Видели ночь? А она есть

Хоть поначалу платье и произвело маленький фурор, эффект от него, как с неудовольствием подметила Дженнифер, постепенно сходил на нет. Что было хоть и ожидаемо - там Констанция едва ли не плясала на столе, светила коленками, объявляла активности, и мало ли что еще происходило, - но все равно малоприятно. Да и вообще, тяжело было смириться с тем, что всего-навсего какие-то коленки так наглухо перебивают целое платье, которое Дженнифер вообще-то полагала равным супергеройскому спецприему, которым можно нокаутировать без шансов. И не она одна: как минимум менестрель придерживался того же мнения и был сейчас страшно оскорблен.
- Дуэль? - провокационно предложил гасконец.
Дженнифер поспешила заткнуть его, пока кто-нибудь не повелся на эту провокацию и у нее под черепом не образовался кипучий скандал, который потом фиг заткнешь. Ей надо было думать. Соображать. Отвоевывать позиции обратно. Тоже лезть на барную стойку? Фи, пошлятина. Дженнифер даже подумала об этом совершенно синхронно с критиком и сразу идею отмела. Пассивно пить? Не годится. Фанты? И надеяться, что ей выпадет что-нибудь, что поможет, а не утопит еще хуже? Отвратительная рулетка, сразу нет.
Ну, оставались только танцы. Дженнифер огляделась по сторонам, выискивая подходящего партнера, отметила, что парочку парней уже увели, в том числе одного очень симпатичного, - а потом перехватила темно-синий взгляд Валентина и тут же решила, что никого больше искать не надо. Они, конечно, познакомились, когда Валентин был еще мальчишкой помладше и взрослым не выглядел - но тот серьезный, чуть забавный паренек у Дженнифер в голове никак не связывался с этим основательно вымахавшим парнем. Так что никаких проблем в этом плане у нее не было. Пока юноша смотрит, надо брать, а то и его уведут. И Дженнифер решительно направилась к Валентину.
Бум. Да. Сейчас возьму и уведу его. Точно. Почему мне, в конце концов, вдруг было бы нельзя?
- Привет, - сказала она, оказавшись рядом с юношей. И улыбнулась как можно ослепительнее, и кивнула на танцпол, где уже начали топтаться парочки и одна сольная Эльза: - Потанцуешь со мной? Пожалуйста?

Так в протоколе вскрытия и запишите, пожалуйста: Ян честно старался слиться со стенкой и не отсвечивать, и не мешать двоим людям, в отношениях которых он с самого начала был вызывающе третьим лишним. Нет, правда, он искренне пытался не влезать: не подсматривал, рта не раскрывал и даже не подслушивал, насколько у него получалось игнорировать фразы. Но вместо идиллии, задел под которую он честно оставлял, получился сплошной наперекосяк. И Ник бросил Кристину, попытавшись взамен торопливо впихнуть ей в руки Яна, и сам убежал ухлестывать за другой девушкой, которая уже сама вовсю ухлестывала за другим парнем. В общем, вышла какая-то откровенно сомнительная цепочка, и Ян болтался в самом ее конце. Хотя ненадолго Кристина все-таки к нему развернулась. И к руке его притронулась точно так же, как до этого трогала Ника, и Яну вдруг показалось, что он отчетливо чувствует фальшь. Что он просто временно донашивает эти прикосновения и это внимание за Ником и тут же потеряет их вновь, как только Ник вернётся.
Ну, тогда и совсем брать их не стоило.
- Да что ты. Кто меня может мучить, в монастыре же все хорошие и миролюбивые, - сказал Ян. И осторожно отодвинулся, выскальзывая из-под руки Кристины. Стоять тут в роли откровенного заменителя Ника ему не улыбалось. Он, конечно, себя уже явно не уважал, раз продолжал сохнуть по девушке, которой был совсем не интересен, но всё-таки не настолько. - Так что ты развлекайся, на меня внимания не обращай. У меня все хорошо.
В попытке как-нибудь себя устаканить и найти если не то самое "все хорошо", то хотя бы точку равновесия, Ян сунулся к чайно-барной стойке. На том ее конце, где наливали "покрепче", временно образовались паузы и пробоины, потому что бармен - барвумен? - отвлеклась на подошедшего к ней парня. Мгновенно рассудив, что и чего ее тогда тут держать, раз ее все равно отвлекают - а она, может, с этим парнем танцевать хочет или еще что, - Ян пробрался к ней за стойку и самоотверженно сказал: - Давай подменю. - Ему все равно сунуться было больше некуда, с бутылками он уж как-нибудь должен был справиться, а тут можно было освободить девушку, которую эти обязанности уже как будто начинали слегка тяготить.
Заняв место Анны-Лизы за стойкой, Ян первым делом забрал две бутылки, которые через чужое плечо уже довольно продолжительное время тянула девушка, представившаяся Мотидзуки. Ян крепко подозревал, что это не имя, поэтому ему даже мысленно неуютно было к ней так обращаться. В попытке слегка прояснить этот вопрос Ян приветливо сказал: - Привет. Прости, что заставили тебя вот так стоять. И спасибо за вклад! Меня зовут Ян, а тебя? Налить тебе сразу чего-нибудь?

