемы. В какой-то степени это позволяло самой Шэн отвлечься от собственных переживаний – отказ от службы дается сложно, осознание того, что к подобным последствиям привели собственные действия – ещё тяжелее. За разрушением наступает застой, но потом, постепенно, противоборство первосил рождает развитие нового этапа в жизни. Этот закон неизбежен, как вращение Колеса Дхармы. Впереди будет только лучше, в душе Руж непременно зародится новая надежда, просто сейчас ей нужна помощь. Кассию повезло, что он остался с любящей матерью, как его матери повезло, что у неё есть смысл жить дальше.

Дорога вела между двумя горными склонами вверх. Совсем рядом находилась небольшая деревня, но времени в ней оставаться не было. Пока утреннее солнце ещё не пекло, нужно было успеть пройти как можно дальше, тогда к вечеру будет шанс оказаться достаточно далеко от Лхасы. Шэн чувствовала, что выбрала правильный путь. Она ещё не представляла, куда он может привести, эта надежда просто наполняла сердце уверенностью. Если жизнь надет шанс выжить, глупо её в этом упрекать, несмотря на то, что часто твердила во сне Руж. Европейцу это сложно понять. Жизнь воина ведет к смерти, если удалось выжить сегодня – возможно, лишь для того, чтобы умереть завтра. И учишься ценить каждую минуту жизни, каждую мелочь, понимая, что судьба их дает не просто так. Главное для воина – понимать, что на свете много того, за что можно умереть, но ещё больше того, во имя чего сегодня нужно выжить. Сейчас Руж должна была жить ради сына. Недаром судьба дала ей шанс иметь право его воспитывать. Шэн посмотрела на мирно спящего Кассия и чуть заметно улыбнулась.

- Дальше на нашем пути не будет больших городов. Это новый путь, не оборачивайся на то, что осталось позади, и будешь высыпаться, - произнесла тигрица, обращаясь к Руж. Пожалуй, впервые за эти дни она решила отвлечь спутницу от её мыслей разговорами о жизни.

Дорога длиною в целую жизнь - это не конец пути. Это только его часть, скорее даже начало, потому как Судьба готовит нас к Вечности, что ждет нас по ту сторону. Жизнь - это лишь испытание. У кого-то все получается легко и просто, кому-то безумно тяжело. Но предсказатели знают, что на самом деле все не настолько узко и коротко как многим кажется. Мир в буквальном смысле сплетен из множества нитей, которые Судьба сплетает когда надо и разводит, когда тому приходит время. Предсказательница сама, по сути, наслала на себя проклятие Судьбы, пойдя против ее воли, заставив сердце супруга биться вновь. И за это теперь расплачивается, ведь пошла фактически против себя, своего Дара. Или это было очередное испытание, что ей уготовила Судьба? Может именно так все и должно было быть? В любом случае, мысль о том, что он жив и у него все в порядке намного лучше, чем видеть его мертвое тело, его могилу и провести около нее остаток жизни. Но утешить собственные сердце и душу отговоркой, что это все к лучшему, к сожалению, не получалось. Переубедить собственное сердце в том, что может быть еще лучше, невозможно, тем более когда оно, несмотря на боль потери, продолжает любить - все также искренне, преданно и нежно. Руж найдет миллиард оправданий бывшему супругу. Пусть они и не виделись, не разговаривали, пусть она видела только бумаги о разводе, где в графе "причина" было написано, что они не сошлись характером. Эта строка ей осталась совершенно непонятна - одиннадцать лет брака... И после рождения четвертого ребенка он наконец решил, что они не сошлись характерами? Больно и безумно обидно. Больно! Эти три слова снова и снова словно эхом раздавались в сознании предсказательницы. Она винила себя во всем - такова ее натура. Руж была уверена, что именно она сделала что-то неправильно. Возможно, это действительно плата за ритуал. Но оставить сына супругу она не могла - за детьми нужен постоянный уход, а он постоянно занят делами. Да и расстаться со своим маленьким сокровищем она могла только в другой жизни.

