Разные боги, одна просьба

Шэн отправилась к дубу следом за настоятелем. Этот дуб был доказательством того, что чудеса возможны, когда создаются совместными усилиями тех, кто живет в этом монастыре. И ленты, завязанные на ветвях этого дерева, могли усилить защиту монастыря, если это требовалось, чтобы не допустить сюда людей Асаки. Шэн взяла из корзины алую ленту и повязала её на одну из ветвей, крепко затянув два узла. Порыв ветра, заигравший с листвой дуба, подхватил концы ленты, но она крепко держалась на своем месте. Шэн поднесла руки в молитвенном жесте ко лбу, попрощалась с деревом полупоклоном и отошла в сторону, чтобы не мешать остальным.

Она чувствовала, что слова Шэ достучались до многих, кто сегодня здесь собрался. И что те, кто сегодня возносил свои молитвы разным богам, просили о защите монастыря. Если небесам будет угодно, в этот раз беда снова обойдет Линь Ян Шо стороной. Но Шэн знала, что для неё война начиналась все равно - война за клан, который уже встал на пути Асаки.

После молитвы Юншэн посмотрел на отца. Таким он его редко видел: вместо обычного хитрого прищура, за которым невозможно было понять истинные мысли и чувства, взгляд старшего мастера Лю сейчас был полон искренней решительности. Юншэна это удивило и даже как-то пробрало. Он пожалел, что рядом не было мамы и Лин, которые снова оставались в Англии, но он был уверен, что мама сейчас тоже вместе с остальными просила бы богов, чтобы они помогли монастырю.

Когда люди с площади стали идти следом за настоятелем к окраине дикого парка, Юншэн к ним присоединился. Он остановился неподалеку от дуба, пропуская старших мастеров, затем взял из одной из трех корзин ярко-синюю ленту с защитным заклинанием.

Он подержал ленту в руке, стараясь почувствовать, как передает ей силу своего желания защитит Линь Ян Шо от людей Асаки, затем потянулся, чтобы завязать ленточку как можно выше на дубе, воспользовавшись преимуществом своего высокого роста. После этого Юншэн отошел от дуба и стал смотреть, как завязывают ленты все остальные.

Ньяо как никто другой из собравшихся знал, насколько могущественную защиту мог дать тот ритуал, который сейчас начинался. Желание обитателей Линь Ян Шо защитить это место давало силу офуда - заклинаниям, написанным на лентах рукой настоятеля. Это должно было помочь, а заодно дать тем, кто никогда прежде не изучал этот вид магии, представление о нем.

Старший мастер взял небесно-голубую ленту с заклинанием защиты, поднес её ко лбу, сложив руки в молитвенном жесте, а затем повязал на одну из ветвей огромного дуба - еще одного доказательства могущества здешних магов. Линь Ян Шо был силен тем, что в нем было много мастеров и учеников, которые могли при необходимости действовать сообща. Этот монастырь объединил под своей крышей очень разных людей, но дал им одно общее ощущение причастности к этому месту. И это была самая главная и самая лучшая защитная магия.

Ньяо отошел в сторону и стал смотреть, как все больше разноцветных лент развивалось на ветру, игравшем с кроной дуба.

Эрик почувствовал определенную гордость, когда настоятель повел всех к огромному дубу, который не так давно совместными усилиями выращивали на окраине дикого парка. Это дерево было доказательством могущества магии Земли и жителей Линь Ян Шо. В нем было очень много энергии, которую вкладывали в его рост маги, и оно идеально подходило для того, чтобы нести на своих ветвях заклинания защиты, подготовленные Бао сяншеном.

Эрик взял из корзины изумрудно-зеленую ленту. Он смог прочитать защитное заклинание, хотя прежде никогда не встречал этот текст, затем повязал ленточку на дубовую ветвь. Запутавшись на ветру, эта лента обмоталась вокруг небольшого ответвления, и Эрик расправил её перед тем, как отойти в сторону.

Сейчас к нему возвращалось ощущение незыблемости Линь Ян Шо. Он верил, что защитная магия сможет сохранить это место и позволит избежать нападения Асаки. Этот монастырь был слишком светлым местом, чтобы допустить людей со злыми помыслами.

Юэ чувствовала, как напряженное волнение, повисшее над площадью после первых слов Настоятеля и во время молитвы ,сейчас сменялось какой-то внутренней уверенностью и готовностью действовать. Она отправилась к дубу, держась неподалеку от наставницы, и, дождавшись своей очереди, взяла из корзины голубую ленту. Ленту, отражавшую энергию той стихии, которая отличала её саму от других тигров. Открыв в себе склонность к магии Воздуха, Юэ поняла, что стала крылатым тигром.

Защитное заклинание на ней было обращено к Таре, которая здесь на Тибете часто заменяла образ бодхисатвы Авалокитешвары. Юэ завязала ленточку на одной из невысоких ветвей и повторила про себя слова защитной молитвы.