По собственной нескромной оценке, Анна-Лиза с отведенной ей ролью бармена справляется очень хорошо, как настоящая чудо-женщина. Она проворно наливает всем, кто подходит к ней с такой просьбой - на удивление, горячительными напитками балуются в основном девочки, мальчики почему-то пока стесняются, - и каждую выданную чашечку горячительного сопровождает улыбкой и ласковым напутствием не наклюкаться раньше, чем начнется основная вечеринка, и в целом чувствует себя как медуза в воде - красивая и полностью в своей стихии.
Потом появляется Курук и немедленно парализует Анну-Лизу и алкогольную половину барной стойки вместе с ней.
- О, милый! Как чудесно видеть тебя здесь! - растроганно выдыхает Анна-Лиза и немедленно прилипает к Куруку, как хамская рыба-прилипала. Она не думала, что он захочет пойти, учитывая его невеликую любовь к подобного рода шумным сборищам, потому особенно и не настаивала. И видеть его сейчас очень неожиданно - но и очень приятно, с ним эта вечеринка обретает совсем другие, гораздо более яркие краски. Анна-Лиза гладит Курука раскрытой ладонью по щеке, потом касается его губ легким, коротким поцелуем и обо всем забывает за теплой нежностью.
Хорошо, что вскоре объявляется юноша, выражающий готовность поработать за барной стойкой. Потому что самой Анне-Лизе здесь уже совсем неинтересно, когда и от Курука отвлекаться не хочется, и еще и Констанция объявила танцы. Саволайнен коротко благословляет вызвавшегося работать вместо нее Яна: - Умница. Трудись! - и снова оборачивается к Куруку, ныряет в него вся с головой и игриво просит: - Потанцуешь со мной, любимый? Я очень красиво танцую. Тебе понравится. - Они как-то раз уже танцевали в парке, но тогда это была совсем пробная версия, совсем без музыки. И теперь Анна-Лиза горит желанием разделить на двоих настоящий танец, и, возможно, даже не один.

Понятно, что, когда кавалеров на вечеринке сильно меньше чем дам, то с танцами получается накладка, и кому-то из дам приходится остаться одинокой. Но Альда вообще никак не рассчитывала, что это она и окажется той самой одинокой дамой. Что это у нее не будет кавалера, и она будет смущенно мяться в сторонке, не зная, куда себя деть. Но так, похоже, и выходило. Альда в легкой растерянности смотрела на парней, которые или отчетливо выражали нежелание танцевать, или уже убегали на танцпол под руку с другими девушками, и думала, что пары ей так не достанется. Это было, без лишних слов, обидно. Такими темпами придется играть в фанты - но этим Альда заниматься не хотела совершенно. И не только потому, что сомневалась в своей способности придумать интересный фант, но еще и потому, что не очень-то хотело проверять на себе креатив других ребят. Максимум она готова была посмотреть со стороны - но просидеть половину вечеринки в углу? Уныние.

Решение пришло с неожиданной стороны. Альда услышала, как одна из девушек предлагает побыть кавалером - и в считанные секунды решила, что это хорошая идея, как бы странно ни звучало. Хоя, почему странно? Наверняка в танцевальных студиях часто так делают. Сто процентов, девчонок в таких местах всегда больше, чем мальчишек. Поэтому, пока Октавия уже вовсю пристраивалась к фантам, Альда набралась смелости и подошла к черноволосой девушке, пока у нее и эту опцию не отобрали. И прямо попросила: - Привет. Побудешь моим кавалером на ближайшие пару танцев? Пожалуйста?

