Традиции Пяти Предков

Пока Авацуки чесал языком и отбывал наказание за это, оказалось, что на самом деле на сам тренировочный бой у них с Ириной не осталось времени. Мастера сообщили об окончании этой части занятия и парень развел руками. Мол, Рейн, ничего не могу поделать - не моя вина, что не успеваем. Пока японец бегал брать миску, а после мыть руки, в то время как некоторые набирали в ёмкость воду, на площадке вновь произошли перестановки. Напарницу с первого взгляда было не видать - может быть, она воспользовалась предложением сифу Ху переодеться и слиняла с тренировки? В любом случае такая пропажа азиата мало волновала и он вновь занял место рядом с Рио.

Продемонстрированная Кораевым "поза всадника" была опознана узкоглазым как киба-дати из айкидо, хотя достаточно часто встречалась и в других боевых искусствах. Называлась стойка так совсем не случайно, потому как очень напоминала положение тела всадника на лошади. Отставив вбок правую ногу, так, чтобы ступни были параллельны друг другу, азиат слегка развел колени в стороны и присел, стараясь, чтобы корпус был вертикален к земле, а бедра - параллельны. Разумеется, на практике колени не были согнуты до идеального прямого угла, но с транспортиром вроде никто не бегал и не проверял. Оставалось умостить на ладонях заранее подготовленные пустые миски и развести руки в стороны. Даже не смотря на то, что они были глиняные и тяжелей привычных керамических, сакральный смысл их необходимости оставался неясен. Сделать нагрузку на руки – тогда почему такую небольшую? Будто после бокуто такой вес сможет его впечатлить... А вот в ногах почти мгновенно почувствовалось напряжение от непривычки, хотя на силу мышц бедер японец доселе не жаловался. Простояв так несколько секунд, Мару вспомнил, что им что-то говорили про дыхание и сосредоточился на том, чтобы делать правильные медленные и ровные вдохи. Конечно, стоять легче от этого вроде не стало и чем дальше, тем сильней ныли ноги - на остальные части тела на их фоне внимание просто не переключалось. Совсем освободить голову от мыслей не выходило, потому японец начал думать о чем-то отдаленном: о других, более практичных и привычных стойках, айкидо и кэндзюцу. В любом случае, как бы он не пытался отвлечься, мысли все равно возвращались в русло физического состояния. Первым тревожным признаком стало то, что он начал сбиваться с дыхания и чувствовать дрожь в теле. Эдакими темпами он будет краснеть, но и пяти минут на одном упорстве равновесия не продержит.

Ирина проводила торопливо слинявшего напарника тяжелым взглядом и коротко, раздраженно выдохнула через нос - ну, в целом, сама отчасти виновата, надо было меньше языком чесать и больше совершать полезных телодвижений. А теперь все уже, поздно за голову хвататься. Ту-ту, поезд ушел.
Только жалко немного. Рейн уже как раз успела настроиться на то, что сумеет выразить свое стремительно ползущее к нулевой отметке настроение в трех-четырех тычках с руки или пинках с ноги, успокоиться и не кипятиться. И такие планы теперь порушились. В хлам просто. Да еще теперь всю дорогу думать, как бы напрочь не выкипеть.
За мисками с водой Ри потянулась без особого энтузиазма - вообще всегда терпеть не могла упражнения на статику, а тут еще и такая дрянь замороченная. С водой. Наполнив две миски, Рейн отошла от бочек, чтобы не мешаться у остальных учеников под ногами, установила тару на ладонях, посчитав, что условно зафиксировала, хрен бы с ними, сразу не перевернутся - и на долгом выдохе опустилась в позу всадника, морально приготовившись мучиться и глухо маяться ну как минимум ближайшие минуты три. Которые с учетом всех обстоятельств еще и вполне поконкурируют по длительности с тремя часами.
Наверное, из-за пораженческих настроений хрень и начала происходить незамедлительно, начиная с рук. Просто поза всадника уже сама по себе - упражнение не из тех, что доставляют наслаждение, а с мисками на руках, так тем более. Пока Рейн не по делу шебуршала пальцами, пытаясь выяснить, в каком же положении лучше остановить ладони, руки и пальцы, чтобы они меньше напрягались и затекали и можно было бы меньше размышлять о том, что "черт, черт, все болит, все плохо, невезука, какая же невезука", в мисках, которые Ирина щедро наполнила до краев, туда-сюда раскачивалась вода, переливалась через край и отвратительно веселыми струйками, щекоча, сбегала вниз по рукам рыжей. Задерганная и с капающей с локтей водой (локти рыжая малодушно согнула, когда вода только первый раз рванула вниз по запястьям), Рейн представляла собой далеко не самое дружелюбное зрелище - а к моменту, когда заныли мышцы ног и, уподобляясь то ли омерзительному холодцу, то ли вообще ванильному желейному пудингу, мелко задрожали колени, Ри уже как раз дошла до той кондиции, когда чуть слышно сквозь зубы материла все на свете, уже и не надеясь дожить до конца этого упражнения. Вот сейчас только злость с упрямством выдохнутся - и все, пожалуй, прямо там Рейн и рухнет, где стоит, уносить с площадки можно будет.

