А вы говорите по-французски?

Цирилла не могла поверить, что наконец-то, через столько лет ожиданий, они наконец-то смогли уехать из Китая и отправиться отдыхать. Наконец-то из душного жаркого города прямиком в теплое, нежное французское лето. О, благословенная Европа! Цирилла чувствовала себя так, словно ее день рождения наступил на месяц раньше. Ее настроение, и без того прекрасное, стало еще лучше, когда только шасси самолета, доставившего их в Аэропорт ле Туке на Опаловом берегу, коснулись посадочной полосы. Снаружи их уже ждал личный водитель Матиаса на черном кадиллаке. Матиас порывался встретить сам, но Цирилла убедила, что обычного водителя вполне будет достаточно, чтобы привезти их царские особы в поместье.

- Через полчаса будем дома, - сообщила Цирилла мужу. Дочки, щебеча между собой, уже уселись на заднее сиденье, и Цирилла устроилась рядом с ними, чтобы оставить мужу свободным переднее сиденье рядом с водительским. - Надеюсь, тебе понравится в нашей темной Европе. Это, конечно, не просвещенный Китай, но мы стараемся.

Водитель поприветствовал их на французском языке, придержав перед Цириллой и девочками дверь, затем замер в нерешительности, не зная точно, стоит ли ему открывать дверь перед Котом. Цирилла хихикнула, наблюдая за водителем, затем высунулась в открытое окно.

- Не нужно, Реми, мсье Гунмао в состоянии сам открыть себе дверь, - водитель слегка поклонился и сел за руль, заводя мотор.

Кот никогда не забирался так далеко от Китая. Заграницей для него были Корея, Япония, Филиппины, но он как-то не рвался в Европу и много лет Цирилла ездила на родину одна. Сейчас Гунмао чувствовал себя немного неуверенно, но старался это не выдавать. Он не понял, что Кошка сказала водителю, но сел на переднее сиденье возле водителя, когда дамы разместились на заднем.

Было неприятно не понимать, о чем говорят все вокруг. Гунмао вообще не знал французский, он не понимал ни отдельные слова, ни расхожие фразы, и поэтому чувствовал себя глухонемым лунатиком. В аэропорту было чуть проще - по-английски он понимал от полутора до трех цензурных слов, и поэтому хотя бы мог понять, что объявления дублируются на английском. А дальше было вообще сложно. Например, он не понял, над чем смеялась Цирилла, говоря с водителем.

Вообще было непривычно видеть за рулем человека, явно не привыкшего драться и стрелять. В представлении Кота водитель всегда был телохранителем и мальчиком на побегушках, но во французских поместьях, видимо, не привыкли стрелять и делить власть силовыми методами.

- Здесь кто-нибудь кроме вас понимает путунхуа? - уточнил Гунмао у жены и дочерей.

Цирилла перестала улыбаться, и, так как не видела лица мужа, только по тому догадалась, что он чувствует себя немного не в своей тарелке, что было вызвано, скорее всего, тем, что он не понимает, о чем они между собой говорят.

- Мой поверенный немного знает путунхуа, ему приходится часто сотрудничать с нашими банками, но вряд ли вам удастся пересечься в этот раз, - ответила Цирилла на вопрос Кота. - А что касается остальных...то не думаю. Если они и знают какой-то язык, кроме французского, то это английский.

В конечном счете, Кот не постарался ради нее хоть немного выучить один из ее родных языков, и Цирилла считала, что это его огромное упущение, потому что так ему было бы проще общаться с окружающими. Она считала, что он сильно преуменьшает свои возможности в пользу своей лени.

- Водитель собирался открыть перед тобой дверь. Я сказала ему, что ты в состоянии сделать это сам, - пояснила она. Машина, мягко гудя, выехала на шоссе, и вдоль дороги потянулись бесконечные зеленые поля и пасторальные деревушки в несколько словно бы игрушечных домиков. Воздух здесь был не в пример чище, чем в Пекине.