События неторопливо развивались своим чередом, причем по довольно предсказуемой схеме. Последнему факту южанка была даже рада, все же куда проще и удобнее наблюдать за танцполом и фантами со стороны, все так же изображая предмет интерьера, нежели пытаться удержать в поле зрения разбредшихся по темным уголкам парочек. Но и просто приклеиться задницей к креслу, изображая горгулью, затеей было в первую очередь невероятно скучной и однообразной. Тем более, что ни танцевать, ни играть в фанты Кортес не собиралась, а развлекать себя как-то было нужно. Так что каталонка решила все же прогуляться до чайной стойки за чашечкой, вот уж неожиданность, чая. Девушка прекрасно видела, что, при желании, можно было взять себе и чего-нибудь горячительного, но в ее планы на вечер алкоголь не входил.

Поднявшись с места, Арабелла повесила на спинку стула снятую с плеча гирлянду, чтобы заодно обозначить, что надолго отлучаться не собирается, после чего направилась к стойке. За которой, к слову, колдовала яркая блондинка, на ученицу никак не походившая. Но не прошла девушка и пары шагов, как блондинка упорхнула с явно небезразличным для нее парнем. Правда ей буквально сразу же нашлась замена, к которой каталонка и обратилась.

- Какие в меню сорта чая? - с улыбкой поинтересовалась Кортес, когда новый "бармен" закончил с предыдущим заказом. Не факт, что в ассортименте было хоть какое-то разнообразие, если не считать чая "с весельем" и без такового. Но раз уж Арабелла сразу обозначила "чай", а не что-то еще, то и вопросов про "покрепче" появляться было не должно.

Как бы стыдно ни было это признавать, но из вечеринки Джузу то и дело позорно выключало, и виной тому было сразу несколько обстоятельств. Во-первых, его друзья разбежались, найдя каждый себе занятие поинтереснее. Конечно, они абсолютно могли это сделать и вовсе не должны были торчать весь вечер пришпиленными к Джузе, но без них все вокруг начинало ощущаться зыбким и неуверенным. И время от времени Джуза находил взглядом то Масуми, который уже пригласил высокую рыжую девушку танцевать, то Кадзунари, который у барной стойки кк будто с успехом убалтывал сразу двоих, и жалел, что сам так не сможет. Что раскованности на нечто подобное он в себе, может статься, вообще никогда не наберет. Во-вторых, колени Констанции - да, они все ещё оказывали на мозг разрушительное воздействие. Не избалованный подобными видами Джуза то краснел, то бледнел, и периодически отводил глаза, а потом, не в силах с собой совладать, снова начинал неприкрыто пялиться. Ну и в-третьих - и здесь опять была виновата Констанция, - объявив танцы, девушка кинула на Джузу какой-то очень внимательный взгляд, такой, что в горле дыхание спёрло, а в груди все горячо свело.
Наверное, где-то в этот момент надо было сдергивать Констанцию вместе с ее красивыми коленями с барной стойки и уводить на танцпол. Но пока Джуза стоял, как парализованный, да еще и некстати вспоминал о своём полном неумении танцевать, момент оказался безнадёжно упущен. И Констанция уже занялась фантами, и выдергивать ее оттуда было как будто поздно.
Поэтому, исходя из самого внятного оставшегося ему варианта, Джуза потянулся к фантам и сам. Может, через это он как-нибудь лучше втянется вечеринку. Но на ум, как назло, ничего интересного для фанатов не шло. Джуза какое-то время крутил в пальцах карандаш, силясь все же что-то придумать, а потом написал бесхитростное: "пройти вокруг комнаты на руках".
Мда, очевидно, здесь от него тоже толку особо не будет.