- Это плата, - глухо отозвалась женщина, мягко покачивая сынишку, который сейчас смотрел своими синими-синими глазами на свою маму и никак не мог понять что же такое случилось, почему он уже который день, точнее неделю, не видит ее ласковой любящей улыбки, лишь ее отголоски. Маленький Кассий был безумно похож на своего отца, а от этого было еще тяжелее на душе.

По мнению Шэн, Руж была как раз из тех, что шел своим путем всю жизнь – путем женщины, жены, матери. За что ей платить? За то, что своей любовью вернула к жизни мужа? За то, что позволила померкнуть своему чистому сердцу, спасая любовь, которая ушла сама? Шэн знала, хорошо знала, почему в ритуале участвовал Стивен, но не держала зла на эту женщину. Тигрица и сама бывала жестка, тогда, когда того требовала цель. Куда страшнее было произошедшее на экзамене по стихиям, когда цели не было, за исключением личного желания Инг Ко отомстить за хамство. Слезы Стивена ей снились до сих пор, и она была не в праве винить за них сына.

- Руж, я вижу, что ты всегда поступала так, как тебе велело сердце, - сказала Шэн, строго посмотрев на свою спутницу. – Тебе не за что платить. Правильные поступки часто приводят к тяжелым последствиям, но не забывай, сердце право даже тогда, когда весь мир вокруг твердит, что это не так.

Тигрица перевела взгляд на небо, по которому бежали редкие облака. День обещал быть жарким. Шэн знала, о чем говорила. Принять то, что говорит сердце, порой сложнее, чем рисковать жизнью в бою. Принять последствия поступков, совершенных по его велению, ещё сложнее. Лишь Будде известно, скольких сил от тигрицы потребовалось в свое время, чтобы это осознать. Не бежать от последствий, не отрекаться от прошлого, а просто понять и принять произошедшее таким, какое оно есть. Если бы не было этого бегства в два десятка лет, возможно, последствия не были бы столь тяжелыми. Впрочем, случившееся никогда не вернуть, колесо Дхармы вращается лишь в одну сторону.

Как велело сердце... - эхом отдались в сознании слова Тигрицы. Да, наверное именно поэтому ей сейчас приходится платить за собственные поступки. Она была не просто женщиной, она была предсказателем. Дар, который она унаследовала от матери передавался в семье из поколения в поколение от матери к дочери и использовался для благородных целей. А в ту самую ночь она пренебрегла своим Даром, позволила женским инстинктам и желаниям взять верх. Да, ее можно было понять, ведь супруга не было целых два года, а его возвращение хоть и было долгожданным, но все же оставалось неожиданным. А еще кошмары, которые мучили ее. Надо было сначала рассказать ему, ведь она видела это, видела его бездыханное тело у себя в руках, видела это и посчитала страшным сном, о котором можно рассказать чуть позже. Почему она не сделала этого раньше? Потому что слаба. Она безмерно слаба перед ним - любовь к нему затмевает разум, заставляя думать только о нем и о том, что он рядом и больше в жизни ничего не нужно.

- Быть предсказателем значит в первую очередь помогать людям, отдать себя им. А я поддалась собственным чувствам, - все также глухо ответила женщина, подставляя бледное лицо солнцу и ветру, что сейчас ласкали кожу. Она действительно винила себя в том, что позволила чувствам взять верх. Пусть она его любила и до сих пор безумно любит, пусть она была счастлива, но она всегда должна была помнить кем она родилась. Каждому дается свое предназначение при рождении, да, она - мать, безумно любит своих детей, своего супруга, теперь уже бывшего, но она еще и предсказатель, а в последние полтора года она об этом практически забыла: отчасти из-за того ритуала, после которого пришлось очень долго приходить в себя, отчасти из-за тяжелой беременности...

