Основы магии Огня или где находится огнетушитель

Стояло теплое летнее утро, которое к обеду обещало стать жарким днем, в какие Тибетское плато превращается в подобие огромной сковородки, на которой от близкого Солнца выгорает трава и дохнут последние насекомые. Но сейчас еще чувствовался легкий утренний ветер, доносивший с горных вершин снежную прохладу и запах разнотравья.

Чин пришел на тренировочную площадку заранее. Дежурные уже расстелили на земле циновки, на которые должны были рассесться ученики, и мастер сел на одну из них неподалеку от входа на площадку. Чин был одет в форму монастыря, на его правом запястье были четки из семечек лотоса, и внешне он был спокоен, как статуя Будды Шакьямуни. Лишь настоятель знал, чего стоила подобная дрессировка мага Огня со звериным обликом тигра.

Сегодня планировалось занятие для тех, кто только начинал путь изучения стихии пламени. Чин не стал поручать эту тренировку кому-то из младших мастеров, потому что ему было любопытно посмотреть за первыми шагами учеников.

Она уже далеко не впервые пробовала постичь эту стихию - и всё безуспешно. А сейчас опять пришёл черед всяческим глупостям, вроде изучения противоположной своей природе стихии? Она никому не сказала, что придёт сегодня сюда. И сама с себя удивлялась, что смогла набраться смелости и не остаться в библиотеке, например, или вообще пойти и вызваться на работу - в свой выходной день. Она уже привыкла к своей работе, распорядку дня вообще, к тихой, спокойной, размеренной жизни. Вон, даже маги огня - и те почему-то не совершают набегов на родную деревеньку.

Девушке не давал покоя один сон. Он повторялся каждые несколько дней. Во снах она четко видела либо прошлое, либо будущее, либо нечто среднее - чего не было и что никогда не произойдет. В этом назойливо повторяющемся сне девушка убила того парня из интернет-кафе. Убила с помощью магии воды. Последними её словами были - "смерть магам огня!" И во сне Алекс Коншин действительно был магом огня, а в реальности - простой парень, без всяких фокусов.

Скорее всего, Катаре надо было записаться на какие-нибудь специальные курсы, позволяющими определить - лжет человек или нет. Но она твёрдо решила, что во всём виновата стихия огня. Она изменяет людей и каким-то образом влияет на Катару. Негативно влияет.

- Сифу, - поклонилась девушка, когда зашла на тренировочную площадку, сложив ладони лодочкой. Может показаться странным, что сильная водница снова ударилась в магию огня, но, кажется, не она одна такая - сифу Грей тоже магичка противоположных стихий. Немного придавало уверенности в правильности своих действий. Еще бы узнать у сифу Грей - каково оно, владеть противоположными стихиями, да еще и на таком уровне? Но вежливая Катара не решалась побеспокоить и без того занятую сифу, поэтому отложила этот вопрос на неопределенный срок. Девушка присела на циновку недалеко от сифу Ху.

"Да ладно тебе, сходи, хуже-то не будет" - говорил ему Тео. "Это здорово" - говорил ему Тео. "Тебе даже понравится" - говорил ему Тео. Если бы не очевидная осведомленность младшего брата в области магии огня, Тай отнесся к подобным уговорам весьма скептически. К новоприобретенной, точнее, новопроявившейся способности он относился недоверчиво - слишком хорошо помнил, какие цирковые номера устраивал младшенький, пытаясь освоить огнеопасную стихию. Не говоря уж о том, что при этом происходило с его характером. Повторять печальный опыт близнеца у Тая не было ни малейшего желания. С другой стороны, стихия требовала контроля. Способности нужно было обучаться, раз уж проявилась, не оставлять же ее на самотек. И, взвесив все за и против, Тай был вынужден с младшим и его доводами согласиться. Немного странным было только то, что Тео при этом вовсе не собирался присутствовать на тренировочной площадке. С тех пор, как они начали больше времени проводить порознь, подчиняясь приказам трехзначным, Таю все больше казалось, что это неправильно, и хотелось держать близнеца рядом с собой, в предельной доступности. Привыкнуть к самостоятельности брата оказалось сложнее, чем можно было себе представить.

Тай вежливо, но не сильно акцентировано поклонился мастеру, заняв одно из мест в заднем ряду. Он не считал такой уж необходимостью с его-то ростом лезть вперед, определив для себя целью исключительно ознакомление и первоначальные основы, которые могли бы позволить ему задуматься о дальнейшем обучении. Все-таки, несмотря на явное и неоспоримое преимущество мастерского контроля при занятиях, Тай предпочитал индивидуальные тренировки в одиночестве. А слушать можно и из дальнего ряда, не заслоняя обзор тому, кто пришел посмотреть на фокусы с огнем или полюбоваться на наставника.