- Не переживай насчет этого, - попросила она Кота, подавшись вперед, чтобы коснуться его плеча ладонью в подбадривающем жесте. - Я буду все тебе переводить. Хотя это и не очень удобно, но мне не доставит сложностей.

Гунмао улыбнулся, когда Кошка все перевела и объяснила. Так неуверенность пропадала, и можно было искать плюсы во всей этой ситуации. Например, что он не на работе, и тут его работать никто не заставит. Что вокруг красиво, чистый воздух, рядом Кошка и дочки и начинается самый настоящий отпуск, каких у них отродясь не бывало.

- Значит, я могу прямо говорить с тобой о чем угодно, и никто другой это не поймет? - Гунмао хитро прищурился, обернувшись на супругу. - А ты при необходимости переведешь мои слова так, как нужно?

Это было даже хорошо. Если бы Коту было очень важно, что о нем думают окружающие, он бы подался куда-то, где не нужно убивать людей. Конечно, ему хотелось, чтобы его уважали, воспринимали всерьез и не смеялись у него за спиной, но тут он надеялся на заверения Цириллы, что в этом мире как нигде вопрос решали деньги. Гунмао выглядел как человек, который воспринимал приехавший за ними кадиллак как должное. Он вспоминал все, чему его учил Тигр, и к чему долгие годы приучала Цирилла, чтобы действительно держать лицо и выглядеть соответственно статусу. Это в Пекине он был фу шан шу и уважаемый человек, тут он был мужем своей жены.

- Если только ты не будешь говорить какие-нибудь...непристойности, - Цирилла вернула мужу не менее хитрый взгляд, прищурившись точь-в-точь как он. За столько лет совместной жизни она почти научилась копировать его манеру так лукаво и нагло смотреть. - Их я переводить отказываюсь.

Цирилла улыбнулась своим мыслям, едва подумав о том, что наконец-то можно будет остаться наедине с мужем не после долгого рабочего дня, а уже с самого утра, которое наверняка наступит не раньше, чем в обед. Если они вообще не захотят вылезать из постели, это никого не удивит, а дочери и сами прекрасно найдут, чем заняться.

Цирилле хотелось показать Коту дом. Он был, конечно, не такой роскошный, как замок, в котором росла Шири, где Цирилла однажды бывала, но вся эта вычурная роскошь действовала на нее удручающе. Это не трогай, тут не облокачивайся, руки об гардины не вытирай, на перилах не катайся - скукота, одним словом. Ей больше по душе было ее уютное поместье, совсем не похожее на замок или твердыню, каким, вероятно, был старый замок, сгоревший почти полвека назад.

- И еще, надеюсь, ты любишь собак, - с усмешкой добавила она, стараясь уловить реакцию мужа на эти ее слова. Она намеренно оставила это на потом.

- Я разве часто говорю непристойности? - возмутился Кот с видом оскорбленной невинности.

Он, может, вообще сама вежливость и тактичность. Особенно в присутствии дочерей. Аж нимб светится. А вот следующий вопрос заставил Кота изумленно вскинуть брови. Он не ожидал провести отпуск в компании собак.

- Не очень, - ответил Гунмао. - В твоем дворце живет собака?

Насколько он знал, Цирилла тоже не любила собак, делая исключение для Тео. Тот был все же свой, родной, хоть и уродился тем еще кобелем. Кот, как любой другой кот, к собакам относился очень настороженно. Они его не любили, он старался их не трогать. Бизонову Альбу он неоднократно обещал пристрелить, потому что при редких личных встречах эта тварь была готова сожрать его на месте, несмотря на заверения Бизона, что он ей не позволит. Пару раз Кот сталкивался с собаками, гуляя в зверином облике, и это вообще было неприятно. Один раз ему удалось отпугнуть бродячего пса, изогнувшись и зашипев, а в другой раз пришлось позорно улепетывать под мусорный бак, а оттуда на забор.

- Случается, - не купилась на выражение поруганной честности на лице мужа Цирилла, припечатав его этой суровой правдой. Она, может быть, была и не против, если он будет их говорить, но переводить их она точно не будет. Главное не хохотать каждый раз, когда Кот скажет что-нибудь этакое в присутствии третьих лиц.