Маргарите несказанно повезло. Лицо удалось сохранить в целости и сохранности, да и на ссору с другими тренирующимися, после неудачного движения получилось не нарваться. Рыжая так и не поняла в кого врезалась, поскольку бойцы достаточно быстро меняли свое местоположение на площадке, и ни один из них своим видом не показал, что стал случайной жертвой ее нерасторопности.

Девушка крепко задумалась над своей ошибкой во время выполнения упражнения и поэтому извинения Адель пропустила мимо ушей. Да и, по мнению Маргариты, единственной виновницей не очень приятного инцидента с пропуском удара партнерши была она сама. Заветное слово «стоп», произнесенное мастером Ху, вывело русскою испанку из глубоких раздумий и заставило сосредоточиться на объяснении следующего задания.

Сочетание слов «поза» и «всадник» Маргарите сразу не понравилось. За последние несколько лет рыжая успела невзлюбить любые положения тела, подразумевающие согнутые на значительный срок в коленях ноги. Но занятие есть занятие и рыжая, тяжело вздыхая, взяла пустые миски и приняла необходимую позу. Правое колено ответило на эти действия привычным хрустом, а бедра моментально налились тяжестью. Эрнандес поняла, что долго она в таком положении не продержится, и ее основная задача уже заключается в том, чтобы не уронить ни миски, а достоинство. Дыхание пока удавалось сохранять ровным, и Маргарита старалась все свое внимание концентрировать именно на своих вдохах и выдохах. Хотя подобная практика давалась девушке с большим трудом. Шальные мысли постоянно убегали в сторону и неизменно крутились вокруг тех садистов, которые в свое время умудрились эту позу всадника придумать.

- Только попробуй показать слабину, - пригрозила себе рыжая, - лишу тебя ужинов на неделю. – И приготовилась стойко терпеть все неприятные ощущения в теле до тех пор, пока кто-нибудь из мастеров не разрешит закончить упражнение, или пока ноги не откажут окончательно, и истерзанное девичье тельце упадет на землю вместе со злосчастными мисками.

Кристина показалась Элизабет довольно милой. И даже забавной. Девушка перевела взгляд туда, где почти душили брата девочки, как-то чересчур серьезно оценила ситуацию, а потом всерьез ответила

- Да нет, - она даже рукой махнула, - Это же мальчишки. Они всегда такие. Подерутся, потом помирятся и будут лучшими друзьями. Суровая правда жизни, - для бОльшей убедительности Лиззи даже почти не улыбнулась. Ну, почти. - У меня братья, правда, только старшие есть, но уверена, что все мальчишки дерутся. Даже Тай с Тео, - на последней фразе девушка понизила голос, чтобы никто, кроме нее и Крис не услышал, и скосила взгляд на младшего из близнецов.

Но болтать дальше не получилось, потому что сифу Ху продолжил занятие и даже дал задание. Какая-то поза всадника. Несмотря на свои пятнадцать, Лиззи никогда не считала себя глупой девочкой. Она, к тому же, еще и очень просвещенная (интернет и технологии как только не просвещают), поэтому проведя небольшую параллель от всадника к наезднице, после чего глупо хихикнула. Но все же попыталась выполнить то, что ей было велено. Правда, с выполнением возникли некоторые сложности, потому что она сначала никак не могла сложить один и один, чтобы получить не три. Но спасибо дяде Дамьяну, который показал как эта глупость наездная должна выглядеть, поэтому стало несколько проще. И все еще смешно. И стоять в этом полуприседе, кстати, жутко неудобно, поэтому Адлер-младшая совершенно не постеснялась встать, в итоге, таким образом, чтобы ей было удобно. По крайней мере удобнее. И не так сложно. И еще надо не хихикать, а это точно почти невыполнимо.