Она буквально чувствовала, как дуб, что вырос на глазах, сейчас тянет свои ветви к небу, чтобы приблизить написанные на разноцветных лентах заклинания и молитвы. Линь Ян Шо не должен воевать. Он должен быть тем местом, которое всегда готово укрыть от войны любого, кто придет сюда с чистыми помыслами.

Ян держался чуть в стороне от других старших мастеров. Он знал, что на них более внимательно смотрят ученики, а молитвы о защите Линь Ян Шо были для него очень личным, тем, чего не хочется выставлять напоказ. Он искренне надеялся, что небеса согласятся защитить Линь Ян Шо как защищали его прежде, и он хотел, чтобы его энергия присоединилась к магии остальных жителей монастыря, завязавших ленты на дереве.

Лю взял из корзины оранжевую ленту, по цвету похожую на энергию Сваттхистханы - чакры, что отвечала за стихию Воды. Вода всегда находила выход, она всегда умела достигать цели, но также она умела лечить, исцелять и утешать. Ян завязал ленту с заклинанием на одной из ветвей этого могущественного дуба, затем посмотрел сквозь раскидистые ветви вверх, туда, где проглядывало ярко-синее небо, казавшееся на Тибете очень близким. Ему показалось, что это небо не могло не слышать сегодняшние молитвы. Ян отошел в сторону и встал неподалеку от Юншэна. Ему бы хотелось, чтобы сейчас были рядом Шири и Лин, но не все желания легко сбываются.

Дин видел. что его родители взялись за руки, и отец улыбнулся. Это показалось ему знаком, что все равно все будет хорошо, потому что ученики настоятеля знали, что делать. Он пошел следом за ними к огромному дубу у дикого парка, взял из корзины желтую ленту с защитным заклинанием и повязал её на ветку.

Лент становилось все больше, и от них дуб казался украшенным к празднику. Дин прислушался к шелесту листвы над головой и подумал, что дерево, которое выросло за один день силами магов Линь Ян Шо, будет не против стать проводником для их просьб о защите. Оно лучше всего подходило на эту роль, потому что показывало, какими сильными они могли быть, работая вместе.

Дин отошел от дуба ближе к дикому парку, чтобы не мешаться в толпе и смотреть, как подходят к дереву остальные участники собрания. Сейчас все были равны, и мастера, и ученики, и обитатели, потому что возможная опасность была общей, и желание от неё защититься тоже было общим. Дин очень хотел, чтобы это желание сбылось.

Кот чувствовал себя не совсем вправе здесь присутствовать. В монастыре он не был так уверен в себе, как в Пекине, здесь он все же был мужем Цириллы, которому, так уж и быть, можно было появляться в монастыре, хотя его образ жизни не очень вязался с этим местом. Но сейчас Гунмао хотел быть полезен Линь Ян Шо, хотя для этого он должен был больше внимания уделить ловле Асаки в Пекине.

Он взял из корзины желтую ленту стихии Огня, по цвету напоминавшую императорский шелк, посмотрел на написанные на ней иероглифы и подумал, как мало из них он узнавал в традиционном написании. Грамотность никогда не была сильной стороной пекинского фу шан шу. Он завязал ленту на дерево, взглянул на Кошку и отошел в сторону, чтобы дождаться её перед тем, как уходить с собрания.

Кот видел, что собравшиеся здесь люди хотели, чтобы монастырь был и дальше скрыт магической или божественной защитой. Он надеялся, что эта защита им поможет, но все же был уверен, что еще лучше поможет его способность решать проблемы там, где это от него зависело.

После общей молитвы настоятель пошел с площади к опушке дикого парка, и остальные последовали за ним, в их числе Сонгцэн. Когда он оказался возле дуба, там собралась уже приличная толпа из тех, кто развешивал на ветвях ленты, и этих лент становилось все больше. Принц кобр подошел к корзинам и взял в одной из них первую попавшуюся ленту, которая оказалась ярко-синей, цвета энергии Аджны. Она расправил эту ленту в руках и прочитал написанное на ней защитное заклинание, которое было обращением к бодхисатвам. Сонгцэн повторил его по памяти, пока повязывал ленточку на одну из ветвей дуба.

Он думал о том, сколько осталось ему готовиться, чтобы сдать экзамен, и уповать не только на волю богов и магической защиты Линь Ян Шо, но и на свои силы. Пока он еще не был готов, и ему нужно было приложить немало усилий, чтобы приблизиться к цели. Ему нужно было справиться с двумя противоположными стихиями, лучше освоить технику владения катаной и не упускать возможности стать сильнее в рукопашном бою. Это было его испытание, и он был твердо намерен с ним справиться.