Если верить своему внутреннему ощущению времени, то выходило, что Яшими безбожно опаздывает на занятие. Однако, к тому моменту как она, облаченная в тренировочную форму монастыря и с тщательно закрученной в узел темной косой, появилась на площадке, где должно было проходить занятие, там, не считая мастера, было всего два человека – хорошо знакомая ей Катара, которая по воспоминаниям-ощущением британки была магом воды и юноша, как две капли воды похожий на Тео, которого она как-то встретила на крыше Храма. В том, что перед ней другой человек, хоть и очень похожий – Файр не сомневалась, глазам своим она не доверяла, а вот чутье прорицателя ошибиться не могло.

- Доброе утро, - девушка поклонилась присутствующим и присела на одну из расстеленных циновок. К чему ждать стоя, если можно сделать это в более удобной позе? Раз удобства решили им создать, надо пользоваться. Присела она с краю, так чтобы максимально обезопасить себя от возможных случайных поджогов.

Навыка обращения с огнем у Яшими не было, впрочем, ей пока не давалась ни одна из четырех стихий. Скорее всего дело тут было не в отсутствии способностей, а в отсутствии желания взять себя за шкирку и заняться делом. Или в том, что Файр так и не решила, с какой стихией хотела бы иметь дело, а сами они интерес свой к ней проявлять не спешили.

Романо смутно догадывается, что видеть его на тренировочной площадке сегодня должны хотеть не очень. Точнее, наверное, вообще не должны хотеть. Мало ли, что занятие объявлено для всех тотальных неумешек и опять нигде нет оговорки, что вопиюще невзрослая мелочь пузатая к занятию не допускается. Все-таки Романо, как ни крути, пока еще мелочь мелкая, сопливая. С "пузатым" вот можно и нужно спорить. Мальчик считает, что телосложением он практически повторяет папу, а вырастет еще, так и вовсе в точности будет повторять, поэтому пуза у него по определению не сыщешь, хоть ты как расстарайся. Но мелкий, это да. Недавно совсем мерились с соседским блондином ростом, Эмиль оказался выше, всего на несколько жалких сантиметров, правда, но выше.
Ну, подрались, естественно, на этой почве. А иначе как? Нельзя. Если соседский мальчишка настолько наглый, что еще и сверху вниз на тебя смотрит - надо же как-то его с небес на землю спустить? Романо, правда, сперва подумывал сказать гадость. А потом махнул на эту задумку рукой и просто, незатейливо стукнул. Все равно же этим бы закончили, так чего удлинять.
На утреннюю тренировку Романо продирает глаза ответственно, а главное, вовремя - и даже, кажется, приходит вовремя. Во всяком случае, на площадке пока, кроме мастера, всего трое учеников. И следов быстро-быстро улепетывающего вперед действия тоже не наблюдается. Ну и прекрасно.
- Здравствуйте, - вежливо говорит Романо. Не пытаясь демонстрировать, какой он весь из себя скромный (тем более, скромности мальчику, кажется, при раздаче талантов и не перепало), выбирает себе циновку как можно ближе к мастеру, садится, подвернув под себя пятки - и преданно смотрит на учителя голубыми глазенками, отсвечивая заодно еще следом Эмилева кулака под левым глазом, только-только начавшим сходить лиловым переливом. Боевое ранение, так-то.

Хидиаки с самого детства боялся огня и когда он услышал, что состоится тренировка по магии камней он, почему то сразу решил, что пойдет на нее. Его немого трясло, он вспоминал свой самый первый опыт с огнем. Как избавится от этого страха? Может сегодня он хоть на шаг приблизится к этой Магии и может быть перестанет бояться огня. С этими маслами она шел на занятия и был уверен, что у него все получится. Научится владеть огнем, управлять им, а уж тем более не бояться. На данном этапе важным этапом было научиться не бояться огня.
Он надеялся, что ему удастся научиться всему, о чем он мечтает. Хиди прошел на тренировочную и огляделся. Помимо учителя было еще несколько учеников, и, похоже, он был среди них самый младший. Но это не смутило мальчика, и он уверенно подошел к наставнику и поклонился ему, соединив их ладошками вместе, и немного склонил голову.
-Здравствуйте.
Он сел не далеко от учителя, и увидел, что рядом с ним был сидел мальчик, которого он сразу не заметил. Хиди слегка улыбнулся ему и привел глаза на учителя и о чем то задумался.

Дин не особо хотел идти на групповое занятие по магии Огня для новичков, потому что ему казалось неправильным, что он так сильно отставал в обучении от отца в его возрасте. Но не идти было еще хуже, потому пришлось собраться, напустить на себя максимально гордый вид и дойти вовремя до тренировочной площадки.