Ну, если Юншэну папа все только обещает, то ему, Мину, папа даже не пытается обещать. Он, правда, и не просит, если уж говорить честно, но кто-нибудь из родителей мог бы поинтересоваться что ему еще интересно, кроме чтения и учебы. Вообще-то, ему магия Воду жутко интересна, но пока что он просто больше наблюдает за тем, как мама с ней работает. Завораживает, честно говоря. А все эти махания руками, как в фильмах, - это, конечно, красиво и эффектно, но не проще ли защищаться при помощи реальной магии? Но деваться некуда, ведь он сам пришел на это занятие, поэтому теперь нужно добросовестно выполнять все, о чем говорят папа и сифу Кораев. Да и вообще, разве он хуже брата? Хотя... Мин посмотрел на Дина, едва заметно улыбнувшись. Ну, его, по крайней мере, никто по земле не валял и больно никто не сделал. Повезло, что в партнеры ему достался Юншэн.

Про позу всадника Мин слышал уже очень много, когда-то даже попробовал повторить за братом, но не очень получилось. И не очень, на самом деле, хотелось, если уж говорить честно. Но сейчас получиться должно, потому нельзя халтурить. Надо только найти мотивацию, чтобы было не так сложно. Взяв две пустых миски, мальчишка принял обозначенную позу с самым серьезным видом (и даже услышал хихиканье Элизабет, но не понял из-за чего), расставил руки в сторону со стоящими на ладонях мисками. Первые пять секунд было очень даже нормально. Еще через пять секунд он начал чувствовать тяжесть во всем теле, как общее ощущение, а еще через десять секунд начал чувствовать боль в мышцах локально. И почему-то сложнее всего было держать эти дурацкие миски. С непривычки мышцы начали трястись сначала в руках, потом к этому прибавились еще и ноги. Но Мин упорно продолжал стоять еще несколько секунд, пока не понял, что начинает терять равновесие. чуть попрыгав на месте, чтобы немного разгрузить мышцы, он снова принял позу всадника, хоть это было уже сложнее, чем в первый раз.

Дин даже не знал, то ли ему обижаться на то, что отец его так выделил, то ли гордиться. Он и так понимал, что не дотягивает до лучших из присутствовавших на занятии, но все же хоть что-то уже умеет. Например. лучше чем Лиззи или Адель. Больше он все равно ничего показать не смог, слишком быстро Сонгцэн уложил его лицом на землю.

Он взял две миски, примерно наполовину наполнил каждую из них водой, отошел так, чтобы никто не мешал, и встал в позу всадника, сначала держа обе миски перед собой на согнутых руках. Лишь после того, как Дин разобрался с ощущениями от тела и равновесием, выпрямил спину, подобрал задницу, выровнял дыхание и настроился на созерцательный лад, он медленно развел руки с мисками в стороны, стараясь не разлить воду.

Упражнение было очень сложным: как только руки начинали подрагивать от напряжения, миски усиливали эту дрожь, увеличивая шансы позорно разлить воду в самом начале упражнения. Дин старался, постоянно выравнивал дыхание и уговаривал себя поймать нужное ощущение тяжести в ногах и легкости в руках. В какой-то момент даже получилось: мысли полетели в сторону от упражнения, Дин стал думать о Лхасе, о школе, о том, как хочет больше тренироваться, чтобы не выглядеть столь неубедительно, как сегодня, и несколько секунд, а то и несколько десятков секунд, простоял почти спокойно. Но стоило вновь обратить внимание на задание, как левая рука задрожала, локоть дернулся, и пришлось приложить немало усилий, балансируя в неудобной позе, чтобы не уронить сразу обе миски. В борьбе с собой Дин провел еще секунд пятнадцать, ему удалось сосредоточиться на левой руке, но правая в самый неподходящий момент дрогнула, и миска полетела на землю. Парень закусил губу, чтобы не выругаться, поднял миску и пошел к бочке, чтобы заново набрать воду.