- Фанты? Вещь! Это я одобряю. Дело хорошее, надо играть, - с энтузиазмом сказала Октавия. И следом за Матвеем потянулась туда, где выдавали бумажки и карандаши для фантов. Ей искренне нравилась идея загадать чего-нибудь эдакое, чтобы осчастливленный заданием человек немножечко взвыл. Или не немножечко. Тут, правда, был такой нюанс, что можно было осчастливить и озадачить саму себя - это хозяйка вечеринки озвучила сразу, чем вообще не порадовала. Но Октавия так прикинула, что вряд ли в фанты будет играть меньше трех человек - да вот, уже двое есть, и сама Дженнаро будет третьей, - а значит, вероятность выкопать самой себе яму уже была меньше пятидесяти процентов и дальше продолжит только снижаться по мере того, как в фанты будут вписываться новые участники. Короче, Октавия посчитала, что риск тут ничтожно мал, а она сама кругом в безопасности.

К фантам немедленно захотелось привлечь и младшую сестру, чтобы она не болталась по стеночкам одинокая и грустная. Октавия обернулась с этой целью - и обнаружила, что Альда уже намылилась на танцпол и, за неимением кавалера, где-то уже подрезала себе кавалериху, и явно намеревалась с ней вальсировать. Октавия задумчиво пожевала нижней челюстью, решая, стоит ли пресекать это безобразие прямо сейчас или не такое уж оно и безобразие, и под конец ограничилась тем, что крикнула поверх голов: - Эй, брошечка моя! Ты веди себя там прилично, я за тобой слежу!

Посчитав на этом, что с сестрой она разобралась в достаточной степени, Октавия снова занялась фантом. Сначала ничего интересного ей в голову не приходило; потом Дженнаро вспомнила, как ее гоняли на дежурстве вот в этом же чайном домике, на этой почве встрепенулась и завелась и написала на своей бумажке: За полторы минуты принести воды из пруда, не используя никакую посуду. Вот так. Пруд рядом, пускай извращаются как хотят, маги фиговы.

Спиртное сперва мягко обожгло рот, а потом слегка взбудоражило - но совсем не принесло того эффекта, на который Евгения рассчитывала. Ей хотелось той пьяной лёгкости, когда любое море по колено, и проблемы не воспринимаются проблемами. Понятно, что сразу добиться такого эффекта было нельзя. Что нужно было как минимум подождать, пока алкоголь подействует, а то и поддать еще, чтобы дойти до нужной кондиции. Но Евгении надо было вот прямо сейчас, немедленно. Потому что у нее за плечом Матвей уже вовсю общался с высветленной для белизны блондинкой, и звал ее играть в фанты, и про саму Евгению вспоминал как будто глубоко во вторую очередь. И от этого становилось очень обидно: да как же так, они с Матвеем ведь столько времени знакомы, хорошо знакомы! И Лантайн искренне казалось, что из этого постепенно произрастало что-то важное, значимое. А эта белесая, она сколько дней в монастыре-то, она кто вообще?..
Ну, видимо, кто-то более важный, раз Матвей сперва оборачивался к ней и лишь потом, по остаточному принципу - к Евгении.
За барной стойкой Анну-Лизу уже успел заменить Ян. У него Евгения потребовала ещё одну стопку горячительного и, опрокинув и ее тоже, встала, чтобы перейти к фантам. Обида разгоралась в ней все сильнее, толкала под руку, и, ведомая обидой, Евгения вывела на листке:
"Макнуть любого человека в комнате лицом в торт".
Торт как раз мимо Евгении проплыл пару минут назад, с впечатляющими кремовыми пиками, его передавали к чайной стойке. Ну, и Евгения отлично представляла себе, кого она макнет, если ее фант отрикошетит обратно к ней самой.