- Привет, пап, - Дин поклонился отцу, затем уселся на одну из циновок и стал рассматривать тех, кто пришел на занятие раньше него.

Магия Огня была его ведущей и пока единственной стихией. Он знал о том, что пламя рождается в дыхании, что его нельзя пускать в сердце, и что ярость мага Огня возникает только из-за преград, что появляются на пути к цели. Но этого было слишком мало, чтобы по-настоящему обрести контроль над стихией.

Дин был вспыльчивым и нетерпеливым, и хорошо знал это за собой. Он вдел, как спокоен и сдержан отец. Говорят, такими маги Огня становятся после того, как подчиняют себе стихию вместо того, чтобы подчиняться ей. Дину эти вершины стихийной магии или просто самодисциплины были пока неведомы.

На тренировочной площадке собралось восемь человек, включая самого Чина. Восемь в Поднебесной считалось хорошим числом, и мастер счел это добрым знаком. Он был рад, что Дин все-таки добрался до тренировки, потому что он слишком легкомысленно относился к своему обучению, будто не хотел стать сильнее. Чина это удивляло: он вспоминал себя в возрасте старшего сына, когда он был готов на все, лишь бы стать сильнее, лучше, выделиться среди сверстников, победить себя. А Дин был ленив, его устраивало и то, что он ничего толком не умеет, и никто от него ничего не требует. Но групповое занятие - не время для воспитание собственных детей.

- Здравствуйте, рад вас видеть, - приветствовал собравшихся Чин. - Сегодня я расскажу вам о том, с чего начинается изучение магии Огня. Это занятие будет полезно в основном тем, кто только начинает изучать эту стихию, потому что разбирать мы пока будем самые основы. Для начала ответьте мне на один вопрос: каким вам представляется Огонь?

Этот вопрос был важным, потому что Чин хотел понять, какое представление о стихии сложилось у его учеников. Часто приходилось слышать, что огонь - это ярость. Чин был в корне несогласен с этим мнением, и с годами лишь крепче в этом убеждался. Но в начале занятия не бывает правильных и неправильных ответов, есть те, что дают ученики, с которыми предстоит работать.

Как выяснилось, на урок Яшими не только не опоздала, но еще и ухитрилась прийти одной из первых. Во внутренних ее часах явно наметился какой-то сбой. Всего на занятие помимо нее пришло еще шесть учеников, причем они с Катарой оказались единственными девушками среди них. В таком свете присутствие водиницы британку чрезвычайно радовало – одной оказаться в мужской компании, пусть даже и на уроке ей было бы неуютно. Все-таки огонь больше мужская стихия. Наверное, делить стихии по половому признаку было не очень правильно, но по внутреннему ощущению девушке, вода и воздух в большей степени ассоциировались с женским началом, а земля и огонь – с мужским. Впрочем, как следует задуматься над вопросом, а что же она при таком раскладе делает на занятии, Яшими не успела – урок сифу Ху начал очень уж своевременно.

На вопрос, а что же такое огонь Файр отвечать уже доводилось и с тех пор мнение ее не поменялось, так что трудностей вопрос мастера не вызвал:
- Огонь – это тепло и свет, но он может быть опасен, если выходит из-под контроля, и тогда теплый свет факела превращается в разрушительный лесной пожар, - и все-таки кое-какие коррективы в ее представление занятие с сифу Рейсом внесло. Тогда о пожарах она не думала.

В отличие от приснопамятной тренировки по рукопашному бою, на занятие по магии огня пришло не так много человек. И это было к лучшему, потому что Тай терпеть не мог заниматься в толпе, предпочитая индивидуальные или малогрупповые тренировки. Тай кивнул Дину и Сонгцэну, флегматично осмотрел двух мальчишек помладше, с трудом вспоминая их имена, а, впрочем, даже их и не зная, и перевел взгляд на сифу Ху, вовремя начавшего занятие.

Каким ему представляется огонь? Посмотрите на Тео - вот вам живое его воплощение. Яркий, звонкий, подвижный, обжигающий, задиристый, уютный, опасный, искрящийся, притягивающий взгляды. И, как верно сказала Яшими, он может согревать и освещать, а может вспыхнуть неукротимым пламенем, яростный, жадный. Но подобные черты огня подходили только Тео - Тай не мог себе даже представить, что когда-нибудь под влиянием стихии может стать таким же, для этого у него слишком сильная доминантная земля. Для него важны совсем иные качества.