Поза всадника. Как много в этом словосочетании для всякого, кто в теории представлял себе принципы кунг-фу. Ей пугали детей, собиравшихся изучать боевые искусства. Она была мерилом мастерства: "вот хоть пять минут простоишь в позе всадника, тогда можно говорить о том, что ты готов к обучению". Это из избранных цитат папы. Словом, Юншэн понимал, что это упражнение неизбежно, но от этого оно не становилось приятнее.

Он взял две пустые миски и попытался максимально правильно встать в заветную стойку. Ноги свело сразу, мгновенно. Со второй попытки получилось чуть лучше, но стала болеть спина. Потом удалось развести руки с мисками, но болели уже стопы, бедра, колени и почему-то шея. Юншэн посмотрел по сторонам, понял, что есть люди, кто с этим справился лучше, и из духа противоречия попробовал сделать вид, что ему нормально стоится в позе всадника. Не получилось: одна миска полетела на землю и покатилась, чуть не попав кому-то под ноги, пришлось за ней бежать, поднимать, тихо извиняться и повторять задание с начала.

Мышцы сводило уже от одной мысли о позе всадника. Ощущения тяжести в стопах и легкости в верхней части тела Юншэн не чувствовал и близко. Оно ему казалось чем-то сродни Просветлению. Но, стоит отдать должное Лю-младшему, несмотря на весьма скромные результаты, он не бросал попыток, и в итоге секунд по пять-десять мог замереть в нужной стойке, почти не трясясь от напряжения.

Команду закончить возню Эмиль воспринял с немым, но отчетливо нарисовавшимся на мордашке восторгом. Выпустил капюшон так и рычавшего у него под коленкой Романо - и в последний раз ожесточено дернул на себя рукав, скомандовав: - Ну, отпусти меня уже! Слышал - все, финиш, закончили беситься!
Хотя они с Романо не бесились, они именно что возились. Тяжко, медленно и не слишком интересно.
Эмиль только-только настроился было дуть тоже за мисками, держать их на голове и все такое - как обидно вспомнил, что ему как раз сказали на миски вообще рот не разевать. Так просто сидеть, не выпендриваться. Миль обиженно надулся, но выступать против мастеров не решился - угрюмо запыхтел и сел, как было велено.
Шлепнулся, осев назад, мальчишка даже раньше, чем вообще успел осознать, как в этой позе держать равновесие и куда сместить свою попу, чтобы она тут не перевешивала в разные стороны. Еще две следующие попытки выполнить упражнение прошли столь же плачевно, и это уже, наверное, был повод задуматься.
Эмиль задумываться не стал, думать - это скорее к Фельтину. А Миль продолжал с остервенелым упорством снова и снова пытаться удержать в этой самой позе всадника равновесие. Вот в нее когда садишься, до какого-то момента все прям хорошо-хорошо, а потом вдруг бац! - и все становится плохо, и тянет не пойми куда, и падаешь, короче.

Со следующим заданием ученики также справлялись по-разному. А некоторые и не пытались справляться. Чин понял, что Элизабет бесполезно учить рукопашному бою. Ей это просто не нужно. И ей бесполезно дальше делать замечания, нужно было просто смириться.

- Достаточно. Рио, не хитри, - Чин внимательно посмотрел на японца. - Постарайтесь не помогать себе магией, сейчас важнее освоить технику контроля над собственным телом. Артем, в позе всадника тренируется голова, все остальное вторично. Камико, руки не нужно ставить на пояс, их нужно держать у пояса, как будто на замахе перед ударом. Тай, Тео, Лан - отлично.

На эту троицу было приятно смотреть. Они уже нормально разобрались в собственных руках и ногах, потому и в поединках выглядели достаточно убедительно. Для правильного контроля тела в позе всадника нужно сочетание физической подготовки с внутренним пониманием. Как это приходит - первые несколько минут в позе всадника кажутся практически приятными. Потом можно хоть час медитировать так, не отвлекаясь на мнимый дискомфорт.

- Ирина, больше легкости в верхней части корпуса. Ты зажимаешь руки и плечи сильнее, чем нужно, чтобы удержать миски. Из-за этого устаешь, хотя сил у тебя достаточно. Элизабет, это не очень похоже на позу всадника, но, ничего, когда-нибудь научишься, если захочешь. Остальные молодцы, отнесите миски на место и немного разомнитесь, если затекли мышцы.