- В поместье, - машинально поправила она, потому что дворец - это как раз очень вычурно и шикарно, нам такого не надо. Она же не принцесса там какая-нибудь. - И собаки, а не собака. Но это не мои собаки, я к их существованию никак не причастна.

По поместью вечно таскались собаки Матиаса. Большая часть их держалась на псарнях, но две или три борзые всегда толклись на кухне, выпрашивая объедки, а верный Гангстер вообще ходил за ним преданным хвостом. Именно с ним и предстояло свести близкое знакомство Коту. Цирилла и сама не любила собак, она была больше по кошкам, но раз они делили имущество с Матиасом, ей приходилось мириться с его зверинцем.

- Я, конечно, попрошу Матиаса убрать собак, но это не коснется Гангстера, он у него что-то вроде комнатной собачки, - ее собаки никогда не трогали,хотя Цирилла не скрывала своего к ним настороженного отношения. Иногда могла и ногой отпихнуть, когда настырные псы лезли под эти самые ноги.

Цирилла посмотрела в окно, с радостью узнавая знакомые места.

- Мы почти уже приехали, - сказала она. Они как раз сейчас проезжали мимо поля, на котором паслись мирные чистенькие буренки. - Отсюда недалеко.

Вот так сразу Цирилла спалила его в присутствии детей, якобы он не был белым и пушистым и мог, о ужас, говорить пошлости.

- Кто такой Гангстер? - уточнил Кот.

Одно дело, если это была какая-нибудь дрожащая декоративная вошь, другое - если тварь вроде Альбы, лютая, свирепая и готовая сожрать все живое, что ей не по нутру. Кот не хотел проверять, насколько он способен договориться с чужими собаками, он просто предпочел бы находиться на расстоянии от них.

За окном пробегало поле, на котором паслись коровы. Сельская идиллия, даже удивительно, что так близко к столице. В окрестностях Пекина на таком расстоянии находились склады, промзоны и прочая инфраструктура, необходимая для поддержания жизни в Северной Столице, но во Франции жило мало людей, здесь жизнь была устроена иначе. Здесь возле Парижа паслись коровы, мимо которых проходила дорога, достаточно хорошая для кадиллака.

Цирилла любовалась окрестностями, которые всегда казались ей какими-то неестественно идеальными, словно нарисованными. Погода была словно на заказ - солнечная и теплая, легкий ветерок обдувает лицо и играется с волосами. Хотя Цирилле больше нравился юг Франции за его близость к Средиземному морю, здешние места она всегда встречала с теплотой и радостью.

- Охотничий любимец Матиаса, - ответила она. - И я считаю, что его кличка намного суровее его самого. Он немного похож на Тео, хоть и другой породы.

Машина свернула с шоссе на дорогу поменьше, но такую же ровную и прямую, и минут через пятнадцать они проехали кованые простые ворота, за которой начиналась территория поместья. Подъездная дорожка, мягко шурша гравием под колесами кадиллака, с двух сторон огибала большую зеленую клумбу, поднималась по небольшому склону и заканчивалась возле парадных дверей поместья. Со стороны поместье не выглядело большим, но оно уходило вглубь территории, и тем самым добирало жилой площади.

- Спасибо, - Цирилла благодарно улыбнулась, ей было приятно, что ее жилище хвалят, ведь изначально поместье было не в таком ухоженном состоянии, и пришлось кое-что переделать, чтобы привести его в тот вид, в котором оно было сейчас. У ее деда были свои представления о красоте и допустимой степени запущенности сада. - Надеюсь, тебе все-таки у нас понравится. Добро пожаловать в наш Солнечный Замок. Пойдем внутрь.

Шофер принялся выгружать их багаж, девочки уже ушли вперед них в дом, и Цирилла взяла супруга под руку, чтобы вместе с ним подняться по ступеням и войти в холл с лестницей на второй этаж. Перед дверью стоял дворецкий в черной атласной ливрее и белых перчатках, он с поклоном открыл перед ними дверь и поприветствовал гостей, ясное дело, на французском языке.