- Способности не определяют наш путь, - задумчиво произнесла Шэн, со следующим шагом чуть сильнее ударив посохом о пыльную дорогу. – Я тоже предсказатель, но путь мой – путь воина. А твой – путь матери. Быть матерью и помогать людям проще, чем быть воином и быть матерью, - голос тигрицы еда заметно дрогнул, но в следующий момент вновь зазвучал уверенно. – Руж, я знаю, что такое отойти с пути и как трудно бывает на него вернуться. И знаю, как больно, когда сердце приказывает отойти от пути, намеченного судьбой.

Такие разные дороги и такие разные судьбы. И такие одинаковые проблемы. Шэн ещё никогда и никому не говорила о том, о чем сейчас чувствовала необходимым рассказать. Это будет правильно. Для неё, для Руж, для того, что так угодно судьбе, что свела их на пыльной дороге от Лхасы.

- Ты наверняка знаешь, что Стивен Хокинг – мой сын, - слова давались Шэн очень тяжело. Она привыкла держать в себе все то, что не должно быть известно другим. – О нем не знал никто в клане. Я уходила из клана, чтобы его родить, и вернулась, лишь отправив Стивена его отцу. Я была и остаюсь воином клана, мой долг сражаться и быть готовой погибнуть в бою или выжить, чтобы погибнуть в другой день. И в день, когда я вернулась, начиналась битва. Это был третий день после рождения Стивена. Я выступила в составе отряда, но вождь, увидев меня, приказал отправляться домой, сказав, что я не способна сражаться. Я не могла не подчиниться приказу. Это был самый страшный день в моей жизни. Я сидела в своей комнате, понимая, что отряд сражается без меня, что воины гибнут, что мой путь прошел мимо, и я не знала, кем я стала. Не мать, не женщина и не воин. Я впервые испугалась, - Шэн рассказывала все это, вглядываясь вперед, где дорога, проходя мимо небольшой деревушки, сворачивает за следующую гору. – Я знала только одно – сердце всегда право, и все поступки, что привели к событиям того дня, я совершала, слыша свое сердце… Отряд вернулся поздно вечером. Были раненые, но выжили все.

Шэн замолчала, после чего перевела взгляд на Руж и улыбнулась. Правильные действия, приводящие к тяжелым последствиям. На свете мало простых дорог, но сердце, выбирая даже самые тяжелые из них, всегда право. Пока верен себе и своей совести, пока умеешь думать эмоциями, а не холодным расчетом, оказываешься прав. Даже когда весь мир считает иначе и стремится тебя в этом убедить.

- Они помогают нам совершить выбор. Я свой сделала еще в детстве, но забыла о нем, позволив себе быть просто женщиной, - предсказательница замолчала. Всегда остро чувствуя настроение и состояние окружающих, от нее не скрылся и настрой тигрицы. Шэн собиралась рассказать что-то из своей жизни, что-то, а чем ей было тяжело вспоминать. Руж слишком уважала ее, чтобы осмелиться ее перебить. Речь коснулась Стивена - ее сына, о котором сама предсказательница знала далеко не по наслышке. Он был настолько другим, что никогда и не скажешь, что они вообще родственники. Но так распорядилась судьба, чтобы после 20 лет они снова столкнулись лицом к лицу. Кому-то наверху, видимо, было угодно, чтобы Руж испытала вся тяжесть потери любимого человека, причем пережила это несколько раз, словно там кто-то выбирает как бы в конце-концов закончить их историю: убить, просто развести в стороны, а может подсунуть ему любовницу. Знать что же еще ей уготовано на этом поприще совершенно не хотелось, ибо сердце действительно может не выдержать, а рассудок и душа так тем более.

- Ты очень сильная женщина, - наконец произнесла предсказательница, - Я бы хотела быть такой как ты: ты независима, ты умеешь постоять за себя... А я только и могу, что лить слезы из-за потерянной любви всей жизни и пытаться идти дальше, чтобы вырастить из Кассия достойного сына Инг Ко... Но малыш не может расти без отца, понимаешь? Ему нужны оба родителя: ничто не может заменить материнскую любовь и отцовское воспитание. Во всяком случае я не знаю как возможно одно без другого... - по щеке предсказательницы пробежала одинокая слеза, а перед глазами вновь появился образ ее мужчины, ради которого она действительно готова абсолютно на все.