Чин дал ученикам пару минут, чтобы они снова почувствовали затекшие ноги и спины, потому что этим упражнением занятие не заканчивалось.

- Теперь все соберитесь в правой части площадки, - Чин указал рукой справа от себя. - Вставайте по три-четыре человека и отрабатывайте страховки. Дамьян, покажи детям, что они должны будут делать. Эмиль, Романо, Камико, Адель, Кристина, Элизабет - вы представляете, что перед вами десять невысоких препятствий, каждое из которых нужно перепрыгнуть двумя ногами. Кагэмару, Маргарита, Юншэн, Мин, Хидиаки, Рио, Эрика, Олин - проходите эту дистанцию, выполняя кувырки из положения стоя. Дин, Ирина, Сонгцэн, Артем, Курук - те же страховки в прыжке, Лан, Тай и Тео - страховки волной на грудь. Когда все пройдете эту дистанцию, разворачиваетесь и идете обратно. Кто может - на руках, кто не может - паучком, то есть на "мостике", кто совсем не может - гусиным шагом.

Спарринги были куда более веселой затеей, нежели тренировки на статику, как минимум с той точки зрения, что никто не пытался выбить друг-другу зубы. С другой стороны, пока все ученики мило пыхтели приняв позу всадника, сам Кораев мог мирно расхаживать между ними, и раздражать лишь самим факто своего существования. Чем в общем он и занимался, пока великий и ужасный Чин Ху не решил, что пыток достаточно, болгарина же это только расстроило. Ему хотелось подольше наслаждаться всем этим зрелищем. С другой стороны, Сифу Фу, решил тренировку не останавливать, а вместо этого предложить еще более изощренное задание. Если честно, Дамьян даже немного удивился, ибо страховки после статики - не самое хорошее решение, мышцы устали, забились и не так гибки как после отдыха, но вряд ли Чин этого не осознает, а значит так оно и надо. Сам же болгарин, смирившись со свой ролью цирковой обезьянки послушно прошествовал до края тренировочной площадки.

"Великолепны СуфуХунни и его дрессированная болгарская обезьянка прям!" Отправив столь незамысловатое ментальное послание Чину, болгарин принялся скакать по тренировочной площадке, демонстрируя все прелести того, что предстоит делать ученикам. Первый прыжок на двух ногах, кувырок из положения стоя, сальто вперед, страховка на грудь и.. вроде ничего не забыл. Закончив небольшое представлений, болгарин встал на руки и мирно дошагав пол дистанции до учеников, перешел в мостик, дошел остаток пути паучком и лишь оказавшись в метре от собравшейся публики вернул свое тело в привычный вертикальный вид.

- Вот так вот, дорогие мои. Приступаем, не жалеем свои конечности, карета скорой помощи дежурит на выходе.

Новое задание не представляло особого труда. Представить препятствие вполне можно. Тем более что с воображением проблем у Камико никогда не возникало. Посмотрев внимательно как правильно делать задание, девочка приступила к его выполнению.
Прыжок, второй, третий и так далее. Выполнив все десять прыжков. Мисс Миказуки решила продолжать выполнение задания. Она решила, что идти паучком для нее это слишком просто, она уже не считала себя совсем зеленым созданием в гимнастике. Поэтому он скомандовала себе тихо:
- Раз, два, три!
Встав на руки, она сосредоточенно пошла вперед шаг, еще, другой, затем еще и еще...
Во время выполнения ходьбы на руках все ее туловище вместе с ногами были вертикально земле. Так как это было и положено. Ведь она тоже проделывала такое упражнения с папой на занятиях гимнастикой.
Она так увлеклась, что сама не заметила, как в последние оставшиеся метры коснулась ногами земли, встав на ноги, приняла положение стоя. Затем наблюдала за тем как делать более сложные движения ведь задание, которое было дано ребятам постарше, для нее пока было немного сложным.

Тео показалось, что не прошло и пары минут, как он опустился в позу всадника, а уже нужно было из нее подниматься. Ему почему-то казалось, что их сейчас тут на полчаса оставят, как минимум, а на деле у него даже не начали затекать руки. Тео выпрямился и поставил миски на место, предвкушая дальше что-нибудь еще. И вот знаете, осторожнее нужно быть в своих мыслях.