Сонгцэн подошел к матери и встал позади неё, чтобы не мешаться, если ей еще предстояло обсудить что-то с Бао сяншеном.

Харольд не раз видел во всяких фильмах про Азию деревья с лентами, но никогда не задавался вопросами о смысле этого ритуала. Сейчас он понял, что настоятель предлагает повесить ленты с защитным заклинанием на огромный дуб, чтобы это как-то оберегало монастырь. Урс решил последовать примеру остальных и, глядя на китайцев, которые уже вешали ленточки на дерево, подошел к корзинам. Он выбрал ярко-зеленую ленту, по цвету напоминавшую весеннюю траву, она просто больше других понравилась ему внешне. Он не смог полностью прочитать заклинание, наверняка там были какие-то незнакомые ему имена собственные - обращение к богам, духам или кому там молятся буддисты, когда их верховный бог является учителем, а не феей-крестной.

Урс повязал ленту на одну из довольно высоких ветвей и посмотрел, как её концы стали трепыхаться в порыве налетевшего ветра. Он отошел, чтобы не мешать другим, но не стал уходить, не зная, есть ли у настоятеля еще какие-то планы относительно этого собрания.

Здесь были очень многие ученики и мастера, Урс обычно не видел их в таком количестве в одном месте, даже в столовой собирались не все, потому что многие жили отдельно со своими семьями. Сегодня Харольд впервые задумался, что уже чувствует себя принадлежащим этому месту, хоть обычно и старался держаться ото всех в стороне.

Когда Весна подошла к огромному дубу, казавшемуся самим воплощением энергии монастыря, она вспомнила о тибетских флажках, на которые чем-то походили уже висевшие на ветвях разноцветные ленты с молитвами. Одну из таких лент Весна достала из корзины и взяла в руки. Она не стала разбирать слова защитного заклинания, просто прикрыла глаза и попросила своих духов и Великую Мать дать защиту этому месту, присоединить энергию её желания к молитвам и заклинаниям других жителей Линь Ян Шо и защитить это волшебное солнечное место от внешней угрозы.

Весна повязала ленту, оказавшуюся ярко-алой, на ветвь перед собой. Под каждым порывом ветра ленты на дубе танцевали общий танец, донося молитвы всех собравшихся к одному огромному бескрайнему небу. Весна почувствовала этот мистический, магический момент, когда ей показалось, что все должно быть хорошо, что их не могли не услышать.

Она встала в стороне и стала ждать, позволит ли Настоятель всем расходиться, или захочет сказать что-то еще.

После нескольких минут тишины, прерываемой дыханием и тихим шепотом, настоятель снова начал говорить. Андреас посмотрел в сторону огромного дуба, который, как казалось, стоял тут вечность, но был создан за несколько часов мастерами и всеми неравнодушными монастыря. Вроде это было создано ещё до того, как он пришёл сюда, а может и после. Это вообще неважно нисколечки. Важно то, что всё-таки этому волшебному месту грозит опасность.
Он подождал, когда дойдёт его очередь, и взял из корзины синюю ленточку с написанными на ней иероглифами. Какое-то заклинание, не иначе, хотя может просто иероглифы - в каллиграфии и уж тем более в офуда Андреас не понимал ровным счётом ничего, а поэтому просто повязал её на ветку, рядом с другими такими же ленточками.
Призвать высшие силы помочь им в борьбе со злом он не мог, не умел, но был готов защищать, если потребуется и если это будет в его силах.
А пока он вернулся на площадь и стал ждать, что будет дальше.

Цирилла закончила молитву и поднялась с колен, отряхнув брюки от монастырской формы, никогда не забывая о том, что белая кошка всегда должна оставаться белой. Она подошла к корзине с лентами и ее взгляд упал на белую с хорошо видимыми иероглифами. Цирилла завязала ленту на одной из нижних веток дуба, куда ей не пришлось далеко тянуться, и отошла назад, встав рядом с мужем, который тоже присутствовал на площади во время общей молитвы. Она не знала, о чем он просил богов, и вообще просил ли о чем-то, но ей было приятно, что он поддерживает ее.

Монастырь стал для Цириллы домом тогда, когда она лишилась всего остального. С этим местом у нее было многое связано, и, несмотря на то, что она большую часть времени проводила в Пекине со своей семьей, монастырь оставался для нее домом. Конечно, Цирилле хотелось его защитить. Асака не должен был сюда добраться, в этом мире еще должно быть место, где внешний мир никак его не касается.

Она взяла Кота за руку, переплетя пальцы с его, затем посмотрела на Настоятеля, ожидая от него каких-то действий, от которых зависело дальнейшее - либо они уйдут с площади домой, либо останутся для заключительной части его речи, но по-видимому, Настоятель уже сказал все, что хотел сказать - спина его скрылась в Храме. Цирилла восприняла это как знал, что они могут быть свободны.