- Целеустремленным и динамичным, - в отличие от земли и воды, огонь не замирает ни на секунду. даже пламя свечи находится постоянно в движении - завораживающем танце отблесков и теней. Может быть, Таю действительно не хватает этой динамичности, иногда лучше проявить гибкость мышления, чем до последнего стоять на своем. Тай знал, что слишком неповоротлив в общении, и не испытывал от этого какого-нибудь дискомфорта, но осознавал необходимость меняться. Не всегда нужно прошибать лбом ворота любой крепости, если ты можешь добиться того, что тебе откроют все двери.

Романо вообще-то настраивается слушать, внимать и запоминать - а тут занятие вдруг виляет куда-то в сторону, и все, что заранее так здорово придумал мальчик, летит вон, за ненадобностью. Потому что надо с ходу открывать рот и вещать, а такого поворота событий Романо никак не ожидал, не рассматривал и все такое прочее.
Мальчик наклоняется вперед, утыкает острые локти в коленки, подпирает ладошками подбородок и старательно зажмуривается, представляя себе костер, свечку, да все,что угодно. Вот - огонь. И какой же он?
С красивыми, идеально выверенными, правильными словами у Романо жутчайший напряг - ну не умеет он пока так красиво формулировать, как вот девушка и парень перед ним лихо закрутили. Мальчик усиленно ищет сравнения попроще, чтобы сказать покороче и долго своей неспособностью толкать речи не блистать. Огонь, его, наверное, отпускать на вольное существование нельзя? Вот, например, если свечку саму по себе оставить гореть и уйти - может, она спокойно догорит до конца и потухнет. А может, дом спалит. Ты не скажешь наверняка, ты же не смотришь на нее, бросил, ушел куда-то. С огнем, наверное, внимательно надо. И не только внимательно, и еще что-нибудь...
- Огонь, он как рыжий кот. Запоминает. К нему фиг пойми как относиться нельзя, а то и он в ответ будет - фиг пойми как, хочу-не-хочу, - наконец говорит Романо, составлявший эти три короткие фразы чуть не целую вечность и определенно считающий их своим ораторским подвигом. И все, никаких пояснений больше породить мальчик не в силах, охотно уступая слово следующему оратору.

Дин задумался над ответом. Этот вопрос показался ему довольно личным, а для личных разговоров с отцом есть время, более подходящее, чем групповое занятие. Но и молчать было неправильно, все же вопрос был задан всем собравшимся.

- Решительный, сильный, - ответил Дин. - Нетерпеливый, - добавил он после короткой паузы, затем замолчал.

Огонь был его ведущей стихией, как у отца, но подчинялся нехотя. Если в детстве Дин верил, что сможет быстро достичь мастерства в стихийной магии, сейчас он был недоволен своими успехами. Ему казалось, что он недостаточно силен для того, чтобы справиться со стихией, потом он убеждал себя, что просто ленив, в следующий момент решал, что должен немедленно начать тренировки, но как только понимал, что сразу управиться со стихией не удастся, опять забивал на занятия. И это было вечным противоречием: хочется уметь, еще и когда стихия рвется сама, страшно оказаться слабым и не терпится немедленно всего добиться.

Дин удобнее сел на циновке: по-турецки, а не на коленях, которые немного начали затекать. У него мышцы все еще не до конца прошли после пробежки, заданной сифу Кораевым на занятии по рукопашному бою. Можно былой пойти в лазарет или попросить о помощи родителей, но Дин терпел боль в мышцах, стиснув зубы, и делал вид, что все в порядке. Достаточно, что его сразу уложил мордой в песок малолетний Сонгцэн.

Сначала сифу задал ожидаемый вопрос. Стихия - это всегда философия. У неё есть внутренний и внешний ключ, которые нужно знать, чтобы с ней справиться. И она всегда задевает что-то очень личное. Сонгцэн был сыном Тигра и Кобры, где Тигр - мама, а Кобра - папа. Гремучая смесь, если так подумать. И с первых дней его жизни за ним смотрели представители двух кланов, едва ли не делая ставки, чьи способности - матери или отца - окажутся у него сильнее. Поэтому обучение и тренировки наследника клана были принципиальным политическим вопросом, что порой мешало Сонгцэну просто заниматься тем, что ему интересно.

Но стихия Огня появилась первой, на радость Белым Тиграм. И пусть Сонгцэн еще только начал её осваивать, у него уже было представление о том, какой он её чувствует. И в чем он видит разницу между Тиграми и Кобрами.

- Огонь прямолинейный, несдержанный. Как атака в лоб. Как свет, при котором должно показаться все, что пытались спрятать, - сказал Сонгцэн.

Для него воплощением Огня была мать. Прямолинейная, опасная, но всегда верная тому, что считала справедливым. Огонь мог показаться агрессивнее Воды, но лишь из-за очевидности гнева, если для этого гнева была причина. А Вода будет точить кинжал и улыбаться.