Потому что. услышав о следующем задании, Тео едва не взвыл. Из всего рукопашного боя самой ненавистной для него лично была даже не растяжка, в которой он был дуб дубом - настоящее дерево - а именно страховка волной на грудь. Когда он увидел это упражнение в первый раз, он был в религиозном ужасе, который испытывают приговоренные к сожжению на костре при виде помоста с заготовленными кучами хвороста. Когда он опробовал его в первый раз из положения на четвереньках, он едва не сломал себе спину, неловко прогнувшись в позвоночнике. А когда пришло время выполнять ее из прыжка, он с такой силой хряснулся носом об пол, что залил кровью как минимум три полотенца, прежде чем оную удалось остановить. С тех пор его отношение к подобным опасным видам страховки было крайне отрицательным. Тео уже даже начал придумывать хотя бы одну отговорку, которая позволила бы ему это упражнение технично обойти. Самой соблазнительной версией было сказать, что у него позвоночная грыжа. Да, звучало это серьезно. Тео уже прямо почувствовал, что в этот раз дело прокатит, как приуныл, вспомнив, что сифу Ху - неплохой врачеватель и как минимум знает, в какой части ауры смотреть нарушения хребта. Это было ужасно. Это было безвыходно. Это придется выполнять, несмотря на мнимую грыжу и негативное отношение к упражнению. Младший душераздирающе вздохнул, попытался взглядом передать сифу всю свою печаль, но встал в правой части площадки, дожидаясь, пока можно будет приступить к заданию так, чтобы никого не задавить.

Тео очень боялся опять треснуться носом, только теперь уже об землю, но самым ужасным было бы даже не то, что он снова разобьет себе половину физиономии, сколько то, что сделает это перед целой толпой народу. Потеря лица, как говорится, хмм...налицо. Наверное, только это опасение и послужило решающим в том, что Тео добрался до противоположного края площадки без происшествий. Прыжок, подставить руки, прогнуться в позвоночнике, смягчить локти и перекатиться на колени, откуда встать в исходную позицию - всего лишь дело одного движения, и все заново. Зато путь обратно на руках был почти что праздником.

Растить внутреннее дерево оказалось делом приятным. Привычным, настраивающим на философский взгляд. Особенно настраивает, когда в Пекине на тренировках тебе нужно выстоять хоть сколько нибудь в самом конце после ударной силовой. Когда мышцы больше похожи на безвольные тряпочки и трясутся от каждого движения, так что твоя поза всадника превращается в самое настоящее желеобразное убогое нечто, а сзади еще ходит добрый дядя Бизон, и нежным таким басом называет тебя то недоумком и клоуном, то младенцем и хлюпиком, что отнюдь не прибавляет ни уверенности в себе, ни крепости твоим конечностям. Наверное, Тай только и спасался представлением этого дерева, что позволяло ему не отвлекаться на "гуманные" и "тактичные" высказывания трехзначного. Но сифу Ху не был таким же зверем, как Бизон, поэтому не стал доводить отношение к себе до лютой ненависти со стороны учеников, а смилостивился намного раньше. Тай поднялся и встряхнул ноги перед тем как убрать миски обратно на лавку, а потом мельком взглянул на младшего. Вид у того был несчастный. Помнит, небось, свою личную карму в виде трех окровавленных полотенец.

Лично Таю это упражнение нравилось, хотя к нему прибегаешь намного реже, чем к обычной страховке кувырком из прыжка. Но занятия по рукопашному бою на то и занятия, чтобы учить все эти малоиспользуемые страховки, чтобы потом в бою пользоваться тем, к чему привык и что лично тебе кажется более удобным. Или Тай просто был не сторонником всех этих акробатических кульбитов. Старший встал сбоку от близнеца, чтобы в паре шагов от него приступить к выполнению страховок. В голове очень кстати объявился голос Бизона, орущего из противоположного угла зала, чтобы они подбирали локти и не оттопыривали их в стороны, как рахитичные лягушки, а грудью нужно прижиматься ниже к земле, "как к девушке, Юань, ты хоть в курсе, что такое девушка, или тебе картинку показать?" Тай усмехнулся своим мыслям, перекатился на колени и поднялся, чтобы снова прыгнуть вперед, выполнив очередную страховку. Словом, Бизон воспитывал их, как мог. Тай без проблем прошел целую дорожку от края площадки до ее противоположно края и встал на руки, чтобы вернуться обратно.