- Порой выбор за нас осуществляет Судьба, - Уверенно ответила Шэн, продолжая идти вперед. – Руж, да, я сильная. Может не такая сильная, как кажусь. Но именно поэтому я не имею права быть женщиной. Это моя судьба, так было решено при моем рождении. Есть женщины, есть воины. Женщин-воинов не бывает, - все это тигрица говорила спокойно, без горечи и без сожаления. Так, как говорят о том, что каждый вечер заходит солнце или что на смену весне приходит лето. Это был установленный веками порядок, по-другому клан не мог существовать. – Ни одного тигренка в клане не воспитывают оба родителя. Я никогда не знала свою мать, но всем, что я знаю, обязана отцу. И Стивен не должен был меня знать, и не узнал бы, если бы не потребовалось мое вмешательство в его жизнь, - Шэн ненадолго замолчала, подбирая слова.

– Руж, какое воспитание твоему сыну должен дать Инг Ко, которого не можешь дать ты? Я понимаю, ты его любишь. Но постарайся подумать о ребенке. Инг Ко изменился. Он стал слишком черствым и жестоким. Может быть, судьба сберегла Кассия от его воспитания? Ты можешь дать сыну то, чего не даст никто другой – материнскую любовь. Не просто её чувствовать – поделиться ей с ним. Стивен считает, что я виновата перед ним за то, что у него не было матери. И ведь у него не было бы матери даже в том случае, если бы я принесла его в клан, даже если бы он остался со мной, понимаешь? Боевик, приползающий домой в крови, не может рассказывать детям сказки на ночь и петь колыбельные. Твоему сыну повезло, что у него есть ты. Ты сможешь его воспитать, здесь он найдет себе мудрых учителей, которые научат его доброте и мудрости. Я знаю это, чувствую. Иначе не повела бы тебя сюда. Послушай сердце, какой судьбы оно хочет для Кассия.

Деревушка осталась позади, дорога теперь шла вдоль горной реки, разбивающейся об острые камни. Брызги долетали до путников, немного спасая от начавшего припекать солнца. Тропа была достаточно широкой и казалась безопасной, но Шэн старалась внимательнее смотреть по сторонам.

В словах тигрицы была истина. Этой истины Руж всегда придерживалась сама, во всяком случае старалась это делать. Только с маленькой поправкой: она слушала сердце, но при этом собственные чувства прятала даже от самой себя, что в итоге обернулось для нее капитальным промыванием мозгов, которое устроил ей ее, на тот момент будущий, в данный момент - бывший, супруг. Да, иронично, но сейчас она бы, наверное, не отказалась бы даже от подобного - лишь бы не чувствовать, лишь бы не страдать, лишь бы можно было вздохнуть полной грудью и жить ради детей. Но такой роскоши она не могла себе позволить. Не быть собой, перестать о Нем думать? Нет, это слишком большая жертва. Пусть лучше так, зато она будет живой ради малыша Кассия.

- У меня не получается его услышать... Каждый раз, когда я закрываю глаза или перестаю намеренно отвлекаться на всякие мелочи, я вижу Его. - Слезу заструились по щекам предсказательницы, - Я вижу его улыбку, чувствую его объятия, слышу его смех и мне необычайно больно, ведь он все также рядом со мной, пусть мы и далеко друг от друга. Он оставил во мне часть себя, а Кассий вообще вылитый отец... Да, он стал более чужим, но я его все равно люблю...

