Автор | Пост |
---|
Младший мастер | - Мне нравится здесь гулять, - сказал Сонгцэн. - Можно еще пойти выше в горы, там очень красивые луга, и оттуда лучше вид на озеро. Особенно весной. По берегам цвели магнолии, в водах озера отражались белые вершины массива Аннапурна. Солнце становилось рыжеватым, и его свет отражался блеском от ряби на поверхности воды. Сонгцэн периодически подгонял Селену, чтобы она шла быстрее после галопа и не отвлекалась на кустарники, о которых она вновь решила вспомнить. - Можешь выкинуть ноги из стремян и просто поболтать ими, чтобы расслабить бедра и поясницу, - подсказал Сонгцэн. - Кало уже никуда не денется. А потом отпусти повод подлиннее и расслабься сама. Опусти голову, расслабь шею, плечи, руки, спину, живот, бедра, щиколотки, стопы. Представь, что ты - мешок риса, который просто свободно болтается в седле, только не вбок. Представь, что вся тяжесть твоего тела скатывается в пятки, а затем собери только те мышцы, которые сейчас необходимы, чтобы уверенно сидеть: прижми бедра, расправь плечи, зажми повод, не натягивая. A coat of gold, a coat of red A lion still has claws And mine are long and sharp, my Lord As long and sharp as yours |
Обитатель | Яшви чувствовала, что на сегодня ей уже хватит гор, лугов и красивых видов на озеро, иначе завтра она не сможет сесть в седло. Если бы они с самого начала спокойно ехали, то ее бы сил хватило на то, чтобы проехать еще довольно большое расстояние, но после падения и последующего за ним галопа она боялась, что сделает себе только хуже. Если это ее не последняя поездка в клан, то еще будет возможность полюбоваться на озеро с горных лугов, а если последняя...то в монастыре тоже есть лошади и не менее красиво, чтобы гулять верхом там. Если бы не сон, который изменил ее решение не ехать в клан, то она бы сейчас была в монастыре. Яшви не могла сказать однозначно, плохо или хорошо то, что она все-таки поехала. Здесь накрутилось столько всего, что нельзя было просто сказать "да" или "нет". Садхир-джи посоветовал, как можно немного отдохнуть, сидя в седле, разве что сравнение с мешком риса в ее случае ей показалось небезосновательным, потому что она как раз опасалась сползти вбок. Но она все еще поэтапно расслабила шею, плечи, руки и спину, затем все, что было ниже и наконец поболтала ногами, чтобы стряхнуть с них это напряжение, но затем снова вставила ноги в стремена, чувствуя себя так намного увереннее (и догадываясь о том, что это всего лишь очередная иллюзия), и снова прижала бедра к теплым бокам Кало, чтобы не упасть. Она молчала, потому что не чувствовала необходимости что-то еще говорить. У нее создавалось впечатление, что ей не нужно говорить вслух, чтобы Садхир-джи понимал ее, потому что как-то так часто оказывалось, что он знает, о чем она думает. Да и не знала, о чем еще сейчас разговаривать, когда солнце так красиво начинает опускаться к горизонту, окрашивая все в нежные красноватые оттенки. Все тот же свет над головой, Все тот же вроде бы, И небывалые слова твердит юродивый. Появились следы тех, кто еще не пришел, А за стеной опять монгольский рок-н-ролл. |