- Здравствуй, Этьен, рада тебя снова видеть, - сказала Цирилла и вошла в дом первой, как и подобает леди. - Я хочу, чтобы чувствовал себя здесь свободно, - продолжила она, обращаясь к мужу. Она примерно могла его понять, что здесь все непривычно, и это заставляет ощущать некую скованность. - Это и твой дом тоже. И ты здесь такой же хозяин, как я или Матиас.

- Наша комната в левом крыле, дети живут на втором этаже, - она взглядом указала на лестницу. - Матиас должен быть дома, я хочу наконец-то вас познакомить. А, вот и он.

Матиас считал, что сегодня день был определенно торжественным, потому что Цирилла наконец соизволила привезти своего китайца, существование которого входило в разряд мифических. По крайне мере за те тридцать или почти около того лет, что она была за ним замужем, Матиас ни разу его не видел. И знал о нем очень мало, потому что сестра все расспросы пресекала и рассказывать что либо отказывалась. Что, конечно же, только подогревало интерес к этой загадочной персоне.

Отдав последние указания по приготовлению комнат к приезду его любимых девочек, Матиас из окна второго этажа увидел подъезжающий к поместью кадиллак, и поспешил спуститься вниз по лестнице.

- Наконец-то! - с мальчишеским задором сказал он, сопровождая свои слова приветственной улыбкой. - Наконец-то эта особа перестала вас прятать и привезла в наши края! - он окончательно спустился и прошествовал поприветствовать нового члена их европейской семьи. Он совершенно непосредственно протянул руку для рукопожатия. - Матиас Флери, можете звать меня просто Матиас. Надеюсь, добрались хорошо?

Кот смотрел по сторонам. Он лишь чуть кивнул дворецкому, затем окинул взглядом обстановку дома, просторного, богатого и ухоженного. Гунмао прислушался, но нигде не было слышно цокота собачьих когтей по полу, поэтому можно было немного расслабиться.

А потом появился Матиас. Он был то ли дядей, то ли братом Цириллы и смотрелся не как привыкший почивать на перинах граф, а как человек, который как минимум умел драться и был в неплохой физической форе. Он выглядел приветливо, но говорил на французском, поэтому Гунмао не понял ни слова из того, что ему было сказано. Он не стал кланяться в ответ на приветствие, вместо чего пожал протянутую ему руку и вежливо улыбнулся.

- Рад знакомству, - сказал он на путунхуа. - Чун Мао.

Кот разобрал, что Матиас представился, просто потому что Кошка уже называла это имя много раз, и поэтому представился в ответ, хотя сильно подозревал, что родич Цириллы поймет в его словах не больше, чем разобрал Гунмао в изначальном приветствии.

Цирилла улыбнулась брату, хотя сложно было сдерживаться, чтобы не ответить ему чем-нибудь ядовитым. Прячет! Да никого она не прячет, она всеми силами пытается вытащить супруга в свет, но он отчаянно сопротивляется. Это не было полностью правдой, потому что существовали обстоятельства с которыми они были вынуждены мириться.

- Он не знает французского языка, - за мужа ответила Цирилла, обращаясь к Матиасу с заметным неудовольствием. - Я, кажется, говорила тебе об этом, и не один раз, - и, перейдя на путунхуа, пояснила, - Опуская ту часть, в которой он обвиняет меня в сокрытничестве тебя, Матиас спрашивает, как мы добрались.

Откуда ни возьмись выскочил серый, словно присыпанный пеплом, Гангстер и бросился к своему хозяину, чудом не угодив под ноги Цирилле и лишь в последний момент увернувшись от ее колена. Она даже пожалела, что и в этот раз не дала ему пинка, хотя, конечно, эти были ее самые отчаянные мечты, она бы все равно так никогда не сделала.

- Матиас, уйми его, - бросила Цирилла. Пес ткнулся носом в ладони Матиаса, тут же крутанулся на месте и подбежал к Коту, чтобы обнюхать его брюки. - Вот это Гангстер. Кажется, настроен довольно дружелюбно, но я все равно попросила Матиаса его убрать.