– Вечеринки сильно зависят от организатора. Нам достался... очень бойкий, – деликатно говорит Кадзунари. Он уже неоднократно оценил способность хозяйки вечера выскакивать на стойку и оттуда махать руками, привлекая к себе внимание. Ну, и заготовленные на вечер конкурсы, судя по всему, тоже были сугубо ее ответственностью, с нее и спрашивать надо было.
Впрочем, к конкурсам пока претензий никаких. Кадзунари одобряет и первую половину, и вторую, ему и танцы вполне себе нравятся, и фанты его интересуют. К первой половине, правда, ему не пристроиться никак – почетная должность бармена не позволяет. Только если найти себе какую-нибудь замену. Но в ультимативном порядке никого загнать за чайную стойку нельзя, как минимум потому, что это невежливо, люди не для этого в чайный домик собрались. Только если кто-нибудь добровольно даст понять, что готов постоять за стойкой – но единственным таким волонтером уже успевает воспользоваться белокурая девушка, работавшая за другой половиной стойки, а больше никого пока не предвидится. Поэтому никаких танцев, максимум фанты. Уж с ними-то можно управиться, не отходя от стойки.
– Прошу. Чай за счёт заведения. Если понадобится повторить, только моргните, – ласково говорит Кадзунари, подавая Розмари и Лавинии заказанный ими чай. Чайник он подталкивает ближе к пареньку, который занял место белокурой девушки за стойкой и у которого уже тоже требуют наливать, а сам тянется к бумаге для фантов. Идея у него простая и, на его взгляд, вполне забавная.
Поменяться любым предметом одежды с человеком, которому достался твой фант, и ходить так до конца вечера
Быстро начертив свое задание на клочке бумаги, Кадзунари метким щелчком отправляет его в шляпу, а сам снова оборачивается к девушкам. И светски замечает: – Жаль, что танцевальное шоу отсюда плохо видно. Но, надеюсь, уж игровое шоу нас не разочарует. Ни как участников, ни как зрителей.

- Хорошей вечеринке такой хозяин и нужен. Чтобы был бодр, весел и на выдумки хитёр. Так и гостям гораздо веселее, - деликатно возразила Лавиния. Правда, потом она проводила глазами Констанцию, выполняющую очередную сложную передислокацию, и глубокомысленно добавила: - Хотя гукаться по мебели можно было бы и поменьше. Рискованное дело. И для мебели, и для самой хозяйки.
В этот момент Лавиния поймала себя на том, что начинает звучать как-то тяжело и мрачно. Почти как Розмари. На вечеринке же надо было веселиться, а не рассказывать другим, как они все неправильно делают, поэтому Лавиния встряхнулась, улыбнулась и постаралась эти мрачные тени с себя стряхнуть. Приняв у юноши-бармена чашечку с чаем, Ортега с удовольствием пригубила еще горячий напиток, а затем азартно сказала: - А вот фанты, это идея отличная! Очень оживляет вечер! Вы играете? А ты - играешь? - вопросительно повернулась она к Розмари. И, едва завидев, как подозрительно дернулись брови подруги, словно собираясь сложиться отрицательным домиком, с напором сказала: - Да не упирайся, сыграй! Это забавно, вот увидишь!
Если уж даже их бармен собирался играть, совмещая это со своими обязанностями, то им двоим тем более нечего было морозиться.
Фант у Лавинии сложился как-то очень быстро, словно бы сам собой. В чем-то банальный, не очень сложный и самую малость коварный. Гордиться в нем, наверное, было нечем - впрочем, как пойдет. Может, еще окажется , что и ничего такая фантазия. Старательно заслоняя написанное плечами от окружающих, так, что пришлось практически навалиться грудью на стойку, Лавиния вывела:
"Пройти вокруг комнаты с полной рюмкой джина на лбу, не пролив ни капли, а затем выпить. Если пролил - начинай все сначала"
Главное, потом не спалиться, чей это фант. Чтобы не выпороли за нецелевой расход спиртного, особенно если игрок все-таки будет много проливать.

Несмотря на то, что Дарси выворачивалась и даже кусалась, Эмиль, движимый стремлением причинять добро, все равно уже успел пропихнуть ее глубоко в гущу вечеринки, примерно к столам, где разливали чай. Выбраться оттуда уже было проблематично: не ломиться же в панике к выходу, расталкивая собравшихся локтями. Надо было куда-то себя пристроить.
Танцевать Дарси не хотела. Танцы, тем более парные, настраивали ее на какой-то совершенно не тот лад: сначала в голове начинало клубиться что-то розово-романтическое, но быстро сменялось на меланхолически-упадническое, и подкрадывалась грусть, и это все, в общем, совершенно не подходило для вечеринки. Поэтому отказать, никаких танцев.
Но и фанты Дарси тоже для себя не рассматривала. Потому что рассматривала учеников, которые уже вписались играть - и совершенно не доверяла этим лицам, а местами, извините за выражение, даже и рожам. По ним сразу было видно, что от них ничего хорошего ждать не стоит, они как загнут в три погибели заковыристое задание, и останется только позориться своей беспомощностью. Нет уж. На такое Дарси была пойти не готова.
Что ей оставалось?
Вернее, путем нехитрых вычислений быстро становилось понятно: осталось только сидеть, пить чай и смотреть, как с фантами корячатся остальные. Но делать это в одиночку было бы как-то невесело. Дарси с сомнением покосилась на Арабеллу, прикидывая, стоит ли к ней подсесть, - а потом, мельком оглядевшись, завидела Гийома, который, видимо, последовал за ней в эту гущу праздника. Вот это был уже вариант поприятнее. Дарси даже приостановилась. И бестрепетно позвала Гийома: - Пойдем, посидим! Чаю выпьем, посмотрим на эту вакханалию со стороны. Вакханалию там сейчас организуют, я уверена. - И, еще раз поманив Гийома за собой, Дарси шагнула к стойке, пока там еще оставалось куда приткнуться.