Боль в груди не унималась, просто чувства вновь почувствовали свободу, хотя предсказательница и старалась держать их на замке. Нет, она более не та наивная дурочка, которая просто привыкла не обращать внимания на мужчин, точнее не рассматривать их с точки зрения потенциальных спутников жизни. Теперь она себе его нашла, только вот он решил избавиться от нее спустя более, чем 10 лет брака. Но тогда, в Лас-Вегасе, где они по-тихому расписались, она давала клятву верности пока смерть не разлучит. И даже несмотря на то, что официально Руж теперь была свободна, нарушать клятву она не собиралась: либо его, либо ничья.

- Люби, - Шэн усмехнулась. – Тебе кто-то это запрещает? Просто не всем, кого мы любим, суждено быть рядом или отвечать нам взаимностью. Сердце любит – люби, оно право, всегда право, запомни это, - тигрица хитро посмотрела на свою спутницу. – Но думай о сыне, о нем же тоже говорит твое сердце? Не бывает такого, что не слышишь сердце. Бывает, что оно кричит, а ты от него отмахиваешься, чтобы не слышать то, что причиняет боль. Ты сильная, Руж. Будь сильной.

Для самой Шэн любовь была единственным чувством, которое доставляло больше боли, чем радости. Слишком страшно было бороться с ней всю жизнь. Любовь к клану, к родине, к соратникам – это одно, это святое, её нужно поддерживать и лелеять в сердце. Любовь, которой не должно быть в сердце воина, сидела в нем занозой. И пока Шэн не нашла в себе сил и смелости её признать, это чувство было для тигрицы проклятьем, стыдом, ненавистью к самой себе, вынуждавшими вечно бежать от себя, пытаясь спрятаться где угодно от чувств, которые никуда не пропадали. Родная, любимая Покхара стала недостижимой мечтой – Лумбини, потом Рейкьявик и множество других городов, лиц, знаний сменяли друг друга, и смену их Шэн оправдывала лишь тем, что она должна учиться, чтобы стать сильнее. Пока однажды все эти чувства не оказались в сознании. Поворачиваясь вспять, Колесо Дхармы позволило прошлому нагнать настоящее. Это было нестерпимо больно, и Провидению было угодно обрушить на Шэн все грехи сына за считанные дни, причиняя новую и новую боль. Это была расплата. Но не за путь, с которого отступила тигрица. Тогда она была права. Это была расплата за бегство от самой себя, за трусость, за неспособность признать собственные чувства.

Новый поворот дороги, на этот раз огибавшей горный склон. Дорога стала уже, по краям росли эдельвейсы, а в тени горной породы было все ещё прохладно. Скоро можно сделать первую остановку, чтобы Руж могла покормить Кассия.

- Я боюсь, - шепотом произнесла предсказательница. Всю свою жизнь она знала что будет происходить. Нет, она не заглядывала в будущее намеренно, просто случалось так, пока она училась, конечно, что обо всех знаковых поворотах судьбы она знала. Обо всех, кроме одного - Тиберия Эльминстера. Первая встреча с ним произошла при ее приеме на работу в Академию. Тогда она слишком волновалась, чтобы вообще замечать что-то, кроме желания получить должность. Потом как-то совершенно неожиданно ей дали шефство над одним из факультетов, а потом и должность заместителя ректора. Только вот с ректором в течение целого года, с тех самых пор как он сказал ей "Добро пожаловать в наш коллектив", она видела от силы пару раз и то мельком: она заходит в его кабинет за бумагами, а он в этот момент испаряется. В принципе, всех все устраивало, но в один прекрасный летний день, который она решила посвятить только себе, она столкнулась с ним нос к носу, причем во вполне себе довольно интимной обстановке. Во всяком случае не планировала она дефилировать перед собственным работодателем в черном купальнике. Тот случайный поцелуй буквально перевернул все с ног на голову, даже несмотря на то, что она сумела сказать "Нет". Но с тех самых пор большая часть ее жизни стала ей неизвестна: ее супруг очень сильный ментальный маг, в добавок ко всему имеет в наличие мощные артефакты, которые просто перекрывают доступ предсказателям к считыванию линий Судьбы. Только какие-то обрывки, но не более того. Но и к этому она привыкла, а сейчас вновь оказалась в положении неизвестности: теперь он далеко, но в любой момент может появиться на горизонте и не дай Эру потребовать отдать ему Кассия. Руж просто не знает как можно быть готовой к подобному...

- Тише, милый... тише... - начала она вновь покачивать сонного сынишку, который начал хныкать не то почувствовав, что мамочке плохо, не то просто из-за того, что захотел кушать.

- Себя или Инг Ко? – переспросила Шэн, посмотрев на плачущего младенца. Они путешествовали вместе уже долго, но до сих пор хныканье Кассия вызывало у неё стойкие ассоциации с событиями двадцатилетней давности. Хотя стоило отдать должное сыну Руж, Стивен орал куда громче. Может быть, из-за этого и Шэн, и её сын выжили. – Инг Ко нас здесь не найдет, но, если придется, я готова вас от него защитить. А вот с собой разобраться сможешь только ты сама. Пойдем, покормишь сына, - с этими словами тигрица направилась к небольшим валунам, на радость путникам расположившимся под ветвями какого-то низкорослого дерева.

Было уже около полудня, и Лхаса была все дальше. Тибет – поистине волшебное место, здесь можно найти лишь того, кого велит найти Провидение. А Шэн знала, что пути Руж и Инг Ко теперь разошлись. У каждого впереди свои дороги, и дороги бывшего мастера тигрицы отныне не интересовали. Куда дорога вела их самих, тигрица пока не знала. Но судьба сама укажет верный путь. Так устроены дороги нашей жизни – любая из них выведет именно туда, куда нужно попасть. Даже если ожидаешь совершенно другого. Вся жизнь по сути – лишь большая дорога, путь, предначертанный Судьбой. И мы идем по дорогам своих судеб, в поисках того, что можно было бы назвать домом, смыслом или Просветлением. Все представляем в конце пути совершенно разное, но никогда не угадываем, что именно встретится на пути. Даже идя путем воина и зная, что смысл жизни в смерти, не знаешь, когда она наступит и какой будет. Остается просто покорно идти вперед, не боясь, не сворачивая, не сожалея и не оглядываясь назад. То прошлое, что должно вернуться, все равно настигнет по пути, то, что настичь не должно, растворится в вечности поворотов и перекрестков.

- Неизвестности, - честно призналась предсказательница. - Как предсказатель я прекрасно понимаю, что нельзя знать свою Судьбу, можно попробовать познать лишь малую ее часть, причем и она может сильно поменяться от одного единственного не вовремя сказанного слова, либо мысли, либо улыбки. Знать свою Судьбу нельзя никому. Мы, предсказатели, можем лишь помогать людям в какие-то определенные моменты жизни, когда они действительно нуждаются в нашей помощи. Использовать Дар для собственной выгоды строго запрещено, во всяком случае сама предсказательница дала себе обещание прибегать к подобному только в исключительных случаях, как, например, был в Аль-Кадиме, когда родились ее первенцы-двойняшки.

Женщина молча прошла к валунам, куда направилась заботливая тигрица. Как ни странно, но молоко у Руж никуда не пропало, несмотря на стресс, свалившийся на ее хрупкие плечи. Наверное, это была маленькая доля счастья, ведь иначе пришлось бы как-то выкручиваться с питанием для малыша - вряд ли где-то тут можно найти питание для младенцев. Хотя, козье молоко вполне для этого подходит, но это была бы еще одна проблема - как его нести. Поудобнее пристроившись на валуне, женщина расстегнула несколько пуговиц на своей рубахе и приподняла нижнее белье. Кассий, видимо почувствовав запах молока, тут же начал причмокивать, не успев найти мамину грудь. Но и эта мелочь скоро была решена, отчего довольный малыш довольно замотал ручками, с жадностью причмокивая и поглощая грудное молоко, полное витаминов и прочих веществ, необходимых для формирования иммунитета у новорожденных.