Такого поворота событий Кристина не ожидала. Конечно, она уже начала с меньшим удовольствием смотреть на эту вечеринку после того, как Ник от нее довольно красноречиво удрал. Но она никак не предполагала, что от нее умчится еще и Ян - Кристине-то казалось, он на нее смотрит откровенно влюбленными глазами и никуда не денется. Делся. Обиделся. Умчался за барную стойку прежде, чем Кристина успела его остановить, и там принялся показательно и яростно работать, и извлечь его оттуда уже не представлялось возможным. Вот так вдруг и оказалось, что Кристина осталась посреди чайного домика одна - отшитый Аделиной Ник, вопреки расчетам Крис, к ней не вернулся, а предпочел убежать играть в фанты.

Ну так и что же теперь, киснуть в одиночестве? Никакого смысла. Более того, вектор движения был предельно ясен. И Кристина тоже двинулась в направлении шляпы, стараясь на ходу выдумать что-нибудь, что сойдет за фант.

- Не кисни. Пойдем, добавим разнообразия этому вечеру, - сказала она, проходя мимо Эмиля, и дернула его за рукав - за мной, мол. Потому что танцевать Эмиль вроде не собирался, да и партнерш, кажется, ему уже не оставалось - так что куда ему деваться? Тоже только играть. Коротко поразмыслив - не хотелось выделываться и придумывать физическое упражнение, особенно на случай, если ее собственный фант отрикошетит в нее, тем более, что наверняка этим займутся парни и навалят всякого разного до страсти, - Кристина в итоге написала:

Сделай комплимент каждому человеку в этой комнате. Не повторяйся!

Такая формулировка отсекала танцующих, которые умчались в соседнюю комнату, но включала в игру всех, кто остался просто наблюдать. Ну, и при везении дала бы почву для чего-нибудь интересного и многообещающего.

Розмари коротко и согласно хмыкнула. Из двух прозвучавших вслух позиций ей была ближе позиция, высказанная юношей-барменом — в том, как он организовал девушку-организатора "очень бойкой", как будто читалось сдержанной опасение. И Розмари с этим опасением была полностью согласна. С ее точки зрения, в предлагаемые активности следовало заходить очень осторожно, чтобы не огрести себе каких-нибудь проблем. Возможно, лучше было даже не заходить вообще, а поначалу посмотреть со стороны, оценить масштаб проблем, в которые тут можно вляпаться. Поэтому Розмари взялась за чашку чая, которую ей налил юноша, именно с таким, довольно твердым намерением: пить, смотреть и пока не вмешиваться.

Но затем и Лавиния, и сам юноша, несмотря на свои предыдущие довольно сдержанные слова, оба кинулись играть в фанты. И тем самым застали Розмари врасплох чуть более чем полностью. Она-то уже рассчитывала было в относительно благородной компании только наблюдать и комментировать, и самой ни с каким заковыристым фантом в унизительном положении не оказываться. Но теперь, когда относительно благородная компания вдруг вся слиняла, эта уверенная позиция как-то пошатнулась. Не то чтобы Розмари чувствовала бы себя одинокой, оставшись пить чай без Лавинии — просто появилось гаденькое ощущение, что она бросает подругу, ломанувшуюся в гущу событий. Британка немного покряхтела и тоже потянулась за бумагой и карандашом.

Ей непрерывно царапала слух и мозг музыка, доносившаяся из соседней комнаты, поэтому фант получился предсказуемо незамысловатым.
"Станцуй танец живота"